Читать книгу Время Странника. Хроника Гирода - Кир Гвоздиков - Страница 2

Холодный морской ветер прикасался к пожелтевшей траве, которая сменила свой окрас с зеленого из-за прихода осени. По мокрым каменистым скалам с берега поднимался мужчина, стараясь не оборачиваться в сторону раздражающего его нескончаемого ветра. Остатки соленой морской воды продолжали обжигать свежие, еще кровоточащие раны. По сравнению с тем, что он пережил, эта боль для него была незаметной.

Сил на подъем уже не оставалось, но теперь ему некуда было спешить. Теперь все его прошлое осталось там, за спиной, на континенте. Мужчина повернулся в сторону бушующего борея, иронично улыбнувшись в ответ на сильный порыв стихии. Ветер развивал его седеющие волосы, радуя свою жертву своим присутствием. Набухшие от воды доски прибивались сильными волнами к скалистому берегу. Остатки некогда белого паруса зацепились об острые камни, не давая возможности погрузиться в пучину моря.

«Плевать на этот парус, – подумал про себя мужчина и продолжил более активный подъем, вкладывая последние остатки силы в свое ослабевшее тело. – Смысла нет возвращаться назад. Главное сейчас долезть до конца. Не сдавайся, старый. Это только начало!»

Первые лучи солнца уже начинали пробиваться через мрачные тучи, а крик чаек заглушал даже стук сердца. Осторожно ступив на проложенную камнем тропу, шатающийся мужчина, потерявший столько сил при подъеме, поковылял мимо волнующихся от ветра деревьев, коих на острове было немного. Сплошь только скалы и сырость от морской воды, да и желтеющая трава, выглядывающая из-под скал.

Каждый шаг давался ему нелегко, каждый вдох душил его легкие, но он слепо шел по проложенным кем-то ступеням в самую гущу единственных на острове деревьев, не думая ни о чем и прячась от взгляда солнца. Чем дальше он заходил вглубь, тем свежее становилось дышать. Тишину и гармонию рушил кашель как у больного старика, находившийся на грани; никаких сил уже у него не оставалось. Дойдя до круга из каменных обелисков разных форм и размеров и войдя в центр круга, мужчина свалился на бок и плавно улегся на спину, глядя на выглядывающее из хмурых облаков солнце. Дышать сразу же стало легче, а боль медленно отходила от тела.

Высокий силуэт закрыл собою солнце и мир перед ослабевшим человеком вновь потемнел.

– Отойди, – произнес еле слышно измученный мужчина, закрыв глаза в надежде через веки свет горящей и дарящей тепло звезды. Но это не произошло. – Дай в последний раз полюбоваться им.

– Зачем?

– Я буду скучать по нему… наверное.

– Зачем бежать от своих проблем и неудач?

Человек тут же почувствовал в себе силу, некую горечь от сказанных слов, бодро поднялся, но блеф не удался, и держаться на ногах оказалось трудным испытанием. Теперь он мог увидеть своего собеседника: высокий, широкоплечий, но довольно худой и бледный как пепел с синими узорами по всему телу. Оттопыренные острые уши хорошо сочетались с другими заостренными чертами его лица. Голубые глаза холодно и безразлично смотрели на заросшее бородой исхудавшее лицо мужчины, ссадины на котором сливались с его морщинами.

Человек не сводил своего взгляда с беловолосого чужеземца и, стараясь сохранять спокойствие, устало ответил:

– У меня больше нет проблем.

Собеседник усмехнулся, озирая взглядом еле дышащего мужа.

– Ты уверен в этом?

– Я не хочу об этом больше думать. И дискутировать на эту тему не собираюсь. Я устал.

– Устал, говоришь? – недоверчиво спросил тот, пристально уставившись на гонимого всеми человека.

В ответ лишь тишина. Тяжелое дыхание доносилось до острого слуха чужака, и пускай он был из других земель, но сейчас именно ослабевший и телом и духом человек считался чужаком на острове остроухого. Чужеземец знал, что творится с некогда прославленным героем, но ему было интересно, как поведет себя этот умирающий бедолага.

– Тогда зачем…

– Все осталось в прошлом, – неожиданно выкрикнул мужчина, перебив собеседника, – ясно тебе? Все свои дела в Гироде я сделал. Больше никому ничем не обязан. Что сумел сохранить – сохранил. Я, не гордясь, твердо могу заявить, что защитил этот мир, сражался за него до последнего как избранный для роли защитника и хранителя, но свое предназначение я выбираю сам, и больше мир в моей защите не нуждается.

