Читать книгу Бомбардир - Кирилл Круторогов - Страница 5

Отоспаться в понедельник так и не удалось.

Как обычно, воскресенье выдалось суматошным. Я вычитывал и редактировал материалы фрилансеров, поступавшие из городов, где проходили матчи украинского чемпионата, готовил к публикации собственные материалы и корректировал обзоры европейских туров. Все это затянулось до глубокой ночи.

Как только сверстанный номер ушел в печать, главред, рассорившийся с женой и по этой причине не спешивший домой, предложил выпить. Я-то понимал, как паршиво у него на душе и как ему невтерпеж выговориться. И жалел – жена у него не ангел, ну не повезло. Но помогать зализывать душевные раны вовсе не собирался. Справится сам, а у меня другие проблемы.

Если честно – я собирался прямо с ходу разработать план действий. Несмотря на то что, даже подписав контракт, я все еще не был уверен в реальности его существования. И не знал – радоваться или нет. Тем более что обязательства, которые я на себя взвалил, исполнить не так-то легко. Подобная работа не имеет ничего общего даже с журналистскими расследованиями – здесь не помогут ни воображение, ни легкость пера. Этим людям в «МЮ» нужны факты, только факты. Точные и поддающиеся проверке. В том числе и те, которые кое-кто всячески пытается скрыть. И уж конечно, не та чепуха, которую можно за два часа нарыть в интернете.

Гайдук абсолютно закрыт, в этом я убедился. Тем более будет темнить и путать карты его агент. Само по себе это странно. Руководство клуба, даже если направить официальный запрос, отделается отпиской. Федерация футбола… у этой структуры вообще вся документация под грифом «Строго конфиденциально». Англичане же люди дотошные, болтовня и слухи их не интересуют. И деньги, пусть и небольшие по меркам современного футбола, даром тратить не станут. Недаром весь их клубный менеджмент – четко работающая замкнутая система, механизм, призванный обеспечивать полную отдачу команды в самых оптимальных условиях.

Словом, я отделался от приятеля-главреда, убедив его заключить перемирие с враждебной стороной, а чтобы он не передумал, даже проводил от нашего офиса в здании «Прессы Украины» до закрытой станции метро «Шулявская». Туда, где он, припозднившись, обычно ловил какого-нибудь «бомбилу».

На обратном пути я купил в ночной забегаловке пару горячих сэндвичей с курицей и сыром, а к ним – самый большой стакан кофе. Вернувшись в офис, я уселся за редакционный компьютер – теперь уже в полном одиночестве. В ушах звенело – должно быть, давление пошаливало. Усталость давала себя знать. Но расслабляться не следовало.

Мгновенно расправившись с едой, я залпом проглотил кофе и полез в Google с запросом «Сергей Гайдук».

Лучший бомбардир двух последних сезонов чемпионата Украины. Лучший футболист Украины две тысячи четырнадцатого. Игрок национальной сборной.

Я откопал кучу аналитических материалов, связанных с его участием в отдельных играх и на определенных отрезках сезона, а сверх того – пространные рассуждения журналистов насчет того, не пора ли ему, наконец, перебраться в Европу, и в какой именно клуб. Далее следовали послематчевые комментарии самого Гайдука. Все как один – из того разряда, когда тексты наспех пишутся в пресс-службе. Ни единого человеческого слова. Ну, и конечно ворох фейковых новостей о вероятных трансферах чуть ли не во все ведущие клубы Европы, о заинтересованности в его персоне тренеров «Реала», «Барселоны», «ПСЖ», «Баварии» – и прочее в том же духе. Футбольные обозреватели наперебой цитировали агента Гайдука, а сам Сергей все сколько-нибудь острые вопросы журналистов переадресовывал к нему же, делая вид, что ничего в этом не понимает.

Очевидно, агент и был главным распространителем этих слухов, подогревавших интерес к клиенту. Элементарный трюк, игра на повышение стоимости игрока. Такая информация, на самом деле не являющаяся информацией, первым делом привлекает внимание болельщиков, и, соответственно, все в плюсе – и агент, и журналисты, публикующие заведомо недостоверные факты. Чаще всего, не бесплатно…

Я снова вбил в поисковую строку «Сергей Гайдук» и посмотрел рейтинг наиболее частых запросов, связанных с его именем. Выпало:

Сергей Гайдук зарплата

Сергей Гайдук девушка

Сергей Гайдук жена

Сергей Гайдук личная жизнь

Сергей Гайдук вконтакте

Сергей Гайдук инстаграм

Нормально. Что обычно интересует рядовых болельщиков и девчонок, запавших на восходящую звезду? Сколько зарабатывает, с кем спит, как проводит время… Если этого нет в прессе или на чьем-нибудь сайте, можно выудить какие-то крохи в социальных сетях – на то они и сети…

Погуглил «Сергей Гайдук интервью» – обнаружилось множество перепечаток моей недавней беседы с ним – без указания источника и, как водится, без имени автора. Всплыла и чья-то публикация пятилетней давности – когда Сергей на правах аренды перешел из «Динамо» в мелитопольский «Маяк», игравший в те времена в Первой лиге. Не слишком информативно, но там обнаружилось короткое интервью:

«Сергей Гайдук: представляем новичка

Об этом игроке пока мало кто знает, но специалисты считают его будущей звездой украинского футбола, сравнивая с самим Андреем Шевченко. Двадцатилетний нападающий Сергей Гайдук пришел в нашу команду из киевского “Динамо”. И уже успел произвести впечатление на мелитопольских болельщиков. Нам удалось пообщаться с молодым нападающим:

– Сергей, рады приветствовать вас в составе нашей команды. Расскажите немного о себе.

– Я центрфорвард, могу сыграть и по всему периметру атаки.

– Воспитанником какой футбольной школы вы являетесь?

– Думаю, все-таки динамовской. Хотя начинал в Днепропетровске, потом немного поиграл в Харькове, затем оказался в молодежной команде “Динамо”.

– Ваши самые сильные игровые качества?

– Не знаю. Вопрос не ко мне… Скажу только, что больше всего люблю забивать.

– С чего началось ваше увлечение футболом?

– Сколько себя помню, всегда мечтал стать профессиональным футболистом.

– Поддерживали ли вас в этом стремлении родители?

– Скажем так: не были против. Но я не хотел бы касаться этой темы. Я пришел в команду получить опыт и помочь ей побеждать. Собираюсь делать это на футбольном поле, а тратить время на разговоры о личном считаю излишним…

Сергей Гайдук будет играть в нашей команде под номером “99”. Мы желаем ему успехов и верим, что он сможет принести немало пользы “Маяку”!»

Опять же работа провинциальной пресс-службы. Правда, ребята из клубов Премьер-лиги тоже нет-нет да и порадуют стилем, от которого за версту разит канцелярией и «Советским спортом». Несмотря на это, я сделал пару заметок, скопировал все ссылки с первых десяти страниц поисковика, а затем извел чуть не сотню листов казенной бумаги на распечатки. Теперь – домой.

Выспаться, как я уже говорил, не удалось. Заваливаясь в постель, я позабыл отключить мобильник, и ровно в одиннадцать вздернулся от его пронзительного визга.

Я застонал, подождал немного в надежде, что звонящему надоест слушать длинные гудки, но потом все равно потянулся за телефоном.

– Добрый день, Алексей Петрович! – услышал я совершенно незнакомый, но вполне приятный женский голос.

– Утро…

– Прошу прощения?!

– Доброе утро, говорю.

Девушка на мгновение растерялась, но тут же вернулась к заученному тексту:

– Меня зовут Оксана, я представляю службу клиентской поддержки «Вашего банка».

– Допустим. Чем обязан?

– Алексей Петрович, на ваше имя поступил денежный перевод в размере двух тысяч фунтов стерлингов. Исходя из постановления Национального банка Украины, денежные переводы, совершенные в иностранной валюте, вы можете получить только в национальной валюте, то есть в гривнах. Ежедневная транзакция не может превышать двадцати тысяч гривен. Национальным банком на сегодняшний день установлен следующий курс: за один фунт стерлингов тридцать пять гривен. Таким образом, на ваш текущий счет зачислены семьдесят тысяч гривен ровно…

Тут я окончательно проснулся.

– У вас есть ко мне вопросы? – поинтересовалась девушка. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Нет, солнышко, спасибо огромное!

Меня охватило возбуждение. Значит, все правда! Англичане переслали обещанные две тысячи! Лично мне этого хватило бы на год вполне сносной жизни – если б не регулярные набеги любимого чада и зверски растущие коммунальные платежи.

Я по-быстрому сварганил омлет по-каталонски (если кто не в курсе, то это обычный омлет, только с ветчиной, помидорами и тертым сыром) и выхлебал целый чайник крепкого зеленого чаю с лимоном и мятой. Перевод из Британии сработал как гонг перед началом раунда, и тянуть с выходом на ринг не следовало. Еще с вечера я решил, с чего начну, поэтому торопливо побросал в дорожную сумку кое-какие вещички, электробритву и зубную щетку, сверху пристроил ноутбук и буквально выбежал на улицу.

