Читать книгу Антония де Вельвиче - Кира Бег - Страница 2

Странно, что она сама об этом не подумала. Клятву мог принять любой пострадавший взамен любого вынесенного приговора, она была нерушимой и полностью привязывала преступника к его жертве. В зависимости от тяжести преступления привязка действовала некоторое время… Или, если на кону жизнь подсудимого, становилась для него пожизненной.

Это открывало огромный простор для злоупотреблений и нечестных манипуляций, но подобные дела всегда проверялись Читающими, во избежание, так сказать. Но Антония сама обладала этим даром, а значит, её слова было бы достаточно.

Антония неуверенно оглянулась на подсудимого. Он по-прежнему стоял на коленях, но сейчас разогнул спину и смотрел прямо на девушку. Смотрел спокойно, даже равнодушно. Ну, что ж…

– Жить хочешь? – спросила Антония у мужчины.

– Хочу, – хрипло ответил он.

– Я готова принять клятву искупления в присутствии магов и четверых свидетелей, – решительно повернулась девушка к судье. А что, это решит и её проблему.

Спустя полчаса, уладив все формальности, Антония спускалась по ступеням от входа в здание суда. Плечо саднило от невидимой магической печати, карман оттягивала бумага, заверенная так же магически, о принятии искупляющей клятвы, а вокруг запястья невезучего преступника обвилась татуировка в виде лозы. Почему невезучего? Потому, что его угораздило связаться с ней.

Передёрнув плечами, Антония, не глядя, махнула рукой, призывая следовать за ней, и завернула за угол, где оставила машину. Теперь уже бывший заключённый шёл следом, как привязанный. Хотя пожизненную безоговорочно-преданную службу одному человеку навряд ли этот индивид посчитает свободой.

Забравшись на мягкое сиденье, Антония подождала, пока приговорённый займёт соседнее место, и мягко тронулась. Посмотрев на часы на запястье, девушка выругалась и остановилась на соседней улице возле таверны.

– Жди здесь, – бросила она мужчине и скрылась внутри.

Через пятнадцать минут, когда она вышла с пакетами в руках, осуждённый ожидаемо оказался на месте, а вокруг автомобиля толклись мальчишки. Шикнув на ребятню, Антония уверенно свернула на северную дорогу.

За всё время пути не было произнесено ни слова. Осуждённый смотрел прямо перед собой безразличным взглядом, девушка тоже не видела причин начинать разговор. Только однажды, когда машина выехала за черту города, во взгляде мужчины на миг мелькнуло удивление, но, заметив, что Антония на него смотрит, он снова принял равнодушный вид.

Когда они подъехали к воротам усадьбы, уже смеркалось. Антония удовлетворённо хмыкнула, отметив, что площадку за воротами и дорожку к дому уже расчистили, а окна первых двух этажей чисто блестели в лучах заходящего солнца. Девушка сама отперла ворота, оставила машину у забора и направилась к дому.

– Идём, – бросила через плечо. Сзади хлопнула дверца машины, и девушка поморщилась. Там же новые механизмы, всё запирается от простого прикосновения, зачем хлопать-то?

Антония поднялась на крыльцо и у самых дверей обернулась, ожидая осуждённого. Мужчина стоял, задрав голову, и разглядывал устремившиеся в небо стены со стрельчатыми окнами, колоннадами балкончиков и горгульями на крыше. Витражная роза над входом его, похоже, тоже поразила. С этой стороны было видно только две башни, шпиль третьей едва виднелся. Хотя здание было не такое уж и большое, но впечатление производило внушительное, особенно в лучах заходящего солнца.

– Ну, чего стоишь? Заходить будешь или собираешься на крыльце ночевать? – окликнула Антония того, кто уже доставил ей столько неприятностей.

Мужчина поджал губы и всё же поднялся по ступеням. За тяжелыми резными дверьми его ожидал холл с уходящей на второй этаж лестницей, слева и справа стены зияли провалами распахнутых дверей.

