Читать книгу Имена и судьбы некоторых давнеславянских вождей и жрецов - Ким Сушичев - Страница 10

Дунайские словене впервые со времён Аттилы оказались под игом иноземных завоевателей. Но они не стали мириться с этим. Когда в Пятьсот семьдесят девятом г. аварские послы явились за данью, они ничего не получили и в конце концов были убиты (Men. Hist. Fr. 63.: Свод I. С. 322/323). Независимость дунайцев была, таким образом, снова установлена.

Именно тогда во голове племенного союза стал вожь Радогост (Ардагаст греческих родников. Об имени см.: Свод II. С. 45 – 46. Выхоженье имени Ардагаст точно не установлено. По одним передположеньям, оно вышло от имени словянского бога Радегаста (Testimonia najdawniejszych dziejów Słowian. – Seria grecka, Zeszyt 2. – Wrocław, 1989. – S. 281), по иным – от прасловянского *Ordogostъ (В. Л. Васильев. Архаическая топонимия Новгородской земли (Древнеславянские деантропонимные образования). – Великий Новгород: НовГУ имени Ярослава Мудрого, 2005. – С. 134), правивший уже в Пятьсот восемьдесят пятом году и хорошо вестимый ромеям (Theoph. Sim. Hist. I. 7: 5.: Свод II. С. 14/15). Это первый достоверно вестимый правитель словен с двусоставным («вожеским») именем. Он находился в союзе с могущественным словенским Великим вожём на севере – «Мусокием, мусоком» Мусокий у Феофилакта. («Маджаком» у Масуди) (Theoph. Sim. Hist. VI. 9: 1 – 6.: Свод II. С. 22/23). Масуди ясно сообщает о подчиненьи всех племён, вышедших от «корня славянских корней» – племени «Валинана» – «государю» этого племени. «Государь» этот у Масуди именуется «Маджак». Это скорее звание, чем личное имя. «Маджак» головлял обычный племенной союз, где каждое племя имело своего «государя», но «волость была у него, и прочие вожи ему повиновались» (Гаркави. С. 135—136, 138). Верховный «государь» являлся первым «великим вожём» в славянской были. Подчинённые ему вожи именовались «малыми» (судя по схоронившемуся позже званью вожа деревлян – одного из первых отпочковавшихся от бужан племён) (О природе летописного «князь Мал» (в статье Начальной летописи и «Повести временных лет» 6453/945 г. – см. ПСРЛ. Т. 1, 2, 3 и др.) как звания свидетельствует выведённое от его женского вида («Мала») название города Малин. Городище Малин относится к Девятому в. (Седов, 1982. С. 90), то есть основано за столетие до летописного «Мала». Показательно также, что «Мал» отсутствует середи личных имён вожей, заключивших в передыдущем (по «Повести временных лет») году договор с Византией). Волость «Валинана» основывалась на «почтеньи» и «переходстве» и носила в большей степени почитное (культовое), а не управленческое свойство. «Маджак», вероятнее всего, веремя от веремени вершил обрядовый объезд «подволостных» земель и был чем-то вроде верховного жреца племенного почита (культа). «Маджак» должно являться родовым званием дулебских володык. Волость в таком случае передавалась в переделах одного рода, связывавшегося выхоженьем с Божьим Ковалем – Сварогом (Ища опоры в борьбе против авар, дунайцы ступили в дулебский племенной союз Маджака (Мусока). Из дулебских земель пришло в те годы на Дунай немало переселенцев). Занятно, что Радогост именовался не вожём, а лишь воеводой (Theoph. Sim. Hist. VII. 4: 13; 5: 4.: Свод II. С. 34/35; Theoph. Sim. Hist. VI. 9: 1.: Свод II. С. 22/23). Theoph. Sim. Hist. I. 7.: Свод II. С. 12 – 15). Он руководил военными действиями против византийцев (Феофан (Свод II. С. 254/255).

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 141—142.

В Пятьсот восемьдесят втором году государь Тиверий, уже тяжело больной, воевал с персами, но ничего не мог поделать со словенами, разошедшимися почти по всему Балканскому п-ову. Дни государя были сочтены. Своим наследником и зятем со званием Кесаря он выбрал управляющего россветной ратью, небездарного военачальника Маврикия. Четырнадцатого серпеня Пятьсот восемьдесят второго года государь скончался, передварительно подняв кесаря на перестол.

