Читать книгу Седьмой мир - Кира Айсберг - Страница 3

Интересное место – ВДНХ. Энергетическое место. Скопление силы, бьющей из самых глубин земли. Люди здесь чувствуют себя свободными, настоящими, искренними в своих мыслях и желаниях. И нет для этого места разницы, какие это желания: добрые или злые. Нет потому, что идущая из центра нашей планеты Сила чиста, как родник ничем не загрязненной воды. И тот, кто напьется из родника, обязательно станет сильнее….

Проходя через главные ворота, которые венчает диадема рабочего и крестьянки, Оля, как всегда, загадала желание. Она делала это всякий раз, когда проходила здесь, и если эти желания были скромными, они обязательно исполнялись. Было ли это случайностью или стало уже закономерностью, Оля не знала, но почему-то ее всегда тянуло пройти именно через центральный вход.

Сейчас ей хотелось, очень-очень хотелось, чтобы ее жизнь изменилась и наполнилась хоть каким-то смыслом. Молодой девушке всегда казалась, что она что-то не успевает, что-то не доделывает. Чувства, которые она испытывала, больше подошли бы женщине лет сорока, а не семнадцатилетней девчонке. Сегодня она ощущала тяжелую тоску, которая с самого утра в мучительный ком сдавливала грудь. Ком то подкатывался к горлу, и тогда на глаза наворачивались слезы, то, наоборот, падал куда-то в низ живота и обдавал все тело ледяным холодом.

Ольга медленно дошла до любимой лавочки в глубине сада. Привычно села на нее, глядя на прохожих. Эта светловолосая девушка часто бывала здесь, всегда сидела тихо, в сторонке, читала книжку. Почему-то любила историю или фантастику. Она не могла понять, почему именно эти жанры нравились ей больше, чем, скажем, женские романы или детективы. Может, потому, что история включала в себя события давно минувших лет, а фантастика – те, которых никогда не было и не будет. Быть может, все из-за той же неудовлетворенности собственной жизнью? Оле интереснее переживать другие, полные приключений жизни, чем пытаться жить собственной, пусть даже эти жизни всего лишь плод чьих-то фантазий. В книгах она находила маленькую отдушину, и каждая новая книга была для нее глотком свежего воздуха, всегда по-своему интересным и увлекательным: то влюбленные вампиры, то мальчики-волшебники, то жадные космические воры…. Иногда ей казалось, что мир вокруг нее волшебный и в нем живут, существуют вампиры и оборотни, а по улицам ходят демоны. Хотя, конечно, это только ее богатое воображение, на самом деле ничего такого нет и быть не может.

Бывало, Ольга часами сидела на лавочке и смотрела на людей, прогуливающихся по парку. Особенно ей нравилось наблюдать за родителями с детьми. Иногда ребенок начинал капризничать, и тогда его отец, показывая, как сильно он любит свое дитя, брал плачущего ребенка на руки и сажал на плечи. Ребенок сразу же переставал рыдать и начинал смотреть на всех людей с высоты и ширины папиных плеч. Наверное, он думал, что именно сейчас он настоящий король, ну, пусть если не всего города, то, по крайней мере, этой улицы.

Но сейчас Оля никак не могла заставить себя отвлечься от печальных мыслей. Этот день был днем ее скорби. Ровно полгода назад в автокатастрофе погибли ее родители, и рана от утраты двух самых близких ей людей была еще очень и очень глубока. После трагедии Оля жила с бабушкой, единственным родным ей человеком, который у нее остался. Баба Валя не только смогла сама перенести потерю единственного сына, но и помогла Ольге пережить страшное горе.

Девушка ощущала себя так плохо, что ей казалось, будто ее боль должны чувствовать все вокруг. Люди должны в унисон с нею быть угрюмыми, а погода, конечно, быть пасмурной и дождливой. Но сегодняшний день выдался жарким и ясным, лето набирало обороты, а люди вокруг выглядели счастливыми. И никому не было дела до Олиной боли.

