Читать книгу Седьмой мир - Кира Айсберг - Страница 5

Электричка, отбивая свой ритм, увозила Олю и Христину все дальше от Москвы. Эти пригородные поезда привыкли к безразлично глядящим в окна пассажирам. Мелькающий пейзаж за окном не вызывал у них никакого интереса, а только ощущение усталости от длинного, каждодневного пути от дома до работы и обратно.

Ужасно хотелось спать, глаза закрывались сами собой, соблазняя сознание в приятную дрёму. Рядом с Олей стояла красная дорожная сумка, доверху набитая вещами. Если посмотреть на сумку сквозь магию «ока», она засияла бы белой магией. Так ярко горели подарки, которые целительнице подарили друзья на день рождения. В этом году Олю поздравлял весь ее небольшой курс, состоящий, если считать и саму Олю, из одиннадцати человек: пяти хранителей, четырех охотников и двух целителей, одним из которых была она сама. Считается, что в двадцать один год происходит полное энергетическое заполнение. Поэтому подарки принято дарить магические. Среди подарков были карты таро, заговоренные, конечно, они помогали человеку сделать правильный выбор. Еще синяя свеча – ее пламя давало тепло, словно от большого костра. Также среди подарков была серебряная цепочка с кулоном и с наложенной на цепочку магией сцепления для того, чтобы цепочка не порвалась и сохранила то, что на ней висит – кулон в виде сердца, наполненный солью с Мохоны – мира ангелов.

Эту соль часто использовали в белой магии для защиты от зла. Редкая вещь в нашем мире. Соль приносят с Мохоны понемногу странники. Большое количество соли перенести через Дверь между мирами невозможно, уж очень мощная в ней заключена Сила. Те, кто рискнули взять с собою больше двухсот граммов магического песка, не вернулись обратно на Землю.

Вадим, один из охотников, все обычно звали его Магадан, из-за того, что до учебы в семинарии он жил в этом далеком северном городе, подарил Ольге амулет в виде солнца, с волнистыми отходящими от круга лучами и нанесенным на него рисунком глаза в середине. На месте зрачка был вставлен маленький красный камушек. Сам по себе такой знак солнца и есть оберег против некоторых темных сил. Такие обереги использовали наши предки, поклоняясь богу солнца Ра или, как его еще называли, богу Рарогу. Хотя амулет испускал магию куда более сильную для простого оберега. Причину Оля сразу нашла, дело было в красном камушке. Да и не камушек это был вовсе, а маленькая ампула, в которую запаяли всего одну каплю крови.

Магадан не захотел рассказывать, чья эта кровь и при каких обстоятельствах была собрана. Но мощь амулета заставляла думать, что кровь принадлежала умирающему человеку.

Конечно, любая кровь – значительный источник Силы, магии и энергии, но кровь умирающего человека… а если это еще и женщина… а если это еще женщина, ждущая ребенка…. В общем, кровь обладает огромной мощью, хотя только одноразового действия. Пока кровь запаяна в амулет, ее Сила урезана, но и она усиливает мага, который его носит, на порядок. А если эту кровь привести в действие, размазать по телу, то маг становится практически неуязвим. Правда, ненадолго, длительность эффекта всегда неизвестна заранее, и от чего она зависит, установить не удавалось, хотя хранители изучали этот феномен уже много сотен лет.

Теперь амулет-оберег, сверкая магией, лежал в Олиной дорожной сумке.

– У тебя сумка сияет, как арсенал охотника, – пошутила Христина.

– Ну зачем надо было тащиться в такую рань, а? – слегка раздраженно, игнорируя только что сказанное Христиной, проворчала Ольга.

– Это первая твоя практика, надо произвести хорошее впечатление, и может, матушка выделит тебе келью с видом на восток. Там открывается прекрасный вид.

На эти слова Ольга только хмыкнула.

– Я ведь, тебя еще не поздравила, – продолжила, улыбаясь, Христина, протягивая Ольге маленькую оранжевую коробочку с бантиком того же цвета.

– Спасибо! – благодарно сказа Оля, принимая подарок. И сразу же стала его распаковывать, не очень заботясь о сохранности упаковки и позабыв о сне.

Внутри лежало что-то вроде круглой пудреницы, сверху, на гладкой зеленой малахитовой поверхности, был изображен золотой дракон с двумя головами по обе стороны его длинноватого тела, которое изгибалось и делало петлю. Головы дракона смотрели друг на друга.

Открыв крышку подарка, Оля увидела, что это не пудреница, как ей представилось, а двойное зеркало.

– Посмотри на него сквозь магию, – подсказала ей Христина, и ее улыбка стала еще лучезарнее.

Оля и сама уже догадалась, что наставница подарила не простую вещицу, а, как принято на двадцать один год – магическую. Христина часто говорила, что этот возраст считается годом совершеннолетия Владеющих силой, таких людей, как Оля, как Вадим-Магадан, как Христина, наверное. «Интересно, а когда наступает совершеннолетие у нефилимов? Ведь Христина живет уже не одну сотню лет, да и летоисчисление у нефилимов какое-то свое, словно не от мира сего».

