Читать книгу Красавчик и Воровка в магической академии - Клара Колибри - Страница 2

Отличная погодка выдалась, однако, на этот день Вонтевеллы. Чистому небу я подивилась сразу же, как вышла из дома. Сплошная синь, ни облачка над головой. А сколько себя помнила, вечно в эту пору наш городишко заливали дожди. Сильные, они смывали пыль, оставшуюся от затяжной весны, как умывали улицы и делали краски ярче. Нет, точно, когда потом ливни прекращались, так черепица крыш становилась краснее, булыжник мостовой серее, вся молодая листва зеленее. И герань, которую, где в горшках выносили хозяйки под окна, где высаживали в узкие палисадники, радовала глаз разноцветьем. Но это всегда было уже после дня мученицы Вонтевеллы. А тут, нате вам, распогодилось раньше, и город обновился раньше. Нет, правда, мне ли не знать, ведь мамашу мою угораздило родить свою единственную дочурку в этот день и назвать так ужасно. Вонтевелла! Мрак! Терпеть не могу свое имя. Хорошо еще, что все знакомые кличут сокращенно: Вел. Так много лучше. В общем терпимо. Да и мне подходит больше.

И какая из меня мученица с моим-то бесшабашным нравом? И чихать на всякие невзгоды. И на судьбу, и на вечно холодные взгляды от матери. Подумаешь, не оправдала надежд родительницы! Она-то у меня ведьма и известная в нашем околотке травница. В положенный срок прошла с кем-то там инициацию и, как результат, родила потом меня. А что? Всем же хорошо. Тот тип получил, что хотел, мать – силу, а я жизнь. И отцов своих нам, потомственным ведьмам, знать без надобности. Вот только приключилась странная вещь: во мне дара не оказалось. Такая вышла нелепость. Мать куда только ни таскалась, и в местный ковен, общегородской, и даже в соседнее графство ездила, но нет, никто не смог ее обнадежить. Жди, мол, дар проявится в твоей малютке. Потому что во мне нисколько его не было, от слова «совсем». Ни искорки, ни росточка, ни зернышка.

–– Вонтевелла! Куда отправилась?! – раздался вдруг окрик за спиной. Звала мать. Только она вечно произносила ненавистное имя полностью. – Почему корзину не взяла? Я же тебя за травами отправила!..

Дьявол! Надо было быстрее ноги с крыльца уносить. Теперь же придется по городу с плетеной корзинкой шастать.

–– На. Держи! И без листьев крапивины не возвращайся…

Надо же, силой в меня плетенкой из ивницы ткнула. Ох, не любит она кровинку свою единственную! Только и слышу, что дрянная, непослушная да страшилище. С последним совсем не согласна. Отчего это?! Ну, не такая раскрасавица, как она, но вполне миленькая. Глаза, так вообще, похоже, от матери и достались, вот! Подумаешь, волосы у меня не смоляные, как у всех женщин нашего рода, а каштановые. Не вьющиеся, а прямые. Н-да, еще формы к совершеннолетию все никак не становились женственными. Так нечего меня недокармливать, куском вечно попрекать и целыми днями заставлять таскаться с корзинкой за травами. Как же долговязой фигуре округлиться, если столько на ногах шастаю? Никак! Потому что вся избегалась.

Кстати! У меня же сегодня был день рождения. Совершеннолетие, вообще-то! Семнадцать стукнуло. А я что-то не заметила ни квашни на пирог, ни… да ничего, что на праздник бы указывало. Посмотрите на меня! Юбка старая, кофточка стиранная-перестиранная. А туфли? Прошлогодние! Носы стерты, и пальцы в них так и упираются. И как при такой обувке нормально ходить? Все девчонки околотка сегодня принарядятся в честь праздника. А я?.. Эх, и все равно в порт пойду. Пусть и такая вся нескладная и одета, как оборванка. Да меня же туда ноги сами понесут! А все потому, что сегодня день особенный.

