Читать книгу Кроваво-алая - Кира Сладкова - Страница 3

Его желанию уже тесно в джинсах. Впивается в мои бедра, насаживает промежностью на свой член. Улыбаюсь, брожу вокруг его возбужденного дыхания, изучаю затуманенный взгляд.

– Хочу тебя, – выдает он сладкой слабостью.

Пускаю еще одну волну, и он стонет от вожделения. Джинсы намокают, сжимает меня сильнее. Возвращаю его в сознание, дыханием касаюсь его губ…

– Пожалуйста, – умоляет, ладони скользят по бедрам, добирается до подола моей отвратительно неприличной юбки, едва прикрывающей пятую точку. – Хочу…

Еще одна моя улыбка, еще одна волна, изгибается, укладываю на спину, расстегиваю джинсы, спускает заряд на самого себя, а я забираю его энергии. Много, но не настолько, чтобы он отключился.

Приходит в себя, возвращаясь из самых влажных фантазий, вылавливает взглядом мою промежность, замершую над его членом, как будто я только-только его из себя вытащила. Улыбаюсь, ловлю улыбку в ответ, облизываю губы, призываю концентрировать взгляд на моем лице, а не на вываливающейся груди. Усаживаюсь на его член, стимулирую очередной стояк, радуется возможности, о которой даже не подозревает.

– Ты ведь сделаешь все для меня, – констатирую, даже не сомневаюсь.

Роняет наивность, невинность, напрягается после очередного движения.

– Все, – шепчет сквозь желание.

Его темные волосы уже прилипли ко лбу. Жара на улице стоит невыносимая. Моя кожа блестит, словно золото, его тело уже давно требует холодного душа. Но со мной нужно требовать лютую зиму, чтобы хоть немного остыть.

Наклоняюсь к нему медленно, наблюдает за тем как моя грудь оголяется все больше, соски едва прикрыты, стонет, тянется к ней, позволяю сжимать ее, оказываюсь рядом с его лицом, стискивает меня так сильно, будто можно получить удовольствие поглощением.

– Сейчас ты пойдешь в вип-зону на другом конце клуба, – объясняю, пока он ловит алый цвет моих губ, – и сделаешь все, что от тебя захотят.

Еще одна волна, изгибается, но теряет себя лишь на пару мгновений. Укладываюсь на него, когда приходит в себя, вжимает меня в свое очередное желание. Жаждет так сильно, что готов расстаться с жизнью, с душой, да с чем угодно, только чтобы трахнуть. Только чтобы кончить. В меня.

Поднимаюсь, намеренно не поправляю платье, замираю у стены, поворачиваюсь к нему спиной, оборачиваюсь, улыбаюсь, проводя ладонями по своему телу. Закусываю губу, ловлю подол своего… платья, и якобы пытаюсь его опустить. На самом деле делаю обратное, прикрывая свои прелести ладонью.

Вскакивает на ноги, подбегает ко мне сзади, пробует войти, но…

Оборачиваюсь, свожу груди, прижимаюсь к нему, приближаюсь к губам…

– Иди.

Сглатывает, зубы стучат, возбужден настолько, что на его коже сейчас с легкостью можно поджаривать яичницу. Но исполняет четко, выскакивает из нашей вип-зоны и мчится, куда я ему приказала.

Наблюдаю за ним, дохожу до сумки и извлекаю из нее стилет. Подношу острый край к запястью и режу кожу, выводя древние символы. Они скрывают меня окончательно, хоть и ненадолго. Кровь стекает по ладоням, не обращаю внимания. Наблюдаю. Клинок уже в моей руке, двигаюсь к цели.

Парнишка подходит к вип-зоне, которую охраняют другие дьябольеры. Осматривают паренька, замечают его не слабый стояк. Он так возбужден, что в принципе готов отсосать каждому, кто встретится на его пути.

Но он идет дальше.

Заходит внутрь, замирает, наблюдает за тем, как какой-то молоденький мальчишка отсасывает у Вэнса, стоя на коленях. Дьябольер развалился на бордовом диване и словно не обращает внимания на свою жертву, пролистывает почту в телефоне.

Мальчишка весь в крови и сперме своего мучителя, руки связаны, на шее врезавшиеся в кожу веревки и стальные кольца с шипами. Он уже становится непригодным.