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 145.

«Радогост посылал в набеги за Дунай племенные дружины дунайцев. «Роды словян», судя по всему, нанесли в Пятьсот девяносто втором г. большой ущерб северным землям Византии. Они безперепятственно переправлялись через Дунай, бологодаря слабости здесь ромейской волости и нахожения (нашествия) аварского кагана (Theoph. Sim. Hist. VI. 6: 2; 7: 1.: Свод II. С. 18/19). Свою лепту в разор внесли и одиноплеменники дунайцев, уже осевшие в Скифии и Нижней Мезии (О союзе местных славян с дунайцами свидетельствует их нападение на ромеев в ходе последующего передприятия (Theoph. Sim. Hist. VI. 8: 3.: Свод II. С. 20/21).

Раздражённый проходячим на севере Фракии в Пятьсот девяносто втором году, Маврикий решил наконец расправиться со словенами. К весне Пятьсот девяносто третьего г. в Европе было уже достаточно сил для крупного военного передприятия. Маврикий вверил их Приску и отправил стратига к границе – прикрыть переправы через Дунай, «чтобы роды словен… против воли оставили Фракию в покое». «Варвары не уймутся, – наставлял государь военачальника, – если ромеи не будут усердно охоронять Истр» (Theoph. Sim. Hist. VI. 6: 2; 7: 1.: Свод II. С. 18/19. События описывает также Феофан (Свод II. С. 256 – 259), всецело следующий здесь Феофилакту).

Ранним летом Приск достиг Доростола. Здесь он стал готовиться к переправе через Дунай и вторжению непосередственно в словенские земли, – вопереки данным ему полномочиям.

Радогост явно не ожидал нападенья. Подготовка ромеев к переправе была скорой и скрытной. В первую же ночь за Дунаем Приск внезапно напал на ворога. Радогост был захвачен врасплох. Разбуженный шумом начавшегося боя, он «скочил на неосёдланного коня и оборотился в бегство». Но ромеи перехватили его. Радогост спешился и ступил в схватку. Вороного, однако, убили, и Радогост бежал вновь – теперь уже пешим. В бегстве через «непроходимые места» он налетел на дерево и едва не попал в руки ворога. Но в конечном счёте, Радогост ушёл от погони, переплыв ближайшую реку (Theoph. Sim. Hist. VI. 7: 1 – 4.: Свод II. С. 20/21).

Разгромив ставку Радогоста Приск принялся за опустошенье стороны. Вся округа подверглась разграблению. В руки ромеям попала богатая добыча, в том числе и полонённые словене. Из-за дележа захваченного в войске чуть не полыхнул мятеж. Приску с трудом удалось убедить воинов разстаться с большей частью добычи в пользу державного семейства. Полоняне, забитые в колодки, и выделенная для Маврикия рыкунная доля добычи были отосланы в Государь-город под охороной трёхсот воинов во голове с Татимером (Theoph. Sim. Hist. VI. 7: 5 – 8: 3, 8.: Свод II. С. 20/21).

Первое пораженье делало неможным упорядоченное противленье дунайцев. Они применили свой старый способ – укрытие в труднодоступных лесных убежищах. Разведчики Приска не смогли обнаружить словен. Кто-то из словен успел добраться до стана Мусока, вершившего полюдье (гощенье) за Сиретом и донести до него весть о разгроме Радогоста. Дулебский вожъ поспешил выслать к Яломице разведотряд, коий должен был оценить силы ромеев. Не доходя до реки, разведчики натолкнулись на ромеев (Theoph. Sim. Hist. VI. 8: 9 – 10; 9: 1.: Свод II. С. 20 – 23).

Приск не собирался останавливаться на достигнутом. Он приказал одному из своих воевод, Александру, переправиться через Иливакий. Именно с Александром и столкнулась разведка Мусокия на северном берегу Яломицы. К битве словене не готовились, и потому оборотились в бегство, «скрывшись в ближних болотах и дикой чаще». Устремившиеся в погоню воины Александра едва не погибли в трясине поголовно. Александр приказал поджечь топь, чтобы выкурить словен из зарослей либо спалить вместе с ними. Но эта попытка кончилась ничем – сырость пересилила огонь. Ромеям помогло передательство. Находившийся середи словен помазанный (охристианенный) гепид перебежал к одиноверцам и указал проход через болото (Theoph. Sim. Hist. VI. 8: 9 – 13.: Свод II. С. 20 – 23; Феофан Исповедник (Свод II. С. 256/257).