Нет, не из-за моего рождения. Кораблей много в порт придет. И вовсе не заморские галеоны меня интересовали, хоть на них тоже смотрела вечно во все глаза – диковинно же украшены были. А меня больше всего интересовал один бриг. Скромное двухмачтовое конвойное судно, приписанное к нашему порту. Но на нем служил один маг…

Да, мне сегодня стукнуло семнадцать, а значит, теперь могла открыто заявить, что имела объект притяжения. Красивый такой плечистый и высокий объект. С темно-русыми волосами, чаще всего забранными в хвост. Он такой… такой! Самый-самый! И это было не только мое мнение. За Питом столько девчонок увивалось, что ни счесть. И среди его поклонниц были и красавицы, и простушки, вроде меня. Хотя, что это я? Отчего принизила себя? Да у меня характер искрометный, идей вечно полно интересных, да за мной ребятня нашего околотка табуном ходит. Правда, все больше совсем мелкие мои кавалеры, но есть же! Кстати, надо постараться, чтобы никто из них за мной в порт не увязался. Ни как в прошлый раз. Я из себя невесту надумала изображать, а за мной чумазый и вихрастый хвост притащился. Тьфу!

Осмотрелась настороженно, но вроде не увидала никого из ребятни поблизости. Тогда уже сбежала с крыльца и толкнула калитку. На улице тоже голоногих ухажеров не обнаружила – отлично. Можно было шагать в порт.

–– Вонтевелла! Помни о моем задании! Никаких зигзагов в порт! – прилетело в спину. – Мне трава уже к обеду нужна. Гляди у меня! И твое совершеннолетие ровным счетом ничего не значит… – оглянулась через плечо и увидала мать, стоящую руки в боки на крыльце. – Дурехой-то не будь, в тебе же ничего соблазнительного! Поэтому подолом перед взрослыми парнями зазря не мети, влюбиться в тебя никто не влюбится настолько, чтобы жениться… эх, неужели же это я такую девку на свет произвела?.. Но коль не в породу уродилась, то внуки-пустышки на вроде тебя мне тут не нужны! Слышала?

Неужели прознала о моей влюбленности? Я же никому… вот же… ведьма!

–– Траву принеси в срок, я сказала, чучело!

От такого напутствия ноги припустили по булыжной мостовой быстрее. Обида гнала прочь от дома. Разве же матери говорят так про своих дочерей? А рядят их даже в праздники в свои перешитые старые платья? Знала, что только у меня так. Но думаете, готова была разрыдаться? Ничуть не бывало, потому что к подобному уже привыкла. Вот про подол, это что-то новенькое. Как мать сказала? Никто на мне не женится? Мне же никого и не надо, только бы Пит посмотрел… не как на пустое место. Эх, мечты!..

А в порту было как всегда шумно и многолюдно. И кого тут только не увидишь: свои и чужие, горожане и моряки, молодые и старые. Тут и отплывающие и только прибывшие, встречающие и провожающие. И в толчее торг местами шел: кто с лотков товар мелкий продавал, кто с руки, и еще прилавки у портовой изгороди притулились. В общем, вся эта суета вмиг заставила забыть и невзгоды и обиды. К тому же зевать в людском водовороте ни к чему, не то ноги отдавят или же обворуют. Последнее мне нисколько не грозило, потому что кошелька никогда при себе не имела. А ту монетку, что на сегодняшний день сберегла, так почти сразу за пирог с рыбой отдала. Да, тетка Матра, румяная коробейница, знатные пироги пекла. У нее и тесто всегда вкусное получалось, и начинку класть не скупилась. Отдала я ей медяк, что за корсажем долго прятала, и ничуть не пожалела.

И вот оно мне, угощение на день рождения получилось. Вкусно! Я шла, жевала и по сторонам посматривала. И, конечно же, сразу обратила внимание, что нужный мне бриг был еще только на подходе к порту. Но это ничего, я привыкла его ждать, а время здесь пролетало как одно мгновение. Уселась на каменную кладку, где повыше, и принялась осматриваться.

Прямо передо мной бросил концы шикарный четырехмачтовый галеон. Тяжел и массивен, о да. Еще бы, целых семь палуб надстройки на корме! И пушек, наверное, немеряно. Говорят, что у таких судов бывает до восьмидесяти орудий на двух палубах. Титан! А к нам-то за какой надобностью зашел? Небось, курс держал на столицу, но что-то там у них приключилось, вот и… И чей это, интересно флаг темно-синий? Вроде как на нем изображены заснеженные горные пики, а над ними хороводы водят золотые звезды. Мне в местной школе вексиллологию совсем чуть преподавали, ни к чему она простой девчонке. Но этот флаг был красив, потому силилась его припомнить. Северяне, что ли? Скорее всего. Вот и носовая фигура за это говорила. Что там? Никак пасть ощерил великан белый медведь?