По пути к метро позвонил дочери, сообщил, что уезжаю на несколько дней. Так что если она хочет получить спонсорскую помощь, то должна в два пополудни – и ни минутой позже – ждать у главного входа железнодорожного вокзала.

Ну, в таких ситуациях она у меня образец пунктуальности!

Мой поспешный отъезд эту двадцатилетнюю красотку не особенно заинтересовал. Зато оперативность, с которой я выполнил ее просьбу, удивила. Получив обещанное, она чмокнула меня в небритую скулу, пожелала удачи – и улетучилась.

Через десять минут я уже сидел в вагоне второго класса «Интерсити+», следовавшего по маршруту Киев – Запорожье. Кресло оказалось удобным, я извлек из сумки пачку распечаток, пристроил на коленях, предполагая вникнуть во всю эту чепуху за время поездки – и не прошло получаса, как меня стало клонить в сон.

Проснулся от того, что меня трясла за плечо пожилая проводница в бордовой униформе, сидевшей на ней, как чужая.

– Уважаемый, у вас бумаги рассыпались! – сообщила она, едва я продрал глаза.

Я окинул ее мутным взглядом:

– Где мы?

– Через пятнадцать минут – Днепропетровск… Стоянка десять минут. У вас же билет до Днепра?

– Так точно, спасибо. Кофе у вас найдется?

– Только в вагоне-ресторане.

Я зевнул, потянулся и принялся собирать распечатки. Тащиться в вагон-ресторан не имело смысла.

А вот со временем прибытия я дал маху. Было уже темно, когда я ступил на перрон. Половина девятого. В это время в спортинтернате никого не найти, ехать туда бессмысленно. Переночевать у кого-нибудь из знакомых? Тогда надо было договариваться заранее. Поэтому я попросил первого подвернувшегося таксиста отвезти меня в какой-нибудь недорогой отельчик в пределах центра города.

Этот-то я мог себе позволить, как и внушительных размеров стейк-рибай в уютном ресторанчике при отеле – с хрустящим картофелем, рукколой и небольшим потным графинчиком…

Спал я, как младенец, несмотря на чужую кровать и жесткое перекрахмаленное постельное белье. Позавтракав, расспросил на рецепции, как отсюда добраться до нужной мне улицы, отыскал остановку маршрутки и покатил.

По сравнению с тем временем, которое обычно приходится тратить на дорогу в Киеве, добрался я быстро. В спортинтернате отыскал кабинет директора. Постучал, не получив никакого ответа. Подергал ручку – заперто. Вот уж чего я не ожидал!

– Кого-то ищете? – послышалось за спиной.

Я развернулся.

Передо мной стоял мужчина лет сорока. Рослый, моложавый, подтянутый. Возраст выдавали только нити серебра в черной шевелюре. Судя по фигуре и осанке, в прошлом он профессионально занимался футболом, да и сейчас оставался в неплохой форме. Очевидно, продолжал регулярно играть, но уже только ради удовольствия. Бывших футболистов всегда заметишь даже в толпе. Длинные стройные ноги с мощными мышцами, специфическая походка. А может, просто особая энергетика. Иной раз даже в опустившемся, насквозь пропитом бомже с опухшей физиономией вдруг узнаешь бывшего хавбека, чье имя когда-то было у всех на устах.

– Приходько, Алексей Петрович, – представился я. – Еженедельник «Территория футбола».

Незнакомец усмехнулся:

– Знаем-знаем. Даже подписаны. Пацанам рекомендую – вместо того, чтобы в интернете болтаться.

– Рад слышать. Как бы мне с вашим директором потолковать?

– Олег Иванович как раз в Киеве. Решает вопросы. А я его заместитель, так что готов помочь, чем смогу. Или вас интересует исключительно его персона?

– Я, знаете ли, тоже заместитель, – неуклюже пошутил я, чувствуя некоторое разочарование. – Думаю, нам проще найти общий язык.

– Тогда прошу ко мне, – он распахнул дверь кабинета напротив и пропустил меня вперед. – Чаю?

– Не откажусь.

Кабинет оказался тесноватой, но опрятной комнаткой, обставленной недорогой офисной мебелью. Стены увешаны фотографиями, дипломами, медалями. Центральное место занимает плакат с изображением детской футбольной команды и подписью «U-15». Сам хозяин кабинета – в центре композиции. Наверняка возглавляет команду в этой возрастной группе.

Включив чайник, хозяин кабинета вдруг обернулся и протянул руку:

– А ведь я так и не представился! Константин Омельченко, можно без отчества.

Мы обменялись несколько запоздалым рукопожатием.

– Вот и отлично, – энергично кивнул он. – Так что привело вас к нам, Алексей Петрович? Интересуетесь детским футболом? Тогда вы прямо по адресу – у нас занимаются больше тысячи детей, четыре команды играют в детско-юношеской лиге. В прошлом сезоне у трех – призовые места, а моя вышла в чемпионы…

– Не хотелось бы вас разочаровывать, – прервал я его монолог, – но я по другому поводу.

Омельченко выловил размокший пакетик из чашки с клубной эмблемой, отжал и точным броском отправил в корзину для бумаг, стоявшую в дальнем углу. Я не решился последовать его примеру, поскольку не был уверен в собственной меткости.

– Так я вас слушаю.

Я глотнул чаю. По цвету он напоминал битум. Да и по вкусу тоже. Поэтому я бухнул туда три ложки сахару, хотя и это не помогло.

– Я собираю информацию о вашем самом известном воспитаннике, Сергее Гайдуке. Планирую книгу о нем. Парень вот-вот начнет играть в составе одного из европейских грандов – а это не шутки.

Омельченко вдруг напрягся. Его несколько преувеличенная любезность куда-то пропала, в голосе послышалось раздражение:

– Извините, но Гайдук – не наш воспитанник. И никогда им не был. Нам совершенно незачем приписывать себе чужие достижения.

Я изумленно уставился на него:

– То есть как?! Но ведь во всех справочниках: воспитанник днепропетровского футбола…

– Н-ну-у… – мой визави развел руками, – это можно по-разному понимать. Регион у нас большой. Одно точно – он никогда не занимался в нашей академии.

Мне стало не по себе. Вот так облом! Тем более непростительный для футбольного обозревателя, знатока по определению.

– Хм, странно… Все-таки лучший игрок последних лет… Между прочим, в «Википедии» однозначно указано, что футболом он начал заниматься в Днепропетровске. В графе «Молодежные клубы» черным по белому – команда вашей академии.

– Алексей Петрович, – вздохнул Омельченко, – не мне вам рассказывать, как пишутся статьи в «Википедии». Любой желающий может отредактировать текст или внести дополнительную информацию. И ошибок там – бездна. Что касается Гайдука, то он и в самом деле парень одаренный. По-настоящему. Но что касается его спортивной биографии – тут я вам не помощник. При всем желании.

– То есть, вы действительно не знаете, где и как он начинал? – ошеломленно переспросил я.

– Когда он делал первые шаги в футболе, я еще не закончил карьеру. Играл в первой российской лиге. Все это, так сказать, прошло мимо меня… – Он машинально провел ладонью по волосам и поморщился. – Если хотите, могу рассказать вам о наших парнях, среди них немало перспективных…

– Прошу извинить, что отнял у вас столько времени, – прервал я его, поднимаясь из-за стола. – Возможно, в другой раз. А сейчас мне пора.

– Ваш чай!

– Нет, благодарю. И желаю всяческих удач…

Вежливый Омельченко мне не понравился. Хотя причем тут он? Злился я, в первую очередь, на себя. Притащиться за столько сотен километров в полной уверенности, что цель выбрана верно, и уткнуться лбом в стену!

Смысла оставаться в Днепропетровске не было абсолютно. Но и возвращаться в Киев – значит признать поражение. Эйфория, спешка, а в результате – вояж в никуда.

В уличном киоске мне нацедили жидковатого кофе, и пока я его прихлебывал, пытаясь избавиться от привкуса «академического» пойла, голова моя гудела, как потревоженный пчелиный улей. Так сказать, мозговой штурм. Я тупо смотрел в одну точку, не замечая ничего вокруг, до тех пор, пока в сознании не всплыло одно-единственное слово: Марганец!

Я скомкал опустевший стаканчик и торопливо зашагал в сторону гостиницы. Там я собрал свой нехитрый скарб и в таком же темпе понесся на автовокзал.

Мне повезло – маршрутки в Марганец отправлялись каждые полчаса, и до ближайшей оставалось всего несколько минут.

Я ехал туда, где родился и вырос Сережа Гайдук.

Сто двадцать километров, два часа езды. На этот раз я не позволил себе расслабиться – всю дорогу пережевывал пресную информационную жвачку, содержавшуюся в распечатках. Ничего другого там не нашлось. К тому же покрытие на дорогах Днепропетровщины больше всего походило на поверхность стиральной доски – если кто еще помнит это устройство, вышедшее из употребления, а амортизаторы у «Богдана» сами знаете какие.