«Око!» – произнесла целительница, и на ее глаза упала нежная пелена, позволяющая видеть магию, Силу и ауру.

Зеркало вспыхнуло магией. По ее цвету можно было сказать, что ничего опасного нет. Магия разливалась розовым и белым. Значит, зеркало изготовил белый маг. Если бы создатель зеркала был колдуном, магия имела бы черный или серый оттенок.

Оля поднесла зеркало ближе к лицу, так чтобы можно было хорошо разглядеть глаза. И увидела, как они расширяются от удивления. Во втором зеркале отражались ее волосы, собранные на затылке так, чтобы шея была открыта. Будто кто-то снимал ее на видеокамеру сзади, а изображение передавал в маленькое зеркальце. Оля медленно пошевелила головой, и изображение в двух зеркалах повторило ее движение.

– Здорово! – восхищенно воскликнула Ольга. Она никогда даже не слышала о таком. Оля закрыла зеркало, и ей почудилось, всего на миг, что дракон на малахитовой крышечке пошевелился.

Настроение поднялось, Оля опять открыла зеркало и стала рассматривать свои волосы, поправлять прическу, старалась совсем не думать о практике, которая должна была начаться уже сегодня. Практика – важная часть обучения по управлению врожденной силой. Целитель должен уметь контролировать свою Силу, в отличие от святых людей. Святые люди Силу аккумулируют в себе, преумножают и могут тратить в любом количестве без вреда для себя. А Сила целителя наполняется постепенно, прибывая извне. Никто не знает, откуда она приходит и почему выбирает тех или иных людей. Но мало обладать врожденной силой, ею нужно уметь управлять. Сильный её выброс может привести к полной потере Силы или, в самом худшем случае, даже к смерти целителя.

Еще весьма важно развивать Силу в себе. Для этого целителю нужно отдавать ее небольшими порциями, понемногу увеличивая расход. Как молоко матери, чем больше берет у нее ребенок, тем больше в следующий раз прибудет молока.

Теперь Ольге предстояло полтора месяца провести в монастыре Святой Екатерины. Монастырь Святой Екатерины много десятков лет служил хорошим прикрытием для владеющих силой. Целители учились управлению магией, оттачивали свое мастерство, но и для обычных людей монастырь делал много хорошего, можно сказать – волшебного.

Работало все это очень просто. В монастырь привозили больных детей, с тяжелыми патологиями, как правило, неизлечимых больных. Неизлечимых, впрочем, только для обычных врачей, а не для целителя.

Самое важное во всем этом – сохранение тайны о существовании владеющих силой. Тайны о том, что в мире живут маги, способные творить чудеса. Для этого в монастыре хранителями велась настоящая работа. Где-то магическая, на уровне легкой магии, для того чтобы люди не задавали лишних вопросов, где-то непомерно сильная, на уровне взаимодействия магии и Силы, а где-то без всякой магии создавалась видимость деятельности. Например, монашенки ухаживали за больными детьми и давали им укрепляющие травы. Обычные травки, ничего особенного, такие как мята или ромашка. Это не приносило вреда, но и помощи от этих травок не было никакой. На самом деле всю настоящую работу делали целители.

Целители понемногу, чтобы это не выглядело, как внезапное чудо, лечили детей Силой. Конечно, целитель мог бы вылечить ребенка быстро, за один сеанс, но тогда это бы сразу стало сенсацией. Такое нельзя скрыть от общественности, не применяя серьезных магических вмешательств в сознание людей.

Поэтому деток лечили медленно, такое чудо хранители легко приписывали святому месту, старому монастырю и, конечно, же, вере и молитвам.

В это лето практику в монастыре Оле предстояло проходить одной. Кроме нее целителем, окончившим третий курс, был Максим из Белоруссии, но он сегодня должен был уехать домой. У Макса серьезно заболела младшая сестра, и он получил разрешение на ее исцеление. Так что свою практику он будет проходить дома, под присмотром своего наставника.

За Олиными действиями должна будет следить Христина. Конечно, такое условие успокаивало Ольгу. Нужно, чтобы кто-то помогал, контролировал процесс исцеления. Отдать слишком много Силы означало бы опустошить себя, а это может привести к болезни или даже к смерти.