Оля надела свой любимый сарафан, он был сшит из двух больших красочных платков, просто прострочен по углам. Не спадать платкам удавалось только благодаря тонким, двойным черным лямочкам на плечах девушки. Оле шло платье, ей вообще шло все, что она носила. Может, благодаря ее внешности, а может, благодаря хорошему вкусу, но, скорее всего, из-за совокупности этих двух качеств.

Кроме хорошего вкуса, Оля обладала отличной памятью, поэтому учеба давалась ей легко, без особых заучиваний и зубрежки. В медицинский университет девушка спокойно прошла по результатам ЕГЭ. Так же гладко окончила первый курс, с одной только четверкой.

Несмотря на все ее успехи и привлекательность, у Оли не было близкой подруги, да и с парнями ей тоже не везло. Она тонко ощущала людей, чувствовала, когда ей говорят неправду, как-то по-своему, на понятийном уровне, предсказывала их дальнейшее поведение.

В своей скорби девушка погрузилась в страшные воспоминания, они захватили ее. Полгода назад бабушке позвонили и сказали, что случилось несчастье. Большой КАМАЗ смял в гармошку пару автомобилей на въезде в город. Все, кто был в легковых машинах, погибли. Одной из этих машин была машина Олиных родителей. Водителя фуры, виновного в аварии, только поцарапало.

«Не честно, – думала девушка, – не справедливо. Они были такие… такие добрые. Они любили меня. Я любила их».

Через некоторое время родственникам погибших в той аварии сообщили, что у водителя той ночью рожала жена, и он всю ночь не спал, от усталости заснул за рулем.

«Как мне больно!» – девушка застонала, но звука не последовало. Она плакала и кричала только внутри себя, где нет места зрителям, где никто не мог подглядеть ее боль.

Суд над убийцей, а Оля считала водителя именно убийцей, так и не состоялся. Водитель фуры умер, не дождавшись суда. Упал с лестницы и сломал себе шею. Оле не было его жалко, она не могла заставить себя пожалеть его вдову или ребенка. Боль была еще велика.

«Он это заслужил. Нельзя садиться за руль в таком состоянии. Он это…»

Оля вспоминала, как в последний раз махала родителям из окна комнаты, когда они выходили из подъезда их девятиэтажного дома. И жалела, что не обняла и не поцеловала их на прощание. О! Кто бы знал, что они уезжают не на пару часов, а на целую вечность…?

Слезы медленно покатились по ее щекам, но девушка их не замечала. Как не заметила подошедшую к ней молодую женщину.

– Можно присесть? – спросила незнакомка, как только Оля обратила на нее внимание.

На вид женщине можно было дать лет тридцать, ну, с большой натяжкой тридцать пять. Короткая стрижка и белые волосы прекрасно подчеркивали ее большие голубые глаза с длинными ресницами, над которыми размашисто чернели в меру густые брови.

– Да, конечно, – Оля неуверенно сдвинулась к краю лавки.

Женщина, с легкостью и грацией, которой позавидовала бы любая холеная кошка, села рядом с Олей.

– Хорошая погода, – сказала она, голос ее был приветливым, и в нем чувствовалось желание поболтать.

– Да… – вымученно ответила Ольга. Желания разговаривать у нее не было. Но обижать незнакомого человека тоже не хотелось.

– Какое хорошее место, полное энергии и особой силы, я люблю находиться здесь, – продолжила незнакомка совсем уж по-дружески, словно знала Ольгу уже давно. – Я мешаю тебе?

Оле хотелось сказать: «Да, Вы мне мешаете, я не хочу ни с кем сейчас говорить». Но сказала только:

– Нет, все хорошо.

– Я так и знала, ты не можешь обидеть человека. Это в твоей природе. Ты часть добра. Ты чувствуешь, Оля?

Незнакомка назвала ее по имени, словно оговорившись. Тень растерянности промелькнула у нее на лице. Но глаза блестели азартным огоньком. Оговорилась она специально или нет, но Оля сразу насторожилась и удивленно уставилась на нее, пытаясь вспомнить, не знакомы ли они, но ее усилия были тщетны.

– Ничего, Оленька, не переживай, ты меня не знаешь, – с доброй улыбкой сказала незнакомка. – Меня Христина зовут.

