Читать книгу Мир изгоев - Кира - Страница 2

Из небытия ее вывел непонятный, громкий звук, как противный сигнал будильника, он словно проникал в сознание, пробирая до мозга костей. Яна пыталась отвернуться, встать и уйти, сделать хоть что-нибудь, но вдруг поняла, что не может пошевелиться.

Яна открыла глаза: она находилась в какой-то маленькой комнате и была привязана к стулу, помимо нее в помещении находилось еще несколько человек, они были так же связанны – молодая девушка, может не многим старше ее, кажется, Яна ее прежде не видела, на полу лежал мужчина, он был еще без сознания. Девушка смотрела на нее с надеждой и что – то говорила, но из-за шума Яна ни чего не могла разобрать, запястье у нее было перебинтовано, а по руке стекала кровь, Яна только сейчас поняла, что у нее то же очень сильно болит запястье – значит, попытались вывести из строя микрочип.

Кто и зачем их похитил? Ради выкупа? У нее нет ни богатых родственников, ни связей. Ни какой ценной информации она не обладает. Рабство? Не смотря на строгость законов иногда подобное происходило… Ну уж нет!

Встать оказалось очень тяжело, к ножкам стула были прибиты металлические набойки, которые напрочь примагничивали его к полу. Не известно, с какой попытки, упираясь ногами в стену сбоку и пол ей все – таки удалось раскачаться и с огромным трудом встать, по инерции ее занесло в сторону и она со всей дури ударилась плечом об выступ стены. Треклятый стул сложится на части с третьего удара, Яна, наконец – то выпуталась из ослабевших веревок. Ее запястье было перебинтовано эластичным бинтом на липучке, на нем виднелись следы засохшей крови. Она начала развязывать руки другой девушке, но та, замотав головой, красноречиво кивнула в сторону двери. Яна замерла, с чего она взяла, что там кто – то есть? Полотно двери отъехало в стороНу в комнату зашла Матильда – подруга ее тетки, ну тут она, пожалуй, приврала, подругами их назвать сложно, и тетка отзывалась о Матильде далеко не лучшим образом, Ну пару раз Яна их вместе видела. Матильда не так давно переехала из другого полиса, говорила она, странно растягивая слова с длительными паузами, на другом диалекте. В руках Матильда держала какой-то белый предмет, что это такое Яна не понимала, но, лучше не рисковать. Она схватила ножку стула, и резко отпрыгнула в сторону. Предмет в руке Матильды засветился и привязанная к стулу девушка обмякла.

Удар ножкой стула пришелся Матильде чуть ниже локтя, непонятный предмет выпал у нее из руки и отлетел в сторону. Прижав поврежденную руку к груди, женщина вскрикнула громко и пронзительно, из-за шума ее крик казалось, звучит, откуда – то из иного измерения. Яна ударила ее по голове – из носа брызнула кровь, схватившись за голову, Матильда медленно оседала на пол. Девушка осторожно выглянула в коридор – ни кого, она наскоро связала Матильде руки, обыскала карманы, забрав у той ключ – брелок.

В душе все переворачивалось, она ведь ни когда не поднимала руку на человека: проклы, мутанты, пара стычек с рейдерами – все не то. Матильда жила чуть ли не по – соседству, Яна знала ее дочь, почти каждый день видела, как та возвращается с занятий, странная девочка – задумчивая и молчаливая. Убить мутанта, который, в общем – то ни чем на человека уже и не похож – это одно, ударить того, кого ты как раз считал человеком – совсем другое…

Сейчас она мечтала оказаться дома, в своем маленьком жилом модуле, завернувшись в мягкое одеяло выпить бокал теплого чая с булочкой, потом почитать книжку и как обычно уснуть под какой-нибудь сериал, сюжета которого она даже не знала, да и включала проектор только из-за звука. Кто-то рядом говорит, и становится не так одиноко. Но она была здесь – неизвестно где, не понятно почему.

Девушка оказалась жива, жилка на шее мерно билась под пальцами, Яна осторожно подняла белый предмет – какой – то полукруг с матовой поверхностью: ни кнопок, ни символов, ни чего. Что это за технологии такие? Как действует? И откуда это у Матильды? Из-за треклятого шума пытаться что – либо спрашивать бесполезно. Все вопросы потом, сначала нужно выбраться отсюда или поднять тревогу. По инструкции тревожная кнопка должна быть в каждом здании, на каждом этаже.

Убедившись, что в коридоре ни кого нет, Яна вышла из помещения и закрыла дверь. Половина ламп не работала, редкие освещенные участки она старалась проскочить как можно быстрее, оставшись при этом незамеченной. То тут, то там стояли какие – то контейнеры, плотно закрытые крышками, брелоком они не открывались. Наверное, это очистные в седьмом секторе, Ну либо склады в четвертом.

Электронное табло неудобно располагалось прямо на границе освещенной зоны, убедившись, что рядом ни кого нет, Яна поднесла запястье к считывающему устройству. На маленьком дисплее возникла записанная на чипе информация, значит вывести его из строя – не получилось. Буквы на дисплее дрогнули и исказились, в следующий момент появилась надпись «сброс настроек» – и только пустые строки. Что? Как это возможно? У микрочипов сложная система защиты: их невозможно просто вырезать, не так просто вывести из строя, поврежденный микрочип переключался в другой режим работы и при первом же удобном случае автоматически поднимал тревогу.

Она убрала руку, через мгновение вновь поднесла ее к считывателю: «сброс настроек». Про себя девушка уже по десятку раз прокляла: полис с его допотопной системой безопасности, градоначальника, проклов, мутантов, рейдеров, ну и Матильду за одно, что бы ей не обидно было.

Она нажала на светящуюся в самом низу дисплея кнопку аварийного кода – ни чего не произошло. Очень хотелось лично пристрелить того, кто это придумал. Придется вернуться немного назад, там была лестница, ведущая на второй этаж.

