Читать книгу Охота - Кирилл Цыбульский - Страница 10

Ночь в городе мечты не заканчивалась. Покрышки извивались высокими огнями на объеденных скелетах многоэтажных зданий, откуда-то доносились крики и громкие хлопки. В темноте жизнь играла яркими красками, и как любая жизнь состояла из правил. Коренным населением ночи были наркоманы, паразитирующие на теле общества, чьи души искали дозу следующего дня, не облагающуюся налогом. Впрыскивая в вену время, они замирали и просыпались с жадностью к жизни, которая умещалась в шприце.

В городе мечты действовало негласное правило – ходить по лестницам запрещено. Те, кто хоть раз встречали синий труп наркомана, изогнувшегося в ломке, понимали это лучше других.

Шприцы и человеческое дерьмо появлялись в подъездах с регулярной точностью, трупы и следы брызг крови от борьбы за героин шли на втором месте. Полиция держалась подальше от улиц, получивших дурную славу вместо названий. Скорая помощь не приезжала по вызову из-за частых нападений на санитаров, отказывающихся выдавать сильное обезболивающее при множественных переломах и внутреннем кровотечении.

Терри Коул понимал, что в городе мечты его никогда не найдут. Даже не станут искать. На местных фонарных столбах и остановках не было портретов с изображением худощавого иностранца. Если он хотел залечь на дно, то пришел в правильное место.

– Какого черта, Джейк! – говорила Вероника.

Он был для нее Джейком.

– Я едва не испачкала парадный костюм! Между прочим, надела его специально для тебя, котик!

Джейк сидел на полу, держась за край кровати, и смотрел на голое тело проститутки. Она возвышалась перед ним всем своим ростом, от которого у Джейка кружилась голова. Мелкая грудь висела острыми копьями с темными ореолами, по лобку тянулась тонкая прядь волос. На бердах торчали кости, худой и округлый живот подавался вперед, а лопатки с длинными руками уходили за спину. Джейк подумал, что ее подростковая фигура должна быть чертовски привлекательной для мужиков за сорок с толстым кошельком и мелким членом.

Он пытался собрать слова в расплывающихся мыслях и наблюдал за тем, как рот Вероники открывается без единого звука, как она кричит на него и затыкается перед дулом глока. Шлюха вывернула из своей сумочки все, как и сказал Джейк: выпали несколько париков разного цвета, презервативы всех вкусов и форм, красная губная помада и мятные леденцы. Бутылка воды. Телефон. Вероника оставила на полу у входной двери пальто и нижнее белье с кожаными ремнями и туфлями.

– Ты опоздала, – сказал Джейк.

– Прости, милый, в эту дыру не каждый таксист сунется. Ты же знаешь, так мало мужиков с яйцами, – она приблизилась к Джейку. – Но я ведь знаю, что ты не такой.

Красная помада заигрывала и гипнотизировала опьяненный мозг. Губы заставляли хотеть, а язык подсказывал, чего именно. Вероника села на колени и зашагала руками к Джейку походкой львицы.

– Кем ты хочешь, чтобы я была для тебя сегодня?

Красные губы не замолкали. Слова слетали с них нежными и бархатистыми, отчего хотелось идти им навстречу, раствориться в сладком голосе с головой. Вероника тянулась к брюкам Джейка кончиками пальцев, опуская грудь к полу и касаясь его острыми сосками. Ее широкие бедра, вызывающие инстинкты, добавляли виски крепости и опьяняли еще сильнее. Вероника проявляла чудеса гибкости, когда ее зад оставался на одном месте, далеко, как казалось Джейку, а зубы расстегивали молнию его брюк.

Шлюха поднималась выше, расслабив ремень. Белые волосы лоснились по потному свитеру Джейка, волны накатывали и отступали. Вероника тянулась к шее, как змея, чтобы одним укусом выпустить яд и подчинить себе жертву. Из ее груди исходил горячий воздух и усиливающиеся стоны со вкусом мяты. Вероника открыла рот, приготовившись к решающему броску, красные губы хотели завладеть чужим телом, растворив в яде удовольствия и оргазма.

Вероника высунула язык, с которого стекала вязкая слюна, собираясь коснуться кожи Джейка, но в ее рот попало нечто твердое и длинное. Джейк смотрел на извивающуюся шлюху, не скрывая раздражения. Он хотел выпустить накопившуюся злость на ее жалком теле. В темноте, какую развеивала лишь луна, его лицо выглядело пугающим и жестоким.

– Не приближайся ко мне! – сказал Джейк.