Слова Христины прозвучали как-то по-детски, словно она знакомилась в песочнице с ребятами, которые не хотели с ней играть.

– Необычное имя.

Оля не могла понять чувства, которое метались у нее внутри: «Может, стоит встать и быстро уйти? А может, поговорить с ней, с этой странной женщиной? Ну откуда она может знать, как меня зовут? Угадала? А может… – Оле на миг стало не по себе. – Может, она следила за мной?! И на самом деле эта странная женщина маньяк-убийца, выслеживающая девушек и убивающая их на лавочках средь бела дня?»

Несмотря на эти мысли, Оля совсем не чувствовала страха. Разум, конечно, говорил ей, давал наводку на самосохранение, давал советы уйти. А вот сердце трепетно мурчало, будто почувствовало пусть не родного, то, наверное, близкого человека.

– Это имя дал мне мой отец, – продолжала говорить Христина так, словно была уверена в том, что эта тема должна быть крайне интересна Ольге.

Слово «отец» она произнесла с почтением, любовью и грустью, натолкнувшими Олю на мысль, что отец Христины либо серьезно болен, либо уже умер, оставив любящую дочь одну. Что еще больше располагало к незнакомке.

– Я ведь пришла сюда, чтобы увидеть тебя. Мне надо тебе кое-что рассказать. Оля, ты можешь меня выслушать? Дай слово, что как бы ни было удивительно то, что я тебе скажу, ты меня выслушаешь до конца. Хорошо?

– Хорошо… – Оля вздохнула, ругая себя за то, что решила слушать сердце, а не разум.

– Здорово! – обрадованно сказала белокурая женщина.

И опять ее радость показалась Оле детской и наивной. Казалась, что женщина вот-вот бросится обнимать Олю.

– Я знала, что ты согласишься меня выслушать. Ты когда-нибудь чувствовала, будто твоя жизнь неполная? Что ты можешь больше, но тебе не хватает каких-то знаний.

Оля неуверенно махнула головой, это чувство не только знакомо ей, оно было ее проклятьем. Хотя Оля считала, что во всем виноват возраст. Думала, что со временем это ощущение вытеснят и заменят настоящие знания и уверенность в себе. Вот она выучится, станет хорошим доктором, приобретет опыт и все пройдет.

– Представь себе, что наш мир не такой простой и плоский, как думают многие. Существует не только наша Земля, но и другие миры. Одни отличаются от нашего мира, другие похожи на него. И мы можем посещать некоторые из этих миров. Есть красивые миры, Оля, с парящими островами и необычными животными. Встречаются миры, в которые зло, в самом прямом смысле – зло, не может вступить. Есть и такие, где нет места добру.

Между этими мирами находится разделительная грань, она местами бывает тонкая, хотя и прочная, а местами настолько толстая, что ее не пробьет даже самый сильный странник – человек, который умеет видеть эту грань и открывать в ней проходы.

Оля неожиданно подумала, что все это мечта фантаста, а Христина, наверное, перечитала фантастики. О, как было бы интересно жить, если бы мечты были реальностью, а не бредом сумасшедшей!

– Иногда, – Христина понизила голос и с интонацией человека, рассказывающего страшную сказку, типа «И тут серый волк как выскочит…», продолжила: – Иногда, грань становится очень-очень тонкой и те места, где это происходит, люди называют аномальными зонами. Бывает, что человек, находясь в местах с тонкой гранью, видит что-то необычное, демонов или ангелов, домовых или тарабашек. Чаще всего это лишь искаженный облик существ из других миров.

– Здорово, – с досадой человека, который попался на своей доброте или глупости, сказала Ольга. И не менее раздосадованно зачем-то спросила: – Ну и сколько их?

– Чего? – спросила Христина, делая вид, что не понимает вопроса.

– Миров сколько? – досада начинала переходить в негодование.

– А… миров много. Но ты все о них узнаешь в семинарии. Сейчас главное другое. Ты должна понять важное, ты – целительница! И держу пари – сильная целительница. Наверняка ты обращала внимание на то, как хорошо растут растения, если ты их посадила сама? Или как быстро выздоравливают больные, если ты ухаживаешь за ними.