Когда она уже подошла к лестнице, непонятный шум начал стихать, где – то впереди, через освещенную площадку промелькнул силуэт. А вот это не хорошо…

Яна взбежала по лестнице. Шум прекратился, на миг воцарилась абсолютная тишина, потом Яна услышала жалобный голос Матильды, которая умудрилась как-то выбраться и связаться с диспетчером, она говорила, что ее пыталась убить она – Яна. Тяжело дыша, женщина всхлипывала, ее голос дрожал и, судя по всему, была она где – то совсем рядом, проклятые ящики загораживали обзор. Вот тварь! Надо было ее прибить! Уже не прячась, Яна побежала вперед, но Матильду она так и нашла, брелоком она открыла ближайшую дверь, но в помещении ни кого не было.

– Вон она! – Девушка резко повернулась: двое мужчин стояли так, что их лиц она не видела, только силуэты, один вскинул руку с пистолетом. Яна отскочила в стороНу пуля попала в один из ящиков, она кинулась бежать.

Яна остановилась у окна, створку заело примерно, посередине – ни туда, ни сюда, да хоть что-нибудь в этом городе работает как надо? Хотя, в принципе, она смогла бы пролезть… Девушка пробежала чуть дальше и спряталась среди ящиков.

Мужчина с габаритами чуть – чуть поменьше шкафа, остановился перед окном, дернул за створку – ни туда, ни сюда.

– Да, проклятье! – прошипел он, ударив кулаком по подоконнику.

– Что сбежала? – к нему подошел второй мужчина, этот был больше похож на бочонок, и ни как не мог отдышаться.

– Похоже на то…

– Пошли, надо предупредить наших!

Подождав еще несколько минут, Яна вылезла из укрытия. В окно она действительно пролезла, правда умудрилась зацепиться карманом ветровки за ручку, отцепляла она его неимоверно долго, надо было просто снять куртку.

Так, если это седьмой сектор, то ее дом – вон там, за зеленой зоной и токсичной речкой. Если четвертый, то, вон там, немного в стороне должна быть площадь, за ней медблоки – нет, к медблокам она больше точно не подойдет, да и домой нельзя. Надо найти патрульных или сразу идти в управу, в первом секторе, это ей – вон туда, Ну или туда, к едва виднеющимся в полу – тьме домам. Спрыгнула она не очень удачно и хромала несколько кварталов.

Вскоре Яна вышла к зеленной зоне – да, как так – то? Она должна быть в другой стороне города. Это где она тогда была? Ладно, площадь там, – девушка повернулась в одну стороНу потом в другую, или там? Как она вообще умудрилась заблудиться?

Впереди шли патрульные, Яна уже собралась пойти к ним, но в последний момент почему – то остановилась, прижавшись к стене дома.

От деревьев отделилась тень, мужчина, в темной одежде бросился наперерез патрулю, поравнявшись, он выстрелил в одного из них. Второй не пытался ни помешать ему, ни задержать, он поднес к лицу рацию и связался с диспетчером, позволив мужчине скрыться в темноте. Что вообще происходит? Как ее угораздило во все это вязаться?

Девушка повернулась и кинулась бежать, главное подальше от сюда, оставляться в тени, ни кем не замеченной, кто их знает, о ком конкретно говорил «амбал» с соратником, их сообщниками может быть кто угодно. Что делать? Куда идти? К кому обратиться? Как понять, кому можно верить? В управу идти она теперь не рискнет, домой нельзя, к родственникам то же, впрочем, сказать по-честному Яна все же подозревала тетку. Подозревала в чем? В сговоре с: рейдерами, проклами, Альянсом? Нет, Альянс слишком далеко, на проклов то же не похоже, Ну если уж совсем честно, то, это, кажется и не рейдеры. И все вернулось к изначальному вопросу – что ей делать? Она даже толком не понимает что происходит?

Она еще раз слышала выстрел, потом мимо пробежали патрульные, на площади дежурили какие-то люди, редких прохожих они в экстренном порядке отправляли по домам, пугая тем, что припишут им нарушение комендантского часа, а перед этим спрашивали, не видели ли они ее – Яну?

Площадь Яна обошла десятой дорогой, она держалась в тени домов, выбирала безлюдные места, и тропинки по которым даже днем ни кто не пойдет. Наконец добравшись до двери первого сектора Яна нажала на кнопку интеркома, услышав ее голос, Иван сразу же открыл дверь.

– Ты – в розыске, – вместо приветствия объявил Иван, запустив девушку в служебную каморку. – Яна, что происходит?

– Не знаю, – честно призналась девушка.

– Ну объясни, как-нибудь… – Иван достал электронную сигарету, его рука дрожала. Курить он начинал только когда переживал или волновался, Ну или выпивал, тогда сигарета вообще не исчезала у него из рук.

– Я шла к тетке, за мной кто-то шел, я не знаю, кто это, но у них есть какие-то технологии, воздействие которых вызывает то ли кратковременную потерю сознания, то ли глубокий сон, пришла в себя, я не знаю где, наверно это – закрытый восьмой сектор. В комнате со мной была какая-то девушка… Твою ж! – до Яны только сейчас дошло, что она там так и осталась. – Она по-прежнему там!

– Яна, успокойся, где там? Что за девушка? – Из того, что сказала Яна, Иван не понял ни чего. Как-то все это совсем не вписывалось в тихую и спокойную жизнь небольшого полиса.

– Говорю же – не знаю! – девушка показала ему перебинтованную руку. – У нас пытались вывести из строя микрочипы. Потом туда пришла Матильда – «Болтушка», я ее связала, не знаю, как она выбралась или ей кто-то помог. Но она обвинила меня, в том, что это я на нее напала! За мной гнались, а какой – то мужчина выстрелил в одного из патрульных… – Иван поднял руку, он окончательно потерял ход повествования, девушка была слишком взволнованна, что бы спокойно объяснить, в чем дело, а ведь обычно она была абсолютно невозмутима. Иван помнил, как она сражалась раненая, даже уже почти теряя сознание – она так и не отступила, сама же Яна считала, что ни чего особенного, в общем – то и не произошло, ведь любой поступил бы так же.