Пока рассматривала флаг и грозного резного зверя, приложив ко лбу ладонь и прикрывая глаза от прямых лучей дневного светила, с судна спустили сходни. Перевела взгляд на них. Кто это к нам пожаловал? Какие-то рослые и плечистые мужики сходили на берег. Одеты были богато и выглядели солидно. Но мне отчего-то показалось, что главный среди них был самый молодой, совсем парень, может, лет на несколько только меня старше. А бородатые мужики со вниманием прислушивались к каждому слову того блондина.

Ничего так парнишка, осанистый. Одет помпезно. Смотрите-ка, и при оружии! К его украшенному серебряными бляшками ремню были приторочены ножны. Наверняка, сын какого-то северного лорда. Они там все, слышала, блондины. Те, что при титулах. А так, были и светло-русые, и даже рыжие. У этого молодчика, который верховодил на моих глазах мужиками вдвое старше себя, светлый волос будто был чуть присыпан пеплом. А в общем-то, я находилась от них довольно далеко. Ну, еще рассмотрела, что был коротко стрижен, что одежда его пошита из бархата, и все.

–– Точно, не просто из богатеньких, а еще и наследник какого-то северного рода. Голубая кровь, одним словом!

На этом я смачно откусила от яблока, что просто так дала мне добрая Матра, и перевела взгляд правее. Вот оно! Корабль Пита вошел в порт. Разумеется, сразу и думать забыла о важном блондине и вообще о северянах.

–– А эти, откуда взялись? – я так и заерзала, когда рассмотрела стайку девушек, впорхнувшую на портовую площадь и направившуюся к причалу, где швартовался бриг Пита. – Дьявол бы побрал вертихвосток! Это же мое место! Куда вас несет? Не могли дождаться, когда мужчина минует портовые ворота? Там бы обступали его и верещали вспугнутыми чайками.

О, да, была жутко расстроена. Дело в том, что Пит имел чуть ни постоянную свиту из обожающих его девчонок. Они вечно брали моего ненаглядного мага в кольцо, сквозь которое не давали никому иному, не из их числа, подойти. Для этого использовали самые разные приемы, всегда обидные и бесчестные. Например, прилюдно высмеивали. За просто так. А иногда и физической расправой не брезговали. О, я их острые языки, было дело, на себе уже испытала. Досталось тогда и моему лицу, и фигуре, а главное, моей заношенной и заштопанной одежде. Нищенкой обзывали, бродяжкой неприкаянной, а еще замарашкой.

Такие вот прозвища выкрикивали в мой адрес, да я их на свой счет не принимала. И как иначе, если мать моя была ведьмой состоятельной, и дела в ее лавочке шли вполне нормально. И кстати, не без моего труда. Компоненты для снадобий я ей из леса и с загородных лугов доставляла. И сама лавка удачно располагалась на пересечении двух оживленных улиц и представляла собой крепкий двухэтажный дом с мансардой. На самом верху, в комнате с низким потолком и треугольным оконцем я и жила. Так что бездомной нищенкой не считалась, хоть медяк какой-нибудь от щедрот матери, но имела. И на пустое бродяжничество время, разумеется, не убивала. А замарашка? И это они попали пальцем в небо. Я как раз была скорее чистюлей. Терпеть не могла грязи, ни на одежде, ни где.

А вот физическую расправу ко мне применить соперницам никак не удавалось. Потому что я была сильной. Со мной просто не справиться! Еще бы, столько каждый день ножками ходить! И по городским мостовым, так как мать на возчика никогда денег не давала, и по окрестностям в поиске трав, коры, мхов, ягод, грибов, кореньев и прочего. Кстати! Попробуйте разрыть луговую или лесную дикую землю в поиске нужного корня. Очень легко это будет сделать? То-то же! У меня и ноги и руки к нагрузкам от того привычные. А еще имею отчаянный характер, который очень помогает расправляться с обидчиками. Это некоторые поняли, вот и лаются теперь только все больше на расстоянии.

