Читать книгу Пес и его девушка - Кира Измайлова - Страница 8

– Вот так дела, – бормотала девушка, медленно крутя педали. – Что за таинственный муж? Наверно, в деле написано, но разве мне дадут посмотреть? То есть как я объясню, что мне нужно заглянуть в документы? Ведь приказано сидеть на месте, а я… то есть мы с тобой…

Дайсон согласно буркнул. Набегались они сегодня от души, его уже лапы не держали, а это был еще не конец маршрута.

«Обленился, – сказал он себе. – Когда-то тебе было нипочем сбегать с одного конца города на другой, и так три раза подряд без остановки и перекуса! Стыдно должно быть, верно док говорит».

Стыдно было еще и потому, что он действительно начисто забыл, кто таков муж погибшей. Или вообще не читал? Ну, если уже и память начинает подводить, дело плохо…

– Дайсон, но мы все-таки с пользой прогулялись, – сказала Лэсси. – Странную дамочку видел Пэтси, он уверенно опознал ее по рисунку и описанию. И старушка Ронн тоже. То есть уже трое очевидцев как минимум. Что тут делала эта особа, как думаешь?

Дайсон думал о том, что у старой Ронн ему перепал кусок колбасы – намного лучше той, над которой тряслась Лэсси. И вообще, ему зверски хотелось есть… Он был согласен даже на пайку в питомнике, лишь бы не подводило брюхо!

Судя по всему, рулады, которые издавал желудок Дайсона, услышала и Лэсси, потому что сказала:

– Сходим к сьеру Дани, а потом обратно. И как раз поспеем к вечерней кормежке, если ты побежишь чуточку быстрее.

Он фыркнул в знак согласия – не лаять же на весь квартал? А тише у Дайсона не получалось.

Лавочники не рассказали ничего интересного, но хотя бы адрес четы Дани сообщили. У здоровяка Лири покойная заказывала мясо, у старой Ронн – зелень и овощи, а у бакалейщика Пэтси – крупы, муку, соль, сахар и прочее необходимое в хозяйстве. И еще шерсть для вязания – помимо бакалеи, он торговал еще и всякой всячиной от ниток и булавок до дешевой галантереи.

Все сходились в одном: набор продуктов у сье Дани всегда был один и тот же. Фрукты она брала только сезонные, вишню, груши и сливы, но помногу – наверно, варила варенье с компотами на зиму. Вот с овощами так не выходило, видимо, негде было хранить мешками, чтобы не испортились и не завелись мушки. Мясо покупала редко, раз в месяц в лучшем случае, с получки, очевидно, а так все больше птицу и кости на бульон, потроха, опять же. (Дайсон любил потроха, поэтому облизнулся, и Лири дал ему говяжий хрящик, забыв спросить разрешения у хозяйки.) Вот крупу и муку заказывала сразу помногу, а еще – те самые нитки…

– Она вязала, да, – сообщил Лэсси бакалейщик. Дайсон смотрел на невысокого крепыша, представлял погоню за взбесившимся хряком и давился от смеха. Приходилось делать вид, будто у него чешется нос, и скрести его передней лапой, иначе фырканье выглядело бы чересчур странно. – Честно скажу – так себе получалось. Моя тетушка, хоть ей уже под девяносто и она сама не может встать с кресла, и то лучше вяжет! Но, наверно, сье Дани нравилось это занятие, а я не говорил, что шарф у нее так себе: тут петля спущена, там затянута, да и цвета… на любителя. А еще она отдавала все, что навязала, на благотворительность.

– Неужели? – удивилась Лэсси.

– Да-да, отдавала! В конце месяца тут всегда объявляются эти попрошайки… то есть, я хотел сказать, благотворители, ставят палатку и просят пожертвовать что-нибудь в пользу бедных. Ну, многие им отдают старую одежду, которую и старьевщик не возьмет, обувь, детские игрушки. А сье Дани каждый раз приносила целый тюк этих шарфов и носков.