Звонок телефона раздался внезапно, заставив Ивана вздрогнуть от неожиданности, вернул его к реальности. Повернувшись к Яне, Иван прижал указательный палец к губам и нажал на громкую связь.

– Иван, – это был голос его друга Сергея. – Ты просил держать тебя в курсе, так что слушай: дома у Северовой был обыск, много чего хорошего нашли, – символика рейдеров, сектантская пропаганда. Янке приписывают нападение на «Болтушку», организацию беспорядков в полисе, – Яна с трудом удержалась, что бы не влезть в разговор.

– «Ромалыч», этот … рвет и мечет, требует достать Янку хоть из-под земли. Приказал послать за начальником… – Ромалычем, называли заместителя градоначальника, крал абсолютно все, что попадалось ему под руку, но проявлял отличные организационные способности, считался не злобным, вполне добродушным и был способен на широкие жесты. Народ в полисе шутил на эту тему: «Все мы немного Ромалычи». Сам же градоначальник, несколько дней назад отбыл «по – делам» в соседний полис. Ну стоит переделать формулировку «по – делам» на «по – ба… женщинам» – и будет правда. Словно в противовес своему заместителю градоначальник отличался дисциплинированностью и суровостью, особой любовью он не пользовался, но каждый житель полиса нехотя признавал, что без него город давно бы развалился.

– Слушай, – Сергей сбавил голос. – Какой-то упырь, из приезжих, предлагает немалую награду за информацию о месте нахождения Северовой. Я отказался, но, за других сказать не могу. Сейчас прочесывают сектора, так что будь я Яной прошел бы через третий или седьмой.

– А больше ты, случаем, ни чего не знаешь? – спросил Иван.

– Знаю, – Сергей заговорил еще тише. – Я абсолютно точно знаю, что через пару минут, заклинит дверь в двенадцатом секторе. Янка, несколько дней лучше не показывайся, пусть все утихнет. Я заставлю «Болтушку» сказать правду…

– Спасибо, Шакс. – все – таки ответила Яна.

– Иди отсюда, женщина, не дави мне на сентиментальность…

– Яна, на внешних постах периметра долго оставаться нельзя, – забеспокоился Иван, в выдвинутые против нее обвинения он не верил. Она, по большому счету просто ребенок, только времени на детство у нее, как и у многих других не было. Полис каждый день ведет борьбу за выживание против: окружающего мира, проклов, рейдеров, иногда и других полисов – это война, а на войне детям не место.

Почему во всем решили обвинить именно ее – не понятно, но по законам полиса – это серьезное обвинение. После дежурства он пойдет к градоначальнику – Ну не может же тот действительно верить во все это?

– Да знаю я, – отмахнулась Яна, – внешние посты быстро проверят, к тому времени я уже уйду. – Внешние посты были давно заброшены, но на всякий случай там, в тайниках отставляли сухие пайки.

Яна забрала старенький лазерный пистолет, который давно списали с вооружения, выкупить она его выкупила, но хранила здесь – тетка была против оружия дома.

Через несколько минут после того, как Яна ушла, включилась тревога в семнадцатом секторе, Иван даже глазам не поверил, семнадцатый сектор – наиболее старые коммуникации, давно закрытые. Да что сегодня за день такой? Еще через несколько минут он, по приказу начальства, уже шел туда проверять, в чем дело. Лестничные пролеты, череда переходов, по которым даже крысы не бегали и вот он у нужной двери. Ключ – брелок сработал не с первого раза, луч фонарика выхватил из темноты непропорциональную фигуру. Вздрогнув, Иван отпрыгнул назад, выстрелив в темноту. На этот раз дрожащий луч фонарика осветил лишь пустое, захламленное помещение. Мутанты что ли? Да откуда бы им здесь взяться? Мутанты, обычно вместе с проклами, их основные силы сейчас далеко на юге. Собственно, с чего он взял, что это – был мутант, может ему просто показалось? Может, там и вовсе ни кого не было? Может у него, просто от нервов, воображение разыгралось? Сейчас он уже не был уверен в том, что видел, да и видел ли? Стараясь не наступать на мусор, он прошел дальше и осторожно выглянул в коридор – ни кого. Пуля попала в стеНу пожалуй, здесь все же ни кого не было.

Не найдя ни чего подозрительного он обошел весь сектор. Непропорциональная фигура все ни как не выходила из головы: сгорбленная, одна рука короче и словно какие – то наросты по бокам – было ли это или у него воображение разыгралось? Система безопасности, наверно, его деду ровесница, если не старше, так иногда чудит, удивительно, что в этом полисе еще хоть что-то работает…

Экономя практически на всем, городок уже несколько лет пытался накопить нужную сумму, сохранять независимость становилось все сложнее.

Вернувшись в свою каморку, Иван доложил начальству, как было.

– Ты обкурился, Иван? – разозлился начальник. – Сейчас смена закончится, иди к дежурной медсестре тесты сдавай, если выяснится, что выпил – не обессудь! Только сначала к Фатиме зайди, он только приехал, злой как собака! – Фатимой, за глаза называли градоначальника, несколько лет назад при перепрошивке микрочипа произошел сбой, и Максим Дмитриевич превратился в МаДсима митриевича, рожденного в году К и возрастом за несколько тысяч лет. Говорят, увидев это безобразие, градоначальник позволил себе улыбнуться: – О, да мне на пенсию пора.