Так что там бриг? Пришвартовался. А по сходням, вот он, предел моих мечтаний, уверенной походкой спускался Пит. Увидала его и сердце замерло. От наблюдения за этим молодым мужчиной у меня дышать получалось с перерывами. Когда вот так за ним наблюдала, любуясь, то ничего-ничего вокруг не замечала. Но на этот раз мне здорово мешала та галдящая стая девиц, что начала рваться навстречу магу.

–– Пит! Питерсен! Господин Арве! Любимый!

О! Последний возглас принадлежал, конечно же, Люблине. Блондинистой дочке хозяина ювелирной лавки. Красивая, зараза! А еще одета с иголочки. Н-да, некоторым достается все. И от природы, и от семьи. Но эта девчонка цену себе все же завышала. Думает, если разодета в богатые платья, отец назначил немалое приданое, и вся шайка обожательниц подчиняется ей, так и маг уже был у нее в кармане? Как бы так, то не гонялась за ним каждый раз, как оказывался в городе. А тут, смотрите-ка, даже в грязный порт притащилась «чистюля». Нет, скверная особа эта Люблина. Зазнайка, выскочка, высокомерная и безжалостная…

Вот в этом месте собственного негодования я и обратила внимание, что Пит ведет себя сегодня как-то иначе. Он напряжен? Смотрите, всего лишь одну улыбку бросил своим обожательницам, а потом повернулся к ним спиной. О! А руку, зачем поднял? Это знак, чтобы к нему никто не приближался? Чудесненько! Так клушам и надо! И не мой ли тогда это шанс, обратить на себя внимание? А что, почему бы не воспользоваться заминкой и растерянностью этих галок? Пока они проморгаются, а я уже с другой стороны от мага и нарисовалась бы. Будто случайно здесь проходила…

Я спрыгнула с каменной кладки, где сидела в ожидании брига, и раскованной походкой направилась к сходням. Шла, как лодка плыла: плавно, но чуть виляя бедрами. Такую манеру ходьбы подметила у матери, когда она была заинтересована обратить на себя внимание очередного кавалера. Да, что уж там, не монашескую жизнь вела матушка. Да оно и понятно, ведьма же, в любовных интрижках энергию черпала, чужую к себе подгребала.

Вот и я шла теперь, думалось, что грациозно. Но почему же Пит смотрел, как поверх меня? Отчего все его внимание приклеилось к сходням? Что за дела?! Я тут… вся такая совершеннолетняя, а он… Зачем уставился на тех пятерых молодчиков, что спускались с брига на берег? В них же ничего интересного: унылые лица, опущенные плечи, шаркающие походки, будто еле ноги переставляли. И они были все какие-то серые. Словно пылью посыпанные. Может, это из-за одинаковых серых хламид, в которые были одеты, так смотрелись? Погодите! Что я вижу? На них кандалы?

Каторжников я наблюдала впервые. Потому, наверное, и встала с открытым ртом и соляным столбом на месте, как раз недалеко от сходней. Но заминка длилась считанное время. Потому что дальше началось невообразимое.

–– Фьюить! – раздался короткий пронзительный свист.

Кто его издал, не поняла, но в следующий миг пятерка серых и унылых арестантов как встряхнулась. Они молниеносно избавились от цепей и кинулись врассыпную. Нет, конвой был, но тех двух парней тут же ловкачи «серые» посбивали с ног и столкнули с пирса в воду. А маг… он ринулся к парню, что стоял на сходнях, аккурат, в паре шагов от меня. Несравненный Пит, нисколько в нем не сомневалась, сотворил уже огненный заряд, чтобы швырнуть в каторжника на поражение.

–– Ай! – взвизгнула, потому что меня схватили за плечи чужие руки.

Это как?! Мной прикрылись как щитом?

–– Пит! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!.. – теперь отчаянно верещала, так как заряд такой мощи, прилети в нас с «серым», не оставит мокрого места от обоих. – Не-ет!