Ожидаемая реакция. Чужеземцу было забавно испытывать человека, потерявшего надежду и смысл жизни, обреченный на изгнание и ненависть. Великий герой проклятый своими же поступками. Человек, полностью отдававший себя ради других, не боящийся смерти, но который даже в эту минуту умел ценить и любить жизнь.

– Но какой ценой? Сколько людей погибло из-за твоей лжи, твоих афер и корыстей?

– Я никогда не врал! – взорвался мужчина, чей взгляд был полон ненависти и презрения.

– Не врал, – признался собеседник, – но правду скрывал. И из-за этого столько людей погибло зря…

– Погибло?! Я вернул эту землю людям: отобрал из лап демонов и выгнал их с нашей земли. Мир вновь в руках человека. Оглянись, эльф, ты видишь присутствие беса? Твари настолько ослабели, что бежали так далеко, лишь бы на глаза птице не попасться. Даже на этом захолустном островке их нет. Только ты, чужак. И я, твой гость. Ад запечатан Люцифером и выхода из него нет.

– Появился новый ад, – заметил эльф.

– Но он уже не на земле, – гордо ответил мужчина. – Царство людей вновь расцветает.

Эльф ухмыльнулся и, цокнув языком, добавил:

– И все же ты малым пожертвовал ради человеческого блага.

Эти слова задели все живые нити человека, ранив его душу огнем горечи утрат. Ему хотелось голыми руками задушить эльфа, сломать его худую шею, но понимал, что сделав шаг, вновь рухнет на землю. Он слишком ослабел и очередную схватку не потянет.

– Да что ты знаешь о потерях, эльф?

– Побольше твоего, человек.

Стальной взгляд эльфа смотрел в самую душу мужчины. Теперь и он задел эльфа за живое.

– Я потерял ту, которую любил… по-настоящему и искренне, – начал свою исповедь мужчина, тяжело дыша, – за мной охотятся и ненавидят все те, кого я защищал и спасал, все те, кто почитали и возносили, видя во мне свет и надежду, опору и спасение. Да, я не святой и не пророк, не лидер, но в мире, где правили исчадия ада, я стал тем, кто помог людям встать с колен и сражаться за жизнь. Я – фундамент новой эпохи, путеводная звезда к миру сильному и прекрасному, но в глубине души, теперь я знаю это, хотел простого человеческого счастья: создать семью, иметь любимую женщину, детей, собственный дом и спокойную старость. И когда я помог миллионам вновь обрести это счастье, когда спустя столько лет сражений и путей к спасению я нашел свое место, знаешь, что я получил? Смерть, страдание, разруху, гонение и разочарование во всем том, что я так пытался удержать для всех. Меня оклеветали, предали и я не увидел ни в ком поддержки, только ненависть тех, кто меня возносил, и это после всего того, что я для них сделал. Скажи мне, эльф, ты знаешь, какого бывает на душе, когда твой народ ненавидит тебя больше самого Сатаны, жаждет увидеть твою голову на пике, а твое тело в стойле у свиней как корм?

– Таков путь воина, – спокойно ответил эльф. – И не всегда твои подвиги оценят другие. У сильных людей всегда хотят разглядеть слабость, увидеть их поражение, дабы быть наравне, но твои поступки говорят сами за себя. Твой народ еще много раз изменит свое мнение по отношению к тебе. И ты не должен сворачивать со своего пути. У тебя судьба одиночки, не ты ее выбрал, но в твоих руках все изменить, начать сначала. Смирись, друг мой, как смирился я в свое время.

– Уже.

– Но ты прибыл сюда не для дискуссий, ведь так?

Мужчина разочарованно посмотрел на надоедливого собеседника, и устало ответил ему, не желая продолжать пустой разговор:

– Так. Я привязан к Гироду, но это больше не мой мир. Здесь мне не место. Эту связь я и решил порвать.

– Интересно. Ваш Создатель тоже покинул вас. Кто же теперь останется на защите мира?

– Не моя головная боль. Найдутся другие миры, нуждающиеся в моей помощи. Ведь в этом мое предназначение?

– Не могу ответить тебе, сейчас все в твоих руках, – пожал плечами эльф. – Справятся ли Хранители со своей задачей?

Мужчина улыбнулся. Он хорошо знал этих созданий и на что они способны.

– Их девять, они сильны.

– Две стороны ставшие нейтралитетом для общего блага. Надолго ли их хватит?