В Марганце, выгрузившись на площадке перед автостанцией, я первым делом огляделся. Что тут скажешь? Типичный промышленный городок юго-востока – из тех, в которых с развалом СССР и началом тогдашней депрессии всякая эволюция замерла. Несмотря на то что стоит он на крупнейшем в мире месторождении марганцевой руды, то есть на несметных сокровищах, ничего общего с Катаром и Эмиратами. Ни одного нового здания, никаких стройплощадок. Городок просто переваривал сам себя, а все его сорок с лишним тысяч населения ютились в закопченных «хрущобах», стоявших вперемешку с двухэтажками, построенными еще немецкими военнопленными. Дальше – частный сектор, и тот не в лучшем состоянии.

Автостанция и ее окрестности выглядели вылинявшими, обшарпанными и грязными. Первые этажи блочной застройки превращены в кафешки, магазинчики, отделения банков, парикмахерские салоны. Необычное множество нотариальных контор и бюро ритуальных услуг, многие из них – в тесном соседстве. Кричащих цветов вывески из дешевого пластика, какая-то дилетантская реклама.

Погода, подумал я. Все та же серость и сырость. Со стороны водохранилища наползает туман. В сущности, каждый провинциальный городок в ту или иную пору года может выглядеть вполне симпатичным, но этот буквально создан для поздней осени.

Пройдя совсем немного, я оказался на центральной площади. И снова странное ощущение: будто пересек временной портал, ведущий в прошлое. В детстве мне доводилось дважды в год бывать у маминого брата, моего дяди, в ровно таком же городке на Донбассе. И площадь выглядела точь-в-точь, как эта.

В центре высился гранитный постамент с надписью «В. И. Ленин»», правда, не все буквы уцелели. Скульптура отсутствовала – «ленинопад», недавно пронесшийся по Украине, заглянул и сюда. Однако название местного стадиона уцелело – само собой, он носил то же имя. Вход с помпезным ионическим портиком торчал прямо напротив осиротевшего постамента.

От остановки тем временем отчалил дряхлый ПАЗик, чадя и заваливаясь на одну сторону, следом подкатил желтый городской «Богдан». Фонарный столб по соседству неряшливо оброс объявлениями. Я пригляделся – на одном из самых свежих стояло: «Сдается посуточно».

Я набрал указанный номер, и через полчаса за двести гривен снял хоромы с видом на все тот же пьедестал, некогда принадлежавший Ильичу.

Хозяйкой оказалась плотно сбитая усатая дама примерно моей весовой категории, но на две головы меньше ростом. Вследствие такой комплекции ей не всегда удавалось с ходу протиснуться в дверь, и она, словно мяч в воротах, пару раз рикошетила от косяка к косяку, и только после этого оказывалась в комнате. Никакого радушия – принят я был крайне сурово.

– Паспорт с собой? – первым делом осведомилась она, обшаривая меня мрачным взглядом из-под густейших бровей.

– Само собой, – я протянул документ. – А у вас?

– И у меня…

– Ну, тогда хоть прямо сейчас в загс.

В ответ – возмущенное сопение.

– Я замужем! И предупреждаю: в доме не пить, не курить. Оплата – минимум за двое суток. Еще сто гривен – залог на случай, если что-то испортите. Все ясно?

– Так точно.

– Вы надолго к нам?

– Пока на два дня. Если понадобится, можно будет продлить?

– Там будет видно. Желающих много.

Я ухмыльнулся про себя. Не похоже, чтобы по городу шатались толпы приезжих в поисках жилья.

Впрочем, все это не имело значения, потому что комната оказалась светлой и чистой, а постельное белье свежим.

– Не подскажете, сколько в Марганце школ? – спросил я перед тем, как распрощаться с хозяйкой.

Та покосилась подозрительно, но все-таки ответила:

– Обычных – десять.

– А что, есть и необычные? Вроде Хогвартса?

Женщина почему-то обиделась.

– Да ничего подобного! Есть еще музыкальная, пара интернатов и вечерняя.

– Спасибо! Удачного вам дня!

В общем, что-то в этом роде я и предполагал. И что теперь – обходить все эти школы одну за другой? Для этого потребуется масса времени, и не факт, что будет результат.

Действовать следовало иначе. Я запер дверь, спустился на улицу, пересек площадь и оказался под колоннами у входа на стадион. На поле шла тренировка какой-то местной команды. Игроки без экипировки, двигаются лениво. Тренер – пожилой, с топорно вылепленным лицом, смахивающим на шишковатую картофелину, поминутно свистел и орал на своих подопечных, приправляя указания матерком.

Вмешиваться в процесс я не стал, тем более, что зацепился взглядом за парнишку лет десяти, который с самым серьезным видом наблюдал за тренировкой, а когда мяч покидал пределы поля – опрометью мчался за ним и возвращал в игру.

– Привет! – сказал я, подходя поближе.

Парнишка оценивающе взглянул снизу вверх.

– Здрасьте…

– Любишь футбол?

– Ну.

– Многих игроков знаешь?

– Ну.

– А кто тебе больше всех нравится?

– Месси.

– А почему не Роналду?

Парень сморщил нос:

– Фраер!

– Это кто тебе сказал?

– Пацаны.

– Авторитетное мнение, – согласился я. – А Гайдука знаешь?

– Ну!

– Он же ваш, из Марганца.

– А то!

– Не слышал, в какой он школе учился?

Парень слегка раздулся от гордости:

– В нашей!

– Это какая же – ваша?

– Вторая.

– А где она находится?

– Так рядом же, на Садовой.

– Рядом, говоришь? Ну ладно, удачи тебе.

В следующую секунду парень уже забыл обо мне.

Я взглянул на часы. Уроки, очевидно, уже окончились, ученики разошлись, но шанс застать кого-нибудь из педсостава еще есть.

Школу на Садовой я отыскал в два счета. Охранника на входе не оказалось – провинция, патриархальные нравы, – и я с ходу направился в кабинет директора, тем более что дверь была открыта.

Как только я возник в проеме, из-за стола поднялась миловидная полноватая женщина лет сорока. Аккуратно уложенные волосы, быстрый взгляд зеленовато-карих глаз, несмотря на конец рабочего дня, голос звучит энергично, с властными интонациями.

– Вы ко мне? По какому вопросу?

– Алексей Приходько, спортивный журналист, – отрекомендовался я. – Из Киева.

В провинции эта фраза срабатывала безотказно. Женщина стала еще привлекательнее – щеки зарумянились, губы дрогнули в полуулыбке.

– Оксана Михайловна, директор.

Она протянула руку, и я невольно обратил внимание на отсутствие обручального кольца.

– Рад знакомству!

Возникла пауза – похоже, она все еще колебалась, не решаясь спросить, с какой стати меня сюда занесло. Пришлось перехватить инициативу.

– Собственно, я вот по какому поводу… Недавно я начал работу над книгой о Сергее Гайдуке – вам, думаю, известно имя этого футболиста. А он, как выяснилось, выпускник вашей школы…

Я ожидал, что она заведется с ходу – как-никак местная знаменитость. В Марганце их раз-два и обчелся. Женщина, однако, выслушала сдержанно. Немного помолчала и наконец проговорила:

– Дело в том, что это наполовину правда, наполовину нет…

Я мысленно чертыхнулся. Неужели опять?

– И какая из половин является фактом?

– Сергей действительно учился в нашей школе… Но после седьмого, если не ошибаюсь, класса переехал в другой город. Так что считать его нашим выпускником вряд ли стоит.

– Он уехал с родителями?

– Не знаю. Я здесь директорствую меньше трех лет. Слышала, конечно, что наш бывший ученик стал знаменитостью, но не больше того.

– Оксана Михайловна, а среди учителей остались такие, кто помнит Сергея?

– Пару лет назад мы омолодили преподавательский состав, – пожала плечами женщина, – многие ушли на пенсию… Хотя можно попробовать поискать в архиве, кто был его классным руководителем…

– Если б вы знали, как это важно! – перебил я, и женщина снова порозовела. – И если удастся – адрес, по которому Сергей в то время проживал.

– Думаю, это несложно, но займет некоторое время! Оставьте номер вашего телефона – как только будет результат, я свяжусь с вами.

– Буду с нетерпением ждать звонка!

Я распрощался со всей мыслимой галантностью, окончательно смутив директрису. И хотя ничего выяснить не удалось, покидая школу, я испытал прилив беспочвенного оптимизма. Не все еще потеряно!

А тут и желудок напомнил о себе. Причем довольно агрессивно. День клонился к вечеру, а кроме завтрака во рту у меня не было ни крошки. По пути на Садовую я краем глаза зафиксировал несколько заведений, где можно было бы поесть – бистро, какое-то кафе и даже ресторанчик с депрессивным названием «Осень». Ни одно из них не вызывало доверия, а перспектива загреметь в инфекционное отделение местной больнички не казалась мне привлекательной.

Но голод не тетка, и в конечном счете я предпочел кафе «Как дома». Там было спокойно, звучала негромкая музыка. Меню показалось мне на удивление щедрым.

