Читать книгу Любовь и долг - Кейт Мур - Страница 4

Лондон

Три недели спустя

Блэкстон открыл один глаз и покосился на потолок, бледный, как свадебный торт, и далекий, как луна. Койка под ним не качалась и не тряслась от ударов волн. Он вспомнил. Клуб Голдсуэрди. Албемарл-стрит. Лондон.

Он был не в пещере. Он не видел уже несколько недель, как летят головы с плеч. И как молодых рабынь отдают воинам словно награду. Порой, проснувшись, он несколько мгновений не мог понять, где находится, и кошмары плена не сразу покидали его.

– Уайлд, если вздумаешь открыть штору – ты труп, – раздался недовольный голос с соседнего дивана. Это была кофейная комната в клубе Голдсуэрди, где Блэкстон и его друзья-шпионы заночевали вчера.

Английский дождь, холодный и порывистый, бил в окно. Еще одно напоминание о том, что он дома.

– И вам доброго утра, лорд Хейзелвуд. Кофе? – Голос показался знакомым, в нем слышались оттенки лондонского Ист-Энда. Но не голос, а запах упомянутого напитка заставил Блэкстона повернуть голову.

С третьего дивана раздался стон, за которым последовал звон фарфора, а запах кофе усилился.

– Лорд Блэкстон? – произнес молодой мужской голос рядом с ним. Блэкстон сел и опустил ноги на пол.

Нат Уайлд служил им кем-то вроде дворецкого и был одновременно связным с Голдсуэрди. Он, одетый в модный чернильного цвета сюртук и штаны из буйволовой кожи, протянул барону кружку с дымящимся ароматным кофе.

Блэкстон, потягивая божественный напиток, смотрел, как Уайлд уговорами и кофе пытается поднять двух других жильцов этой комнаты. Потребовалось несколько минут тишины, чтобы комната стала местом, приемлемым для истинных джентльменов.

Блэкстон благодарил друзей за тишину. На данный момент кофейная была единственным помещением в клубе, где стояла мебель. Сам клуб ремонтировался, о чем Голдсуэрди не упомянул, когда нанимал лорда на работу.

Здание окружали леса и целая армия плотников, штукатуров и каменщиков, которые приходили рано и принимались долбить, стучать и месить, поднимая при этом не только шум, но и пыль. Шторы и накидки закрывали окна, двери и перила по всему дому.

Но в кофейную звуки не проникали. Эта комната без вычурной мебели и кружев полностью принадлежала мужчинам. Здесь стены были отделаны темным деревом, повсюду стояли глубокие кожаные кресла, на полу лежал роскошный красно-сине-золотой ковер. Вдоль стен располагались богатые книжные полки, а на кофейном столике, накрытом белой накрахмаленной скатертью, красовался сверкающий серебром кофейный сервиз.

Партнерами Блэкстона по шпионажу были капитан Клер, герой Ватерлоо в полковом мундире, и лишенный наследства виконт Хейзелвуд – родственник графа Ванге. Камердинер длинноволосого Хейзелвуда едва не падал в обморок при взгляде на мятый сюртук и запятнанные лосины своего хозяина. Несмотря на то, что обстоятельства, кои привели Блэкстона и его партнеров на службу к Голдсуэрди, были совершенно разными, виконт понимал, что между ними много общего.

Все они подписали контракт с Голдсуэрди. Клер заявил, что все на законных основаниях, а Хейзелвуд добавил, что по условиям договора прав у них меньше, чем у церковного служки. За каждым был закреплен район Лондона в соответствии со ступенькой, которую они занимали на социальной лестнице. Клер шпионил в тавернах, где среди прочего сброда частенько появлялись солдаты, матросы и радикалы. Хейзелвуд курсировал между игорными домами и борделями. А Блэкстону достался фешенебельный Вест-Энд.

Первым объектом его слежки стала леди Ревенхерст, чей расчетливый и честолюбивый муж частенько приносил домой важные бумаги из министерства иностранных дел. Судя по слухам, скучающая леди искала утешение в объятиях одного русского графа, который интересовался скорее секретными документами, нежели дамой. Голдсуэрди предписал Блэкстону стать любовником леди, чтобы граф не смог больше проникнуть в дом Ревенхерстов.

Капитан Клер обратился к Уайлду.

– Послушай, где ты научился так вкусно варить кофе?

Хейзелвуд ответил за мальчишку:

– Он турок, и в Стамбуле был рабом у султана.

Уайлд обнажил в улыбке белоснежные зубы.

– Да нет, джентльмены, я лондонец до мозга костей. Меня научил старый солдат по имени Хардинг. Я думаю, вы с ним вскоре встретитесь.

– Лучше бы он научил тебя делать портер.

Уайлд пожал плечами и перестал улыбаться.

– Никакого портера, лорд Хейзелвуд.

Клер поднял чашку с кофе и сказал тост:

– Воздержание от алкоголя, своевременная уплата долгов и обет безбрачия – вот местный девиз! – рыжеволосый капитан обладал волевым взглядом. Блэкстон с легкостью представлял его во главе армии на полях сражений.

– Это поможет вам сохранить форму профессионального боксера, капитан.