В вагон электрички зашел молодой человек с большой клетчатой сумкой, наподобие тех, что возят с собою «челноки», набивая их разными вещами для продажи. В руках молодого человека были какие-то тряпочки, на шее висели штук десять фонариков на ярких веревках. Чтобы на него обратили внимание, он, перекрикивая стук колес электрички, начал говорить: «Прошу минуточку внимания! Я предлагаю вам приобрести эти чудо тряпочки – «Чистота без хлопот». С их помощью …»

Оле стало неприятно, ей не хотелось, чтобы к ней приставали с предложениями что-либо купить. Она повернула голову к окну, стараясь не смотреть на продавца сомнительного товара. «Хорошо Христине, – думала Ольга, – зайдя в вагон, она отвела всем глаза». Христина часто использовала эту магию при Ольге, когда нужно было поговорить без свидетелей, и иногда просто для того, чтобы избавиться от лишнего внимания окружающих. Христине нравилось оставаться незаметной, а при ее внешности без магии это сделать было крайне нелегко. Нефилимы – красивые, притягательные и совершенные существа. Оле подумалось, не сделать ли ей то же самое, и не воспользоваться Сферой Небытия или «зеркальной паутиной», чтобы стать незаметной для людей, но когда продавец своего «супертовара» прошел мимо, не обратив на Олю никакого внимания, поняла, что Христина наложила заклинание и на нее. Каким-то образом она оказалась внутри Сферы Небытия и даже не заметила.

Было чуточку обидно, что даже находясь под магией «ока», Оля не видела магии, которой воспользовалась нефилим. Ее Сила оставалась непостижима для молодой целительницы, и чувство немощности, связанное с этим, немного раздражало.

Когда продавец прошел мимо, Оля осмотрела вагон. Людей в вагоне было человек пятнадцать, и все они по какой-то причине, скорее всего, так проявлялись чары, наложенные Христиной, сидели в начале вагона. Позади них оставались свободные сиденья, вероятно, их накрывало заклинание.

Люди в вагоне на Ольгу и Христину не обращали никакого внимания, те, что сидели лицом к ним, либо смотрели в окно, либо спали, либо увлеченно читали.

Оля попробовала разглядеть магию, наложенную нефилимом, через зеркало, но и с помощью его магией сияла только ее сумка. Тогда она решила рассмотреть людей. Это было похоже на шпионскую игру. Словно она лазутчик, который следит из-за угла дома за вражеским агентом, тайно передающим ценную информацию злым и жадным людям. И тут в том зеркале, что показывал вид сзади, Оля заметила радужную, похожую на мыльный пузырь, пленку. Эта была магия, недоступная Ольге, магия, которой владели только нефилимы. Она не походила ни на что, виденное ею раньше. Пленка была еле видна, к тому же она имела странную гибкую форму. «Да… – думала Оля, рассматривая мыльные стенки пузыря. – Такой магии нельзя научиться, с ней можно только родиться».

Тут ее что-то смутило, Оля даже не сразу поняла, что именно. В зеркале, позади себя, Оля увидела человека, который пристально смотрел на нее, он видел ее. Видел прямо, сквозь магию, поставленную нефилимом.

В сердце ее что-то екнуло, и оно провалилось куда-то вниз. Машинально Оля резко обернулась, но никого не увидела. Место позади нее, как и раньше, пустовало. Она посмотрела в зеркало еще раз, но и там никто больше не отражался. Но Оля продолжала видеть его перед глазами, его лицо словно отпечаталось на сетчатке Олиных глаз. Недобрый, тяжелый, голодный взгляд, тонкие сжатые губы, впалые щеки и капюшон, скрывающий его лоб и брови. Да… и еще кое-что, то самое чувство, что и в метро, словно незнакомец был мертвый, был трупом в морге. Только вот у трупов не бывает таких голодных глаз, а вот у демонов….

– Ты видела? – Оля испуганно посмотрела на Христину, – Видела его?

– Кого? – в глазах Христины сначала отразилось беспокойство, потом зрачки ее на пару секунд стали золотыми. – О ком ты? Кроме людей здесь никого нет.

– Может, он ушел в другой вагон? Христина, он видел меня!

– Во всем поезде маги только ты и я. Нас никто не может увидеть, я прикрыла нас Сферой.

– Мне кажется, это был демон и вполне возможно, что именно его я видела сегодня в метро.

– Ты устала, Оля, отдохни немного, – Христина привстала и нежно коснулась лица целительницы.

Еще немного Оля пыталась проглядеть через свое новое зеркальце вагон и пассажиров, но все было обычно, все люди в вагоне были людьми, кроме Христины, конечно, ее-то нельзя было назвать человеком.

Потом Оле стало казаться, что все это ей и в самом деле просто привиделось. Конечно, Христина заметила бы демона, почувствовала бы его, если бы он был здесь.

«И чего только не привидится! Нужно все-таки спать по ночам, а не дни рождения отмечать», – тут же, словно мозг ждал этих мыслей, Олю охватило сонное состояние или все же прикосновение Христины оказалось магическим, но она ненадолго уснула. Ей даже что-то приснилось. Что-то сумбурное, непонятное и тяжелое, но проснувшись, она сразу все забыла.

Христина с Ольгой вышли из вагона на небольшой станции. Похоже, на этой станции никто больше не вышел. На перроне было совсем пусто. Станция казалась заброшенной и неухоженной. В конце перрона одиноко стояла будка с большими буквами «к сса», первая буква «а» отвалилась, наверное, уже давно, и на ее месте металл совсем проржавел. Все окна в будочке были наглухо закрыты железными листами. Похоже, здесь очень давно не продавали билеты.