Пока его не было, Сергей прислал несколько сообщений; «Представляешь, восьмой сектор даже проверять не стали, отписались, что там все в порядке». «Наши хотят провести обыск в доме Матильды», «Нашли агитаторские листовки – эта тварь под следствием».

Когда – то в восьмом секторе содержали мутантов, наверно, со всего побережья, во время эпидемии туда свозили зараженных, потом сектор закрыли и попытались о нем забыть. Сейчас полис разросся, жилых модулей требовалось все больше, восьмой сектор, вроде бы, открыли, но переезжать туда народ категорически не желал. Может, на этой почве ему и начали мутанты мерещиться? Подождите, а семнадцатый сектор соединяется с восьмым? Иван начал изучать карты города.

Вскоре пришел его сменщик – то ли Федор, то ли Егор, на самом деле Иван не был уверен ни в том, ни в другом, и поэтому старался не обращаться к нему по имени. В общем-то, они особо и не общались, так, иногда обменивались парой ни чего не значащих фраз, он к нему по имени то же ни когда не обращался.

Карта, на которую он смотрел, была не правильной. Если бы он сегодня не был в семнадцатом секторе, то, наверно, и не заметил бы разницы: на плане была дверь, ведущая в восьмой сектор, но на самом деле именно в этом месте ни какой двери и в помине не было, наглухо запаянная дверь находилась дальше, чем была нарисована на плане. Судя по расположению секторов, не могла вести ни в один из них. Иван открыл карту полиса на планшете – то же не верно…

Федор – Егор что – то бубнил на ухо, Иван его не слушал, мысленно он пытался представить сектора, выходило довольно большое свободное пространство. Ну ведь та дверь куда – то же должна вести. Он вырос в этом городе, отлично его знал, и ни когда прежде не сомневался в расположении секторов. Надо завтра попробовать выяснить, в чем дело…

А сейчас надо идти к градоначальнику, Ну не мог он человека старше себя, даже за глаза, по прозвищу называть. Максим Дмитриевич сидел за столом, взгляд устремился в монитор: – А, Иван, проходи – садись, – стул был неудобным и очень жестким, что бы Ромалыч и его не спер, стул был привинчен к полу, почти вплотную к столу.

– Я тут как раз про твою подружку Северову думал: ни одного взыскания, ни одного нарушения дисциплины, ни разу даже не пыталась увильнуть с обязательных лекций, записана в музыкальную школу, посещает лекции риторов, время от времени помогает сиротам. К тому же – это дочь моего друга и сослуживца и сама еще почти ребенок. И как-то так вышло, что она вдруг, в один момент стала: сектантским пропагандистом и чуть ли не организатором беспорядков в полисе. Вот скажи мне ты сам – то в это веришь?

– Нет, – честно признался Иван, в Яне он не сомневался. На счет подружки, это, конечно, градоначальник, пожалуй, переборщил…

Отец Яны, которого она очень любила, сгинул в схватке с проклами – нет, не могла она перейти на их сторону.

– Знаешь где она?

– Нет, – Иван снова не соврал, он понятия не имел где сейчас Северова.

– Ты же понимаешь, что то, что Яна сама еще почти ребенок – ни как не говорит в ее пользу, проклы промывают людям мозг, и те могут начать действовать в интересах секты, не зависимо от возраста. К тому же детей реже подозревают… – Иван кивнул.

– Ну а с другой стороны, почему Матильда – женщина не глупая и не плохо образованная, пытается во всем обвинить именно Северову? Ни кого-нибудь другого, а именно Яну? – Вот оно! Любимый прием градоначальника – противопоставление. Этот разговор может продолжаться хоть до следующего утра. Максим Дмитриевич будет бесконечно противопоставлять одно – другому. До тех пор пока Иван сам не запутается в собственных ответах и не начнет сомневаться в очевидном.

– Не знаю, я и сам об этом думал, но ни к чему так и не пришел. Яна – самая обычная девушка, – Иван хмыкнул.

Градоначальник внимательно смотрел на него: – А не пытаешься ли ты ее выгородить?

– Ни чего не знаю, – так он ему и сказал, что он на самом деле думает.

– Ну ладно… – это такой прием что ли?

Градоначальник достал из стола плотный, перемотанный в десять слоев скотчем, пакет из бумаги и положил его на стол, рядом с Иваном: – Поедешь в Ясногорск, пакет передашь лично Анч…, – он откашлялся. – Льву Тимофеевичу лично. Отвечаешь головой: пакет из рук не выпускать, в случае опасности – уничтожить. Там подождешь его ответа. Поедешь с моим помощником – Монахом. – Его звали то же Максим, они с Иваном, примерно, ровесники, оба воспитывались в детдоме. Максим задирал Ивана все детство: не давал прохода, огрызался, правда, потом признался, что вел себя так из завести. Ивана навещал дед, иногда приносил не большие подарки, угощал конфетами всех детей в детдоме и хотел забрать внука домой, но жил он один, было ему уже за восемьдесят и у него случались провалы в памяти. Полис решил, что в детдоме Ивану будет лучше. Мать Максима была женой одного из вольных торговцев, вместе с торговыми караванами она иногда наведывалась в город, но к нему ни разу не пришла, и вообще говорила, что это – не ее сын.

Максим вырос озлобленным: воровал, пил, дебоширил, торговал наркотиками, говорят ни какими видами заработка не гнушался. Власти полиса уже решили отправить его в поселение изгоев, дав немного времени на исправление. Тогда, то ли от безнадеги, то ли, изначально, для галочки Максим стал адептом одной из самых распространенных сект. Полис не может выгнать адепта, если только за нарушение устава его из секты не выгонят. Зная Максима, полагали, что так и будет. Секты пытались завоевать доверие граждан полисов, и терять его из-за чьих-то выходок в их планы не входило, от адептов требовалось беспрекословное подчинение и соблюдение устава.