– Неужели все это в наличии? – недоверчиво спросил я у официантки.

– А как же!

– И даже уха из судака?

– Само собой! – девушка пожала плечами.

– Тогда давайте уху и к ней сто… хотя, нет – сто пятьдесят водочки. Затем, допустим, карп запеченный. Сегодня не четверг, но почему бы и нет?

Еда оказалась отменной. Без особых затей, но отлично приготовленной, а порции вполне соответствовали моим габаритам. От четырех рюмок я окончательно разомлел, и перспектива блуждания по унылому городку уже не казалась такой отталкивающей.

Возвращаться в пустую квартиру не хотелось. Покончив с едой, я еще немного посидел, таращась вместе с официанткой на какое-то дурацкое шоу в телевизоре. Спустя четверть часа подал голос мобильный.

На дисплее высветился незнакомый номер. Кредиторов я не опасался, поэтому спокойно принял вызов.

– Слушаю вас!

– Алексей Петрович? – я мгновенно узнал голос директрисы. – Это Оксана Михайловна. Не отвлекла?

– Наоборот – ужасно рад вас слышать!

– Я, кажется, смогу вам помочь… У вас есть под рукой, чем записать?

– Разумеется, – я нашарил в боковом кармане куртки ручку и придвинул к себе салфетку. – Готов!

– Первой учительницы Сергея, к сожалению, уже нет в живых. А его классным руководителем с пятого по седьмой класс была Надежда Николаевна Семененко. Она преподавала украинский язык и литературу, теперь на пенсии. Замечательный человек и прекрасный педагог. Запишите номер ее телефона. Я уверена, она не откажется с вами встретиться.

– Отлично!

– Кроме того, вы спрашивали о месте жительства Сергея и его родителей…

Я замер в ожидании.

– Номер телефона в наших документах не указан, но имеется адрес. Можно попробовать наведаться – там до сих пор, кажется, живет кто-то из их семьи. Улица Киевская, дом семь, квартира три. Чтобы добраться туда, надо от нашей школы идти в противоположную от центра сторону.

– Не знаю, как вас и благодарить!

Вваливаться в дом к незнакомым людям в семь вечера – поздновато. Но мне не терпелось хоть отчасти компенсировать все сегодняшние неудачи и сделать что-то из того, что я себе запланировал.

Я расплатился за ужин. В небольшом супермаркете поблизости купил неплохой с виду торт, по пути наткнулся на цветочный киоск, где попросил упаковать несколько роз, и трусцой двинул по указанному адресу. На многое я не рассчитывал. Представиться, установить контакт, вручить презенты и договориться о встрече завтра в любое удобное для них время.

Я уже неплохо ориентировался в городе, поэтому поиски дома не заняли много времени. Квартира футбольной звезды оказалась на первом этаже ветхой двухэтажки. Я уже готов был с ходу нажать кнопку дверного звонка, но вдруг остановился. Моя решимость куда-то испарилась – очевидно, прогулка быстрым шагом слегка остудила мою разгоряченную голову. Поколебавшись, я все-таки позвонил.

В ответ – ни звука. Ни шагов, ни голосов. Тишина.

Я еще раз позвонил, подольше задержав палец на кнопке. Ничего не изменилось. Может, поговорить с соседями? Я развернулся и постучал в дверь напротив, с которой клочьями свисала драная ледериновая обивка. Чего-чего, а жизни за ней было сколько угодно. Не самого, прямо скажем, высшего качества.

Я терпеливо ждал, пока меня услышат сквозь гомон нетрезвых голосов и звон посуды. Наконец за дверью кто-то завозился.

– Кого несет?! – хрипло гаркнул мужской голос.

– Прошу прощения, я тут звоню вашим соседям…

– А я причем?!

– Скажите, Гайдуки там проживают?

Голос за дверью впал в задумчивость. Потом просипел:

– В общем-то, да.

– А вы не знаете, где они?

– Они? Там же только Ирина.

– И все?

– А кого тебе еще?

– Может, откроете, поговорим нормально? – предложил я. – Много времени не отниму.

– Не, не годится.

– Ладно. – Все это время мужчина упорно разглядывал меня в дверной глазок. – То есть там проживает только Ирина Гайдук? А остальные?

– Пацан, сын ее, вроде в Киеве…

– А муж? Он в городе?

Сосед опять выдержал паузу:

– Ну, в городе.

– Не знаете, где его найти?

– Хм… На кладбище.

– Ясно… А когда Ирина бывает дома?

– Послушай, мужик, я и сам не помню, когда ее последний раз видел, – в голосе послышалось раздражение.

– То есть, давно?

– Давно.

– Примерно, сколько?

– Года три.

– Ясно. Извините, что побеспокоил. Удачи!

– Угу, и тебе того же…

Так-то. Что мне оставалось? Только добраться до снятой квартиры и завалиться спать.

Директриса оказалась права – Надежда Николаевна, классный руководитель Сергея Гайдука, охотно откликнулась на мою просьбу о встрече и зазвала к себе в гости.

Честно признаюсь – я так и не выяснил, по каким маршрутам в Марганце ползают местные маршрутки и автобусы. Все адреса, которые мне приходилось посещать, находились на расстоянии короткой пешей прогулки. Бывшая учительница жила в километре от моего временного логова, и утренний моцион взбодрил меня не хуже пары чашек кофе.

Торт и розы пригодились – я прихватил их с собой, и Надежда Николаевна была им рада. Невысокая, подвижная, с копной легких белоснежных волос: что называется – «божий одуванчик». С детски ясным взглядом и характерной хрипотцой в голосе, который из года в год приходилось напрягать в классе. Жила она одна в двухкомнатной квартире, напоминавшей музей давно забытых вещей. Ковры на стенах, чешская стенка с сервизом за стеклом и набором бесполезных фарфоровых рюмок-рыбок, диван и пара кресел под покрывалами с бахромой, между ними журнальный столик. Секретер и книжные полки – классика, словари, энциклопедии и, как ни странно, фантастика и детективы в ярких обложках. Конец двадцатого века представляли телевизор «Panasonic» и кассетный видеомагнитофон той же фирмы, а двадцать первый – ничего. Пахло старостью – пылью и корвалолом.

– Я так рада, что вы будете писать о Сереже, – тепло улыбнулась Надежда Николаевна, когда мы уселись, а на журнальном столике возник солидных размеров расписной чайник и пиалы с вареньем трех сортов. – И хоть в футболе я ничего не понимаю, но Сережиным успехам всегда радовалась.

– Интересно, в детстве он собирался стать футболистом?

– Сережа был мальчиком очень сдержанным. Думаю, такими вещами он ни с кем не делился. По крайней мере, я ничего подобного не слышала.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Лет десять назад, – ответила она и тут же спохватилась: – Нет, погодите-ка! Ведь он ушел из нашей школы после седьмого класса, а сейчас ему двадцать пять. Выходит – двенадцать лет.

– Он ни разу после этого не приезжал в Марганец?

– Не знаю. Возможно. Но ведь вы спросили, когда я видела его в последний раз.

– А по телевизору?

– Еще бы! – воскликнула она. – На одной из встреч выпускников ребята рассказали мне, что он играет за национальную сборную. Я и не ожидала. Потом кто-то посоветовал, на каком канале его можно увидеть. Я, конечно же, сразу… Нет, внешне он сильно изменился, повзрослел, возмужал, но я сразу узнала: его осанка, даже походка та же… – Надежда Николаевна прижала сухие ладони к груди. – Я как увидела его лицо крупным планом, просто замерла и всю игру следила за ним, дышать боялась. А когда он забил второй гол, а потом, не останавливаясь, побежал в сторону трибуны, весь еще страшно напряженный, кулаки сжаты…

– Конечно, – переведя дух, продолжала она, – Сережа радовался, но не так, как другие. Он и в детстве все переживал в себе. Никогда не позволял внешних проявлений чувств. И смеялся нечасто. Был худеньким, но жилистым, очень сильным… Глаза синие, яркие… Ему, бывало, сделаешь замечание, а он поглядит в ответ, да так, что сразу ясно – бесполезно, все равно поступит по-своему. Упрямый, не похожий на сверстников. И с очень обостренным чувством справедливости…

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– Вышел как-то досадный случай, – моя собеседница улыбнулась, припоминая. – Знаете эти раздоры между мальчишками и девчонками, когда им лет по двенадцать-тринадцать? Причина может быть пустячной, но все в классе вверх дном, до учебы никому дела нет, бойкоты, обвинения, интриги – в общем, холодная война. Ну, мои так заигрались, что вышли за всякие рамки. Саша Иванцов стащил из сумочки учительницы истории кошелек – там и денег-то было всего ничего, и подбросил его в ранец Насти Стеценко. Подло, конечно, что тут скажешь… Учительница заметила пропажу. Спросила: кто сделал? Все молчат. Она в слезы, вызвали меня. Я, когда узнала, в чем дело, думала, сгорю со стыда – это в моем-то классе такие вещи! Спрашиваю: чьи штучки? Опять молчат мои партизаны. Пришлось заставить открыть ранцы и портфели – и тут пропажа обнаруживается у Настеньки. Та в истерику. Можете представить, каково ей было?!