Как-то по-особому пахло травой, какими-то полевыми цветами. Воздух, казалось, можно потрогать, он медленно колыхался и растекался, словно пар над кастрюлей кипящей воды. Оля повесила свою дорожную сумку на плечо, она была достаточно тяжелой и изрядно давила. Пожалев, что у сумки нет колесиков, она вздохнула и медленно зашагала, пытаясь вспомнить хоть какое-нибудь заклинание, которое помогло бы ей облегчить ношу.

Христина уже ушла чуть вперед. Шаги ее были легкими и плавными. Оля не видела ее лица, но знала, что нефилим улыбается. У Христины не было ноши, кроме небольшой черной дамской сумочки на длинном кожаном ремне. Однажды Оля поинтересовалась у нее, почему та носит с собой только эту сумочку. На что наставница ответила, что она сшита из кожи какого-то редкого животного, кожа которого впитывает магию как губка. За это ее свойство несчастное животное истреблено колдунами и ведьмами еще в III веке. Оля не запомнила, как называли несчастное животное, но зато хорошо помнила, какие чары были наложены на эту сумочку. «Магия притяжения» как бы приклеивала вещь к ее владельцу. Такую вещь невозможно забыть или потерять, её так же нельзя украсть. Еще на сумочке были чары «фараона», охранная магия, которая защищала лучше, чем замки сейфа банка. Такая магия позволяла открыть сумочку только ее законному владельцу, то есть только самой Христине.

Еще эта сумочка обладала редкой способностью вмещать в себя предметы намного больше и объемнее, чем она сама. Магия опасная и поэтому почти забытая. Заклинание «схрон» не использовалось уже много столетий. Заклинание не расширяло сумочку изнутри, не делало предметы меньше, чтобы они туда уместились. Заклинание «схрон» переносило предметы в тайное защищенное магией место, которое находилось в другом мире. Как правило, это был необитаемый мир. Заклинание творилось одновременно двумя магами. Нужно обязательно подобрать мир с точно таким же течением времени, как и на Земле. Это значило, что если в нашем мире прошла минута, в том, в другом мире тоже должна была пройти минута – ровно шестьдесят секунд и ни секундой больше или меньше. «Песчинка к песчинке», так прозвали эту магию странники. Если слова будут произнесены не синхронно, произойдет сдвиг, грань между мирами не даст образоваться соединению миров, пусть даже это совсем маленькое соединение, и тогда она может засосать мага в межпространство. Вместимость сумочки Христины была большой, целый кубический метр чужого мира. Максимум, на что способно заклинание «схрон».

И еще одной особой способностью обладала сумочка Христины: какой бы магический предмет в нее ни положили, сумочка не излучала и не пропускала магию. Она делала предмет невидимым для любых поисковых чар. Оля не знала, видит ли сама Христина магию сумочки, но теперь ей захотелось посмотреть на нее при помощи своего нового зеркала, может, удастся увидеть хоть немного магии.

Рождённая нефилимом: полуангелом – получеловеком, Христина обладала настоящей врожденной силой и могла гораздо больше, чем обычный человек. Она была полукровкой, такое обозначение давалось нефилимам в древних книгах. Такое отношение людей огорчало нефилимов, но они никогда не спорили. Полукровки были несчастны и счастливы по-своему. Нефилимы не создавали семей, у них не было детей. Но из них всегда получались прекрасные учителя.

Самое большое отличие нефилимов от людей – отсутствие у них человеческой души. Когда умирает человек, его душа продолжает существовать, пусть и не в этом мире, а в другом. У души какое-то время сохраняется память о прожитой жизни и любовь к близким людям. А нефилимы просто исчезают. Они перестают существовать в этом мире и в каком-либо другом. Сознание того, что ты обречен умереть, исчезнуть в никуда – ужасно. Как нефилимам при этом удается любить людей, помогать им, учить их? Но они это делают, честно и ответственно исполняют свой долг.

Оля внимательно изучала все о нефилимах, стараясь найти выход для Христины. И узнала, что некоторые хранители считали, что у нефилимов все же есть что-то наподобие души. И что после смерти они все же переходят в другой мир, не доступный даже странникам. Но такое предположение пока не нашло ни своего подтверждения, ни опровержения.

К монастырю вышли быстро, хотя тяжелая сумка скорости Ольге не прибавляла. Дорога вела через лес и была прямой, никуда не сворачивала и не петляла. Солнце уже было в зените, и жара набрала свои обороты. Но несмотря ни на что, это была приятная, нежная и слегка парящая жара. Не та, знойная, что обитает в больших городах, где раскаленный асфальт проминается под ногами, а женские каблучки застревают, прилипая к нему. Здесь не было машин с их выхлопами, и не было человеческой толкотни и суеты, к которой Оля так привыкла. Казалось, время замерло, его никто не торопил, ему словно некуда было спешить.

Дорога закончилась, как только дошла до поля, словно уткнулась в невидимое препятствие. Монастырь святой Екатерины стоял посередине, будто поле охраняло его.