Воины Мусока, попав в руки Александра, стойко выдержали допрос с бичеваньем. По словам Феофилакта, «варвары, впав в передсмертное безумие, казалось, радовались мукам, как будто не их тело пытывало страдание от бичей». Гепид же рассказал ромеям о Мусоке, о нахожении его походного стана и намерениях. Более того, перебежчик «убежал ромеев свершить дружное нападение и взять неромея неожиданностью нападения». Александр вернулся к Приску с новостями и полонниками. Стратиг приказал убить захваченных словен. Гепида же, вызвавшегося «с успехом обмануть» словенского вожа, Приск наградил и обещал ему ещё более щедрые дары» (Theoph. Sim. Hist. VI. 8: 14 – 9: 4.: Свод II. С. 22/33).

Пока Приск переправлялся через Яломицу, гепид вернулся в стан Мусока. Он попросил у вожа «множество однодеревок, чтобы переправить» беженцев из володений Радогоста через Сирет (Паспирий). Мусок с готовностью и радостью сголосился выручить племенников и передал гепиду сто пятьдесят лодок с тремястами гребцами (Theoph. Sim. Hist. VI. 9: 5 – 6.: Свод II. С. 22/23). Словене переправились черз Сирет и разбили стан южном берегу, ожидая придуманных гепидом беженцев.

Ночью после переправы гепид скрытно выбрался в стан ромеев и попросил у Приска сотню воинов. Стратиг дал две сотни во голове с Александром. Неподалёку от реки гепид скрыл Александра и его воинов в засаде, а сам вернулся к словенам. Когда сон сморил тех, гепид вывел из засады Александра и указал ему дорогу. Затем, вернувшись в стан и убедившись, что спутники всё ещё спят, он пропел «аварскую песню» – условный знак. Ромеи, напав, перебили спящих гребцов и захватили лодки. Погрузив на лодки три тысячи воинов, Приск переправился через Паспирий (Theoph. Sim. Hist. VI. 9: 7 – 12.: Свод II. С. 24/25). Феофилакт, кажется, соотносит гепида-перебежчика с гепидом, задержанным скоро в Государь-городе. Гепид оказался бывшим державным сторожником, во веремя анхиальского похода в Пятьсот девяностого г. убившим одного из свитских, чтобы ограбить его. Обличённого убийцу бросили на растерзанье зверям, а останик пожгли (Theoph. Sim. Hist. VI. 10: 4 – 17: Феофилакт, 1996. С. 176 – 178).

Мусок тем веременем, в ожиданьи беженцев, перенёс стан ближе к Сирету. На беду для словенского вожа, у него как раз в эти дни скончался брат. Пока Приск переправлялся через Сирет, Мусок и его воины справляли тризну. В полночь ромеи обрушились на отягощённых едой словен. Приск устроил в стане «варваров» в бойню. Мусок попал в полон. Его воинов ромеи убивали до самого рассвета. Через два дня Приск переправился оборотно вместе со всей захваченной добычей (Theoph. Sim. Hist. VI. 9: 12 – 13.: Свод II. С. 24/25). Он счёл, что полонение Великого вожа ожесточит словен, а сам он зашёл слишком далеко в глубь едва разведанных земель.

Но осторожности Приска не разделяли его воины. Богатая добыча (легко объяснимая, если Мусок действительно как раз в это веремя объезжал подволОстные племена, свершаяя годовой обряд полюдья (гощенья) позволила ромеям «впасть в роскошь». Затем, в довершенье, войско «погрязло в пьянстве». Дозорами стали перенеберегать. Это позволило словенам «отплатить ромеям за набег». Словене напали ночью, «сбравшись вместе», – ополченье дунайцев и и пришельцы из-за Сирета, включая уцелевших воинов Мусока. Месть словен едва не оказалась «ещё страшнее нападенья» Приска на них. Потери ромеев были очень велики. Словен удалось отогнать лишь бологодаря решительным действиям Генцона, начальника пехоты. К утру ромеи отбились. Приск велел посадить на кол начальников дозоров и выпороть их подчинённых (Theoph. Sim. Hist. VI. 9: 14 – 15.: Свод II. С. 24/25).