Я не мог. При всем желании. Надежда Николаевна продолжала:

– Я-то была уверена, что она ни при чем. Хорошая семья, спокойная, вдумчивая девочка… А остальные как воды в рот набрали. Особенно мальчишки, хотя уже и поняли, что все серьезно… Я заявляю: мол, никого не отпущу домой, созову родителей всего класса, приглашу директора школы – и будет вам позор на весь город! И тут происходит нечто неожиданное: вскакивает Сережа Гайдук, хватает эту оглоблю Иванцова за шиворот, вытаскивает к доске, разворачивает лицом к классу и бросает ему в лицо: «Трус! Давай, признавайся!» Иванцов в растерянности, пытается вырваться, шипит: «Я тебя прикончу, предатель!», но Сергей держит его, как клещами. И добился-таки своего: сознался Иванцов. Перед всем классом.

– Правосудие свершилось!

– Да! Больше того – Сергей заставил его еще и перед Настей извиниться. Ну, такого унижения Иванцов вынести не мог – отношения они выясняли уже за пределами школы…

– Состоялась дуэль? – усмехнулся я.

– В известном смысле. Иванцов был сильнее и почти вдвое тяжелее, чем Сергей. Грубиян, задира, привыкший все вопросы решать кулаками. Да и компания дворовая у него была еще та. Но Сергей не попытался уклониться. Наоборот! Но со своей стороны выдвинул условие.

– И какое же? – мне действительно стало любопытно.

– Водохранилище наше видели?

Я кивнул.

– Так вот, зимой оно замерзает, а в оттепель лед у берега становится тонким и хрупким. Выше по течению в паре сотен метров от берега есть крохотный островок. Просто песчаная отмель, немного выступающая над водой. И Сергей предложил Иванцову отправиться по льду к этому островку и помериться силами там, без свидетелей. Так сказать, на слабо. Иванцов, парень самоуверенный, даже думать не стал – с ходу согласился… В общем, на берегу собралось чуть не полшколы. Мне потом девчонки все рассказали… Сережа пошел первым. Мелкими скользящими шажками, прощупывая лед – осторожно, но уверенно, как канатоходец. Добрался, махнул Иванцову, мол, давай! А тот стоит столбом и ни с места. Кто-то в толпе издевательски засвистел – Иванцов выругался, шагнул не глядя… и лед под ним тут же затрещал. Он поскользнулся, потерял равновесие – и на четвереньках пополз к берегу…

Надежда Николаевна потянулась к чашке, сделала глоток чаю.

– Господи, словно вчера это было… На следующий день я оставила обоих после уроков. К тому времени я уже знала все подробности этой их «дуэли». Сорвалась, повысила голос – и вдруг поймала на себе взгляд Сережи. Холодноватый, спокойный и даже – вы не поверите! – сочувствующий…

Она поднялась, открыла ящик секретера, вынула перетянутую резинкой пачку фотографий и принялась их перебирать. Отложила несколько и протянула мне:

– Взгляните-ка. Вот он, Сережа Гайдук, – невысокий, светленький, с косой челкой. Шестой класс. Рядом – Саша Иванцов, рыжий, вечно взлохмаченный. Та блондиночка с пухлыми щеками – Настенька Стеценко… А Слава Данченко, между прочим, сейчас помощник депутата…

– А что вы помните о семье Гайдуков? – прервал я учительницу, иначе пришлось бы выслушать все о каждом из тех, кто был запечатлен на групповом фото.

– Обычная семья для наших мест. Отец трудился на горно-обогатительном, простой работяга. Мать – Ирина Андреевна – работала воспитательницей в детском саду. Братьев и сестер у Сергея не было.

– Вы ни с кем из Гайдуков не виделись в последнее время? Я был у них дома, но мне сказали, что Гайдук-старший умер, а Ирина Андреевна в этой квартире давно не живет. Я хотел поговорить с ней, но так и не смог выяснить, где она?

Надежда Николаевна покачала головой:

– Я давно ее не видела. Попытайтесь расспросить в детском саду, где она работала. Это рядом с их домом.

– Обязательно. Кстати, а как у Сергея обстояло с учебой?

– Если откровенно, то довольно посредственно, – женщина смущенно улыбнулась. – Наверно, об этом и писать не стоит?

– Не думаю, чтобы это могло повлиять на репутацию футболиста. Для большинства из них то, что происходит на футбольном поле, в детстве имело куда большее значение, чем все учебники и оценки.

– И здесь то же самое! Тройки, четверки, ни шатко, ни валко. Единственная твердая пятерка – по физкультуре. Случалось, и занятия прогуливал… Ну, тут я всегда знала, где его искать – на стадионе. Либо сам гоняет мяч, либо следит, как гоняют его другие…

– А отношения с одноклассниками? У него были друзья?

– Ровные. Не то чтобы душа общества, но и нелюдимым я бы его не назвала. Любопытно, что после той «дуэли» он как-то сблизился с Иванцовым и с Настей Стеценко, они постоянно держались втроем. Похоже, оба были в нее влюблены. Но они такие разные – Саша постоянно пытался продемонстрировать силу и дерзость, а Сергей вечно придумывал что-то необычное, неожиданное, яркое.

– Романтик?

– Ну, это вряд ли. Просто изобретательный парнишка, живой ум. Как в случае с той «дуэлью».

– Как вы думаете, они все еще поддерживают отношения?

– Ничего об этом не знаю… Но у Насти и Саши вы и сами можете спросить.

– Они что – пара?! – удивился я.

Моя реакция явно позабавила Надежду Николаевну.

– Нет, точно нет. Судьба у Саши, насколько мне известно, не слишком благополучная. Там было много всякого, а сейчас он утихомирился и торгует овощами на здешнем рынке. А Настя вышла замуж за славного парня, родила сына. Сейчас работает в парикмахерской – это на центральной площади, вы наверно мимо проходили. Местные модницы к ней за неделю записываются…

– А вы не помните, почему Сергей ушел из школы после седьмого класса?

– Просто перевелся в спортинтернат, всерьез занялся футболом. И добился-таки своего.

– А в какой именно спортинтернат?

– Тут я пас. Память подводит. Знаю одно – это в нашей области. Не то Днепропетровск, не то Павлоград…

На обратном пути я неторопливо рассортировал услышанное. Не так уж много, хотя кое-что можно извлечь из истории с «дуэлью» на льду водохранилища. Для отчета: «…В детстве отличался наблюдательностью, был внимателен… проявлял ситуационное мышление…». Что еще? Отличное владение собственным телом, умение точно распределять мышечные усилия, сохранять равновесие. Казалось бы, ничего общего с футболом, но для любого футболиста такая характеристика, помимо прочего, имеет существенное значение.

По пути я наведался в детский садик, где работала мать Сергея. Делопроизводительница, пышнотелая брюнетка средних лет, раздраженно сообщила мне, что Гайдук Ирина Андреевна написала заявление по собственному желанию еще четыре года назад. Причину увольнения не сообщила. Да и зачем? С таким сыночком, богатенькой знаменитостью, – было сказано мне, – кто же станет гробить здоровье за жалкие копейки! Убыла в неизвестном направлении, забыла подруг, даже номер телефона не оставила. «Конечно, куда нам, простым смертным!.. А вам-то она зачем понадобилась?»

Я не стал распространяться и поспешно ретировался.

Пока я в задумчивости брел по улице к своему логову, вокруг будто кто-то поменял декорации. Я не сразу обратил внимание – но все стало выглядеть иначе. Небо смахнуло с себя грязно-серую мглу, в разрывах облаков пробилась синева, время от времени даже пробивалось солнце.

Правда, теплее от этого не стало – северный ветер, очистив небеса, принес с собой пронзительный холод. Я невольно покосился на свои полуботинки, припомнив солдатскую максиму: «держи ноги в тепле».

Полуботинки, еще относительно приличные, к такой перемене погоды были явно не готовы. К тому же перед отъездом я вытащил из них теплые стельки, чтобы просушить на батарее, а с утра, торопясь на вокзал, начисто о них позабыл.

Пришлось завернуть на рынок и купить две пары теплых носков, а заодно уж и стельки – «чистая шерсть, мамой клянусь!» – заверил продавец.

Шерсть или не шерсть, по крайней мере, будет теплее. Довольный обновками, я решил прогуляться в торговых рядах. Толку от этого не было никакого, но меня позабавил местный «фэншуй» – торговые точки располагались на рынке в самых невобразимых комбинациях, и порой контейнер с мороженой рыбой, явно второй свежести и изрядно припахивающей, соседствовал с «бутиком модной женской и мужской одежды», а напротив холодильной витрины с вполне себе аппетитными колбасами и сырами торчала раскладка с жестяными венками и прочей похоронной атрибутикой.