Мои глаза отказывались верить. Но огненный шар все же летел. Прямо мне в грудь. Еще миг и… Меня с силой толкнули под сходни. Уже падала туда, но краем глаза видела, как «мой» каторжник прыгнул с пирса. Глаз зацепил его полет в воду. Дальше видеть ничего не могла – носом, коленями и ладонями пропахивала камни пирса. Но сильный всплеск слышала. А потом еще в воздух взметнулась ругань. Много ругани. Смешанной с моим тихим поскуливанием. Плакать я никогда себе не позволяла, но… ох, как больно было, а еще старая юбка, приказав долго жить, разъехалась на лоскуты.

Да уж, вот вам и день рождения! Хотя, так и было. Ага, второе по счету рождение и снова в этот день. Я же только что чудом избежала смерти… и сидела теперь вся грязная, ободранная и в лохмотьях под сходнями. Да, еще рядом валялась дымящаяся корзина – в нее заряд угодил. А вокруг уже не просто все носились, толкались и ругались.

–– Это все она виновата! – вот такие стали раздаваться крики.

Я подняла голову, перестав пытаться соединить две половинки порванной юбки, и увидела, как Люблина тянула руку и тыкала в мою сторону пальцем.

–– Девчонка-оборванка помешала Питу остановить каторжника, – заверещала вся ее свита на разные голоса. – Она встала не к месту, как нарочно хотела помешать атаке мага…

Я и слова не успела возразить, как меня вздернули вверх и потащили с пирса. Оказалось, что в местное отделение жандармерии. И началось! Вопросы, вопросы, угрозы и снова вопросы. А что могла сказать? Разумеется, правду. Вот только она нисколько гнев чужой не могла усмирить. Оно и понятно: каторжникам удалось из-под конвоя убежать.

–– Последний раз тебя спрашиваю! – ярился тип в погонах, таращил на меня без того выпуклые глаза и грозно шевелил усами. – Почему ты оказалась около сходен?

Хоть прибейте меня, а не могла сознаться, что глубокое и безразмерное чувство к Питерсену Арве привело меня туда. Это же неправильно о таком говорить с посторонними, вот и кусала губы, не имея возможности до конца объяснить свое присутствие на пирсе. А слова про «гуляла», «просто так зашла», «на корабли смотрела», хоть и были правдой, но никак того дядьку не устраивали. Но тут в комнату зашел другой жандарм и велел меня отпустить.

–– Кончайте с ней, унтер, – сказал тот, и я сразу встрепенулась. – Девчонка просто за магом Арве бегает, вот и притащилась в порт. Мне это дочка уважаемого горожанина, Люблина, сейчас выложила, и протокол уже ею подписан.

–– И чего ты молчала, чучело?! – последний раз вспылил мой дознаватель и принялся что-то там писать на листе. – Вот, прочитай и распишись, недоразумение худющее…

Из жандармерии я выходила в еще более ужасном виде, чем входила парой часов ранее. Потому что позорно разревелась, оказавшись снова на ее ступенях. А вынудило меня лить слезы и их судорожно сглатывать, ни грубое обращение жандарма, ни обидные слова в мой адрес, а совсем изодранная одежда, и еще картинка, постоянно всплывающая в памяти, как Пит метит в меня огненным зарядом.

–– Вел! – окликнула меня та самая Матра, у которой купила сегодня пирог.

Чего это она? Никак из-за меня в участок притащилась?

–– Смотрю, тебя выпустили?

–– Угу!

–– Поверили, что ни при чем?

–– Угу. Люблина донесла, что я за Питом в порт притащилась… Боги, в кои веки от нее вот такую пользу поимела…

–– А чего тогда ревешь?

–– Я? И нет. А в прочем… – предательские слезы снова навернулись на глаза.

–– Отпустили, и слава богам! Идем. У меня квартира здесь неподалеку: дам тебе иголку и нитку, чтобы заштопала одежду.

Пока я ковыряла у Матры дома совсем дряхлую ткань юбки, слезы продолжали бежать по моим щекам.

–– Девочка, да ты мне здесь сырость больше, чем она есть, не устраивай! Говори, от чего никак не можешь успокоиться. Ну! Все дело в этом маге?

Я от такого ее предположения еще больше сгорбилась над шитьем.

–– Выбрось его из головы – мой тебе совет. Никчемный он. Раве ж можно было метить в арестанта, если он тобой прикрывался? А не оттолкни тот тебя?.. Где бы ты сейчас была?