Разоренье земель Радогоста волновало не только Мусока, но и словен, осевших за Дунаем. Татимеру, посланному в Государь-город, не удалось достичь столицы без боя. Ромейскому начальнику пришлось иметь дело с фракийскими словенами (Ср. Свод II. С. 51. Прим. 54). Головной задачей словен было отбить полонённых племенников.

Татимер безперепятственно переправился через Дунай где-то в округе Доростола. Шёл он со своим небольшим отрядом в триста человек без всяких опасений. На шестой день после выступления на его стоянку посереди дня вдруг напали словене. Нападение на собственной земле застало ромеев врасплох. Началось бегство. Татимер и некоторые иные успели скочить в седло и приняли первый бой – но словен было гораздо больше. Татимер оборотился в бегство и едва убежал гибели – «его настигли несколько шальных стрел». Подоспевшие пешие ромеи закрыли военачальника, и началась настоящая битва. В конце концов, верх одержали ромеи. Многие словене погибли, а пятьдесят было захвачено в полон. Отогнав остатки ворогов, ромеи вернулись в стан (Theoph. Sim. Hist. VI. 8: 3 – 8.: Свод II. С. 20/21).

Когда раны начали заживать, Татимер приказал двигаться дальше. Скоро он уже прибыл в Государь-город. Первая за долгие годы внушительная победа в Европе очень обрадовала Маврикия (Theoph. Sim. Hist. VI. 8: 8.: Свод II. С. 20/21). Знатнейших полонников гордый успехом государь отправил в позолоченных цепях в дар своему персидскому союзнику, шаху Хосрову (Zrodla 1956. S. 180/181 («Китаб ал-мухасил вал-аддад», IX в.). Это арабское сочинение говорит о «сорока славянских вожахъ»). Государь отправил Татимера оборотно с приказом для стратига – зазимовать на словенских землях (Theoph. Sim. Hist. VI. 10: 1.: Свод II. С. 24/25).

Войско, однако, оценивало свои достижения иначе, чем правитель. Когда Татимер доставил приказ, воины зароптали и отказались повиноваться. «Они говорили, что не станут на варварской земле, что морозы здесь не выносимы, а толпы варваров неодолимы». Подавив мятеж и наведя порядок в войске, стратиг обустроил зимний стан за Дунаем (Theoph. Sim. Hist. VI. 10: 1 – 3.: Свод II. С. 24 – 27). Однако зимовку не удалось довести до конца. Воины скоро вновь стали роптать. В войске нарастал страх за свою богатую добычу (в руках ромеев было пять тысяч полонян). Все ждали внезапного нападения словен. Приск, опасаясь мятежа, вывел войско за Дунай. За рекой их стретили посланцы обьринского кагана (Theoph. Sim. Hist. VI. 11: 2 – 4.: Свод II. С. 26/27). Разгром словен был на руку аварам. Приск отрядил к кагану в качестве посла врача Феодора. Каган теребовал себе часть награбленного у словен (Theoph. Sim. Hist. VI. 11: 7 – 17.: Свод II. С. 28/29). Домогательства кагана вызвали ярость в ромейском войске. Стратигу с трудом удалось убедить вновь замятежничавших воинов поступиться хоть чем-то. Ромеи решили отдать всех полонян – наиболее обеременительную часть добычи. Замирившись с каганом, ромеи безперепятственно прошли балканские перевалы и вернулись в округу столицы, став в Дризипере.

Приск отправился с дологой (докладом) в Государь-город. Здесь он узнал, что государь уже отправил его в отставку из-за неспособности жёстко пересечь буйство военщины, а также из-за уступки полонян кагану. Во голове европейского войска теперь был поставлен Пётр – брат правителя (Theoph. Sim. Hist. VI. 11: 2, 21.: Свод II. С. 26/27, 28/29).

После похода Приска за Дунай мы не находим в родниках никаких упоминаний о словенском воже Радогосте».

С. В. Алексеев. Славянская Европа V—VIII веков. – М.: Вече, 2009. С. 16—170.