Максим бросил пить, оказался он не глупым и даже талантливым, его карьера быстро пошла в гору: он дослужился до помощника градоначальника, и уже сам читал лекции. Теперь он слыл: добрым и отзывчивым, только вот Ивана от его показной добропорядочности только что не тошнило, в подобное перевоплощение Максима он не верил.

– Только не он, – поморщился Иван.

– Ты мне еще торговаться будешь? – градоначальник повысил голос. – Он ждет тебя в гараже.

– Я только что с дежурства, – запротестовал Иван.

– Выпей кофе, прими стимуляторы, – странно все – таки, что за спешность? При чем здесь Яна? Спросить у него так и не хватило духу, может зря.

В не большую поясную сумку пакет не влез, пришлось положить во внутренний карман куртки. На площади, возле ратуши Иван разговорился со знакомым, жили они чуть ли не в соседних модулях, но встречались крайне редко. Проболтали они несколько минуты, потом Иван сослался на спешку, еще не хватало, что бы помощник градоначальника его за медлительность упрекать начал. Пройдя около квартала, уже у поворота к гаражу, Иван заметил – открыт замок на поясной сумке, странно… Все вещи на месте, да у него и взять – то особо не чего: небольшой планшет, довольно старый и слабенький, но на новый у него денег не было. Хорошая вещь – хорошо стоит, так, что пока с этим походит, к тому же к планшету у него было только одно требование – работает и ладно.

Консервы из сухого пайка – он так забегался, что забыл позавтракать, Ну и так – разная мелочевка, только для него представляющая некоторую ценность. Пакет! Пакет – на месте, Иван на мгновение закрыл глаза. Да, нет, глупость все это сам себе надумал, ни кто его обокрасть, и не пытался, и сумку он сам не закрыл. Да и сосед его – вполне приличный человек, это вот Максим, помощник градоначальника, тот раньше, во всяком случае, воровством не гнушался. Единственный раз, когда у Ивана хватило дури пригласить его домой, Максим спер у него старинное кольцо, для Ивана оно было ценно тем, что досталось от деда, а этот гад его спер и продал по дешевке тем же вольным торговцам. Иван нашел его в тот же вечер, Максим просил прощения и клялся, что все вернет, лишь бы Иван на него не заявил. И он, вот идиот, поверил. Естественно, кольцо он ему так и не вернул, но потом, встав на путь исправления, несколько раз предлагал деньги, довольно не малые. Иван отказался – при чем здесь деньги? Кольцо – память о деде, наверно, единственном человеке на всем белом свете, который его действительно любил. Вспомнив о том случае, Иван разозлился, разговаривать с помощником градоначальника он не желал, зато тому, видимо, поболтать очень хотелось. Наверное, целый час он нес какую-то ерунду, от его монотонного бормотания клонило в сон.

– Мне кажется, я – нашел ошибку на плане города, – сонно протянул Иван. Разговаривать с Максимом ему по прежнему не хотелось, но любопытство все-таки пересилило неприязнь.

– Правда? – заинтересовался Макс, – и где же? – Иван достал планшет, открыл файл с картой города: – Смотри, вот – семнадцатый сектор, вот эта дверь, – увеличив масштаб, он ткнул пальцем в изображение. – На карте она здесь, но самом деле примерно, вот здесь.

– Не может быть, – засомневался Максим. – Куда же она тогда, по-твоему, ведет?

– Не знаю, – честно признался Иван. – Ты же зам главы города.

– Да у меня даже допуска в семнадцатый сектор нет. А, понял, – Максим улыбнулся, – ты затеял весь этот разговор, что бы про двадцать второй сектор спросить. Да, говорил бы уж прямо, у меня постоянно об этом спрашивают…

– Что еще за двадцать второй сектор? – не понял Иван, за то сон как рукой сняло.

– Действительно не знаешь?

– Если бы об этом спрашивал, что бы ты сказал? – может, это действительно то, что он хотел узнать?

– То же, что и всем – это просто сказки. Они есть в каждом городе. У нас это потерянный двадцать второй сектор, в Заречье – корабль – призрак, в Ясногорске всерьез в русалок верят, хотя, кто знает, может и такие мутанты есть. В Аларске, полисе, построенном после катаклизма, в котором нет подземных коммуникаций, тебе все уши прожужжат про какой – то секретный бункер, все про него знают, но ни кто понятия не имеет, ни где он, ни что там – он же секретный… Но, суевернее всех торговцы, в их полисе – резиденции столько поверий и сказок разных, что только диву даешься – неужели они сами во все это верят?

– И куда же тогда ведет дверь? – Не поверил ему Иван, хотя, сомневаться он все же начал: может, он сам ошибся? Ведь если его спросить видел ли он мутанта, он, наверное, ответит, так же как и Максим: да, сказки все это – показалось ему. Если ему с недосыпу мутант померещился, то и на счет расположения двери он ошибается? Э, нет, так не пойдет, еще немного и он начнет сомневаться, что семнадцатый сектор вообще существует.

– Я не знаю, у меня туда доступа нет. Может, ты просто предлог придумал? – Максим на мгновение замолчал. – Дорога была прямой: с одной стороны поле с чахлой, ядовитой травой с другой искореженные, полу – засохшие деревья, разваливающиеся постройки древнего города вдалеке. Как они умудрились довести до такого некогда столь прекрасный мир? В античности природу обожествляли, наделяя красавиц – богинь антропоморфными чертами, а потом люди перестали верить в богов, бояться их гнева – вот и результат. Ивану вспомнился «Пикник на обочине». Только в действительности обошлось без инопланетян, люди и сами справились – живописный и богатый мир превратился вот в это… От подобных мыслей стало еще тоскливее.