– М-да, – отчего-то недовольно поморщилась хозяйка. Пока мужчина топтался у порога, не зная, идти ли за ней или подождать, пока позовут, она решительно заглянула во все комнаты.

– Эй! Ау! – Антония чувствовала себя ужасно глупо, выкрикивая прислугу. В доме отца её всегда встречали у входа, спрашивали, не нужно ли чего. А тут будто никто и не слышал её прихода, хотя она точно знала, что система колокольчиков при открытии входной двери, да что там – ворот, сработала во всех помещениях, где могли бы находиться слуги. Наконец, со стороны кухни показалась девушка в чистеньком накрахмаленном переднике.

– Доброго вечера. Вы Антония де Вельвиче?

– Да, я хозяйка, – буркнула Антония, недовольно щурясь.

– Добро пожаловать домой, леди, – поклонилась служанка. – Какие будут указания?

– Позови главного, будь добра. И пусть в малой гостиной затопят камин и поставят приборы для двух человек.

– Слушаюсь, леди, – снова поклонилась девушка.

– Пойдём, – окликнула Антония осуждённого и повела в одну из правых комнат. Махнула на кресло перед камином, в которое мужчина неуверенно опустился. Антония же бросила на столик между кресел пакет из таверны и обошла помещение, осматривая всё вокруг. Ковёр на полу выбит, паркет вымыт, но не отполирован. Окна чистые, но обновить краску на рамах никто и не подумал. Хотя, может, это и к лучшему, от краски вонь выветривается долго.

– Вызывали, леди? – в комнату вошла дама в переднике и со строгой причёской и низко поклонилась.

– Госпожа Роза, не так ли?

– Всё верно, леди, – снова поклонилась дама.

– Скажите, госпожа Роза, как продвигается генеральная уборка?

– Всё прекрасно, леди. С первым этажом мы закончили и начали второй, если пожелаете, пройду с вами по всем комнатам, проверите сами.

– Нет нужды, – неожиданно холодно бросила Антония. Она смотрела на женщину, прищурившись, и ту пробирал озноб от неприятного взгляда. Воздействие дара всегда ощущается, как что-то неприятное. – Надеюсь, хозяйская спальня готова? Так же понадобится комната дворецкого, позаботьтесь об этом. К слову, я прекрасно осведомлена, что времени, которого у вас сегодня было в достатке, хватило бы на полную уборку двух этажей при таком количестве слуг. Более того, в договор с вашим агентством входит полировка паркета, лестниц и перил, покраска подоконников и рам. Полагаю, вы не забыли об этом?

– Нет, ми-миледи, что вы… – заблеяла служанка.

Она боялась поднять взгляд от пола, плечи подрагивали. В голове несчастной роились все её прошлые прегрешения и даже планы на то, как можно содрать с хозяина поместья побольше денег, сделав при этом меньше запланированного. Роза уже пожалела о подобных мыслях.

– Хорошо, в таком случае, мой человек завтра за этим проследит и всё тщательно проверит. Полагаю, одного дня, чтобы с вашей командой закончить всё обозначенное, равно как и уборку третьего этажа, будет достаточно. На послезавтра останутся только чердак и подвал, я приму у вас работу, и мы распрощаемся. Да, Роза, будьте добры, верните зеркало туда, где оно висело. Я настоятельно прошу не выбрасывать и не выносить ничего из поместья. Перестановка мебели не входит в ваши обязанности.

Служанка задрожала и выскочила за дверь.

– Жёстко, – впервые подал голос осуждённый.

– Я Читающая Души, – ответила Антония и повернулась к мужчине. – Я не могу по-другому.

Некоторое время они разглядывали друг друга, так, словно впервые увидели.

– Вот как, – потянул мужчина и откинулся в кресле.

– Тебя это не пугает? – ровно поинтересовалась Антония.

– Полагаю, именно это меня и спасло, так что мне бояться нечего. Я благодарен вам за то, что вытащили с плахи, но решительно не понимаю, зачем вам это было нужно. Я та ещё обуза, уж простите. Раз вы Читающая, должны видеть, что для тёмных дел не гожусь, а для чего ещё дворянке вашего положения и состояния мог понадобиться неудачник вроде меня, не могу даже представить.