– Это не хоть бы кто, а самые мудрые с обеих сторон.

– Ты один из них, – подметил эльф.

– Да, но я был рожден человеком, – ответил мужчина и задумался над своими словами. – Я был им. А кто или что я теперь, мне неведомо. Да и плевать я хотел. Ты доволен таким ответом?

– Нет, – честно ответил эльф. – Хватит разговоров. Следуй за мной.

Он выдвинулся вперед, выходя из круга и направляясь прямо по аккуратно проложенной тропе вглубь единственного на острове леса, хорошо освещенного солнцем. Мужчина медленно следовал за ним, вслушиваясь в песню ветра и в крик чаек. Их окружили красивые большие бабочки, которые смело порхали рядом с ними, облетая их со всех сторон и продолжая с ними движение. Дюжина бабочек разного окраса. Были и синие с золотыми узорами на крыльях, и ядовито-зеленые, и красные с разным оттенком, и черные с желтыми фигурами. Бабочки садились прохожим на плечи, на головы. Было необычно и странно, но красиво и спокойно.

– Твои проделки? – спросил у эльфа мужчина.

– Нет, – ответил он. – Они провожают путника в последний путь.

– А, ясно. Это все объясняет. Я так сразу и подумал.

Они дошли до каменного надгробия, над которым стоял большой, высеченный из самой глыбы крест с окружностью по центру. По основанию креста проходили узоры в виде змей, волков и птиц, но крест не пугал человека, а наоборот придавал ему сил, смелости и уверенности.

– Новое начало.

Эльф обернулся, довольствуясь оптимизмом бывалого воина. Затем он прикоснулся до дуба, росший и возвышающийся над крестом, и из коры дерева образовался посох, плавно влившийся в его длинную костлявую кисть.

– Ты говорил о мире, как о трофее. И постоянно на слух бросалось твое эго. Может все дело в том, что ты старался для себя, а не для мира?

Мужчина ухмыльнулся, не зная, что ответить.

– Забвенные говорят людям, мол, Эпоха Конца – это проделки Создателя. Кто сильнее: люди, созданные Им по его подобию, или же демоны, первые его творения, отвернувшиеся от него? На кону – Гирод. Все просто. Не я это придумал. Нужно же как-то управлять массами. Этот трофей уже перехвачен человечеством.

– Алчность и власть.

– Людская натура, – развел руки мужчина.

Эльф повернулся к нему лицом и посмотрел ему прямо в глаза

– Готов ли ты, Филипп? – спросил эльф.

– Готов, Ларионалль, – ответил человек.

Эльф вышел за надгробие, зашел за спину Филиппа и вытянул посох вверх над головой мужчины. Филипп услышал за спиной шепот – эльф говорил на своем языке. Надгробие пошатнулось и медленно с громоздким и неприятным шумом отодвинулось вперед к кресту. Филипп заглянул в темную пустую могилу, где были только сплошь тьма и бесконечность.

– Знаешь, – начал Филипп, – я всегда интересовался вашей культурой.

– Знаю, – ответил Ларионалль. – Снял бы ты с себя кровавое одеяние.

Филипп и не заметил, как его сырая белая рубашка полностью пропиталась кровью. Сбросив с себя рубаху и оголив свое грубое от шрамов туловище, он почувствовал резкий холод от ветра. Или это был вовсе не ветер, а страх перед предстоящим.

– Доволен?

Мужчина боялся, хоть и не показывал страха, но эльф чувствовал его, как чувствуют тепло солнца или влагу от дождя.

– Тебе же будет проще при перемещении.

– Мне все равно. Смерть – это только начало.

– Ты также прав, как и не прав.

– В смысле?

– Ты меня прекрасно понял.

– Ага, – лживо улыбнулся Филипп. – Будем считать так. Эх, голова болит опять.

Он вновь посмотрел вглубь могилы и резко усомнился в правильности своих действий. Быть может, эльф лгал? Никогда не доверяй чужакам.

– Знаешь, что я ду…

Но договорить он не успел. Ларионалль с размаху ударил крепким посохом по голове Филиппа. Капли крови брызгами полетели на надгробье, а сам Филипп свалился в мрак, в самую бесконечность могилы. Тяжелая плита начала задвигаться, а эльф провожал ее взглядом.

– Смерть – это итог, дорогой мой друг.

Бабочки, сопровождавшие их в путь, больше не летали. Они проводили Филиппа в его конец и сами прекратили свое существование, украшая своими мертвыми телами одинокую землю опустевшего острова.