– Ладно, тебе, как другу, я расскажу правду, – вновь заговорил Максим, вот как? Когда это они подружиться успели? Да, и молчал бы уже – Ивана вновь начинало клонить в сон. И в отличие от того же Максима, он до сих пор не завтракал, но спать хотелось больше чем есть. Максим говорил, что у него есть термос с горячим чаем и сладкие булочки, но просить этого гада ни о чем не хотелось. Ведь тогда он пригласил его только потому, что Максиму было больше некуда идти. Если ему были так нужны деньги, мог бы просто спросить – Иван не жадный, он бы одолжил.

– Раньше я и сам искал этот сектор, мало ли, вдруг то, что говорят правда: секретные технологий времен до коллапса и прочее. Я перерыл весь полис, за исключением нескольких секторов, куда попасть так и не смог и ни чего не нашел. Уже позже, получив доступ к архивам, я нашел первоначальный план полиса – на нем значился сектор двадцать два.

– Ты же только что говорил совсем другое! – еще больше обиделся Иван.

– Его так и не построили, стройка откладывалась то из-за одного, то из-за другого, часть стройматериалов разворовали различные Ромалычи, а новые ни кто не выделил, в то время уже и так черт знает что творилось, – Максим хмыкнул. – А посему надо успеть урвать, пока другие не сперли… В конце – концов, решили, что и так сойдет, авось не им здесь жить.

– Сектор должен был быть там, где я показывал?

– Нет в другом месте, там должен был быть командный центр, но его функционал перенесли в восьмой сектор, а попасть туда, до недавнего времени, было просто невозможно. К тому же все эти рассказы о мутантах и эпидемиях, охраняют сектор лучше любых стен, туда даже обещаниями золотых гор, до сих пор ни кого не затянешь. В полисе уже не хватает места, но люди предпочитают жить по соседству с токсичной речкой, лишь бы их не переселяли в восьмой сектор. – Максим на мгновение замолчал. – Ты все еще обижаешься?

– Какой ты догадливый стал.

– Да, я же предлагал тебе – возьми деньги…

– Да, когда до тебя дойдет, что дело не в деньгах? Есть то, что нельзя купить ни за какие деньги. Все что мне осталось от семьи: одна фотография с отцом, несколько вещей матери и кольцо деда. Может, и все остальное заберешь, раз уж на то пошло? – окончательно обиделся Иван.

– Успокойся.

– Да, забирай, чего уж там! – Иван закурил электронную сигарету, потом какое-то время молча смотрел в окно.

– Если тебе станет легче, то я тебя понимаю: у тебя был дед, может, что – то там он и забывал, но что у него был внук – точно помнил. Феньку – усыновили, у Кати объявилась какая-то там сводная тетка – вода на киселе, но и то, как она счастлива была. Только я ни кому не был нужен, когда начал жить один – завел себе кота, вытащил орущий комочек из токсичной речки, а он пришел в себя и у соседей прижился. Я называл его гордо – «Маркиз», а соседей он на какого – то «Ваську» – отвлекаться начал, аж обидно стало… – Иван хмыкнул, но не ответил.

– Иван! – противный голос Максима, звучал над самым ухом. Он нехотя открыл глаза, уснул что ли? Лучше бы и не просыпался, если честно: там, он был в прекрасном мире, где не было катаклизма, он ходил по ярко – зеленой, густой как ковер, траве, смотрел в бездонно – голубое небо, покрытое легкими, перистыми облаками, держал за руку Яну и весь мир отражался в ее лазуритовых глазах. А тут: из пунцовых туч начинал накрапывать кислотный дождик, редкие капли, истончаясь, скатывались по стеклу, оставляя едва заметный след, полу – облезшие деревья с почти засохшей листвой и редкие, бурые пучки «зелени», куда более напоминающие шкуру больного лишаем кота. Правда последние несколько лет ученые уверяли, что показатели вредных веществ резко пошли на спад, глядя на все это – в подобное с трудом верилось. Да, еще и Максим… Лучше б он и дальше спал. О Яне он принципиально старался не думать, получалось не всегда.

– Иван! – Максим толкнул его в плечо и кивнул куда – то вперед.

Им на встречу ехала колонна машин в сопровождении байкеров, Максим протянул Ивану бинокль: на шлемах байкеров красовалась символика одной из рейдерских банд.

– Думаешь, нападут?

– Навряд ли, Ясногорск слишком близко, мы почти в зоне видимости внешних постов. Бык пытается с полисами общий язык найти, так что едва ли, мы не торговцы – у нас все равно поживиться не чем… Попробуем прорваться, думаю, дотянем – посты близко. В крайнем случае, уничтожь пакет.

– Как?

– Да, хоть как…

Иван вновь взялся за бинокль: – Это – Белые совы, – через несколько секунд он смог различить эмблему отряда. Максим выдохнул: – Не нападут.

Белые совы – отряд, составленный почти полностью из изгоев, поддерживают политику Быка, активно борются с проклами и бандитами, почти все поголовно считаются учениками Шемаи, даже те, кто понятия не имел кто это такой. Практически единственная группировка рейдеров, которую нанимали для охраны городов, только небольшому полису вроде Излучья их услуги были не по карману.

– А ты уверен? – засомневался Иван, Максим молча кивнул. Несколько байкеров, отделившись от колонны, проехали, вперед перегородив им дорогу. Максим остановил машиНу один из байкеров подошел со стороны водителя и постучал в стекло, Иван потянулся за пистолетом.

– Да, успокойся ты, – Максим открыл дверь.

– Привет, Максим, – пробасил байкер и, сняв шлем, заглянул в машину. Он был огромного роста, крепко сбитый с татуировкой в виде разноцветного ромба на лице. Под татуировками изгои скрывали клеймо, татуировки зависели от убеждений и делились на несколько видов: ведьмы – наносили татуировки различных эзотерических символов – все, что, так или иначе, связанно с мистикой. В основном жители юга, так как секта проклов то же зародилась на юге, ведьмы не то что бы их поддерживали, но, относились более лояльно, считая, что в их учении есть некоторая доля истины. Наиболее кровожадны, употребляют перед боем галлюциногенные отвары. Не особо ладят с другими изгоями.