– Не говорила, зачем это делает?

– Нет. Она вообще была неразговорчивая. И на службе сильно уставала – поди постой, помаши целый день этими значками, – вздохнул Пэтси.

– А мужа ее вы когда-нибудь видели?

– Нет, сье. Знал, что он есть, но ко мне в лавку он никогда не заглядывал. И мальчишки мои, которые заказы развозят, тоже его не видели.

– Как таинственно! – сорвалось у Лэсси.

– Ничего таинственного, сье, – хмыкнул бакалейщик. – Небось какой-нибудь сварливый тип, которому поперек горла женина работа. Только сам он получает вряд ли больше, вот и злится. А она вяжет, чтобы успокоиться и не прибить его сковородкой. Ну а к нам он не ходит… а кто его знает почему? Может, своя компания имеется, если это работяга какой-нибудь, а может, брезгует. Так или иначе, если кто его и видел, то не узнал, что это сьер Дани, так и запишите.

– Надо же, об этом я и не подумала! – искренне восхитилась девушка и что-то записала в блокноте.

Дайсон подавил желание стукнуться головой хотя бы об стол – массивное сооружение выдержало бы. Ну как он ухитрился забыть, кто такой сьер Дани? Почему он не показывается на люди? Остальные лавочники говорили то же самое: никто его сроду не видел! Сье Дани жила здесь давно, потом однажды появилась с браслетом на руке и буднично сообщила, что вышла замуж, только супруга своего не предъявила.

На ум шло что-то вовсе несусветное, поэтому он обрадовался, когда Лэсси распрощалась с бакалейщиком и направилась в глубину квартала, то и дело сверяясь со своими записями.

– Вроде бы нам сюда, – с сомнением произнесла она и прислонила велосипед к стене. Пристегнуть его тут было не к чему: лестница в три ступени упиралась в давно не крашенную дверь. Дайсон с удивлением увидел дверной молоток – вот так древность! Везде уже звонки, а тут…

Лэсси постучала, не раздумывая. Потом еще раз и еще, пока дверь не приотворилась и наружу не высунулась мрачного вида старуха в платке, повязанном по-крестьянски.

– Чего вам? – спросила она неожиданно глубоким басом. – Ходют и ходют…

– Полиция, сье. – Лэсси сунула ей под нос жетон. – Вы квартирная хозяйка четы Дани? Мне нужно побеседовать со вдовцом.

– А, вон что… – Старуха чем-то позвенела, щелкнула, и дверь открылась по-настоящему. – Надо же, пигалица какая, а уже полицейская!

Дайсон увидел, как побагровели уши и шея Лэсси – она, наверно, думала, что их не заметно под стрижеными волосами. Повезло ей – сначала краснеет не лицо, но если кто стоит сзади…

– Простите, не знаю вашего имени… – выговорила девушка, поднявшись по ступеням.

– Онна Герат, вдова. Можно просто – тетушка Онна, – ответила старуха и зашаркала по узкому коридору. Дайсона удивило, что она вовсе не обратила на него внимания: вошел и вошел. – А вас как величать?

– Лэсси Кор, извините, не представилась сразу.

– А напарника вашего? – Старуха развернулась и уставилась на Дайсона.

Один глаз у нее был темный, яркий, второй с бельмом. Говорят, такие хорошо видят… двуликих.

– Э… это Дайсон, – удивленно ответила Лэсси. – Тезка моего шефа, забавно, правда? Вы не переживайте, сье Герат, он ничего не тронет. Ну разве что натопчет, но не больше моего.

– Тут хоть полк маршируй, хуже не станет, – махнула рукой старуха и отвернулась от Дайсона. – Идемте, сье.

Неизвестно, что она увидела, увидела ли вообще, а если так, что поняла? Развелось видящих… Лучше бы двуликих побольше стало!