Монастырь был белокаменный, он величественно сверкал на солнце, словно возведен не из камня, а из больших соляных кирпичей. Прихожанам, на время останавливающимся в монастыре, выделяли небольшой домик из красного кирпича. Пристроенный к основному белокаменному зданию, он казался темным пятном на белоснежном фоне.

Монастырь имел две белокаменных башни и одну звонницу с золотым куполом.

Забора не было, наверное, поле, окружавшее монастырь, выполняло его защитную функцию.

Защитное поле было алым из-за цветущих на нем маков. Они словно дышали, нежно покачиваясь на чуть ощутимом ветру.

Оля накинула магию «ока» на глаза и увидела то, что и ожидала увидеть. Земля перед монастырем сияла защитой. Вернее, она горела белым холодным огнем. Святая земля. Не освященная, а именно – святая. На этой земле когда-то проливалась кровь, много крови. Поле брани, поле битвы, поле смерти. В земле осталось много погибших, очень много. Такая защита называется «тьма». Тьма – это тысяча, так учат детей в первом классе. Не менее тысячи человек должны отдать свои жизни, чтобы защита стала такой сильной, а еще нужен белый маг. Он должен сразу, пока земля не просохла от крови, наложить заклинание, тогда «тьма» станет настоящей защитой.

– Тьма, – выдохнула Оля.

– Да, – спокойно ответила Христина, – уже очень, очень давно.

– А сам монастырь? – Оля боялась, что монастырь для защиты тоже могли построить на костях погибших, и ей от этой мысли сделалось неприятно.

– Нет, там только охрана, поставленная хранителями.

Они пошли через цветущее поле к калитке. Здесь никакой тропинки не было, маки ломались и приминались под их ногами, словно большие капли крови падали на землю. Оля обернулась и увидела, как позади нее цветы вновь поднимаются, распрямляются, отряхиваются и снова спокойно раскачиваются в такт дыханию ветра.

– Знаешь Оля, о маках рассказывается в одной старой легенде. Говорят, что цветок этот не существовал изначально с сотворения мира, а появился после первого убийства на земле, когда Каин убил своего брата Авеля. Каин боялся этого деяния, хотя и был страшно зол на брата. Удар, который нанес Каин, только ранил его, рана была смертельной и болезненной. Авель испытывал ужасные мучения. Это были первые предсмертные муки на земле. Когда Авель умер, в тех местах, где кровь впиталась в землю, расцвели цветы. Их лепестки напоминали капли крови, а млечный сок обладал обезболивающим эффектом.

– Понятно, – вздохнула Ольга, – появилась боль, появилось и средство от боли. Но как? Кто их создал?

– Думаю, что остаточная магия земли и растений. Когда-то они имели полную магию.

– А ты помнишь? – аккуратно спросила Ольга, она не знала, сколько нефилиму лет.

– Я не такая старая, Оля, – засмеялась Христина. – Честно-честно.

Навстречу к целительнице и ее наставнице вышла матушка-настоятельница. На вид женщина суровая, стройной стати, с остатками былой красоты на уже немолодом лице. Она была одета в длинное черное платье, и голова покрыта черным платком так, что все волосы были убраны под него. Оля сразу увидела ее статус, настоятельница была хранителем.

– Христина! Я рада видеть вас. Как вы добрались? – голос матушки звучал твердо, но в то же время заботливо.

– Все хорошо, матушка, – чуть склонила голову, в намеке на поклон, Христина.

Настоятельница перевела взгляд на Ольгу, и некоторое время оценивающе смотрела на нее. Оля почувствовала, что ее умело сканируют, просматривают Силу, магию, статус, но сделала вид, что этого не заметила. То, что Оля почувствовала сканирование, означало, что Сила настоятельницы меньше, чем у целительницы. Показывать свое превосходство среди владеющих силой считалось неприличным.

– Сейчас тебя проводят в келью, а через полчаса жду тебя у себя. Я расскажу, что и как будет проходить. Устав монастыря и распорядок дня висит в каждой комнате. Выучи их, – обращаясь к Ольге, сказала матушка, – если ты не успеешь к обеду, придется ждать ужина. А не поспеешь к ужину, будешь спать голодной.

Матушка приподняла руку, и к ней тут же подошла девушка, одетая в скромное длинное платье, с золотистым платком на голове, улыбка ее была нежной и располагающей. Ольге она сразу понравилась. От девушки веяло магией.

Матушка дала ей распоряжение проводить Олю в отведенную ей келью.

– Ты целительница? – обратилась девушка к Оле, как только они отошли от настоятельницы на достаточное расстояние, и она не могла их слышать.

– Да, я Оля, – она улыбнулась в ответ. – А ты хранитель?

– Не совсем, я не могу стать настоящим хранителем. У меня нет врожденной силы, только остаточная от матери, она меня сюда и определила. Я – ворожея Оксана. Меня все так и зовут, смешно, правда? Ворожея Оксана. Травки – вот мои и Сила, и магия. Ты обращайся ко мне, если что нужно, вдруг вечером захочешь чай с печенками попить, я буду рада поболтать с тобой.

