Читать книгу Зачем скрывать любовь - Кейтлин Крюс - Страница 4

Глава 2

Оглавление

Лука Кастелли был для Кэтрин воплощением грубости и беспощадности, которые она слышала в каждом произносимом в ее адрес слове на английском языке с мягким итальянским акцентом. И каждый раз она вздрагивала, будто ее ударяло током.

Когда он вошел в комнату, она едва не подпрыгнула от неожиданности, и это не укрылось от его напряженного взгляда. «Очень хорошо», – подумала Кэтрин. Теперь ясно, какова по силе его ненависть. Впрочем, она и не надеялась, что сможет расположить к себе этого человека. Все, что она делает, вызывало и будет вызывать его раздражение. Тем не менее от всей души желала, чтобы он не испытывал к ней ненависти, по крайней мере сейчас, когда для нее начинается новая жизнь.

Кэтрин решила: то, что она имеет, все же лучше, чем ничего. Совсем неплохо для старта. Мама всегда воспитывала ее так, чтобы она оставалась храброй в любой ситуации, хотя на поверку дочь выросла трусихой. Роуз Мёрчент никогда не позволяла трудностям встать между ней и важным делом и при каждом удобном случае напоминала Кэтрин о необходимости так поступать. Сама Роуз не могла пробиться в мир ее мечты, имея на руках ребенка, которого поднимала одна, но ведь дочь просто обязана была это сделать ради всех принесенных матерью жертв.

Чтобы заглушить чувство вины, которое испытывала из-за необходимости заключить брак с Джанни, ставший актом расплаты за все принесенные матерью жертвы, Кэтрин позволила себе немного подумать о том, что могла бы сделать для себя.

Она неловко повернулась – в его присутствии она все делала неловко, – а он, будто нарочно, обращал внимание на каждую мелочь, на ее смущение и использовал против нее. Она осмелилась поднять глаза на Луку.

Сегодня утром Кэтрин долго размышляла над тем, что надеть, поскольку не хотела выглядеть дорогой шлюхой, одновременно боясь предстать перед обществом в образе плохой копии Одри Хепберн. Газетчики неминуемо заметили бы сходство, раструбили об этом во всех изданиях, назвав, например, попыткой преклонения перед Одри, что наверняка еще больше разозлило бы Луку. Ей вновь пришлось бы выслушивать от него гневные речи, терпеть колкости снова и снова, и так без надежды, что это когда-либо закончится…

Кэтрин старалась отсрочить неизбежное. Она всегда мечтала получить шанс иметь интересную работу, в отделе маркетинга например, там, где можно заниматься творческими идеями, а не сидеть над цифрами, которые лишь усиливали в душе чувство безнадежности. Все два года брака она жила мыслью о работе в семейной компании, надеждой быть ближе к Луке, казавшемуся ей гением в своем деле. Во всем же остальном он производил ужасное впечатление, впрочем, Кэтрин убедила себя, что это общая черта многих успешных мужчин.

– Здравствуйте, Лука, – произнесла она и порадовалась тому, как уверенно звучит ее голос. Спокойно и чуть холодно, несмотря на бушующие внутри эмоции.

В основном они были связаны с тем, что в комнате сейчас находился Лука Кастелли, а смотреть на него было так же тяжело, как на солнце. Так было с самого первого дня ее появления в доме.

Как обычно, у нее стала немного кружиться голова. Лука сделал несколько шагов. У Кэтрин создалось впечатление, что к ней приближается черная тень, а не мужчина привлекательной внешности с правильными чертами лица и красивой фигурой.

Даже в день похорон отца, одетый в строгий темный костюм, он демонстрировал безупречный вкус и привлекательность мужественной внешности. Он, как всегда, был расслаблен, ироничен и чуть насмешлив, каким умеет и может позволить себе быть только потомок известного рода, богатый и породистый, среди себе равных. Где бы он ни был, чем бы ни занимался, у него всегда был такой вид, будто он отдыхает на яхте в окружении красавиц и с бокалом охлажденного шампанского в руках. Казалось, он в следующую минуту рассмеется, карие глаза вспыхнут, а с губ слетит веселый и заразительный смех.

Но когда он смотрел на нее, выражение его лица было совсем другим.

Впрочем, даже хмурым его лицо выглядело не менее привлекательным. Оно влияло лишь на Кэтрин, вызывало внутреннюю дрожь такой силы, что лишало возможности управлять своим телом.