Едва оказавшись на пятачке, где сгрудились лотки с овощами, я практически мгновенно вычислил среди продавцов Александра Иванцова. Рослый, тощий, как щепка, огненно-рыжий парень с такой же минимум пятидневной щетиной на физиономии, работал бойко, сыпал прибаутками, и торговля у него шла поживее, чем у других.

– Почем картошечка? – спросил я, когда подошла моя очередь.

– Дядя, а ценники для кого нарисованы? – ухмыльнулся продавец.

– Да я вижу, но, может, скидочку?

– Можно и скидочку. Если мешка три возьмешь.

– Э, нет, друг, мне бы пару тройку кило…

– Так какие скидки?! И так торгуем по закупочной цене.

– Считай, что поверил. Тебя Сашей зовут?

Рыжий мгновенно насторожился, острые глазки в поросячьих ресницах забегали.

– Предположим… И че?

– Поговорить надо… Да не волнуйся ты так. О приятеле твоем, Сереге Гайдуке.

– Это он меня, что ли, в приятели записал?

– Учительница ваша, Надежда Николаевна.

Иванцов коротко хохотнул, закашлялся и сплюнул.

– Так что, пообщаемся.

– Я на работе.

– А после?

– После я отдыхаю.

Я понял, что договориться будет непросто:

– Слушай, а если я заплачу?

– Сколько?

– Ну сколько ты в день зарабатываешь?

– Двести, – бойко соврал он.

– Плачу двести за час разговора.

– Так это за торговлю двести, – грязный палец ткнул в прилавок. Иванцов набивал цену. – Дело не пыльное, привычное. А лясы точить выйдет дороже.

Ох, не люблю я таких типов, но что поделаешь. С деланным безразличием я произнес:

– Дам триста. На этом торг закончен.

– Ну и вали отсюда, не задерживай очередь!

Я развернулся и зашагал прочь от его раскладки:

– Эй, дядя, – ожидаемо послышалось позади, – обиделся что ли? Триста будет нормально!

Я остановился.

– Гендос, – кричал он уже кому-то за соседним лотком, – пригляди за товаром, я отойду. Тут с одним пассажиром перетереть надо.

Он живо меня догнал.

– Куда пойдем? – я предоставил ему право выбора. – Есть тут у вас какие-то забегаловки?

– Я тебя умоляю! Два здоровья имеешь, что ли? Давай на детскую площадку.

Мы выбрались за ограду рынка. По пути он купил себе стакан растворимого кофе и шоколадный батончик.

– Слышь, мужик, а ты вообще кто такой? – спросил Иванцов, когда мы уселись на скамейке рядом с пустыми качелями. – На мента вроде не похож…

– Журналист я.

– А-а, вон че. Я и то думаю: лицо какое-то заумное…

Мой собеседник моментально заглотнул свою бурду и закурил. На фалангах его пальцев синели неудобочитаемые наколки. Курил он торопливо, жадно затягиваясь и с шумом выдыхая дым – будто боялся, что отберут бычок. Тут и интуиции не надо – ясно, что малый уже успел отмотать срок.

– Спрашивай, чего тебе…

– Расскажи о Гайдуке.

– На кой оно тебе?

– Для книги.

– Интересно девки пляшут… И я там буду?

– Зависит от того, что расскажешь.

Он примолк. Я не стал торопить. Сидел, ждал, осматривался. Вокруг – двухэтажные облезлые дома, прохожие с сумками и пакетами, клены с поредевшей листвой. Автомобили едва ползут по проезжей части, осторожно перекатываясь через выбоины.

Иванцов тем временем полез во внутренний карман, достал еще одну сигарету – на этот раз самокрутку, чиркнул дешевой зажигалкой. Удушливо пахнуло пряной травой – ганжа, не табак. Пару раз затянувшись, рыжий протянул мне косяк:

– Дернешь?

Я отмахнулся.

– Так че, спрашивать будем? А то у меня товар…

– Вы с ним до сих пор поддерживаете отношения?

Иванцов хмыкнул.

– Отношения… Да мы уже лет сто не контачим. Я его вижу по ящику, а он, скорее всего, уже и думать обо мне забыл.

– Но ведь дружили?

Рыжий хохотнул и закашлялся. Постучал ладонью по груди, унимая приступ, отдышался.

– Ну, типа того. Тусовались вместе… – Он покосился на меня, не убирая с лица ухмылки. Глаза под белесыми ресницами помутнели, налились кровью.

– Чем занимались?

– Когда как. В футбол гоняли…

– И ты тоже?

– Ну, я-то не особо, – он расслабился, говорил врастяжку. – Мне другое в кайф – бокс там, мао-тай, дзюдо… А Серый, да, фанател от футбола… Всю дорогу играл со старшими пацанами. Они его по ногам лупили, а он все терпел… Поднимется, похромает, опять получит, – и так по кругу.

– Хорошо играл?

– Откуда я знаю: хорошо, плохо… Бегал не хуже остальных местных… Иногда забивал… – Он снова затянулся, задержал дым в легких. Потом двумя пальцами загасил остаток косяка и вернул его в карман. – Помню случай… Мать купила ему на рынке футболку «Манчестер Юнайтед». Седьмой номер на спине, надпись – «Бекхэм». Так он чуть не прыгал – тогда это у нас считалось круто, что ты! Под вечер пошли толпой на поле, кое-как поделились на две команды. Мы с ним в одной оказались… Ну, я обычно в защите играл – мне по приколу за мяч потолкаться. Потом пас ему – а Серый уже сам все решал… Ну, короче, такая тема – выбиваю мяч, он выходит один на один с их вратарем, а тут двое дуболомов его догоняют – и в коробочку[6]. Серый с копыт, пропахивает брюхом метров пять и лежит, не встает… А поле у нас сам понимаешь, какое – земля, гравий, мусор всякий… Я этих тупорылых растолкал, смотрю – а у него слезы на глазах. Ты че, говорю, Серый? Кости целы? А он показывает – футболку новую разодрал. От плеча до середины груди. Дома влетит…

– Влетело?

– А то! У него батя был строгий. Это я без отца рос: мамка повизжит-повизжит, ну полотенцем мокрым по спине огреет, и все дела. А его папаша, особенно если не в духе – мог.

– Бил?

– Ну, у нас это в порядке вещей. Бил, конечно. Для профилактики.

Рыжий выудил из кармана батончик. Бумажную обертку швырнул на песок, фольгу бережно сложил и спрятал – в свое время ей найдется применение. Набил рот и принялся с наслаждением жевать, не обращая на меня внимания. Я исподтишка следил за ним: обтянутые желтоватой кожей скулы ходят ходуном, глаза бегают, ни на чем не задерживаясь, движения рваные, неточные.

– Чем еще занимались? – я попытался вывести его из ступора.

– Чем? Шлялись по городу, смотрели, где что плохо лежит…

– Воровали?

– Ну че так сразу?! – возмутился Иванцов. – Допустим, где-то железка без присмотра валяется. Уносили по-тихому, сдавали в приемку. Имели по паре монет.

– А тратили на что?

– Да как все. То блок жвачки с наклейками купишь, то чипсы… Еще пойло было дешевое – «Мастерфрут»…

– И все? – усмехнулся я. – Что-то слабо верится. Вам же не по семь лет было.

Рыжий набычился.

– А че? Я нормальный пацан. Всегда умел на кусок хлеба заработать.

– Ну, в тебе-то я не сомневаюсь. Что, и Сергей тоже?

– А что Серый?! Это сейчас он футболист-шмутболист: зелень, телки, красивая жизнь… А раньше, как и все остальные, – плыл по течению. Ну, бегал на стадион, и что с того?! Какой у нас тут футбол?! Я ему помогал понемногу – чтоб не ходил с пустым карманом.

– Это как же?

– Да по-разному… Я ж хватался за все подряд. В шестом классе с корешами плотно занялся металлом…

– В смысле?

– В коромысле… – он хмыкнул и щелчком выбил из пачки сигарету – на этот раз обычную. – Искали заброшенные цеха в промзоне, пилили балки, арматуру, станины и сдавали на лом. Этого добра в Марганце тогда было до хрена… Серый сначала отказывался и меня отговаривал. Но я рано понял, что без бабла – никуда. До него позже дошло – сам попросился в бригаду. Взяли, понятно. Пацан он жилистый, шустрый, а в таком деле это важно. Чем быстрее будешь шевелиться, тем меньше риск нарваться.

– А охрана как же?

Иванцов покосился, будто я сморозил полную дичь.

– Слышь, ты комбинат или рудоремонтный когда-нибудь видел? Там же территория по три десятка гектаров, а на ней – два-три охранника. И те крутятся вокруг цистерн с горючим, гаражей и складских помещений. А то, что осталось от советской власти, ржавеет и гниет, – да хрен с ним. В общем, под вечер, как темнеть начинало, мы по-тихому перебирались через ограду – и пахали до глубокой ночи, как проклятые…

– А как родители на это смотрели?

– Да никак. Кто там у них спрашивал. Нам что, надо было объявлять: я пошел железо тырить, жди под утро, мама дорогая? Каждый выкручивался, как мог. Серый, например, просто в окно вылезал, он же на первом жил, а я вообще ни перед кем не отчитывался… Дальше интересно?

