Читать книгу Точка отсчета - Кессиди Хоуп - Страница 3

Марк летел в срочнике – маленьком треугольном самолете – в один из бесконечных миров творцов, чтобы лично проследить за выполнением задания экспедиторами, недавно приобретенными их компанией. Обычно экспедиторам нет дела до того, что их навыками кто-то торгует, они просто получают и выполняют задания, от нового места работы в их жизни ничего не меняется.

Это случилось пару недель назад. Отец, точнее, отчим Марка, не смог прийти на очередное собрание в своей крупной технической фирме и попросил пасынка сходить за него. Такое случалось и раньше, и все понимали, что таким образом Грегор готовит своего преемника. Но на этот раз глава компании просчитался, и Марк получил на собрании ту информацию, о которой не должен был знать вообще.

Началось все довольно скучно: сметы, счета, встреча новых инвесторов, прощание со старыми. Но потом один из заместителей заявил, что отхватил их фирме на аукционе первоклассную пару экспедиторов, и всем стало чуточку интереснее.

На экран вывели фотографию, как это водится, последнюю из сделанных «при жизни». На собравшихся смотрел молодой парень восемнадцати лет с длинными прядями каштановых волос, частично закрывавших его лицо и зелеными глазами. Марк помнил этого экспедитора, правда, довольно смутно. Наверное, парень учился с ним в одном заведении и, скорее всего, был в старшей группе, потому что на данный момент ему уже стукнуло двадцать два, а Марк бы на два года младше.

На следующем слайде была девушка. С темными вьющимися волосами, собранными в низкий хвост, чуть полноватая, заложившая руки за спину как солдат, со смущенным взглядом из-под густых бровей.

Марка словно током ударило – это была она.

За долгие годы пребывания среди пользователей, да и вообще людей его уровня и ранга, Маркус Легинелл научился держать себя в руках, и в тот момент ни один мускул на его лице не выдал бы его удивления и ошеломляющей радости, наполнившей все его существо.

Он нашел ее. Нашел свою Бель.

После собрания парень на негнущихся ногах вышел в коридор, машинально улыбаясь знакомым прохожим, прошел до своего кабинета и заперся в нем, прислонившись спиной к двери. Только здесь никто не мог заметить, что его сердце выскакивает из груди.

После долгих часов раздумий Марк сочинил план. Нелепый, гениальный план! Сначала он пришел повидаться с телом Ребель, чтобы набраться решимости. Первые несколько дней их с Лексом (так звали второго парня), тела были выставлены на всеобщее обозрение, чтобы утолить любопытство пользователей. Ребель лежала в ванной, достаточно хорошей, чтобы обеспечивать ее всем необходимым, и выглядела безмятежно спящей. Она была одета в серебристое платье, похожее на больничную рубашку, а на лице была кислородная маска из прозрачного пластика. Складки платья лежали таким образом, чтобы скрывать торчащие из кожи иглы, по которым поступали питательные соки, а сама ванна была наполнена голубоватым гелем. Марку вдруг вспомнились слова Ребель со времен их похода на выставку моделей экспедиторов: «Эдакий человеческий холодец».

Она изменилась. Совсем не выросла, но ужасно исхудала. Но даже в этой худобе она казалась Марку удивительно красивой. Он незаметно провел по ванне кончиками пальцев и тут же отдернул руку, пока никто не увидел. Еще пару секунд он смотрел на свою подругу, и сожаление оттого, что он не может даже просто взять ее за руку, душило его до слез. Наполненный решимостью вновь встретиться с Ребель, он вышел из стен здания, беззаботно улыбаясь окружающим.

Найти подходящую куклу было не сложно. Многие подпольные фирмы этим промышляли. Кукол было, наверное, даже больше, чем творцов и экспедиторов вместе взятых. Люди, у которых не хватало способностей ни для тех, ни для других, попавшие в трудную жизненную ситуацию и нуждавшиеся в деньгах, отдавали свое тело «науке». Их насильно погружали в сон, но слабое сознание неспособно было сохранить целостность в ирреальном мире. И тогда тела становились идеальными рабочими капсулами – куклами – для пользователей. А на счет родственников падала приличная сумма.