– Я просто знаю, какое лекарство нужно дать в том или ином случае. Вот и все.

У Оли в голове метнулось воспоминание, как она дает больной бабушке таблетку от головной боли. У нее был гипертонический криз, два дня ей ничего не помогало. Оля приехала с турбазы, дала ей таблетку и стакан теплого чая. Бабушка через полчаса уже пекла оладушки. А цветы – их и в самом деле у нее дома много. Когда она училась в школе, ей обычно на лето давали самые чахлые и засохшие цветы. За каникулы они вырастали и зацветали. Но она всегда думала, что это из-за благоприятной атмосферы в ее квартире.

– Нет, моя хорошая, дело не в том, какую таблетку ты дала, дело в том, что дала ее именно ты. Подержав ее в руке и пожелав выздоровления больному, ты зарядила ее врожденной силой. Твоя Сила еще не оформлена и ее не хватит, чтобы вылечить тяжелобольного человека, но головную боль снять или простуду облегчить вполне достаточно.

– Вы тоже целительница? – принимая игру, поинтересовалась Ольга.

– Я? Да что ты, нет. Я искательница и твоя наставница.

– А… ну, тогда все понятно, – вставая с лавочки, сказала Ольга.

«Угораздило же меня слушать эту сумасшедшую. И именно сегодня», – подумала она.

– Извини, что именно сегодня, – словно услышала ее мысли Христина. – Но именно сегодня ты проявила свою Силу, когда загадала желание, проходя через врата. Сила твоя выбросила сигнальную ракету, а я ее увидела. Смешно. Но на самом деле желания людей выстреливаются из нашего сознания разноцветными салютами. У кого-то салюты маленькие, они только вспыхнут над головой и погаснут. А у кого-то летят высоко, прямо в небо. Твой салют был мощным. Сильно! – Христина одобрительно кивнула головой, при этом уголки ее губ опустились вниз, в знак восхищения и восторга.

– Ага… – протяжно произнесла Оля.

Ей ужасно захотелось уйти. Оля посмотрела на Христину, чтобы сказать, что ей пора, что ее ждут, но не смогла ничего произнести. Она оцепенела, уставилась на Христину широко раскрытыми от удивления глазами.

– Ваши глаза… что с ними? – неуверенно и почти шепотом произнесла Оля.

Глаза Христины и правда стали необычными. Они блестели и меняли цвет. Они переливались. Что-то похожее можно увидеть, если посмотреть на гладкую, серебряную поверхность компакт-диска, когда на него попадает солнечный лучик. Причем не просто лучик, а обязательно самый яркий, самый теплый и весенний. Глаза Христины становились то зелеными, то голубыми, то ярко-синими, то бледно-красными. Но красивее всего они были, когда ее глаза вспыхивали оранжевым или фиолетовым цветом. Тогда зрачки тоже присоединялись к изменениям и делались иными: золотыми с тоненьким синим ободком и с глубоким в них мерцанием. И это было по-настоящему волшебным, сказочным, фантастическим. Все вдруг стало неважным, второстепенным. Главным оставалось лишь одно – желание смотреть в эти красивые глаза.

– Да, необычно, правда? – с этими словами глаза Христины приняли их обычный вид и морок рассеялся. – Вот почему так? Говоришь, объясняешь, а верят только после того, как покажешь какой-нибудь фокус?

Христина печально улыбнулась:

– Глаза я унаследовала от своего отца. Моя мама была из нашего мира, обычная земная женщина, а вот мой отец… – она замолчала, будто воспоминание причинило ей боль.

– Ваш отец инопланетянин?

– Давай на «ты», Оленька. Нам придется много общаться, так будет лучше и легче. Правильнее сказать «Мой отец чужемирец», – она засмеялась.

– И что, наш мир посещают чужеземцы, – ненароком путая определения, спросила девушка, – и никто об этом не знает?

– Чужемирцы, – поправила ее Христина, – в основном это демоны разных мастей и статусов. Людям лучше не знать о них.

– А те, кто знают правду, они борются со злом?