Он вытащил дуло изо рта проститутки и кивнул им в сторону, куда следовало отойти Веронике. От страха или оттого, что пистолет проник слишком глубоко, на лице девушки проявились слезы.

– Я вижу, чего ты хочешь, милый. Не отказывай себе в удовольствии, – сказала Вероника.

У нее тоже имелись инстинкты, профессиональные, которые было не так просто унять. Джейк повторил жест еще раз. Она отошла в сторону и прислонилась к стене.

– Зачем ты меня снял, если не хочешь оттрахать, болван?

Джейк не двигался. Он поддался вгрызающимся в самую плоть воспоминаниям. Этот матрас, квартира… Когда-то их наполнял смысл, сейчас – пустота. Джейк был один и катился в самую пропасть, чтобы упасть без единого звука.

– Ты что-то слышала обо мне за последние несколько дней? – спросил Джейк.

– О чем это ты?

Вероника сидела на полу, вытянув голые ноги, и засыпала. Джейк сделал голос громче, не позволив ей погрузиться в сон:

– Я о том, слышала ли ты обо мне в последнее время?

– Нет, – ответила шлюха.

– Хочешь сказать, никто не подходил к твоему боссу и не интересовался, кто снимал рыжую малолетку на целые сутки и расплачивался валютой?

– Нет.

– Ты крутишься рядом с Эмиром…

Джейк заметил, как голова Вероники падает на бок, возвращается и снова начинает падать. Он вытянул два пыльца, средний и указательный, и большим взвел курок.

– Повторяю последний раз, – сказал Джейк.

На Веронику из темноты уставился пистолет, широкое дуло в целых два пальца разрезало напряженный воздух. Уставшая шлюха подняла глаза и от страха начала взбираться на стену. Она обхватила колени и застыла.

Джейк опустил большой палец, целясь ей между глаз, и продолжил:

– К Эмиру, твоему сутенеру, подходил кто-нибудь и…

– Я же сказала: нет! Какого черты тебе от меня надо?

Джейк улыбнулся густой пустоте. Эта шлюха нравилась ему, не из-за толстого кошелька, и не из-за… А просто нравилась. В темноте она казалась подростком, трудным ребенком, который не может найти общего языка с родителями. Свободная. Юная. Гордая. Где-то в глубине души Джейк молился о том, чтобы солнце погасло, и Вероника осталась такой навсегда.

Алкоголь отпускал. Напиться до беспамятства не удалось, и Джейк откинул голову на кровать. Он думал о том, что устал бежать. Он расплатился за эту ночь и чувствовал себя в безопасности. До рассвета.

– Что ж, давай начнем сначала, Вероника. Сколько тебе было лет, когда Эмир сделал из тебя шлюху?

– Да пошел ты!

– Будь поласковее со мной, – говорил Джейк. – Эмир получил деньги за целую ночь. Так что ты работаешь за чаевые.

Как и любая девушка из сферы сексуальных услуг, Вероника старалась не отходить от своего сутенера. Глядя на клиента, Эмир мог назвать любую цифру, подходящую дорогим костюмам, которые интересовались самыми горячими девочками, и шлюха должна была знать свою цену.

Эмир был в бизнесе с того дня, как отец снял для него первую проститутку. Непревзойденная Тиффани сделала из мальчика сутенера, каким был его отец, Адам. Более десятка лет «Адамово яблоко» держалось на плечах отца и сына. Россия. Девяностые, кокс и секс. Бывало, они вдыхали столько порошка, что все вокруг заливалось белым светом, под пеленой наркотика для богатых они трахали собственных шлюх, а Адам, заигравшись в злодея, избивал их до полусмерти.

Когда Эмиру было двадцать пять лет, бизнес перешел к нему. Сердце старика Адама буквально разорвалось в груди от последней дороги пороха и отсасывающей за пощечины шлюхи. Законы рынка диктовали жесткую политику, однако Эмир отказался от торговли наркотиками и очистил всех своих девочек от этой дряни. Несколько лет кризиса, из которого Эмир вышел быстрее постсоветского государства, и Адамово яблоко стало массажным салоном, а вместо дряхлых мамок молодой бизнесмен обзавелся несколькими юными девочками, пользующимися небывалым спросом. Их снимали на дни рождения чиновников и обмывали звезды на погонах полицейских.

О том, откуда Эмир привозил девочек, ходили лишь слухи. Шлюхи были всех цветов и оттенков. На любой вкус.

– Так что же, Вероника?

Девушка не издавала ни звука. Она погрузилась в себя, как это сделал Олег пару часов назад на лестнице. Джейк умел напоминать людям о том, кто они есть. Потому что никогда не забывал, кем является сам.