Соглашаться на перемещение сознания в куклу было страшно, но статистика успокоила Марка тем, что летальные случаи приходились лишь на один из миллиона раз. Он пришел в сомнительную контору, которая находилась в подвале офисного здания, потому что ей не хватало денег на аренду приличного помещения, но, судя по отзывам его друзей, делала свою работу как надо.

На самом деле, едва ли не один Марк приходил в такое заведение с благородной целью отыскать подругу своего детства. Все остальные пользователи ныряли в другой мир, чтобы воплотить в жизнь самые извращенные фантазии. Говорили, что на том свете даже существовали центры, специализировавшиеся на этом. На заказ они могли воссоздать картину убийства шефа или эпизод из порнофильма – это уж как кому нравится.

Марк в последний раз проверил коммуникатор, и, убедившись, что предупредил всех о незапланированном отпуске, лег на покрытую пленкой кушетку и нервно вцепился в нее руками. Сеанс обмена сознаниями с куклой был чем-то похож на гипноз. Сначала вам вкалывают наркотики, затем долго крутят дешевым круглым медальоном у лица, приговаривая какие-то мантры, а затем вы оказываетесь в совершенно незнакомом месте.

Освоившись достаточно, чтобы стоять на ногах и не шататься, первым делом Марк нашел центр, в котором работала Ребель. Он озаботился, чтобы все необходимые документы для его так называемой проверки доставили заранее. Конечно, все документы были поддельными.

Марка встретили с распростертыми объятиями и предложили сразу отправиться на задание вместе с экспедиторами. Он, не раздумывая, согласился. Высокая девушка с подтянутым загорелым телом, которое она не стеснялась демонстрировать, дала несколько советов и свой номер телефона. Марку помогли переодеться в спортивную одежду и нагрузили рюкзаком со средствами самозащиты, фонариком, водой – пользователям по первости тяжело отделаться от необходимости пить и есть, – веревкой и музыкальным плеером, который, как ему сказали, являлся местным средством связи.

А потом его посадили на срочник.

Ребель стояла на обдуваемой ветрами площадке на самой вершине единственной в секторе горы и нетерпеливо притоптывала ногой по мелкому гравию.

– Ты уверен, что нас не разыграли? – в который раз спросила она. Лекс посмотрел на подругу как на несмышленого ребенка, сидя по-турецки на голой земле.

– Мне позвонили из центра десять минут назад, – повторил он, устало растягивая слова, – и сказали, что к нам движется срочник с проверяющим.

– Десять минут… – рассеянно повторила Ребель. – Мне кажется, мы тут уже дольше стоим.

Вдруг в небе среди облаков появилась воронка, похожая на небольшой водоворот. Из самого ее центра вынырнул черный треугольник срочника и плавно направился к экспедиторам. «Не оправдывает транспорт своего названия из-за своей медлительности», – критично заметила Ребель и начала успокаиваться. Тревога по поводу того, что они не успеют выполнить задание, потихоньку отступала.

Самолет приземлился в паре метров от напарников и бесшумно опустил короткий трап. По нему, покачиваясь с непривычки, вышел светловолосый парень в спортивной одежде, мертвой хваткой прижимавший к себе рюкзак. Нельзя было сказать, что пользователь напуган, напротив, его лицо едва ли не лучилось спокойствием и дружелюбием, а походка с каждым шагом становилась все более уверенной от возвращения на твердую землю. И все же в его светло-ореховых глазах читалось недоумение.

– Добро пожаловать на борт, сэр, – Лекс протянул руку с таким выражением лица, что невозможно было понять, шутит он или проявляет учтивость. Ребель в стороне посмеялась в кулак и натянула дежурную улыбку.

Марк нерешительно коснулся чужой ладони – он все еще привыкал к новым ощущениям. Для пользователя было в диковинку переживать полет на самолете так, словно он был в реальном мире, но не чувствовать ничего, касаясь обивки сидений из незнакомой ткани.

Ребель стояла в стороне, заложив руки за спину, как солдат, и кивнула в знак приветствия.

– О, здравствуйте! – Марк позабыл про существование Лекса и кинулся к девушке, будто увидел знаменитость. Он схватил ее за руку и галантно поцеловал, отчего Ребель резко отпрянула и тайком машинально вытерла руку о джинсы.