Она мечтала исчезнуть, сбежать, и, возможно, даже решилась бы так поступить, если бы не боялась сделать еще хуже. Если Кэтрин и усвоила что-то за прошедшие два года, это то, что от Луки Кастелли невозможно скрыться, его невозможно переиграть, его придется терпеть.

– Приветствую, дорогая мачеха, – сказал он. Исходящая от него неприязнь окутала ее, словно черная паутина, неприятное, похожее на стыд чувство проникло в каждую клеточку тела и сдавило горло так сильно, что стало трудно дышать. Внешне Лука был таким же лениво-расслабленным, как всегда, будто и не пытался воздействовать на нее, но в карих глазах плескалось нечто пугающее, то, что она ощущала даже на таком расстоянии. – Или нам называть вас по-другому? Вдова Кастелли. Полагаю, надо будет напечатать это на вашей визитке.

– Знаете, – произнесла Кэтрин, все еще не придя в себя и не вполне отдавая отчет тому, что говорит, – если вы не станете задирать меня хотя бы пять минут, нам всем будет лучше. Мы со всем справимся. Я обещаю.

Лицо его стало непроницаемым, губы превратились в тонкую линию. Он неожиданно проворно преодолел расстояние между ними и встал рядом. Слишком быстро, чтобы Кэтрин смогла собраться.

– Я понятия не имею, зачем вы решили разыграть этот спектакль и еще перенести его в мой офис, – заговорил он, нависая над ней. – Полагаю, по всей Европе найдется немало баров, где вы сможете с большей пользой продолжить наслаждаться ролью. Уверен, через неделю на ваш крючок попадется очередная крупная рыба.

То, что он до сих пор так сильно ее ненавидит, не должно было ее удивлять. Лука был весьма постоянен, а отношение к ней определил с первого момента их встречи, когда она только прибыла с Джанни в Италию два года назад. Сейчас он стоял почти на том же месте, что и в то холодное зимнее утро, и смотрел на нее с той же злобой и раздражением.

– Полагаю, земля разверзнется, если вы наконец признаете, что я могу быть не такой, какой вы меня считаете. – Она расправила плечи, словно стряхнула с себя бессмысленное сожаление по поводу того, какие чувства к ней испытывает этот красивый мужчина. – Кто знает, что могло бы произойти, если бы вы отказались от предрассудков. Разумеется, такому человеку, как вы, это непросто сделать. К тому же у вас их слишком много.

Правда состояла в том, что, несмотря на два года жизни под одной крышей, она совсем не знала Луку. Единственное, что ей было известно наверняка, – это то, что он питает к ней стойкое, весьма сильное и нескрываемое отвращение. Зачем она сейчас уже целых три секунды пытается убедить его в том, что он не прав, оставалось для нее загадкой. На мгновение она пожалела о содеянном. Лука сделал шаг, затем еще один. Он надвигался на нее – богатый, шикарный, благополучный, шагая по бесценным коврам, покрывавшим начищенный до блеска пол, и заставляя трепетать книги, написанные на разных языках, о некоторых из них она даже не слышала.

– Сейчас не менее подходящий момент для обсуждения вашей работы в моем офисе, чем любой другой, – мрачно заключил Лука. – От сотрудников я требую прежде всего послушания. Если мне будет интересно ваше мнение, я сам спрошу. Во всех остальных случаях, как вы понимаете, вам лучше молчать. И смириться, что так будет всегда. И еще вам придется соблюдать конфиденциальность. Если я пойму, что вам нельзя доверять, что вы постоянно даете интервью, а пресса обсуждает, что вы сделали хорошо или плохо, Святая Кейт…

Она вздрогнула:

– Прошу, не называйте меня так. Вы же знаете, это придумали журналисты. Я не имею никакого отношения к святой Кейт.

– Поверьте, – поморщился Лука, – меня вам не ввести в заблуждение своей напускной невинностью и чистотой.

Если бы он дал пощечину, ей было бы не так обидно. Она знала, что он ее ненавидит, но не понимала причину, что, впрочем, было не столь важно. Кэтрин никогда не стремилась получить с помощью Джанни богатство или драгоценности, как остальные его жены. Она мечтала лишь о шансе проявить себя в профессиональной деятельности в компании с мировым именем и наконец доказать матери, что она чего-то стоит. Именно это обещал ей Джанни, когда уговаривал бросить обучение в Лондоне для получения диплома магистра делового администрирования и выйти за него замуж, она получит возможность работать в его компании, когда их брак закончится.

Это было мечтой Кэтрин. Однако в данный момент ей больше всего хотелось забыть обо всем и убежать из этой комнаты, ведь Лука все равно не позволит ей добиться цели, ему нет дела до обещаний Джанни.