– Считай это моим капризом. Напомнишь своё имя?

– Можно просто Олаф, миледи.

В исполнении мужчины «миледи» звучало уместно. Антония действительно отныне была для него единственной хозяйкой, его леди, которой он обязан жизнью по её прихоти и силой магической клятвы обязан служить верой и правдой.

– Олаф, хочешь поужинать?

– Не откажусь. С утра во рту крошки не было.

Антония хмыкнула, порадовавшись, что почти священного трепета и боязливого пиетета в голосе её нового сотрудника не было. Окинула придирчивым взглядом стоящие на столике приборы и, удовлетворившись, выложила из пакета продукты. Нарезку сыра и копчёного окорока, пирог с мясом, бутыль лёгкого пива, две коробки с горячим. Обед прошёл в обоюдно комфортном молчании. Мужчина ожидал, что же будет дальше, а Антония судорожно над этим размышляла.

С едой было покончено, молчание затягивалось.

– Простите моё любопытство, миледи. Зачем я вам всё же понадобился? Обычно преступников берут на чёрную и грязную работу, но я уже сказал, что не убийца и даже не подхожу на роль телохранителя.

– Знаю, мне это без надобности. Мне нужен дворецкий.

– Дворецкий?!

– Управляющий, если будет угодно. Со слугами у меня всегда были сложные отношения, ты сам видел. Я всегда знаю, если они не в полной мере выполняют свои обязанности, девушки часто грешат тем, что примеряют хозяйские платья, украшения, и порой забывают их снять. Я знаю, когда они одной тряпкой моют полы и протирают стол, когда плюют в чайник или забывают помыть фрукты. Увы, но окружающим со мной не менее сложно, чем мне с ними.

Антония не стала добавлять, что её дар почти гарантирует бесконечную текучку кадров, а на постоянную работу сотрудников найти практически невозможно.

– Ясно.

Ничего ему не ясно! Не может он понять, каково это, когда родные братья и сёстры сторонятся тебя, только чтобы ты не рассказала случайно об их шалостях родителям. Когда отец и мать избегают смотреть тебе в глаза, потому как понимают, что с таким даром удачно – да и вообще, просто выйти замуж будет очень и очень непросто. Когда подруг нет, так как у любого человека есть, что прятать за душой. Зависть, корысть, надежда на выгодные знакомства, страх, что ты узнаешь о нём что-то, что он хотел бы скрыть ото всех…

– Что будет входить в мои обязанности? – прервал размышления Антонии бывший преступник.

Она пожала плечами и окинула взглядом помещение. Олаф проследил за ней и тоже огляделся.

– Ясно, – как-то обречённо повторил новоявленный дворецкий.

– Я верю, что у тебя всё получится. Если что, я всегда открыта к диалогу. Завтра вместе поедем в город, я сниму деньги тебе на хозяйственные расходы. Закажешь себе пару костюмов на каждый день и один официальный. Я всё же леди, и приёмов не избежать. Ещё нам нужна кухарка, малый столовый набор на первое время, с посудой здесь, как я поняла, туго. Выясни адреса и телефоны хорошего врача, прачечной, бань, механических дел мастера. Пока больше ничего в голову не приходит, на месте сориентируешься. Ну и не забудь приглядывать за прислугой, как вернёшься. Вопросы?

– Пожалуй, мне понадобится записная книжка, и не одна, миледи, – хмыкнул мужчина.

– Вот завтра всё и возьмёшь. Так, идём, познакомлю тебя с Виттором.

– А это кто такой? – нахмурился мужчина.

– Формально он садовник, но уже давно один тут не справляется. Он присматривал за поместьем все те годы, пока оно стояло без хозяев.

– И давно дом пустует?

– Прилично.