– Здравствуйте, – ответила она, натянуто улыбаясь. Сказать, что Ребель не любила чужие прикосновения – ничего не сказать. Но было и кое-что еще, что пробуждало в ней желание поскорее отделаться от этого парня, а то и скинуть его со скалы, пока их никто не видит (Лекс не в счет):

Во-первых, она не могла точно сказать, была ни внешность, которую они видели перед собой, внешностью куклы или сидящего в ней пользователя. Все знали, что при подключении можно выбрать любую из них, а Ребель не любила оставаться в неведении. Ей казалось, что перед ними стоит человек в маске, который, в свою очередь, может видеть настоящие лица экспедиторов.

Во-вторых, когда парень коснулся руки девушки, у нее пробежали мурашки, словно она неожиданно коснулась чего-то холодного в теплом помещении. Ребель не знала, что бы это могло значить, но повторять не хотелось.

– Мы очень рады Вас видеть, мистер… – она сделала паузу, чтобы незнакомец назвался.

– Легинелл, – опомнился Марк, отставив удивление странной реакцией девушки и взяв себя в руки.

– Мистер Легинелл, – продолжила Ребель. – У нас очень много работы, так что придется поторопиться, – и она рванула в сторону спуска с горы с такой скорость, словно бежала от вырвавшегося из клетки льва. Хотя нет, от львов она уже убегала, и это было вдвое не так быстро.

Лекс подавил смешок, глядя на улепетывающую подругу, и предложил мистеру Легинеллу, которого было нелепо называть мистером из-за низкого роста (он был едва ли не ниже Ребель) и юного возраста, пройти за ней.

– Ребель у нас – мозг операции, – сочинял Лекс на ходу, чтобы хоть как-то развлечься за чужой счет. – Ей необходимо идти впереди в тишине и одиночестве, чтобы сосредоточиться.

– Понятно, – рассеянно протянул Марк, надевая на плечи рюкзак. Его не оставляла мысль, что он все испортил своим глупым поведением.

Они шли по тропинке среди деревьев, растущих на склоне горы. Ребель семенила впереди и уже заскучала без нескончаемой болтовни своего напарника, но не рискнула присоединиться к парням – уж больно неприятен был ей этот проверяющий.

– Мистер Легинелл, можно спросить? – вдруг оживился Лекс.

– Да, конечно. И, пожалуйста, называйте меня Марк.

– Хорошо, Марк. С чего вдруг какая-то проверка?

Марк задумался. Он не готовил ответ на этот вопрос, но одним из его достоинств было то, что он умел правдоподобно и виртуозно врать, когда того требовала ситуация.

– Понимаете, Лекс, – тут он запнулся, наблюдая за реакцией собеседника на собственное имя. Но Лексу было абсолютно до лампочки, как его называет «проверяющий».

Марк продолжил.

– Отец готовит меня к тому, чтобы я перенял бразды правления компанией, которая недавно приобрела Вас с мисс Сатл, – начал он деловым тоном. – Или миссис?

– Мисс, – ответил Лекс. У Марка камень с души упал. Он не был уверен в том, существуют ли браки за гранью реальности, но должен был проверить.

– И чтобы лучше понимать все, что происходит в моей будущей компании, – продолжил Марк с глупой улыбкой, – я решил лично ознакомиться с технологией вашей работы.

– Весьма необычно, – заключил Лекс. Он беспокоился о том, что кто-то пронюхал об их с Ребель противозаконных вылазках в лагеря, но этот парень, похоже, был озабочен иным. Во всяком случае, так он говорил.

– Ух! – Марк засмотрелся на окружавший его пейзаж, кажущийся невероятно реальным, и не заметил, как вписался в остановившуюся прямо посреди дороги Ребель.

– Простите, – пролепетал он, отходя. Но девушка, казалось, его даже не заметила. Она стояла перед скалой и смотрела на голый камень, чуть склонив голову на бок.

– Что такое? – Лекс подошел к подруге и встал позади нее, гипнотизируя взглядом скалу.

– Где-то там, – еле слышно сказала Ребель, указывая рукой на камень. – Я чувствую – где-то там.