– У нас в семинарии есть Ирина Ивановна, так вот, она преподает магию. Она тоже ворожея и весьма сильная.

– Я бы тоже хотела учиться в семинарии, много о ней слышала, но мама… она считает, что мое место здесь, – лицо ее потускнело, стало видно, что ее это печалило.

– Настоятельница строгая? – решила сменить тему разговора Ольга.

– Игуменья Анастасия? – спросила Оксана, будто в монастыре была еще одна настоятельница. – Строгая, но добрая, ругает только за дело.

Келья оказалась на третьем этаже основного здания монастыря. Это был жилой этаж, только для служителей монастыря. Она была уютнее, чем представляла себе Ольга. Как надеялась Христина, окна выходили на восток, из окна открывался отличный вид на маковое поле и лес за ним.

На противоположной стене от окна висели две рамочки, в которых под стеклом нашлись устав и распорядок дня, и Оля узнала из них, что вставать ей теперь предстоит в шесть часов утра, завтракать – в восемь часов, обедать – в тринадцать. Можно пополдничать в пятнадцать часов, после дневного отдыха и, конечно же, ужин был – в восемнадцать часов. Хорошо, если бы Ольга хотела похудеть, а так, похоже, ей придется обращаться к ворожее Оксане за помощью. Ей никогда раньше не приходилось голодать. Дома готовила бабушка, и еда всегда была в холодильнике. А в семинарии был второй ужин, да и кефир с булочкой в столовой можно было взять в любой момент, если засидишься допоздна над домашним заданием. Еще из распорядка дня Оля узнала, что у нее целый час отведен для обязательного вышивания крестиком, хотя она этого никогда не делала. Ну что ж, ей всегда хотелось научиться вышивать, почему бы и не сейчас?

В комнате, кроме кровати, стола и тумбочки, оказался еще и телевизор, хотя и старенький, на ножках, словно толстенький жучок с усиками-антеннами. И к большой радости целительницы в углу нашлась дверь в туалет, рядом с которой на стене оказался маленький, абсолютно чистый умывальник. Водопроводный кран был однорожковый, с одной отвинчивающейся ручкой. И конечно, вода в нем была только холодная. Но для того, чтобы умыться или попить, другой воды и не нужно.

Монастырь казался старым, а водопровод провели совсем недавно. Оля посмотрела на трубы сквозь магию «ока». Ага. Трубы держались на чистой магии. Один слой накладывался на другой. Тот, кто проводил водопровод, должен был быть сильным магом или узкоспециализированным магом. Есть маги, которые целенаправленно развивают в себе только один вид магии, и достигают в своей области колоссальных успехов. Бывают маги учителя, повара, сантехники. Кто бы не хотел для своего ребенка настоящую Мери Поппинс в учителя? Отличного повара, который готовит так, что язык проглотишь, и может один приготовить обед на двадцать пять человек всего за пару часов? Узкоспециализированный маг не обязательно сильный, просто он использует для работы не только врожденную силу, но и магию: амулеты, заклинания, заговоры, нужные в той или иной области.

Оля пригляделась к слоям, пронизывающим трубы, они переливались и искрились. Только магия, магия, магия – и вот он, тонкий след врожденной силы. Совсем слабый след, но он имелся. Значит, она права, сантехник был магом. Скорее всего – хранителем. Но чего только не бывает, почему бы и не быть хранителю хорошим сантехником? Проведенные им трубы будут служить веками. Никаких тебе протечек, никаких поломок, мечта домохозяек и коммунальных служб разных мастей.

Через полчаса Оля спустилась в основной зал, Христина была там и о чем-то разговаривала с настоятельницей. Может, они говорили об Ольге, может, о чем-то своем, но как только собеседницы её заметили, разговор сразу прервали.

– Проходи, Оля, присаживайся, – матушка настоятельница указала молодой целительнице на стул напротив себя. – Я очень рада, что ты проходишь практику именно в этом возрасте. Двадцать один год – год великой Силы. Ты будешь лечить троих детей, одного мальчика и двух девочек. Детей в монастыре пятеро, но исцелить разрешили только троих. Еще двоих должен был излечить Максим, но он, как ты знаешь, проходит практику в другом месте. А на исцеление нужно разрешение, ты понимаешь меня, Оля?

Целительница кивнула, а настоятельница продолжила:

– Нельзя лечить всех, кого хочется. Целителей мало, а больных с каждым годом становится все больше. Силы целителей небезграничны, их не хватит, чтобы помочь всем.

– Но я смогу. Я постараюсь, – Оля вопросительно посмотрела на Христину. Но та проигнорировала ее. – Это несправедливо. Я могу исцелить всех! Матушка настоятельница, разрешите мне взять детей Максима.

– Разрешение получено только на троих. Я сделала запрос, подождем, что ответят, – матушка Анастасия казалась абсолютно спокойной, но что-то выдавало в ней внутреннюю тревогу.

– Когда я смогу начать? – обреченно спросила Оля.

– Сегодня вечером. Родителям больных детей тебя представят как хорошего массажиста.