Анархисты или просто Ани, Ну тут все понятно – преобладает символика анархистов. Жители средней полосы, собственно ученики Шемаи. Выступают против всех, не признают авторитетов, однако здесь все же проступает влияние Шемаи – изначально пытаются решить любое дело миром, не забывая о собственных интересах.

Ромбические мотивы – кубисты, жители севера и востока. Основатели культа неведомого – Молчащего, и шага не ступят, пока не выяснят его волю, для чего должно явиться знамение, которое еще нужно правильно истолковать. Симпатизируют мутантам, добровольно принимают мутагены. Не терпимы к ведьмам и проклам. Часть их пришла к Быку, в то время как другая осталась в Альянсе, как всегда во всем виноват Молчащий.

Еще были Флористы – татуировки всевозможных растений и животных, могли встречаться в любой из выше перечисленных групп, но тяготели к Альянсу, и Студенты – формулы, планеты, монеты, созвездия, иероглифы – все, что связанно с наукой. Вели оседлый образ жизни, в группировки не вступали, многие считали себя последователями Алабаева, наверное, самого видного ученого современности.

Так же татуировки различались по цветам, но в этом Иван не разбирался…

– Малахольный с тобой?

– Привет, Камилл, ты опять мутагенов наелся, раз глупые вопросы задавать начал? Лучше скажи Мурена в городе?

– Да, и по-моему, она на тебя злится… – Максим хмыкнул.

– А вы куда собрались?

– Шифровку проклов откуда-то отсюда поймали. Последнее время спасу от них нет, может логово где-то рядом? Там дальше, у внешних постов, дорогу перекрыли, но тебя пропустят, – колонна из трех машин проехала мимо. – Ни чего подозрительного по дороге не видел?

– Сейчас ты самый подозрительный из всего, что я вижу, – Максим довольно хмыкнул.

– Как дела в вашем полисе?

– Говорят, беспорядки какие-то после праздника были, не знаю, я всю ночь эту колымагу чинил.

– Ладно, поезжайте, – байкер надел шлем и откатил мотоцикл немного в сторону. Пока они разговаривали Иван, с помощью лакмусовой бумажки, которые, на всякий случай, носили с собой, наверно, поголовно все, измерил РН дождевой воды – обычный дождь, может и не врет Альянс на счет испытания сверхновых технологий?

– Кто такая Мурена? – с интересом спросил он, как только Максим сел в машину.

– Девушка моя, – насколько знал Иван Максим жил один, ни куда не ходил и общался, наверно, только с Фенькой, когда того усыновили он такую истерику закатил…

– Девушка?

– У меня в Ясногорске и ребенок есть от первого брака, жена сбежала к богатенькому, да Ну и… без нее справляемся. Что ты на меня так смотришь? У меня есть причины не афишировать личную жизнь. – Иван, конечно, удивился, но, на самом дела он был рад за Максима. У него личная жизнь совсем не ладилась: с одной девушкой разошелся, при этом ни чего плохого он о ней сказать не мог, просто не сошлись характерами. Другая сказала ему, что он честный, хороший и правильный, но мужа она хочет богатого, ведь он себе даже планшет нормальный купить не может, да и в общем, ей с ним стыдно даже рядом идти. При чем здесь планшет? Видно те времена, когда человеческие качества ценились больше новомодных гаджетов прошли окончательно, и он со своей правильностью морально устарел, как и его планшет. Он тогда напился и пошел к торговцам прицениться к новому гаджету – всего-то три месяца не есть… Может купить? Потом он протрезвел, и желание купить новый планшет прошло как-то само собой.

Та девушка начала встречаться с сыном торговца, но бросил ее в положении, тут она уже сама пришла к ИваНу он не стал с ней разговаривать. И теперь, почему-то испытывал угрызения совести. Вот и вся личная жизнь…

На самом деле все это время ему нравилась Яна, но сказать ей об этом он не решался.

У внешних постов они застряли чуть ли не на полчаса, за это время у Ивана несколько раз просканировали микрочип. Потом их проводили к градоначальнику, его не оказалось на месте, помощник только развел руками: – Понятия не имею, когда он появится.

Спасибо хоть бесплатно покормили в столовой, Иван с удовольствием съел пару котлет с картошкой, этого показалось мало и он заказал еще порцию гречневой каши с мясом, выпил несколько стаканов чая с булочками, Максим ничуть не уступал ему в обжорстве.

Теперь Ивану было плохо от переедания, и жутко клонило в сон. Градоначальник соизволил появиться лишь через несколько часов, к тому времени Иван вообще с трудом понимал, что вокруг происходит, что и кому он говорит – ему просто хотелось спать.

Ему выделили маленький гостевой модуль почти в центре Ясногорска, в этом полисе он был впервые, и очень хотелось погулять по городу, даже несмотря на все усиливающийся дождик, Иван завел будильник, рассчитывая выйти, пройтись хотя бы вечером, но благополучно проспал почти до обеда следующего дня.

Он поел в столовой, там их кормили бесплатно, все остальные траты просто записывали на счет градоначальника, потом счет передадут Максиму Дмитриевичу – самое необходимое город оплатит, остальное удержат из зарплаты. Иван сходил в кинотеатр и музей современного искусства, не то что бы он прямо его так любил, просто музей находился рядом, кто знает, когда он еще в Ясногорске будет. Потом он объелся мороженным, которое здесь стоило в разы дешевле и послушал выступление музыкантов.