Из напарников Ребель была более восприимчива к новым идеям, появлявшимся в мирах творцов. Так было нужно, чтобы оба экспедитора разом не свихнулись под пьянящим влиянием находки.

Лекс подошел к камню и провел по нему рукой. Камень был теплый и шершавый – ничего необычного, но парень привык полагаться на чутье напарницы.

– Отойди, – велел Лекс, осторожно отведя Ребель в сторону. – И Вы, мистер Легинелл. Марк.

Пользователь растерянно кивнул и отошел на пару метров.

Лекс вернулся к камню, достал из кармана нож, закрыл глаза и сосредоточился. Ему нужно было представить, что перед ним не плотная горная порода, а тонкий холст, натянутое полотно, которое не дает ему пройти; а за этим холстом – длинный тоннель, ведущий в самое сердце горы, прямиком к их идее.

Под влиянием мыслей экспедитора мир вокруг начал меняться. Творец, создавший его, не мог этому противодействовать: ему не давали специальные программы, ослабляя на время, пока экспедиторы делали свою работу. От Лекса шли волны энергии, под влиянием которых Ребель освободилась от воздействия идеи и пришла в себя, а присутствовавший пользователь едва ли что-то почувствовал.

– Что он делает? – тихо спросил Марк.

– Меняет реальность.

Спустя минуту Лекс открыл глаза, поднял руку с ножом и резко опустил лезвие на камень. Послышался треск, и полотно, окрашенное в серый цвет скалы, порвалось, открывая вход в тоннель.

Ребель похлопала парня по плечу за блестяще проделанную работу и первой пошла внутрь. Марк же остался стоять даже после того, как Лекс скрылся в темноте прохода. В необремененной фантазией голове пользователя шла усердная работа по осмыслению увиденного.

«Он порезал скалу ножом, – думал Марк, оцепенев. – Скалу! Простым ножом! – его рука, вцепившаяся в лямку рюкзака, затекла, начали неметь пальцы. – Как бумагу!» – придуманная творцом птица приняла его за памятник и села ему на плечо.

Ребель решительным шагом вышла из тоннеля, подошла к Марку, спугнув птицу, и не без удовольствия влепила ему смачную пощечину. Боль заставила парня вернуться в реальность.

– У нас много работы, мистер Легинелл, – сказала девушка ледяным тоном, глядя на него сверху вниз как на ничтожество. И ушла.

На этот раз Марк не заставил себя ждать.

В тоннеле было темно, и поначалу добрый десяток метров пришлось идти вслепую, стараясь не отставать от быстрых шагов девушки, эхом отражающихся от каменных стен. После чего они с Ребель добрались до Лекса, державшего в руке горящий факел.

– Идем, – скомандовал тот и двинулся вперед.

Тоннель уходил вверх, извивался в стороны и, казалось, не собирался кончаться. Марк не страдал клаустрофобией, но ему было неуютно чувствовать себя запертым под многотонной скалой.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил Лекс полушепотом у поравнявшейся с ним Ребель и покосился через плечо на плетущегося позади проверяющего.

– Я не знаю, Лекс, я не детектор, – раздраженно отозвалась девушка. Она определенно что-то почувствовала там, снаружи, но сейчас ничего не было, и этот лабиринт Минотавра начал действовать ей на нервы еще тридцать метров назад.

Оба экспедитора ожидали, что Марк будет мучать их вопросами, но тот молчал. В такой непостижимой для него ситуации он решил вообще не думать и отдаться на волю опытных экспедиторов. Они же были опытными, да?

Сначала до них донесся шум. Затем все снова стало тихо. «Уже близко», – подумали экспедиторы, но вслух ничего не сказали. Марк нервно поправил рюкзак.

Ребель вышла вперед, вновь ощутила дыхание новой идеи, и, неосторожно сделав пару шагов в темноте, сорвалась с каменного выступа в пропасть.

– Ребель! – вскрикнул Марк. Он подбежал к девушке, повисшей над пропастью на кончиках пальцев, скинул рюкзак и схватил ее за руку, недоумевая, почему Лекс не торопится им помочь.

Лекс же, держа факел в одной руке, неспешно подошел к краю обрыва, сел на корточки и спросил:

– Помощь нужна?