Оле показали место, где она будет проходить практику. Комната была небольшой, посередине стояла кушетка, вдоль стен пять стульев. Христина наложила на все стены и потолок чары. «На всякий случай, – пояснила она Оле, – если что-то пойдет не так, все останется в этой комнате».

Невыносимо для девушки было то, что на процедуры приводили всех пятерых детей, хотя исцелять разрешено только троих. И Оля понимала, для чего это было сделано. Ее обучали контролировать свою врожденную силу. Контроль над Силой – важная часть обучения. Нужно уметь сдерживать ее, но как это трудно сделать, если перед тобой находится маленькое беззащитное существо, как хочется помочь всем детям!

Несколько дней Оля крепилась, и все шло так, как и должно было быть. Она исцеляла только тех детей, на кого дали разрешение. И каждый день спрашивала у матушки Анастасии, не пришел ли положительный ответ на двух других детей. Но нового разрешения на исцеление так и не было.

– Я не понимаю, почему так долго не приходит разрешение, – как-то пожаловалась расстроенная целительница Оксане. Девушки подружились и много время проводили вместе.

– Я думаю, что все происходящее – часть твоего обучения, тебя испытывают, Оля. Ты должна понять, что ты можешь так и не получить разрешение на исцеление.

– А ты? Ты можешь им помочь своей магией?

– Мне нельзя. Настоятельница запретила.

Оля не знала, но ворожея Оксана уже говорила с настоятельницей и только получила строгий запрет. Конечно, она не могла исцелить детей полностью, но она могла бы попытаться помочь им.

– Оксана, я боюсь, что я не справлюсь, мне очень плохо.

С каждым днем Оле становилось все невыносимее смотреть на детей. На мальчика Витю, у которого с рождения паралич нижних конечностей, умного и веселого. Ему уже исполнилось семь лет и в этом году он должен пойти в школу. Если бы на него дано было разрешение, Витя пошел бы в школу на своих ногах.

Еще мальчик Тема, постоянно кашляющий и задыхающийся, после нападения на него огромного бешеного пса. На него тоже не было разрешения. Эти два мальчика должны были остаться калеками?! Или ждать, когда Оле все же разрешат их исцелить.

Оля страдала и переживала. Дни шли. Одни дети выздоравливали, другие продолжали угасать. Целительница каждый день видела туманную ауру двух несчастных ребят. Жалость переполняла ее, и на одном из сеансов Оля взорвалась. Она зарыдала. Из нее вырвался пронзительный, душераздирающий крик. Сквозь руки хлынул неудержимый поток Силы. Ей стало страшно, ведь жизненная сила привязана к врожденной силе целителя. Но целительница не в состоянии была с этим что-либо сделать.

Христина, которая присутствовала на всех сеансах, подскочила к ней и всей своей магией стала останавливать вырывающуюся наружу Силу. Такой врожденной силы нефилим никогда не чувствовала у целителей, поэтому даже растерялась на мгновение. Сила била в Христину и детей, находящихся в комнате. Дети не могли увидеть ее, но они чувствовали.

Чтобы не напугать детей, Христина создала иллюзию, которую заранее подвесила к потолку комнаты для подстраховки. Она привела ее в действие мгновенно, как только почувствовала выброс Силы, всего одно движение рукой, и дети видели, слышали только то, что им позволили увидеть и услышать. Дети видели плачущую Олю и успокаивающую ее Христину.

На самом же деле целительница кричала, кричала, как никогда раньше, выпуская из себя гнев, сострадание и врожденную силу, а Христина снимала с себя какие-то амулеты, одевала их на Олю, шептала заклинания. Как она сейчас жалела, что всего лишь нефилим и у нее нет крыльев. Если укрыть человека крылом ангела, то можно сразу успокоить его.

Когда Христине все же удалось прекратить поток Силы, а целительнице хоть немного взять себя в руки, Оля увидела, что на ее шее висят пять амулетов, а руки связаны серебряной цепью. Как они оказались на ней, девушка не помнила, она словно бы потеряла контроль не только над своей врожденной силой, но и над волей, чувствами и памятью.

Она непонимающе смотрела на амулеты, с виду обычные фенечки, которые плетут подростки, чувствовала от них уже истлевающую магию. Понимание происходящего стало постепенно возвращаться, вместе с воспоминаниями и болью в руках.

Христина остановила потерю Силы как раз на грани сплетения двух сил: врожденной и жизненной. Она не позволила Ольге отдать жизненные силы, что привело бы к быстрому старению. Но волосы все-таки успели отрасти на десять сантиметров и слегка посветлеть.

– Что я наделала? – ноги Оли подкашивались, и ее покачивало.

Христина молчала. Она смотрела на детей. Неудержимая Сила оказалась настолько мощной, что исцелила всех в комнате.

– Я провалила практику… – Оля понимала, что не справилась, но в то же время целительница была счастлива. Все дети были здоровы. Они еще этого не поняли, но они были абсолютно здоровы.