Ясногорск процветал благодаря удачному положению на пересечении торговых путей и источникам чистой воды на подконтрольной полису территории. Внутренний охранный периметр год от года переносили все дальше, у источников строились отели, куда съезжались на отдых торговцы, градоначальники и прочие сильные мира сего. В Ясногорске действительно хотелось жить. Ни на что, особо не рассчитывая, скорее просто из интереса Иван посетил офис вольных торговцев, что бы узнать цены на жилые модули. Видимо, в Ясногорске хотелось жить не только ему… Если он не будет тратить и есть через раз, а лучше совсем не есть, то за пару десятилетий наберет нужную сумму, на самый дешёвенький жилой модуль на отшибе города, или можно взять грабительский кредит вольных торговцев, но тогда, есть не придется еще и его детям, хотя, откуда бы им взяться? Он и без кредита ни кому не нужен.

Денег, которые он получал, вполне хватало на скромную жизнь в небольшом городке вроде Излучья, Ясногорск ему просто не по кармаНу впрочем, Ивана это и не расстроило. В Ясногорск действительно неплохо приехать отдохнуть, но, жить он бы все – таки предпочел в небольшом городке, здесь слишком не привычно, многолюдно и шумно. Он уже скучал по тихим рассветам, встречать которые выходил на смотровую площадку. По соседскому коту, который иногда захаживал к нему в гости и он оставлял ему на подоконнике блюдце с едой, и Яне, одной из немногих девушек, которой было не важно, сколько у него денег, кажется, материальный вопрос ее ни когда не интересовал. А, он, наверное, самый большой идиот на свете, раз так и не нашел нужных слов, что бы сказать ей, как она ему на самом деле дорога.

Несколько дней он просто гулял по городу, на людях он не чувствовал себя одиноким. Тогда одиночество словно забывалось, было так легко вообразить, что он то же является частью этого механизма, что, может быть, где-то там кто-то ждет и его, но, иллюзия таяла, как только за ним закрывалась дверь гостевого модуля, и он вновь оставался один. Дверь, словно грань, отделяла его от мира других, более счастливых людей. А, сам – то он собственно чего все время ждет? Нет, все, он – изменится! Станет решительнее (вот, легко говорить) и перестанет, в конце – концов, прятаться от жизни.

На следующий день в голову усердно начали лезть мысли о Яне, почему градоначальник отправил в Ясногорск именно его? Как это связанно с ней? Ведь какая-то связь должна быть? Или он его отравил только потому, что Иван был на дежурстве и к беспорядкам в городе, абсолютно точно ни какого отношения не имел? Или причина все-таки в чем-то другом? Вспомнить бы, что там Яна говорила… Что – то про восьмой сектор? Или это он сейчас сам придумал? Он помнил только что-то про Матильду, в общем – то и все. Надо, наверное, все-таки с Максимом поговорить, должен же он знать хоть что-то… Максим ведь у него на эту тему то же ни чего даже не спрашивал, подозрительно как-то, запудрил ему мозг про тот сектор, потом Иван обиделся и совершенно забыл спросить то, что хотел.

Максим жил в городе с ребенком и родителями жены или с девушкой, а родители с ребенком жили отдельно? Все что он мог вспомнить – девушка из изгоев, как же он сказал? Мурена? И жили они то ли в шестом, то ли в седьмом секторе, а нет в девятом, точно в девятом. Только вот видеть Максима ему, Ну совершенно не хотелось.

Утром Ивана в срочном порядке вызвали к градоначальнику Ясногорска. Максим уже сидел в кабинете, ни какого спасу от него нет, ведь только что о нем думал.

– Иван, проходи, садись. – Лев Тимофеевич указал на стул рядом с Максимом. – Что тебе известно о беспорядках в Излучье?

– Да, ни чего, – пожал плечами Иван, странно как – то почему градоначальник решил их допросить, Ну а если уж и решил, то почему не сразу по приезду? – Слышал, что кого-то обвинили в пропаганде идеалов секты «Нового дня».

– Кого?

– Матильду – Болтушку. Она откуда-то с северо – востока, вроде бы, приехала, странная женщина. И дочь у нее со странностями: на свой возраст не выглядит, почти не разговаривает.

– И что в этом странного? – не понял Лев Тимофеевич, – я в детстве то же не больно разговорчивым был.

– Они живут почти по соседству, но я ни разу не видел, что бы она вела себя как ребенок: бегала, играла с другими детьми, прыгала или веселилась – хотя, конечно, дети то же разные бывают…

– Давно они к вам переехали?

– Не знаю, – честно признался Иван.

– А ты, Максим, не помнишь?

– Нет, каждый год столько народу приезжает и уезжает в поисках лучшей жизни.

– Ладно, попробую узнать кто такая эта ваша Матильда.

– Иван, тебе что-нибудь еще известно?

– Нет, – про Яну он все равно ни чего не скажет. – В Излучье старая система безопасности, в последнее время часто включались ложные сигналы тревоги в разных секторах…

– Тревога всегда была ложной и ни когда, ни чего подозрительного не было?

Иван на мгновение задумался, вот как сказать: возможно, он видел мутанта или возможно, это – был мутант. Хотя он обошел весь сектор и ни чего подозрительного не нашел, туда даже нет другого входа. Но, это все же вызывало у него беспокойство, может, потому, что было неожиданно, может, потому, что реалистично. Он пару раз видел мутантов до этого, проклы почему-то считают их чуть ли не богами. Иван уже собрался сказать, как было ни чего не придумывая, но в этот момент Максим, решив пересесть поудобней, задел Ивана ногой.

– Нет, ни чего не видел, – почему-то соврал он.

– А тебе, Максим, что-нибудь известно? – Максим устало выдохнул, видимо, этот вопрос ему уже задавали не раз.

– Я в Ясногорске был, вы же знаете, потом вернулся в Излучье, Максим Дмитриевич отправил меня в Заречье, по пути назад машина сломалась, спасибо торговцы помогли. Всю ночь провел в гараже, утром только лег спать – меня сверхсрочно в Ясногорск отправили.

– И о беспорядках ты ни чего не слышал?

– Мне проклы не докладываются…