Не дожидаясь ответа, он взял Ребель за запястье и легко, словно пушинку, вытянул ее из пропасти и поставил на ноги рядом с собой. Марк от неожиданности упал навзничь и смотрел на них снизу вверх, ничего не понимая.

– Не умеешь работать в незнакомой среде – лучше не лезь, – холодно посоветовал ему Лекс и отвернулся, чтобы осмотреть пещеру. Ребель ласково взглянула на распластавшегося на земле парня, беспомощного в мире, который он никогда не поймет. Ей не было его жалко, но в тот момент, когда парень выкрикнул ее имя, она заметила в его голосе тревогу за нее, экспедитора, которую никак не ожидала услышать от пользователя.

– Вставай, – сказала она с улыбкой, и помогла Марку подняться. Парень посмотрел на нее растеряно и покраснел от смущения. – Спасибо, что попытался помочь.

– Я же ничего не сделал, – ответил Марк еле слышно.

– Нет. Ты сделал очень многое, – Ребель снова улыбнулась. – Стой, ты испачкался, мистер Легинелл, – она потрепала его по волосам, смахивая каменную крошку. И снова это странное чувство дрожью прошло по ее телу, заставляя в испуге отстраниться.

– Кажется, я что-то нашел! – выкрикнул Лекс.

Ребель повернулась к напарнику и посмотрела туда же, куда и он – вниз. На глубине пятидесяти метров что-то слабо светилось в темноте.

– Поверить не могу, что его не охраняют, – прокомментировала Ребель. Она достала непонятно откуда взявшийся фальшфейер – красную палку, которую кидают в темноту перед собой в кино, – зажгла его и, вытянув руку, бросила вниз. Снова возник шум – это скребли маленькими лапками и щелкали челюстями огромные жирные многоножки.

– Кхм, у нас проблемы, – Лекс коснулся плеча Ребель. Он держал факел на вытянутой руке и смотрел вверх, где вихрем кружились здоровенные летучие мыши, оглушительно хлопая крыльями. А в самом центре вихря что-то слабо светилось.

– Чур я наверх, – не растерялась Ребель. Она терпеть не могла насекомых.

– Ну замечательно прост, – буркнул Лекс. Он положил на землю факел, зажав его между двумя камнями, чтобы не укатился, и достал что-то из заднего кармана.

– Ребята, а у вас всегда так весело? – Марк нервно улыбался, на лбу у него проступили капельки пота и предательски пересохло во рту – про бутылку воды в рюкзаке он и думать забыл.

Лекс измученно взглянул на Ребель. Как ему надоело нянчиться с этим пользователем!

– Объясни ему, – попросил он, натягивая на руку что-то сродни перчатке с длинными мерцающими в свете факела когтями.

Ребель вздохнула и громко шлепнула по руке резинкой такой же перчатки.

– Если идея супер- мегаважного значения, – начала она бытовым языком, – то творец зачастую до последнего в ней сомневается. Тогда он невольно закапывает идею туда, где ее никто не может найти, а все его переживания и сомнения воплощаются в вот таких вот гадов, – она надела вторую перчатку и теперь прилаживала съемные подошвы с шипами на ботинки.

– Понятно, – тихо ответил Марк. Ему ничего не было понятно. Но если его положительный ответ поможет побыстрее убраться из этого проклятого места, он согласится на все, что угодно.

– Ну, я полез, – Лекс кивнул Ребель и начал медленно спускаться вниз, цепляясь когтями за камень. Ему даже не нужно было искать выступы или прилагать какие-то особые усилия – прозрачный материал, похожий на стекло, входил в скалу как нож в масло.

– Что это? – спросил Марк, глядя как Ребель с легкостью взбирается по отвесной стене и ничуть не боится упасть.

– Графен, – ответила девушка, тяжело дыша. Хотя перчатки и давали ей определенное преимущество, но держаться пальцами за отвесную стену было все-таки тяжело.

– Самый прочный материал во вселенной? – переспросил Марк.

– Ага, – пропыхтела девушка. На самом деле, толку от реального «самого прочного материала во вселенной» в данной ситуации было бы мало. Оборудование, сделанное тем же творцом, что и мир, экспедиторы получали заранее, чтобы не тратить силы попусту, а решать более важные задачи, например, проделывать тоннели в скале – не тащить же с собой бурильную машину?