– Мне было шестнадцать, – ответила Вероника. – Доволен?

– Пока нет. Надеюсь, ты никуда не торопишься, и мы успеем о многом поболтать.

Джейк оскалился. Голова кружилась, и собственный голос звучал будто со стороны, раздражая и подогревая без того оголенные нервы. Ему нужен был виски.

Вероника смотрела на клиента пустым взглядом. Джейк знал о многом. Но болтал куда больше. Проститутка смотрела без ненависти и жалости, ее хладнокровный взгляд перестал искать ответы на глупые вопросы. Деньги всегда достаются грязным путем и совсем не тем, кто их заслужил.

– Каково это: быть элитной шлюхой, когда закончила только восемь классов, а? – спросил Джейк.

– Лучше, чем сдавать экзамены.

Джейк выпустил из носа горячий пар вместо смеха.

– Тебя снимают жирные свиньи и делают с тобой все, что захотят, как с плюшевыми игрушками, с которыми играют их дети, пока папа на работе, – Джейк говорил шепотом. – Они делают… Все, что угодно.

– У Эмира есть правила, – сказала Вероника.

Джейк моргнул и перевел взгляд на шлюху у окна. Его глаза загорелись звериным блеском, в зрачках проявилась луна.

– Не оставлять следов, – подхватил он.

Иностранец всем телом повернулся к Веронике. Ее лицо. Детское, ангельское лицо выглядывало из темноты. Джейк чувствовал, как часто бьется ее сердце. У него оно билось так же. Фигура Вероники двоилась после бутылки виски, Джейк пытался сосредоточиться и прикусил язык. Он не мог подняться, ноги подкашивались и сдавались.

Ее лицо. Джейк не мог разглядеть его в кромешной тьме. Он старался разогнать туман, окутавший глаза, но слеп еще больше. Нужно подойти к ней ближе.

Джейк помассировал виски, и взгляд прояснился, когда указательный палец уперся в предохранитель на спусковом крючке. Мозги едва не брызнули на пол.

Боль усилилась, туман вернулся, и Джейк, не отпуская пистолет, полз в сторону Вероники. Элитная проститутка вжималась в стену, поджав пальцы ног. Джейк переставил руку, и дуло глока ударило о паркет. Вероника начала дрожать. Клиенты любили играть с ней, но эта игра выглядела жестокой. Джейк переставил руку, придвинувшись на несколько сантиметров, дуло ударило о дубовый паркет, и шлюха дернулась. Клиенты любили управлять Вероникой как марионеткой, дергая за одну ниточку, и покорная шлюха вставала на колени, дергая за другую, и она стонала от боли. То, чем управлял Джейк, Вероника еще не испытывала.

От Джейка веяло страхом. Холод поднимался по телу с кончиков пальцев до горла, сжимая его так, что ни один звук не мог просочиться наружу. Вероника хотела сбежать, но тело отказывалось подчиняться. Оно было во власти Джейка.

Паук подползал по извилистым линиям коварной паутины к мелкому насекомому, свернувшему в кокон. Юная девушка тряслась от страха, предчувствие подсказывало ей, что скоро все кончится. Она вспомнила, о чем мечтала последние годы, и представила, что скоро освободится от Эмира и будет жить подальше от городской суеты в маленьком домике. На другой стороне света. Во тьме.

Вероника смотрела на дверь. В куче разбросанных вещей лежал мобильник. А дальше, за дверью, было спасение, до которого она не сможет дотянуться. И шлюха оказалась права. Когда она умрет, ангел-Олег поднимет ее душу на небеса и отпустит, не долетев до Рая, потому что груз будет слишком велик для его маленьких крыльев. И Вероника провалится в Ад. В самое жерло.

Джейк был для нее Хароном. И он был всего в двух шагах.

– Знаешь, к чему я не смог привыкнуть, когда остался жить в России? – спросил Харон. – К беззаконию. Я не смог к нему привыкнуть, зато с удовольствием пользуюсь им.

Джейк издал нечто, напоминающее усмешку. Ловушка захлопнулась. Оставалось насладиться жертвой. Олег уже должен спать, подумал Джейк. Значит, он не услышит выстрел, а утром, когда мальчик проснется, Денис останется для него дурным сном. До конца жизни.

По щеке Вероники потекла слеза. Она начала жалеть о своей крошечной жизни, перед ней расступилась тьма, и показался свет.

– Так это ты убил Монику? – спросила Вероника, когда лицо Джейка уставилось на нее в упор.