– Скорее мы помрем с тоски. – Хейзелвуд угрюмо посмотрел в чашку с кофе.

Уайлд рассмеялся. Похоже, он смотрел на вещи иначе.

– Поверьте мне, это ненадолго. – Он поставил серебряный поднос на покрытый белоснежной скатертью стол. – Кофейник полон. Газеты на столе. Зовите меня, когда проголодаетесь.

После его ухода в комнате на какое-то время воцарилась тишина. Затем Хейзелвуд обратился к Блэкстону.

– Как у вас дела с леди Ревенхерст?

– Весьма недурно.

Леди послала ему персональное приглашение на музыкальный вечер, четко дав понять, что мужа дома не будет. Так что вчера он провел время в окружении лондонской богемы, сидя рядом с леди Ревенхерст на золоченых креслах в большом зале ее особняка. Время от времени она как бы невзначай касалась веером его бедра. Русский граф на этом вечере не присутствовал, так что Блэкстону было что доложить Голдсуэрди.

– А как идут ваши дела? – поинтересовался, в свою очередь, Блэкстон.

Хейзелвуд шел по следу провинившихся юнцов из числа золотой молодежи. У одного из них брат заседал в кабинете министров.

– Две недели адской гонки, а толку никакого. – Хейзелвуд встал, подошел к столику, налил кофе, сунул под мышку газету и вернулся. – Нет, вы мне объясните, как человек, управляющий армией плотников, который не выдает нам ни капли спиртного, смеет заявлять, что он наш помощник?

Блэкстон не сдержал улыбки. Уайлд обеспечивал их всем, в чем они нуждались, но никогда не давал того, чего они хотели. У них был слуга, Твиклер, а если им нужны были деньги или карета, то Уайлд обеспечивал их и тем и другим. За углом на Бонд-стрит стояла аптека, от клуба через задний двор к ней вела утоптанная тропинка, так что проблем с алкоголем у джентльменов не было. А портной по имени Керби обшивал шпионскую команду Голдсуэрди. Увидев худобу и изможденность Блэкстона, он долго хмурился, но все же сумел пошить лорду такую одежду, что в свете никто не догадался о недавнем его заточении в плену.

Клер, несмотря на выпитый кофе, оставался не в духе.

– Блэкстон, а что случилось с вашей любовницей, той испанской танцовщицей, которая ославила вас?

Хейзелвуд повел бровью.

– Что такое? Почему я не в курсе? Ну вы, Блэкстон, и хитрец! Ни разу не упоминали об этом скандале. Пожалуй, это объясняет, почему вы здесь. От вас отреклась семья?

– Титул принадлежал мне.

– Титул титулом, но от слухов вас это не спасло. Газеты пестрели скандальными заголовками. Да, у Голдсуэрди талант подбирать людей. – Хейзелвуд поставил пустую чашку на пол, откинулся на подушки и закрылся газетой. Блэкстон повернулся к Клеру, который вцепился в чашку с кофе обеими руками.

– У Хейзелвуда есть теория насчет того, как Голдсуэрди находит людей, и ваш случай ее полностью подтверждает. Он выбирает тех, у кого дурная репутация.

– А мне казалось, шпионы не должны бросаться в глаза.

– Хейзелвуд считает, и тут я разделяю его мнение, что, стоит человеку обзавестись дурной репутацией, и люди сразу же перестают подозревать его, даже когда он ведет себя необычно.

– Таким образом, вы – герой, Хейзелвуд – повеса и мот…

– А вы, Клер, – рубака.

Блэкстон не мог не признать логику этих рассуждений. Люди, как правило, видят лишь то, что хотят увидеть.

Скандальная статья с откровенным рисунком наградила его определенной репутацией навсегда. Увидев впервые этот рисунок в газете, лорд и представить себе не мог, во что он ему выльется. И уж тем более не думал, что замять скандал окажется невозможно. Двадцать четыре часа спустя Блэкстон лишился всех титулов и привилегий. Ему казалось, что ничто не может изменить его социального статуса, но как же он ошибался.

Когда он отказался выкупить рисунок у художника по имени Ройс, тот сделал свою мазню достоянием общественности. После этого жизнь изменилась, его стали приглашать на балы-маскарады; женщины, с которыми он даже не был знаком, дарили ему свои портреты. В один момент он понял, что уже не может ничего изменить, потому что действительно стал таким, каким его хотели видеть.

Блэкстон решил положить этому конец и уехал на край света, порвав с семьей и друзьями.

Вернулся Уайлд с корзиной, накрытой полотенцем. Снаружи застучали молотки.

– Где Голдсуэрди? – спросил Блэкстон. Он хотел как можно раньше покончить с ежедневным отчетом.

– Его никогда нет на месте, когда он нужен, – проворчал Хейзелвуд, шурша газетой. – Чертов призрак.

– Мистер Голдсуэрди любит отлучаться на рыбалку. – Уайлд достал из корзины свежие булочки. – Кстати, этим утром он желает видеть вас, лорд Блэкстон.

– Пора платить по счетам, – продолжал ворчать Хейзелвуд, прикрываясь газетой.

– Дойдет черед и до вас, лорд Хейзелвуд.