Вот так пользователи заставляют творцов создавать инструменты для убийства собственного детища.

Марк понял, что экспедиторам было не до него. Он положил рюкзак на землю недалеко от факела и уселся сверху, наблюдая за Ребель.

Когда ты делаешь что-то в первый раз в таком мире, очень тяжело отделаться от земных ощущений. Тяжело осознать, что ты не упадешь, потому что гравитации не существует. Тяжело понять, что тебе не нужен воздух, когда ныряешь на глубину. Или тяжело разрезать скалу ножом для бумаги. Но это все приходит с опытом. С опытом и желанием научиться тому, ради чего тебя сюда отправили.

Ребель пропыхтела еще несколько метров, а потом заставила себя представить, что карабкается не по стене, а ползет по выгнутой медленно движущейся ленте. Она неторопливо начала перестраивать свое мышление так, что потолок и стены под ее руками стали одним большим полом, и вестибулярный аппарат уступил ей в этой схватке.

Когда уверенность полностью прогнала и страх, и усталость, она зубами стянула за краешек резинки одну из перчаток, выудила из-за ворота рубашки наушник и вставила его в ухо. В нем, как всегда на заданиях, звучала мелодия, с помощью которой можно было связаться с Лексом.

Сама по себе связь в мире, где нет ничего материального, была гениальным открытием. Долгие годы шли толки о телепатии, которая был теоретически доступна всем «уснувшим», но дальше разговоров дело не заходило. Однажды один не очень успешный ученый самовольно собрал в одной комнате несколько ванн с экспедиторами. Сначала он заставил их встретиться где-нибудь в нереальном городе, а потом долго изучал снимки их мозговой активности. В один судьбоносный вечер ему стало так скучно за работой, что он, сидя в том же кабинете, включил радио и стал слушать музыку. Через минуту поступил звонок – экспедиторы, которых ученый собрал в комнате, слышали мысли друг друга!

Позже была разработана целая система общения. Экспедиторам выдавались музыкальные плееры, на которые можно было записать мелодию, уникальную для каждого человека, и с ее помощью связаться с любым абонентом. Мелодия представляла собой набор произвольных неповторяющихся звуков, она двадцать четыре часа в сутки звучала из динамиков в ванне экспедитора, а когда кто-нибудь включал ее у себя, их сознания синхронизировались, настраиваясь на ту же волну, и как бы далеко их тела не находились друг от друга, они могли общаться.

– Как у тебя дела? – спросила Ребель.

– Да никак, – раздраженно отозвался Лекс. – Этих тварей слишком много!

– Я постараюсь закончить побыстрее и спуститься к тебе.

– Жду.

Ребель уже ползла по потолку и теперь находилась в каком-то десятке метров от торчащего из него сталактита, на конце которого находилась цель. Летучие мыши, до того не обращавшие на нее никакого внимания, теперь стали атаковать. Поначалу они подлетали и неловко бодали ее своими мохнатыми телами, но, чем ближе она подбиралась к выросту, тем агрессивнее они становились. В конце концов, в пяти метрах от столба, одна из мышей полоснула Ребель по спине когтем. Девушка вскрикнула от неожиданности и едва не отцепила руки.

– Ребель! С тобой все в порядке? – донесся снизу голос Марка. Парень стоял на краю обрыва, сложа руки рупором у рта.

– Да! – крикнула она громко. – Нормально!

Девушка задумалась и остановилась. Надо было как-то остановить натиск мохнатых тварей, но как – ей не приходило в голову.

– Так, камушек, подержи-ка меня, – сказала она, и из скалы по бокам выросли две руки, которые обняли ее за талию, позволив развернуться и не упасть. – Ох ты, – девушка висела под потолком, а вокруг нее кружили несколько десятков мышей. «Хорошо, что все это происходит не в реальной жизни, – думала она, – в которой в стае как минимум сотня мышей. Здесь же каждая их них олицетворяет сомнение творца этого мира, и как хорошо, что сомнений этих конечное количество». Девушка вытянула руки перед собой, и в них возник небольшой лук. Больше бы подошел автомат, но из автомата она никогда не стреляла, а вот лук у нее был в детстве. Стрелы возникали сразу на тетиве одна за другой. Целиться было не обязательно, достаточно лишь отметить взглядом нужную цель. Мыши одна за другой издавали слабый писк и падали вниз бездыханными мохнатыми шарами.