Мама никогда ей этого не простит, а маленькая девочка, которая до сих пор жила внутри Кэтрин, не могла допустить, чтобы это произошло.

– Лука, – тихо произнесла она, – позвольте прервать череду ваших оскорблений, всегда таких изощренных, продуманных, видно, что вы и к этому вопросу подходите творчески, но я хочу заверить вас, что имею твердые намерения…

– Упаси меня бог от беспринципных женщин с твердыми намерениями. – Он смотрел прямо ей в глаза так пристально, словно гипнотизировал. Она не заслужила этот полный презрения взгляд и не должна на него так реагировать. У Кэтрин буквально подкашивались ноги и дрожали руки. – По желанию отца я обязан дать вам работу в фирме, что это будет за работа, не оговаривалось. Если вы посмеете жаловаться, будет хуже. Это ясно?

От страха застучало в висках, ей опять захотелось убежать из комнаты. Ужас был такой огромной силы, что сжал все тело в ледяные тиски, схватил за горло, дошел даже до самого низа живота.

Кэтрин не понимала, что с ней происходит, почему она так остро реагирует.

– Очень интересно, – бросила она в лицо Луке так резко, как только смогла, добавив немного сарказма. Разумеется, Джанни умер, теперь с его волей никто не будет считаться. – Значит, вы отправите меня мыть полы? Наверное, заставите скрести их на коленях зубной щеткой? Да, это поможет мне многому научиться. Без сомнения.

– Очень в этом сомневаюсь, – произнес он сквозь зубы. Лука был всего в нескольких футах от нее. Слишком близко. Она видела выплескивающуюся через край бурлящую в нем ярость. – Тем не менее, что бы я вас ни попросил сделать, это непременно должно быть исполнено. Без всяких возражений.

Кэтрин с трудом заставила себя заговорить:

– А что будет, если вдруг выяснится, что вы ошибались на мой счет и я не так бесполезна для компании, как вы пытаетесь представить? Полагаю, не в вашем стиле унижаться до извинений.

Лука плотно сжал губы. По непонятной для себя причине она не могла отвести от них глаз. Что же с ней происходит?

– Я когда-нибудь говорил, как сильно ненавижу подобных вам женщин?

Да. Именно это слово – «ненавижу». Очень сильное слово. Кэтрин не понимала, как получается, что каждый раз оно мгновенно меняет атмосферу в помещении, делая невыносимо напряженной. Словно ее волновало то, что говорит Лука и само его присутствие. Но ведь это не так. Он для нее лишь человек, который должен привести ее к цели.

– Прямо – нет, но вы очень часто давали мне это понять, – ответила Кэтрин, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Тем не менее можете гордиться тем, что с самого начала довольно ясно дали мне понять, каково ваше отношение.

– Мой отец женился на молоденьких женщинах чаще, чем некоторые мужчины покупают новые ботинки, – произнес Лука таким тоном, словно это для кого-то из них было откровением. – Вы не являетесь ничем большим, только одной из многих бессмысленных игрушек в его постели. Вам просто повезло его пережить. Знайте, что вы ничего для него не значили.

Кэтрин покачала головой:

– Мне отлично известно, что я значила для вашего отца.

– На вашем месте я не стал бы хвастать своей расчетливостью и коварством, – презрительно бросил он. – Особенно здесь, где так много доказательств того, чего способны добиться по-настоящему трудолюбивые люди, которые были заслуженно вознаграждены, а не те, кто идет к достижению цели путем соблазнения.

Он ее оскорбил.

Может, поэтому она постоянно теряла рядом с ним способность мыслить? Но сейчас удар был слишком сильным.

– Большую часть моей жизни в браке я пыталась понять, почему вы так яростно меня ненавидите. – Она повысила голос, не обращая внимания на то, что он стоит совсем рядом, и на то, как бешено сверкают его карие глаза. – Как взрослый, вполне разумный человек, судя по тому, что он способен руководить крупной компанией, может так истово ненавидеть другого? Причем без всякой на то причины! Мне кажется это неразумным.

Она неожиданно подумала о старом итальянском доме, в стенах которого сейчас находится, о его роскоши и великолепии. О кристально чистом озере, простирающемся меж высоких гор и укрытом сейчас туманом. О Джанни, старом милом Джанни, который никогда больше не рассмешит ее, не назовет скрипучим старческим голосом «сага». Весь этот прекрасный мир словно сжался, уменьшился в размерах после его ухода, и только Лука остался прежним, полным ненависти, как и раньше.