Они вышли во двор. Антония посмотрела на небо, нахмурилась и сперва вернулась к машине. Подняла крышу-козырёк, отцепила от корсета одну из брошек и спрятала куда-то под панель управления, потом шестерёнка со шляпки оказалась между спинкой и сиденьем водительского кресла.

– Вот так. Нужен будет какой-нибудь навес, а к зиме лучше вообще сарай для автомобиля. Организуешь? Не прямо завтра, конечно, я всё понимаю, просто не забудь.

– Я постараюсь. А то, что вы сделали, это какая-то защита, как в чемодане? Если не секрет, конечно.

– Тебе можно знать. Да, это небольшой сюрприз для воров, но от серьёзного грабителя не спасёт, у них есть амулеты и приборы, распознающие такие штуки. Ну что, к Виттору?

– Как скажете, миледи, – коротко поклонился Олаф, а «миледи» фыркнула, подхватила с задней скамейки автомобиля небольшой бумажный пакет и пошла куда-то вглубь сада по едва приметной тропинке.

Дорожка закончилась у маленького одноэтажного домика. Им навстречу вышел сгорбленный седой старичок, поприветствовал хозяйку и стал зазывать гостей в дом.

– Спасибо, Виттор, не стоит, мы ненадолго. Держи, это тебе к чаю, спасибо, что приютил вчера, – Антония протянула старику пакет из таверны. – Познакомься, это Олаф, он будет моим дворецким. Покажешь ему завтра, где тут что? И, пожалуй, ему нужна будет одежда, чтобы съездить в город. У него не было возможности забрать свои вещи.

Олаф хмыкнул. Какие уж там вещи. Плащ с ближайшей помойки, брюки и рубашка не по размеру, украденные с бельевой верёвки где-то на окраине.

– Конечно, миледи, всё сделаю. Олаф, да? Я Виттор, ещё со времён прошлых хозяев тут живу. Ну-ка, повернись, – старик покачал головой, когда Олаф послушно покрутился на месте, растопырив руки. – Ага, ага. У меня остались от сына вещи, не думаю, что они ему сейчас нужны. Кажись, где-то тут были…

Старик скрылся в домике, а через пару минут сунул в руки дворецкого стопку одежды.

– Вот, примерь. Если что не подойдёт, подшить потом можно будет, это моя жинка хорошо умела делать, м-да, а я вот кручусь, как умею…

– Виттор, спасибо за помощь, отдыхайте. Завтра с Олафом ещё поговорите и всё решите, – прервала монолог старика Антония и пошла к дому, похоже, не особо волнуясь, как поступят остальные. Олаф поблагодарил садовника и поспешил за хозяйкой. Мало ли, что ей в голову взбредёт?

– Ну что, посмотрим комнаты? С какой начнём? – поинтересовалась она, оказавшись снова в доме.

– А какая ближе? – вопросом на вопрос ответил Олаф, по-прежнему держа в руках стопку одежды.

На мужчину в тюремных брюках прислуга косилась с опаской. Старшая служанка не появлялась, и комнаты показывала та девочка, что вышла встречать хозяйку первой. В покоях дворецкого на первом этаже, конечно, оказалось ничего не готово. Но мужчина непривередливо пожал плечами и попросил выбить матрас и подушку. Кровать он заправит сам, а всё остальное можно будет убрать завтра. Он довольно небрежно бросил вещи на тумбу у кровати, после чего следом за Антонией и служанкой поднялся на второй этаж.

Хозяйские комнаты оказались в лучшем состоянии. Олаф топтался у порога, пока Антония его не окликнула, и дальше они осматривали помещения вдвоём. Антония поглядывала на мужчину, и тот, сообразив, чего от него ждут, стал задавать вопросы. Куда делся полог над кроватью, ведь судя по креплениям он должен там быть, почему нет ковра на полу, хотя, если верить цвету паркета, он пролежал на этом месте не один год. Смажут ли завтра петли шкафов и всех дверей, в том числе в гардеробную? Служанка пискнула, что для этого нужен мастер, а не поломойки, и её, к облегчению девушки, отпустили. Антония посмотрела на своего дворецкого с усмешкой.