– Гляжу, у тебя там весело! – раздался в наушнике голос Лекса. – Спасибо, одна из твоих тварей упала прямо на многоножку, собиравшуюся мной полакомиться.

– Не за что.

Когда мышей осталось около пяти, они собрались на противоположной стене и стали ждать. Эти твари были умнее, чем животные, потому что ими, сам того не замечая, руководил человеческий интеллект.

Ребель повернулась обратно, отозвала каменные руки и медленно двинулась вперед, вскоре добравшись до каменного столба. Ползти по сталактиту вниз головой было крайне неудобно по двум причинам: первая – теперь девушка была легкой мишенью для оставшихся мышей, а вторая – столб становился все тоньше с каждым дюймом.

Где-то на середине пути Ребель была так сильно занята планированием своего дальнейшего маршрута, что не заметила приближающегося противника. Тварь бесшумно соскользнула со стены и направилась к ней. Как только мышь занесла когти, чтобы схватить девушку, раздался выстрел, и животное рухнуло камнем вниз.

Ребель резко обернулась на звук и увидела стоящего внизу Марка с пистолетом в вытянутой руке. «Так вот, какие средства самозащиты кладут в рюкзаки для пользователей!» – подумала она.

– Спасибо!

Марк помахал рукой и сдавленно улыбнулся, надеясь, что оттуда девушка не заметила, как у него тряслись руки.

Следующую мышь Ребель прикончила сама, создав на руке маленький механический арбалет. Из арбалета она никогда не стреляла, но была хорошо знакома с его устройством из книжек.

Третью мышь снова прикончил Марк. На этот раз – как только она слетела со стены. Он так боялся за жизнь Ребель, что решил оберегать ее в этот трудный час всеми доступными способами.

– Я прикрою тебя! – крикнул он. Ребель кивнула.

Осталось двое.

Девушка почти подобралась к концу сталактита, когда по-человечески хитрая мышь, которую они с Марком до того не замечали, потому что она пряталась в тени сталактита, подкралась к ней по столбу и хотела укусить за ногу. Марк быстро сориентировался и выстрелил, но он частично промахнулся – пуля попала в мышь, оцарапав Ребель.

В мире, где все тело состоит только из твоего сознания, тяжело чего-то не замечать. Если раньше нужно были какое-то микросекунды на то, чтобы импульс по нервным окончаниям добрался до мозга и сообщил ему о случившемся, то теперь он узнавал об этом незамедлительно и отзывался мгновенно.

В Ребель никогда не попадали из пули, но она всегда думала, что это должно быть очень больно. И теперь, соглашаясь с ней, мозг отозвался в ноге такой болью, на которую только мог быть способен. Нога соскочила со скалы, вторая сорвалась, не выдержав веса тела. Ребель повисла на пальцах, которые вывернуло с адской болью и которые медленно выскальзывали из перчаток. А в довершении всего она сильно ударилась головой о камень и некоторое время ничего не соображала.

Марк на выступе, видя всю эту картину, едва ли не кричал от ужаса. Что он наделал?! Снова попытался помочь и сделал только хуже! А ведь Лекс предупреждал!

– Ребель! – доносились снизу крики Лекса. – Ребель! – пауза. – Очнись! – парень принимал сражение с огромными хищными насекомыми, которые компенсировали свое небольшое количество внушительными размерами, и проигрывал. Ему нельзя было отвлекаться, чтобы какая-нибудь мокрица не расплющила его своим жирным телом, поэтому он с тяжелым сердцем отвернулся от Ребель и понадеялся, что напарница сможет выкарабкаться.

Когда казалось, что хуже быть уже просто не может, последняя, пятая мышь сорвалась со стены и полетела прямо к беспомощной девушке. Марк, собирая волю в кулак, дрожащими пальцами навел пистолет. Он никак не мог прицелиться, как ни пытался. В голове крутилась одна только мысль: «Этого не может быть, просто не может быть!» Едва он собрался с духом, чтобы нажать на курок, как мышь, подлетевшую к Ребель на несколько метров, откинуло в сторону.