Кухня была похожа на кухню сье Ланн, как родная сестра. Правда, тут не мешало бы прибраться, это даже Дайсон понимал: плиту давно не чистили, пол не мыли, окна… лучше даже не смотреть, все равно сквозь них ничего не разглядишь.

В тусклом свете газового рожка старуха выглядела вовсе уж жутко, но Лэсси не дрогнула. Наверно, потому, что Дайсон вовремя подсунул голову ей под руку (во всяком случае, ему хотелось так думать).

– Супруги Дани снимают у вас квартиру, верно? Как давно?

– Супруги… они такие же супруги, как я – девица на выданье, – проворчала старуха. – Снимают, да. Почти десять лет. Лучшие мои жильцы: ни шума от них, ни убытка какого…

– Погодите, вы хотите сказать, что они не были мужем и женой, а только выдавали себя за пару? – тут же вцепилась Лэсси.

– Я, маленькая сье, не спрашиваю, вправду ли двое – супруги перед Создателем… то есть заплатили ли пошлину и получили бумажку. Мне оплату не задерживают, не шумят, гостей не водят, проблем от них никаких – это главное. Остальное меня не интересует. Опять же, иные, со всеми нужными бумажками, и месяца не жили, а эти, говорю, – почти десять лет. Ну и зачем мне выяснять, кем они друг другу приходятся?

– Да, понимаю… Думаю, что понимаю… Что вы можете сказать о погибшей?

Старуха помолчала, потом грохнула на плиту чайник, зажгла огонь и ответила:

– Хорошая женщина. В молодости многое потеряла, а потом нашла свое счастье. Может, глупое, но тут уж…

– Вы не знаете, у нее были дети?

– Были, – коротко ответила старуха. – Больше нет. Так я ее поняла и дальше не расспрашивала. Последние годы у нее один ребенок.

Лэсси переглянулась с Дайсоном. Он начал догадываться, о чем речь, но хотел услышать подтверждение.

– А супруг? В отчете сказано – это он поднял тревогу, когда сье Дани не вернулась домой вовремя. Все верно, никакой ошибки нет?

– Конечно. Телефон только у меня, вот Ренн и спустился. Да я сама не спала, – вздохнула хозяйка. – Эла никогда не задерживалась. Забегала за булочками – и сразу домой.

Лэсси что-то строчила в блокноте, Дайсону не было видно.

– Он ведь сейчас у себя? Можно я поднимусь? Или нужно предупредить?

– Не нужно, сье Дани ждет гостей. Только не пугайтесь – у них там всегда не прибрано.

– Ничего страшного, сье Герат, я сама не очень аккуратна, – улыбнулась Лэсси и немного помедлила, прежде чем ступить на лестницу. – Ну, пойдем, Дайсон!

Лестница оказалась крутой, намного круче, чем в доме сье Ланн, и узкой – вдвоем не разойтись. А тут еще Лэсси спохватилась, перегнулась через перила и спросила:

– Сье Герат, а каких гостей он ждет? Полиция его уже опрашивала… Родственников? Друзей?

– Сам скажет, если захочет, – был ответ. – А мне говорить больше не о чем.

Дайсон чувствовал: Лэсси так и подмывает спросить, не отлучался ли сьер Дани той ночью из дома – если так и если старуха действительно не спала, то не могла не услышать, как скрипят ступеньки и щелкает замок. Слух у нее, судя по всему, феноменальный, а спальня наверняка на первом этаже, как у сье Ланн. Но девушка все-таки сдержалась: должно быть, хотела сначала сама взглянуть на таинственного затворника.

Да-да, вздохнул Дайсон, а еще она почти наверняка думает: а вдруг сьер Дани вовсе не затворник, просто притворяется? И убийца – тоже он? А жена до последнего не подозревала об этом, когда же начала догадываться, он ее убил? Ну а старуха Герат по какой-то причине покрывает его… А может, на самом деле она глуховата, а по ночам обычно спит как убитая, вот и не замечала отлучек…