–– Ууу! – всхлипнула я. – Вы видели? Прямо в грудь нацелил заряд!..

–– Видела. Ужас! Но все же обошлось, поэтому, давай, успокаивайся и отправляйся домой.

Я так и сделала: успокоилась, как умылась и съела подаренный мне другой пирог, и пошла. Но отправилась не домой, а на базарную площадь. Не знаю, почему ноги туда понесли. Может, что шум толпы меня отвлекал от грустных раздумий? А там присела на бортик фонтана, что находился в центре площади, и начала бездумно полоскать в прозрачной воде пальцы.

–– Привет! – опустился рядом незнакомый парень.

Чего это он? Не знаю его и не в настроении с кем-то… Погодите! А не тот ли это арестант? Вот же ж!…Мои глаза так и округлились.

–– Вижу, что теперь узнала, – самодовольно хмыкнул сероглазый брюнет. – Заметь, сподобилась только после того, как заговорил с тобой. А я уже минуты три здесь прохаживался…

И этот тип еще нагло мне улыбнулся. Посмотрите, да он ничуть не таился! Сидел –посиживал всего в нескольких сотнях метров от порта, скрестив руки на груди, и… Погодите! А куда делась его серая арестантская роба? Откуда взял такой приличный костюм? Ба! Да на нем еще и рубашка белоснежная, и сапоги новые. Теперь понятно стало, почему сразу не признала этого каторжника! А так, его лицо мне просто въелось же в память! Еще бы, такие страдания из-за него претерпела, а содранные ладони так даже снова начало щипать, как узнала эту арестантскую рожу.

–– Вот, что значит, хорошо одеваться!

Негодяй взмахнул рукой, указывая на себя любимого. А потом ухмыльнулся, поцокал языком, скроил пренебрежительную улыбку, кивнул на меня и выдал:

–– А ты вот в этом… хотела поразить того недоумка мага?

–– Ну, знаешь ли!.. – шипение само собой вырвалось изо рта, а еще я вскочила и сжала кулаки. Это надо! Сам он недоумок! Но больше всего разъярилась от того, что моя тайна оказалась для него настолько доступной. – А я вот сейчас как закричу, и тогда!..

–– Тихо, тихо! – момент, и парень уже обхватил меня руками-тисками.

Но со стороны все могло выглядеть, будто обнял на радостях от неожиданной встречи с любимой. Мерзавец, обездвижил меня, чем-то острым уперся под лопатку, и еще при этом, сохраняя жизнерадостную улыбку, весело мне так сообщил:

–– Дернешься, заверещишь, станешь «плохо» себя вести, и я тебя прирежу…

Так вот, что мне в спину острое упиралось! От осознания, что это мог быть нож, перехватило дыхание, а тело как-то сразу обмякло.

–– Но я чувствую, что мы поладим, девочка, – зазвучало над ухом довольно. – А если будешь умницей, то даже смогу тебе помочь. Что? Не догадываешься в чем? Как же! Ты же хочешь еще понравиться тому простофиле магу? В моих силах это устроить, причем, легко.

Я шумно сглотнула. Признаться, когда ощущаешь кончик лезвия под лопаткой, про соблазнение магов не думается… вообще. Меня бы устроило, чтобы этот опасный молодчик убрался подальше, или же просто отпустил, и тогда я сама бы… убежала от него на другой конец города.

–– С чего вдруг такая забота? – не ожидала от себя, что смогу вообще заговорить, а тут еще голос получился такой спокойный. Надо же!

–– Смелая, цыпочка! – теперь этот темный тип чуть ни мурчал над ухом. А еще он взял и погладил меня по волосам. Но это все была чепуха – главное, лезвие ножа от спины убрал. – Знаешь, Каштанка, а ты мне нравишься…

–– Я не Каштанка, а Вел. И, может, уже отпустишь, раз так?

Бедная моя голова. От таких испытаний она точно поехала. Зачем-то имя свое назвала…

–– Да легко, Вел!

Взял и разжал клещи. Ух, как я об этом мечтала. И думала сразу же убежать, но ноги от чего-то приросли к булыжникам площади.

–– Так ты не сказал, почему хочешь мне помочь?