Я кивнул.

– В общем, делаем свое дело, перебрасываем улов через ограду, а пара пацанов уже ждет по ту сторону, чтобы спрятать железки где-нибудь поблизости. Та еще работенка, прикинь: с мелочью возиться неохота, а крупняк – балку там или швеллер – попробуй перекинуть через двухметровый забор, да еще с колючкой поверху! Утром возвращались с тележками, грузили и волокли все в пункт приема. Деньги на руки, кому положено процент отстегнули – и свободны.

– А процент кому? – В сущности, вопрос не имел отношения к делу.

Иванцов поскреб рыжую щетину и уставился в одну точку, вертя между пальцами зажигалку. Торопить его я не стал.

– Кому… – наконец выговорил он. – Есть тут авторитетные люди. И всегда были. В этом городе, если ты получаешь прибыль, тем более легкую, – надо платить. Тогда тебе мешать не станут.

– Ясно. И долго вы так промышляли?

– Не особо… Из-за Серого все и спалилось.

– В самом деле?

– Ну, не буквально. Однажды пошли мы на территорию, а я смотрю – Серый вроде не в себе. Спрашиваю: ты чего? Молчит. Забрались в цех. Обычно он шустрее всех: копает, пилит, выкладывается, весь мокрый, а тут еле шевелится. Кое-как закончили, отдышались. Серый отводит меня в сторону, говорит: «Сань, что мы тут горбатимся, когда есть шанс серьезные деньги поднять, и по-быстрому? Только давай без пацанов, один на один».

Как-то мне сразу вся эта затея не глянулась. Ну ладно, думаю, послушаем, что у тебя на уме.

В общем, где-то он пронюхал, что на территории одного химзаводика, который раньше работал на оборонку, на небольшой глубине лежат несколько сотен метров медного кабеля. Какая-то там линия спецсвязи. А это уже цветной металл, что ты, совсем другие бабки! По сей день не знаю, откуда, но был у него и вычерченный от руки примерный план коммуникаций. Я сперва не поверил, потом все-таки купился. Тем более что он предложил всю эту тему раскрутить вдвоем.

– Получилось?

– Пошли, как всегда, ночью. С собой взяли две лопаты – штыковую и саперную, начали рыть – и почти сразу наткнулись на кабель. Нарыли метров по двадцать, намотали на себя – и по норам… Остаток ночи снимали изоляцию, чтоб чистая медь осталась. С утра сдали – получили столько, что решили: ну все, теперь разбогатеем. Кабеля этого там было до хрена и больше. Серый мечтал спортивный костюм прикупить… – Иванцов издал каркающий смешок. – И еще какой-то особенный мяч… А я по простому: лучше смотаться в Днепр, взять по мобиле, гульнуть… Ну, а с нашими пацанами мы завязали – мол, осточертело барахтаться в грязи и засохшем дерьме. Соскочили, в общем. Так и пошло…

Рыжий, очевидно, не любил вспоминать об этой истории, однако уже завелся, тем более что я проявил неподдельный интерес. Речь шла не о нем, а о том, кто, по его убеждению, был во всем виноват, и, думаю, он не врал, когда рассказывал о том, чем закончился весь этот «старательский бизнес».

– Сдуру мы начисто забыли, что положено делиться, понимаешь?! Походы свои мы держали в тайне, но ведь видно было, что деньги у нас не переводятся. Выходит, мы пацанов своих кинули и никому ничего не отстегнули. Серый сказал: сначала вдвоем, а потом остальных возьмем в долю… Ладно, я был не против, да только пацаны нас выследили. И сдали…

Как-то вечером, перед самым закрытием, приволокли мы в пункт приема несколько килограммов меди. Получили положенное, возвращаемся, довольны… Тут позади машина сигналит. Оборачиваемся – следом ползет джип «Чероки», а он в городе один-единственный. Приплыли… Стекло опустилось, машут: садись мол. А что нам оставалось? Сели. В салоне трое. Я более-менее знал только одного – он рядом с водителем сидел. Совсем молодой, но уже в авторитете. Тот, что с нами на заднем сиденье, – бычара бритоголовый, с «макаровым» в лапе. Стало стремно. Серый открыл было рот, а я его локтем в бок, чтоб заткнулся. А сам говорю старшему: «Вадим, куда едем?» Он даже голову не повернул: «Сейчас узнаешь, Саня…» Уже за город выехали, скорость неслабая…

– Как Сергей держался? – перебил я.

– Подергался сперва, потом притих… Смотрю – свернули с трассы на грунтовку, в сторону леса. Ну, думаю, дрова. Остановились. «Вылезайте!» – командуют. Выползли, куда денешься. «Так ты, сучонок, решил, что самый умный?!» Я в ответ лопочу, типа: «Вадим, ты чего?! Я ж всегда…» И тут мне в лоб, и неслабо. Лежу на земле, в глазах темно, а Серый вдруг голос подает: «А ты кто такой? Отдел кадров?» Храбрец, блин… Ну, и ему тоже обломилось… Я уже решил: все, поубивают. Подполз к Сереге, а тот, бритоголовый, ствол мне в бок тычет. Вадим спрашивает: «Так о чем базарим?» – «Да отдадим мы деньги… – говорю. – Все, что сегодня получили…» – «Эти я и так возьму. Мало!» – «Покажем, где брали металл, и больше туда ни ногой», – у Серого губы разбиты, еле выговорил. «Хрен там! – это уже Вадим. – Отработаете. Будете рыть, пока я не скажу стоп… А теперь – скидывайте тряпки!..» Мы разделись до трусов. Водитель достал из багажника канистру, плеснул на наши штаны, кроссовки и футболки, поджег. Потом сели в джип и отвалили…

Иванцов умолк, прикуривая.

– И как же вы выбрались?

– До утра искали дорогу к трассе. Холод собачий, дождь срывается, грязь, ноги босые, в ссадинах, воды попить ни капли… Ну, вышли все-таки… «Сами виноваты!» – сказал я потом Серому. А он: «Убил бы всех этих… Не задумываясь…»

Рыжий замолчал, и так плотно, что мне стало ясно – больше не скажет ни слова.

– Долго пришлось отрабатывать? – на всякий случай спросил я.

Иванцов дернулся. Взглянул так, будто увидел впервые, рывком поднялся на ноги.

– Хорош лясы точить. Твое время кончилось. Бабки давай!

Он буквально выдернул три сотенные купюры у меня из рук и двинул в сторону рынка…

Так я и не узнал, чем все закончилось.

Больше того: у меня до сих пор не было ответа на самый простой, казалось бы, вопрос – где именно началась футбольная карьера Сергея Гайдука. Я блуждал в его прошлом, пытаясь хоть что-то выяснить, но вместо фактов натыкался на какие-то мутные тинейджерские истории. Какая-нибудь желтая газетенка слепила бы из этого сенсацию, но у меня другой жанр: конфиденциальный отчет перед специалистами влиятельного футбольного клуба. А имеет ли для них значение то, что я сейчас услышал от рыжего Иванцова, или нет, – не моя забота.

По пути я заглянул в уже знакомое кафе «Как дома» – перекусить.

«Правильный пацан» с безостановочно бегающими глазами и заначенным косяком в кармане не шел у меня из головы. Сергей не нуждался в оправданиях – в нищей провинции редкий подросток устоит перед соблазном быстрого и легкого заработка. В поведении местных «авторитетов» тоже не было ничего нового. Точно так же они повсюду ломают и гнут под себя мальчишек, превращая в безответных «исполнителей». Но во всей этой истории вырисовывалось кое-что другое – характер. Упрямый, замкнутый, склонный к самостоятельным и не обязательно верным решениям. Ясно также, что в свои двенадцать-тринадцать Сережа Гайдук еще и не помышлял всерьез заняться футболом. Никто не взял его за руку, не отвел в секцию лет в семь, как это обычно бывает теперь. Но ведь что-то же подтолкнуло его к этому?

Вариантов у меня, в сущности, не оставалось. Поэтому в кафе, отправившись мыть руки, я подозрительно оглядел собственную физиономию в зеркале над раковиной, скептически поморщился и буркнул:

– По-моему, Алексей Петрович, пора тебе подстричься!..

Парикмахерскую «Твой стиль» искать незачем – даже сегодня я дважды проходил мимо. В мужском зале оказалось всего два кресла: в одном сидела молодая девушка, уткнувшись в смартфон, второе пустовало. В углу бубнил старый транзисторный телевизор.

Что ж, будем надеяться, что мне повезет. Еще в дверях я откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание. Девушка обернулась.

– Вы стричься? – спросила она. Голос оказался приятный, довольно низкий. Возраст как будто совпадал. Оставалось удостовериться.

Я улыбнулся.

– Само собой. Но мне посоветовали обратиться к Насте…

– Это я и есть.

– Замечательно! А я уж боялся, что к вам за неделю придется записываться.