Животное билось в припадке, пытаясь проникнуть за невидимую преграду, но только зря ломало себе кости. «Если экспедитор окажется в беде, не пытайся ему помочь, – вспомнил Марк наставления загорелой девушки из центра. – У них есть способ защитить себя даже на самый крайний случай». Парень сощурил глаза, чтобы получше видеть в свете постепенно затухающего факела, и заметил его – огромный кокон из синего стекла, окружавший Ребель.

Это было давно…

Однажды они возвращались поздно вечером домой и Марк провожал Ребель как настоящий джентльмен.

– А тебе не страшно будет идти в темноте одному? – вдруг спросила девочка, сжимая его ладошку.

– Нет, совсем нет! – ответил Марк. Хоть они были совсем детьми, он уже чувствовал ответственность за подругу.

– Когда мне страшно… – вдруг начала она. – Только не смейся! Я представляю, что вокруг меня большой стеклянный кокон, сквозь который никто не может ко мне проникнуть. Ни монстры, ни воры, ни пауки, которых у нас очень много водится! Большой стеклянный синий кокон.

…синий.

Марк стоял на краю обрыва, глядя на секретное оружие подруги детства, и уверенность медленно к нему возвращалась. «С ней ничего не случится, – думал он. – Она способна себя защитить». Не задумываясь, он поднял руку и нацелил пистолет на мышь. Раздался выстрел, и животное упало вниз. Из пропасти под его ногами раздался радостный крик Лекса – тварь раздавила очередную досаждавшую ему многоножку. А от звука выстрела очнулась Ребель.

Девушка раскачалась, морщась от боли в переломанных пальцах, и закинула себя обратно на сталактит. Когда шипы на ботинках прочно вонзились в его основание, она освободила руки от намертво впившихся в скалу перчаток, посмотрела на свои пальцы, которые заживали на глазах, и достала из-за пояса нож. Сколупнув камень у основания здоровенной стеклянной капли, свет которой и привел экспедитора туда, она осторожно вытащила находку из объятий скалы. Капля, померцав пару секунд, превратилась в татуировку на ее ладони, а девушка начала свой спуск обратно.

У каждого из экспедиторов есть свой способ доставки найденных идей. Поскольку тащиться, например, с новой выведенной в воображении творца породой собак по всему городу было бы неудобно, да и в самолете со зверем было бы весело, они стали придумывать, как прятать идеи на время дороги. Кто-то превращает их в бусины для ожерелья, кто-то – в заплатки на одежде. Лекс делает из каждой идеи цветную фенечку, которую несет до центра на руке, а Ребель – маленький рисунок, татуировку.

Стоило Ребель ступить ногами на твердую землю, как Марк тут же подхватил ее и что было сил прижал к себе. В какой-то момент его беспокойство достигло такой степени, что он перестал думать о конспирации и только боялся за жизнь Ребель. Сначала девушка впала в ступор, а потом, отмечая, что уже знакомая дрожь потихоньку проходит, оставляя после себя приятное волнение, обняла его в ответ. Она наконец поняла, что значило это странное чувство.

Они были знакомы раньше.

– Как, говоришь, тебя зовут, мистер Легинелл? – спросила она шепотом, с закрытыми глазами наслаждаясь давно забытым человеческим теплом. На свете было так мало людей, с которыми она успела близко познакомиться при жизни, и ей не хватало вот таких настоящих ощущений.

– Марк, – прошептал парень, его голос дрожал, – Маркус Легинелл.

Девушка отстранилась и посмотрела на него с улыбкой.

– Ну здравствуй, Маркус Легинелл, – сказала она ласково. – Давно не виделись.

– Здравствуй, Бель, – ответил, задыхаясь от счастья Марк.

Лекс уже давно забрался на выступ и теперь стоял в паре шагов от своих спутников, нервно теребя фенечку на запястье. Он не понимал, что происходило между этими двумя, но ему это определенно не нравилось.

Парень подождал еще тридцать секунд, а затем сказал:

– Давайте-ка сваливать.