Но когда заходит моя наживка, Вэнс даже отвлекается от почты и осматривает его внимательным взглядом. Парень улыбается, высовывает язычок, облизывает губы. Расстегивает ширинку и демонстрирует свой полностью вставший член. Размеры впечатляют, начинает играться с ним, намекая, чего он хочет.

Дьябольер расплывается в улыбке, кончает в рот мальчишке и отбрасывает его в сторону. Мальчишка вскрикивает, глотает сперму и выползает из вип-зоны на четвереньках. Голый, униженный, уничтоженный.

Моя наживка подходит ближе, замирает напротив Вэнса, по-прежнему продолжая призывать свой член. Дьябольер загорается, берется за свой, начинает стимулировать, через пару секунд он уже снова твердый.

Оба смотрят за мастурбацией друг друга, движения резкие, выверенные, жадные. Кто о чем думает – не знаю. Но приближаясь, выжидаю. Не смею нарушать движение даже воздуха, оказываюсь за спиной у дьябольера, жду, когда он кончит. Мой парень кончает раньше, изливая сперму на лицо Вэнса.

Кривится лишь мгновение, а потом стоном дает понять, что и сам кончает…

Мгновение – из его члена брызжет сперма, а из его сердца – кровь. Клинок вошел по самую рукоять, но я же не собираюсь на этом останавливаться…

Правило заклятий на моих руках очень просто: пока не касаешься, никто не видит. Как только разоблачаешь себя – руби наповал.

Успеваю ударить еще раз, когда Вэнс резко хватает меня за руку и за мгновение укладывает на спину, пытаясь разорвать мне горло голыми руками. Нависает надо мной, кровь из раны хлещет мне на лицо.

Мальчишка испуганно отступает к стене, а потом и вовсе скрывается за занавеской. Шум нашей схватки скрывает громкая музыка снаружи, бухающая громкими басами в теле.

Стискиваю зубы, резко утыкаюсь ладонью дьябольеру в грудь и вытягиваю из него его естество. Ревет от боли, а я не теряю времени и рублю-рублю-рублю!

Резкий рык – разрывает меня чуть ли не напополам, реву от боли, но еще один рывок и ослабевает. Раны не затягиваются слишком быстро, а потому мой живот и ноги все еще сочатся кровью непростительных ран.

Плевать.

Забываю о боли, исключаю ее из уравнения, беру Вэнса за лицо – получаю удар под дых… искры из глаз сыплются. Но нет уж. Не в этот раз.

Хватаю за самое сокровенное – за член и тяну на себя. Ревет от боли, тут же меняется в лице, а мне удается уложить его на спину. Седлаю его, стискиваю зубы, ору и рублю. Удар, удар, удар, удар, удар, удар!

Хватает меня за горло, но я уже вошла в раж, не могу остановиться. Адреналин в крови кипит желанием уничтожить. Клинок резко в сторону и отрубленная рука Вэнса летит в сторону. Снова ревет и заливает пол кровью, смешивая ее с моей. Улыбаюсь, а потом начинаю бить его по лицу. В моей ладони концентрируется его же сила, которую я вытягиваю за мгновение до удара. Как учил Ян.

Удар – кричит, дергается, пытается перехватить свободной рукой. Еще удар, еще, еще! Еще!!! Ненавижу!!! Ненавижу!!!

Не поняла, когда удар в висок пришел, но отключилась моментально. Не знаю, сколько валялась в отключке, но сознание как будто бы сошлось со мной в одном мнении: сегодня мы убьем эту тварь.

Прихожу в себя, в ушах звенит, но вижу, как этот ублюдок ползает в луже нашей крови и пытается обнаружить свою отрубленную конечность. Вскочить не получается, но все же нащупываю клинок – оборачивается как раз вовремя, а посему лезвие входит ему в предплечье. Пробует снести меня, хватает поперек, но меня уже не остановить. Наношу рубящие движение…

Боль – реву! Этот ублюдок прокусил мне плечо и оторвал кусок с мясом. Тварь!

Очередной раз вцепляюсь в него и выдергиваю из него силы. Ослабевает хватку, стонет, локтем со всех дури ударяю его в весок. Выдыхает стон и валится с противным хлюпаньем в лужу крови. Резко добираюсь до него и снова рублю, режу его ослабевшее тело, кричу, ненавижу!