– Входишь во вкус. А говорил, не справишься, – Антония отцепляла шпильки, всё ещё удерживающие шляпку.

– У меня нет опыта в таких делах. Просто вспомнил наших надзирателей, – пожал плечами мужчина, отводя взгляд.

– Только не забывай, что здесь всё же не каменоломни и не тюрьма, и прислуга – не заключённые. Всё, я спать, завтра с утра в департамент.

– В департамент? – эхом повторил мужчина, во все глаза глядя, как Антония поставила шляпку на прикроватную тумбочку и взлохматила короткие светлые волосы. Совсем короткие. По бокам почти выбриты, сверху пышной волной уложены на один бок, так, что слегка касаются уха.

О том, что Антония может работать, Олафу даже в голову не пришло. Знатные леди прожигают жизнь на балах и тратят деньги родителей на дорогие платья и модные штучки, исключений он до сих пор не встречал. Он вдруг подумал, что его хозяйка, похоже, привыкла эпатировать публику, и дворецкий из бывших преступников не самая большая её причуда.

– Что? Неприличная причёска для благородной леди? – ядовито хмыкнула Антония.

– Ну что вы, миледи, вам всё к лицу, – поклонился Олаф под насмешливым взглядом.

– Всё, свободен. Если вдруг просплю, разбуди меня в семь.

***

Утро началось у Антонии нервно. Она опять проспала! Ну почему, почему она никогда не слышит вой этих противных будильников?

– Олаф, я же просила разбудить меня в семь! – проорала Антония, скатываясь по лестнице и пытаясь на ходу закрепить невидимками шляпку, потуже затянуть спереди шнуровку на корсете, надеть форменный пиджак, не помяв рукавов выглаженной блузки, и поправить собравшуюся гармошкой брючину. Форменный костюм не предполагал юбок, но удлинённый приталенный пиджак с пышными фалдами сзади успешно прикрывал филейную часть, заодно позволяя напихать кучу всего полезного по карманам. Кстати, свидетельство об окончании Академии и направление по переводу не выпали случайно?

– Но я разбудил, – в дверях столовой нарисовался озадаченный дворецкий. В одежде с чужого плеча он смотрелся нелепо, но хотя бы умылся и причесался. – Я постучал, и вы ответили через дверь, что встаёте.

Антония застыла как вкопанная, выдохнула, бросила шляпку на ближайший столик для цветов и уже спокойнее завязала, наконец, шнуровку на корсете. Приколоть шляпку, если не торопиться и не пытаться делать десять дел одновременно, тоже оказалось делом одной минуты.

– Олаф, это моя вина, я не предупредила, что очень тяжело встаю по утрам. Я могу говорить всё, что угодно, связно отвечать на вопросы и обещать, что буду готова через минуту. Но пока ты сам, лично не увидишь, что я покинула кровать и направилась в ванную, не верь. Через десять секунд я снова буду спать и не вспомню обо всех этих словах и обещаниях.

Олаф осмыслил.

– Быть может, леди, вам лучше завести камеристку? – осторожно уточнил он. Они оба понимали, что клятва не позволит причинить вред хозяйке, но всё же пускать к себе в комнату постороннего мужчину, да ещё знатной леди – это верх эпатажа!

– Камеристки дуры и жутко меня раздражают. К тому же, они всегда, так или иначе, завидуют и вечно чем-то недовольны. Каждое утро начинать с женских истерик и скользких мыслей не входит в мои планы. Да, раз будешь сегодня в городе, пригласи столяра и замочного дел мастера. Все замки нужно сменить, ключи в трёх экземплярах, один тебе, остальные отдашь мне. Вопросы?

– А как же завтрак, леди?

– Поем в городе, некогда сейчас. Ты готов ехать?

– Да. Вы обещали деньги на расходы.

– Вот ведь! Так, наличных нет, в банке я ещё не была. Вот дубликат моей чековой книжки, оставляй везде расписки на предъявителя. В конце дня покажешь корешки и отчитаешься.