Оля провела в постели целые сутки, ее словно пропустили через мясорубку. Все тело болело, а на душе было неприятное ощущение. Единственным утешением была Оксана, которая приносила целительнице травяные отвары и успокаивала своими разговорами.

– Вот это да! Оля, это невероятно. Все дети здоровы. Матушка настоятельница уже рассказала их родителям о целительной иконе, которую привезли в монастырь, легенда, которой мы всегда пользуемся.

– Христина сказала, что раз лечить больше некого, на следующей неделе мы возвращаемся домой. Мне кажется, она разочаровалась во мне, – тихо произнесла Оля.

– Ты сильная целительница, разве такое может быть разочарованием? К тому же не всем удается пройти практику в первый год.

– Да, я знаю.

Оля понимала, что Оксана права, и все равно ее мучило чувство, что она все сделала неправильно.

– Мне будет тебя не хватать, – Оля тихо всхлипнула, сейчас ей ничего не стоило заплакать.

– Ты будешь мне писать? – ворожея Оксана присела на край кровати.

– Обязательно.

– Только помни, что кроме электронной почты здесь до сих пор пользуются голубиной.

Девушки засмеялись. Хотя Оксана вовсе не шутила, голуби прекрасные почтальоны и могут доставить письмо куда угодно, а белый голубь может принести небольшое сообщение даже в другой мир.

Дорога обратно была тяжелой, и не потому, что Оля еще чувствовала себя неважно, а потому, что всю дорогу до Москвы Христина молчала. Конечно, Оля решила, что наставница сердится на нее и боялась заговорить, тем более задавать вопросы.

– Я решила поехать к бабушке на дачу. Еще две недели до начала учебы, – поделилась своими намереньями с Христиной Ольга.

– Нет. Отправляйся в квартиру, поставь защиту и никуда из дома не уходи. Ты должна все сделать правильно, поставь полную защиту, все, что сможешь, все, чему тебя учили.

– Я понимаю, я провалила практику, но… это же не конец света! Христина, на что ты обижаешься?

Оля негодовала, она чувствовала вину за свой провал, но в то же время она не понимала, почему так сердится Христина. Такое и раньше случалось. Не все овладевали Силой с первого раза. Поэтому-то практику и проводили, начиная с третьего курса, каждое лето в течение трех последующих лет. А Христина вела себя так, словно случилось что-то непоправимое и плохое. Да, и Оксана говорила, что они были готовы к такой ситуации, и легенда об иконе была заготовлена заранее.

– Ты не переживай, – Христина всматривалась в Ольгу, словно видела ее в первый раз, – все будет хорошо. Только пока я кое в чем не разберусь, посиди дома. Хорошо? У тебя есть четверговая соль?

– Да. Она у всех есть.

– Хорошо, – нефилим достала из сумочки небольшой флакончик с белым песком. – Вот, возьми, хорошо перемешай с обычной и четверговой солью и рассыпь ее по всему периметру квартиры.

У Оли расширились глаза. Они редко использовали в защите все три вида соли. Четверговая соль и так прекрасно справлялась с защитой жилища, хотя и была черной как уголь. То, что протянула ей Христина, было белее белого.

– Это что, соль с Мохоны?

Оля опустила на глаза магию ока, соль сияла, мерцала, она была пропитана белой магией. Правильнее сказать, что сама соль и была белой магией.

– Да, она и есть. Сделай, как я говорю, и пока не сообщай никому, что ты вернулась домой, бабушке тоже.

Вот это уже было и впрямь странно, теперь Оля стала подозревать, что дело не только в ее оплошности, было еще что-то, о чем ее наставница говорить не желала.

– У меня есть немного соли с Мохоны, ребята подарили, – вспомнила Оля.

– Ничего, возьми и эту. Главное, сделай все правильно.

– Я обещаю, Христина.

Христина слегка улыбнулась, хотя улыбка получилась нерадостной.

Дома Оля выполнила все в точности, как ей наказала Христина. Вернувшись, она первым делом расставила в квартире охрану, воспользовавшись для этого защитной магией, от демонов и людей. Наложила чары «фараона» – простое охранное заклинание. Чары «чистой крови» – позволяющие пройти в квартиру только человеку. Через заклинание даже Христина не смогла бы зайти без приглашения, потому, что ее кровь не была человеческой. Эти чары особенно хорошо действовали против вампиров. Если бы нечисть все же изловчилась и смогла подойти к дверям или окнам близко, то сгорела бы в миг, как только переступила черту. Еще Оля поставила «желтый вьюн» – заклинание трудное, но для Ольги оказавшееся легко исполнимым. Не зря они весь второй курс учили защиту. Это заклинание должно было скрутить демона магическими веревками и не дать ему проникнуть в квартиру.

«Да…. Бабушка не обрадовалась бы, увидь она под своим ковром и вдоль окон рассыпанную черную и белую соль», – думала Ольга, накладывая чары Отрицание зла. Но Христина настаивала, и Оля подчинилась, хотя так и не поняла, зачем нужна такая сверхзащита.