– Конечно, есть те, кто ведет невидимую войну – белые маги. Охотники – настоящие солдаты Света. Они сражаются не только с демонами, но и злыми ведьмаками, и колдунами.

– Что, и ведьмы есть, и бабки-ежки, и лешие?

Ольга начала нервничать, очень уж тяжело в такое поверить. И как защита, в ее голосе появились нагловатые нотки.

– Бабок-ежек нет и леших, как в сказке, нет. Это всего лишь русский фольклор, появившийся на свет не без помощи хранителей. Хранители – белые маги, которые помогает скрывать все следы тайной войны.

Христина говорила так, словно не замечала Олиного сарказма. И это пристыдило Ольгу, она сменила свой тон на более спокойный и заинтересованный.

– А кто еще есть? Я поняла, что есть искатели, целители, хранители, все они со стороны добра. Демоны, ведьмы и колдуны со стороны зла.

– В нашем мире рождаются еще странники, они на нашей стороне, – продолжила Христина, но на ее лице блеснула чуть заметная улыбка. Похоже, она заметила, что Оля успокоилась и поверила ей. – Людей с такими способностями мало, их меньше, чем охотников. Да и цель у них другая, они проводники, исследователи других миров. Благодаря странникам у нас есть карты, описание и даже кое-какие вещи, принадлежащие другим мирам. Врожденная сила странника – видеть грань между мирами и открывать в ней проходы.

– Порталы?

– Двери! Мы их называем – Двери. Порталы, придуманные фантастами, чем-то их напоминают. Но они описывают движение, полет, потерю времени, потерю ориентации. Такого на самом деле нет. Есть Дверь, в которой с одной стороны один мир, а с другой – уже иной. Шаг – и ты в другом мире. Странник может открыть Дверь не только из мира в мир, но и в одном мире, на большие расстояния. Например, из города в город. Или с одного материка на другой. Но, как правило, такие Двери он открывает только на Земле.

– А как я смогу обо всем узнать? Научиться лечить? – Стоило девушке только поверить Христине, как ее глаза заблестели от перспектив, проносившихся в голове. Она испытывала неподдельную радость и от этого говорила быстро.

– Исцелять! – поправила ее Христина, сделав голосом ударение на этом слове. – Ты будешь учиться исцелять, еще будешь изучать магию, заклинания разные. Еще будешь учиться управлению Силой и изучать другие дисциплины в семинарии, которая уже много веков готовит людей со способностями или, правильнее сказать, с врожденной силой. Ну а все твои друзья и родные будут думать, что ты продолжаешь учиться в медицинском институте. Ты, конечно, можешь отказаться, тогда все останется так, как есть. У всех есть выбор. Ты можешь продолжить свою учебу, окончишь институт, будешь хорошим врачом, в этом нет сомнения, но ты не сможешь помогать людям в полную силу. Ты не узнаешь правды. Не научишься управлять Силой. Не узнаешь, что такое настоящая магия. Не слишком уж трудный выбор. Правда?

– Я хочу научиться! – Оля была уверена, что это слышалось в ее голосе и читалось в ее глазах. Только еще один вопрос мучил ее. – Скажите, Христина, кто Ваш… твой отец?

– Все в свое время, все в свое время! Ты и так слишком много узнала сегодня. Мы встретимся с тобой завтра и продолжим разговор. Я думаю, на этом же месте, в двенадцать часов.

Христина встала, попрощавшись, отправилась по дорожке в сторону станции метро ВДНХ, она шла медленно, прогулочным шагом. Люди не обращали на нее внимания. Оля сразу поняла и то, что пока Христина была рядом с ней, на них тоже никто не смотрел.

Оле ужасно захотелось догнать Христину и еще расспросить, но она продолжала сидеть. Она знала, что завтра искательница придет вновь, и уж тогда она сможет задать ей свой вопрос. Она сможет задать ей множество вопросов и получить на них ответы. Она посмотрела на свои руки: «Я могу исцелять. Ну почему я не знала о своем даре полгода назад? Может, я смогла бы помочь своим родителям… Может, я могла…»

Великая скорбь вернулась вновь, но теперь боль была еще сильнее.