Это я сказала? У меня точно голова повредилась. Зачем стою? Зачем с этим душегубом разговариваю? Ноги в руки и…

–– Так я, вроде как, теперь твой должник, Вел, – прищурился этот тип лукаво. – Ты же мне с побегом поспособствовала.

–– И ничего я… Ни при чем я!

–– Тихо, Вел, – проговорил ласково, но в глазах сверкнула сталь. – Не расходись. А не хочешь, чтобы отдал долг, так дело твое…

И почему у меня на его «тихо» и ласку в голосе снова та же реакция: тяжесть в теле, апатия…

–– Ах, так ты маг! – внезапное озарение принесло в душу еще большее смятение.

Скорее всего, в тот момент я вся побледнела.

–– Какая ты умница, Вел!.. – как пропел этот тип и начал обходить меня по дуге, но не разрывал зрительного контакта.

–– И сейчас тянешь из меня силы!

–– Браво, малышка! Какая проницательность!

–– Те кандалы были магические…

–– И снова в точку! – его губы растянулись в улыбке.

Если бы не такая патовая ситуация, я как бабочка под сачком под его влиянием, то сказала бы, что парень мог быть чертовски обворожителен.

–– Так ты нуждаешься во мне, но… погоди, я же никто! Как же тогда?..

–– Ну! Не разочаровывай меня, Вел! Твоя мысль шла в правильном направлении. Почему иссякла сообразительность?

–– Хочешь сказать… я тоже… маг?

–– Однако, смешно! Маг она, ха!

–– Так кто тогда? Ничего не понимаю…

–– А если скажу, ты не попытаешься бежать? Предупреждаю сразу: догнать тебя не составит мне труда. О, вижу решимость в этих красивых медовых глазах. А если поладим, Вел, обещаю помощь и поддержку. Хочешь, и недоумок Питерсен Арве будет у твоих ног? Пожелаешь, и выйдешь замуж за любого другого состоятельного мужчину этого города. Ведь так, все девушки мечтают о замужестве?

–– Ха! Но только не потомственные ведьмы!

А я его все же удивила. Или нет? Как-то он непонятно после таких моих слов прищурился.

–– Вот в чем дело! Потомственная ведьма, но без ведьминого дара. Интересно!

–– И что во мне такого для тебя интересного? – я тоже на него прищурилась.

–– Интересно, с кем переспала твоя мать пятнадцать-шестнадцать, этак, лет назад…

–– Мне сегодня исполнилось семнадцать!

Ну и простофиля же я! Все про себя выболтала, а этот каторжник только языком прищелкивает и щурится.

–– Вот оно что, ты стала совсем взрослая, Вел! Отлично. Поздравляю.

–– Может, хватит задаваться? Тебе-то немногим больше лет, должно быть.

–– Эх, малышка, возраст не всегда меряется годами. Да, но боги с ними! Ты хотела знать, что в тебе есть особенного? Хорошо, скажу. Ты, Вел, мой донор. В тебе есть нужная мне энергия. Нет! Не делай такие глаза – до магессы тебе как до звезд. Но мне можешь помочь восстановиться.

–– И быстро?

–– Надеюсь, что да.

–– И как это будет происходить?

–– Обыкновенно, – пожал этот скользкий тип плечами. – Нам просто надо быть рядом друг с другом. Ничего такого. Станем общаться, заодно я дам тебе несколько советов, как из невзрачной особы превратиться в обворожительную молодую девушку. Идет?

–– Так все просто? – я тоже начала кружить около него. Дурной пример, верно, заразителен. – Решил отблагодарить меня трепом?

–– Могу… не только. Платье новое хочешь?

–– Хочу.

–– А нарядные мягкие туфельки?

–– Еще как!

–– И убегать не станешь?

–– От тебя тоже многое будет зависеть…

–– Да я-то согласен быть верным спутником тебе на несколько дней, открытым кладезем житейских мудростей, учителем, благодетелем, меценатом… По рукам?

–– А Пита точно окрутить поможешь?

–– Это такая мелочь будет по сравнению с открывающимися возможностями, малышка!

–– Да я так, к примеру…

–– Так заключаем союз?

–– Если только простой, не магический, то да, согласна.

–– Отлично. Тогда представлюсь своему партнеру на ближайшие несколько дней. Кристофер. Будем знакомы. И да, можешь звать меня просто Крис.