– Ох, вы преувеличиваете. – Прикинув мой рост, Настя немного опустила кресло и достала из шкафчика пеструю парикмахерскую накидку. – Я бы, конечно, не отказалась от такого наплыва клиентов, – продолжала она, – но у нас почему-то стригутся где подешевле… Вы ведь не местный, правда?

– А вы внимательная.

– Это профессиональное. Пока стригу, успеваю запомнить все до мелочей…

Настя оказалась из тех, о ком говорят «широкая кость». При этом у нее была стройная талия, высокая грудь и пухлые, красиво очерченные губы. Зеленые, с кошачьим разрезом глаза едва заметно подведены, макияжа ровно столько, что он практически незаметен. Одета не буднично. Высокие каблуки, выстоять на которых целый день – подвиг, кофточка в обтяжку, узкие джинсы от хорошей фирмы и явный избыток золота. Кроме обручального, еще несколько колец, дутый браслет на правом запястье, массивная цепочка на шее с довольно аляповатым кулоном – Мария с младенцем. Длинноволосая блондинка – из тех, на которых уже лет с двенадцати останавливаются взгляды мужчин.

– Как стрижемся? – Настя окинула взглядом мою растрепанную гриву.

– Ну, поскольку мою внешность уже ничто не спасет, главное – не усугубить. На ваше усмотрение.

– Я много чего могу усмотреть, – усмехнулась она. – Что-нибудь в стиле «панк»?

– Пожалуй, не стоит. Я человек традиционный.

– Хорошо, – девушка взялась за ножницы.

Работала она очень быстро, точно и с каким-то щегольством. Мне нравилось наблюдать за ней, а от ее прикосновений у меня мурашки бежали по спине. Действительно – мастерица.

– Настя, да вы просто волшебница… Как бы переманить вас к нам в столицу?

– А, так вы из Киева?! – заинтересовалась она. – Была там только раз. Мне понравилось… А кто вам посоветовал обратиться ко мне?

– У нас с вами есть один общий знакомый… Наверно, забыли старого друга?

– Друга? Кто бы это мог быть? – она взглянула с любопытством.

– Школьных времен. Ваш одноклассник… когда-то даже защитил вас от несправедливых обвинений.

– Неужели Сережа Гайдук?! – воскликнула молодая женщина.

Я рассмеялся:

– Вспомнили! Именно он.

– Это серьезно? – удивленно протянула она. – Вы знакомы?

– Более-менее. Я работаю в футбольном журнале…

– Вот так новость! – она отступила на шаг, всплеснув руками. – А Сережка просто молодчина, добился своего!..

– Но вы же знаете, Настя, как трудно его разговорить!

– Это уж точно! – она снова взялась за ножницы.

– Я как раз собирался кое-что о нем написать… о детстве и юности. Но он только отмахивается. Езжай, мол, в Марганец, поговори с Настей…

– Вы серьезно?!

– Конечно! Она, говорит, много чего порасскажет, человек надежный.

– Боюсь, кое-что ему не понравится! – усмехнулась Настя. – Да нет, Сергей наверняка пошутил. Мы ведь с ним… я его даже в Инстаграме найти не смогла, чтобы подписаться… А тут вы!

– Давно не виделись?

– Очень, – ножницы продолжали чирикать над моей макушкой. – Я за это время успела школу окончить, в университет поступила, проучилась три курса, замуж вышла, сына родила… Столько всего… И вдруг он обо мне вспомнил! Хорош дружок!

Мне послышалась в ее голосе ирония, но я тут же сообразил, что за этими словами прячется обида. Настя умолкла, сосредоточенно заканчивая работу.

– Ну вот… – наконец проговорила она. – Готово! Моем?

– Что? – Я был разочарован. Ниточка, которую мне удалось протянуть между Сергеем и этой молодой женщиной, по неясной мне причине оборвалась.

– Голову моем? – она неожиданно улыбнулась.

– Обязательно!

Мне пришлось переместиться к мойке, затем вернуться в кресло, где Настя высушила мою элегантно уменьшившуюся шевелюру феном, увенчав всю процедуру коротким словечком: «Все!»

Я полез за деньгами, но она вдруг произнесла, слегка запнувшись:

– Знаете… Клиентов все равно нет… Давайте-ка я угощу вас кофе. Правда, у меня только растворимый. Да и сахар кончился.

Я был готов и не на такое, лишь бы она оттаяла и разговорилась.

Через пару минут мы уже сидели за столиком в закутке, откуда была видна дверь в парикмахерскую. У Насти пару раз звонил мобильный, но она, не глядя, сбрасывала вызовы.

– Вы сказали – Сергею может не понравиться то, что вы о нем скажете. У вас были конфликты?

Я пытался вернуть разговор в нужное русло.

– Да нет, просто пошутила. А конфликты… С ним невозможно было конфликтовать. И все из-за его характера. Он всегда умел настоять на своем. Но не так, как другие. Возьмет за локоть, скажет пару слов, заглянет в глаза… И тебе сразу ясно – он прав. Просто какой-то гипноз… – она усмехнулась и тут же смахнула с лица улыбку. – Знаете, он ведь из той редкой породы мужчин, с которыми чувствуешь себя абсолютно защищенной. У меня и муж такой – сложный, но надежный. А с Сергеем мы дружили, было. Он у меня домашки списывал, после школы домой провожал. Жили мы рядом, он нравился моим родителям. И мне тоже. Спокойный, какой-то… правильный… А на школу ему всегда было наплевать. Знаете, как он говорил? Мне там скучно, я же знаю, что все это мне никогда не понадобится…

– Верил, что станет футболистом?

– Пожалуй, нет. Он о будущем вообще никогда не говорил.

– Занимался в футбольной секции?

– А у нас здесь ее нет и никогда не было…

– Чем же он увлекался?

– Как все. Футбол – во дворе или на стадионе. Зимой хоккей. Уже по первому снегу на школьной спортплощадке ставили кирпичи вместо ворот, играли без коньков, а вместо шайбы – теннисный мяч. В морозы мы в карты резались у нас дома. Летом втроем – Иванцов, Серега и я – ходили на пляж на водохранилище. Купались, загорали до черноты, иногда кто-нибудь пиво приносил. А потом все это как-то кончилось…

– Почему? – спросил я.

Впрочем, уже и сам сообразил – вспомнил собственную дочь в том же возрасте. С ее запутанными и наивными детскими историями, которые быстро превратились в сложные и мучительные сюжеты.

– Девчонки взрослеют быстрее… – Настя взглянула в сторону двери. – Почему-то стало с ними неинтересно. Ну ясно же – четырнадцать лет. Дискотеки, парни постарше. Ухаживали за мной, старались понравиться. Мне это льстило… Потом с одним завязались отношения. У него машина, катались по вечерам. У меня прямо бабочки в животе, влюбилась по уши… Мы с ним однажды долго целовались у самого дома, потом распрощались. Мой ухажер укатил, я в подъезд – а там мои приятели, Гайдук с Иванцовым: «Погоди, Насть, поговорить надо…» Чего это, думаю, все равно завтра в школе увидимся… А Сергей: «Настя, завязывай с ним!» «Это ж мудило полный! – поддакивает Иванцов. – У него одно на уме…» Ох, как же я разозлилась! Оттолкнула Сашку – и бегом вверх по лестнице…

– А потом?

– Потом? – она усмехнулась, повела плечом. – В школе все, вроде, как обычно – привет-пока. Но я чувствовала, что Сергей на меня уже по-другому смотрит. Будто издали. И ни разу больше не подошел… А насчет моего принца оба, понятно, оказались правы. Но это уже другая история, его не касается…

– Так и разошлись?

– Выходит, что так… А незадолго до его отъезда из города, у Сережки тоже начались неприятности… Не знаю, в чем там было дело, но вроде бы каким-то образом ему помог наш физрук, Вячеслав Иванович…

Она потянулась за телефоном. Жест понятен – беседа закончена, больше Настя ничего не скажет.

– Ну что ж, – я отодвинул чашку и поднялся. – Спасибо за все. И последний вопрос.

– Давайте, – она тоже встала, машинально потерла висок. – Только действительно последний. Что-то я сегодня не в форме.

– Настя, вы действительно ни разу за все эти годы не виделись с Сергеем?

– Я бы не стала темнить. Думаю, в Марганце он ни разу с тех пор не появлялся. А что, собственно, ему здесь делать?

– Мало ли. Родителей, например, навестить.

– Городок у нас небольшой, я бы знала. Во всяком случае, ко мне он не заглядывал и не звонил… Лучше скажите – как ему там живется?

Я замялся – уже успел позабыть о своем вранье.

– Нормально. О его успехах вы, наверно, знаете, о них только ленивый не пишет… А в остальном… Живет футболом. Очень талантлив, и все идет к тому, что со временем станет одним из самых выдающихся нападающих Европы.

– Женат?

– Нет. Пока нет.

Она отвела глаза, не желая встречаться со мной взглядом.

На этом мы распрощались.

Уже выходя на площадь, я сообразил, где раздобыть телефон учителя физкультуры. У симпатичной директрисы по имени Оксана. Вполне надежный источник.