Она не сможет этого вынести.

– Я порядочный человек и стараюсь делать все правильно. Более того, – Кэтрин позволила себе еще повысить голос, что вызвало усмешку Луки, – я не заслужила и толики той ненависти, которую вы испытывали ко мне эти годы. Я вышла замуж за вашего отца, я заботилась о нем. Ни вы, ни ваш брат не обременяли себя этим, вам это было неинтересно. Любой другой на вашем месте поблагодарил бы меня.

– Вы были лишь одной среди целой вереницы…

– Да, я поняла. И в чем же дело? – Он был шокирован тем, что она посмела его перебить, но Кэтрин продолжала, словно не замечая этого: – Если вы видели немало таких, как я, откуда эта ненависть? Вы давно должны были привыкнуть.

– Вы были шестой.

– К остальным пяти вы не относились с презрением? – бросила ему в лицо Кэтрин. – Лили все мне о них рассказала. Вы хорошо относились к ее матери. Последняя жена Джанни не раз пыталась залезть к вам в постель, и вы каждый раз, громко смеясь, выставляли ее в коридор. Вы объяснили ей, что не стоит этого делать, поскольку попытки бесполезны. Отцу вы даже не рассказали.

– Хотите убедить меня, что вы не такая, как они? Позвольте не поверить, Кэтрин. Я не так наивен.

– Я не сделала вам ничего плохого, Лука.

Ей все труднее становилось контролировать свой голос. Наружу рвались чувства, почти два года запечатанные в душе. Она помнила все его едкие, колкие, даже мелкие и незначительные замечания. Каждое резкое слово в ее адрес. Каждый осуждающий, презрительный взгляд. Каждый момент, когда он входил в комнату, видел ее, и на лице появлялось пренебрежительное выражение. Она не забыла те случаи, когда внезапно поворачивалась к нему, прервав разговор, ощущая, что он смотрит на нее, будто сверлит взглядом.

– Я не представляю, отчего вы испытываете ко мне такую ненависть с первой минуты нашего знакомства. И не имею понятия, что происходит в вашей голове. – Кэтрин непроизвольно подалась вперед, приблизившись к нему почти вплотную, и, что уж совсем невероятно, ткнула пальцем ему в грудь. С силой. – Но с сегодняшнего дня я требую, чтобы вы относились ко мне как к любой другой своей сотруднице. Хватит вести себя так, будто я демон, посланный из ада специально для того, чтобы вас мучить.

Кажется, он даже затаил дыхание. По крайней мере, пальцем она не ощущала, как поднимается и опускается его грудь. Неужели он окаменел?

– Уберите руку, – процедил Лука, закипая еще больше от гнева. – Немедленно.

Кэтрин пропустила его слова мимо ушей.

– Я не обязана доказывать, что я порядочный человек. – Она еще раз ткнула его пальцем, с не меньшей силой, чем в первый раз. – И я больше не желаю выслушивать от вас оскорбления.

– Я велел вам убрать руку.

Кэтрин бросила на него испепеляющий взгляд.

– Меня не интересует, что вы говорите и что обо мне думаете, – медленно и отчетливо произнесла она и ткнула пальцем в третий раз. Прямо в углубление между выступающими мышцами на торсе.

Движения его были такими быстрыми, что она не успела за ними проследить. Стоило ей ткнуть его пальцем, как в следующую секунду уже ощутила грудью твердые мускулы его торса, а рука ее была заломлена за спину. Чувства Кэтрин было трудно описать. Казалось, неведомая сила сбросила ее с одной из гор, окружавших озеро, и она летит по направлению к земле.

Сердце металось в груди словно в клетке, потемневшее от ярости лицо Луки, его напряженное тело были слишком близко, она прижималась к нему, даже преграда из платья не спасала. Ничто не создавало барьера, через который не мог бы донестись до нее аромат его туалетной воды – немного цитрусовых нот и специи. От него исходил жар, словно от хорошо нагретой печи.

От ощущения близости его обманчиво расслабленного тела внутри все закрутилось в вихрь. Она слышала только гул, через пелену которого до нее донесся голос Луки.

– Дура, – прошипел он. Губы его были так близко, что слово можно было попробовать на вкус. Мысль о том, что она может сейчас прижаться к его губам, сделала ее беспомощной. – Вот что я о тебе думаю. Ясно? – прошептал Лука.

В следующую секунду он склонился к ней и поцеловал.

Зачем скрывать любовь

Подняться наверх