Понимаю, что остается немного, откладываю клинок, хватаю его за волосы, приближаю к себе. Ударяю по лицу, чтобы пришел в себя на секунду. Лицо – одно сплошное кровавое месиво. Хорошо.

– Это тебе за Тэона, – озвучиваю.

Пытается что-то сказать, но вместо этого захлебывается кровью. А я ударяю его затылком об пол, разбрызгивая кровь в разные стороны и принимаюсь добивать. С каждым ударом срываюсь на крик, горло болит, да и все мое израненное этим уродом тело. Но я не останавливаюсь, ненависть требует вырваться наружу.

Ненависть требует жертву.

Дохожу до абсолютной точки безумия, когда сдирать кожу голыми руками нечто необходимое и обязательное, выдавливаю этому ублюдку глаза, ударяю снова и снова, вкладывая в удары силу, слышу, как дробятся кости, как хлюпает все, что когда-то было плотью.

Бью, бью, бью, бью…

Отпускает. То ли состояние аффекта, то ли что-то еще, я не знаю. Но отпускает. Обнаруживаю себя в огромной луже крови, ошметки кожи и одежды, когда-то бывшей Вэнсом, прямо подо мной. Дышу рвано, осознаю слабые израненные места…

Подводит, мое тело меня подводит, и я валюсь плечом в лужу. Больно, невыносимо больно…

Осматриваю свое тело – его укус на плече сочится так, словно открыли кран, поперечные порезы на моем животе и ногах опасны для жизни. Мелкие царапины и синяки покрыты тоннами крови. Волосы утопают в собственном цвете…

Но мне разительно все равно. Рассматриваю кровавое месиво рядом с собой и улыбаюсь. Дьябольер повержен. Я победила. Победила.

Тэон, любимый, это уже четвертый. И этого я прикончила сама. Без чьей-либо помощи…

Теперь сознание начинает спасательную миссию, пытается меня отключить. Но ведь мне же надо еще как-то выбираться…

Слышу звуки битвы снаружи, знаю, что за этим последует. Боль невыносима, но мне все равно.

Штора распахивается и появляется он. Несмотря на то, что он торопился меня поскорее спасти, от увиденной картины он замирает, словно истукан и таращится на учиненное мной несколько секунд назад безумство. Думаю, он просто пытается понять, в этой луже крови остался кто-нибудь живой, или все мертвы.

О чем он только думает? Вэнса я убила, а сама умерла в тот момент, когда не стало моего Тэона.

– Руби… – двигается ко мне, слышу неприятное хлюпанье от его шагов.

Опускается рядом, пробует прикасаться, не знает, остались ли хоть какие-то места на моем теле, которые уцелели. Плюет на сохранность своих джинсов, опускается рядом со мной и пробует перевернуть меня, приподнять. Реки крови стекают с меня, он находит встревоженным взглядом мои глаза и опускается ближе к губам. Как обычно – не прикасается, но энергия живительным теплом вливается в мое тело.

Как всегда этот чертов инкуб пытается меня спасти.

– Что же ты творишь, Руби? – Злится, как только я более или менее прихожу в себя.

Раны едва-едва затянулись, походят на раны, от которых только что оторвали болячки. Розоватые шрамы напоминают мне о победе.

Поднимаюсь на ноги не без его помощи. Отталкиваю, когда он пытается меня поддержать.

– Надо сжечь, – почти приказ.

– Я все сделаю, – заверяет.

Хватаю его за руку, стискиваю зубы, заглядываю в его синие глаза. Боится, он меня боится.

– Сама, – рявкаю, лезу за спичками в его карман.

Руки дрожат, пальцы не слушаются, я очень далека от «нормально». Но Ян лишь отступает и ждет. Когда я завершу начатое и закину горящую спичку в лужу крови.

Вспыхивает моментально, горит так, будто не кровь, а масло. Отхожу, чтобы не задело, но не очень-то сильно желаю этого. Ян подхватывает и выволакивает меня силком. Знает, что я делаю. А я наблюдаю, за тем, как горят останки дьябольера. Улыбаюсь.

Хочется, как же сильно мне хочется, чтобы это приносило хоть капельку удовлетворения, освобождения, облегчения.

Но боль не уходит. Она все так же свежа, как и три месяца назад. Ничего не меняется. И убийства дьябольеров не помогают.

Но я поклялась на его смерти, и я завершу дело.

Остался только Джек…