Читать книгу Тайная вечеря. Путешествие среди выживших христиан в арабском мире - Клаус Вивель - Страница 2

Нам мало известно о последних днях Махмуда Аль-Асали, несмотря на то что недавно появились новые подробности его жизни. Он происходил из очень уважаемой мусульманской семьи и был профессором юриспруденции во втором по размерам городе Ирака Мосуле – центре ассирийских, халдейских и других иракских христиан последние два тысячелетия.

До иракской войны 2003 г. в городе проживало 50000 христиан, но из-за похищений и убийств священников, уничтожения храмов число христиан резко сократилось; есть основания полагать, что в тот самый июньский день 2014 г., когда ИГИЛ захватило Мосул, их в городе проживало менее 10000. В каком-то смысле этот день был кульминацией десятилетнего преследования христиан исламистами. Дни христиан были сочтены, когда боевики ИГИЛ захватили власть.

Они действовали со скрупулёзной точностью – на стенах домов христиан нарисовали арабскую букву n, nun, ن, что означает Nasara, Назаряне. В исламских странах этим словом из Корана уничижительно называют людей из Назарета.

ИГИЛ выдвинуло христианам ультиматум: если они хотят остаться в Мосуле, они должны или обратиться в ислам, или выплачивать подушный налог, так называемый джизе. Отказавшихся, по словам ИГИЛ, ждала казнь. Последним оставшимся для христиан Мосула вариантом было немедленное бегство из города, при котором вся собственность оставалась на разграбление новым властителям. Естественно, большинство христиан предпочли этот путь.

Семидесятипятилетняя женщина-христианка (в целях ее безопасности я не буду упоминать ее имя) проживала в Диндане, христианском районе Мосула на западном побережье реки Тигрис, где боевики ИГИЛ начали свою кампанию по изгнанию. Женщина не хотела принимать ислам, но не хотела и быть убитой, боевики же потребовали, чтобы она тотчас покинула город. Профессор Аль-Асали, проживавший рядом с этой женщиной, услышал об этом и попросил их дать ей время на сборы и на то, чтобы найти кого-нибудь, кто присматривал бы за домом, пока ее не будет.

Масштаб депортаций лета 2014-го был катастрофическим. Мосул и поля Ниневии – историческая родина христиан, откуда за исключением трех или четырех семей, решивших все-таки принять ислам, все христиане были изгнаны. Все они, приблизительно 11000 человек, в спешке покинули поля Ниневии, захваченные ИГИЛ[1]. Исламистские боевики «объявили войну истории», как написал в своем берущем за душу некрологе по потерянной культуре ливанский журналист Хишам Мельхем, корреспондент канала «Аль-Арабия» и газеты «Ан-Нахар»: «Трагедия, которая настигла местных христиан Плодородного полумесяца, арабов и неарабов, после американского вторжения в Ирак в 2003 г… впервые подняла вопрос о возможном конце христианства на территории Плодородного полумесяца»[2].

Шокировала и неспособность Западного мира отреагировать на эти события. Очень немногие были готовы последовать примеру профессора Махмуда Аль-Асали в его попытке защитить древнюю культуру, которая, в сущности, является и его собственной культурой.

Эта книга – не про то, что сотворило ИГИЛ в Сирии и Ираке. Свою поездку по четырем арабским странам я совершил в период с осени 2012 по лето 2013-го, и книга была закончена до того, как ИГИЛ захватило значительную часть территории Сирии и Ирака.

Я не был свидетелем чудовищных последствий, которые наступили для египетских христиан после военного вмешательства 3 июля 2013 г., устранившего от власти «Братьев-мусульман». 14 августа 2013 г., через пару дней после того как я отдал рукопись книги своему датскому издателю, исламисты отомстили новому военному режиму, который жестоко расправился более чем с тысячей демонстрантов «Братьев-мусульман». Вендетта была нацелена на коптов – группу христиан, чье положение в Египте становится все более тяжелым, в то время как их количество продолжает сокращаться. «Братья», если верить заявлению исламистского движения[3], оправдывали свое нападение тем, что новоизбранный коптами египетский Папа Тавадрос II якобы поддерживал переворот и объявил «войну против ислама и мусульман». Это заявление было открытым приглашением к беспределу. Коптов превратили в «козлов отпущения» в египетских стычках между старыми военными режимами и исламистами, что отражало ситуацию с христианами на всем Ближнем Востоке. В таких местах, как Сирия и Ирак, христиане расплачиваются за свой союз с l'ancien régime [старым режимом (фр.)].

Согласно Египетской организации по правам человека, «Египетской инициативе по правам человека», как минимум сорок шесть храмов и монастырей по всему Египту были разграблены, уничтожены или подожжены. Многие из них сгорели дотла. То же самое произошло с десятками христианских приходов, библиотек, магазинов, домов, школ и общественных центров. Даже коптский детский приют стал жертвой поджога. Сторонники «Братьев» знали, на кого выплеснуть свою злость в тот августовский день 2013 г. Полиция и службы безопасности, которые тоже подверглись тогда нападению, не могли никого защитить; христиане были предоставлены сами себе. Сэмуэль Тадрос, египетский исследователь из Института Хадсон, у которого я взял обширное интервью для этой книги, считает, что это было самое серьезное нападение на египетских коптов с XIV века[4]. «Хрустальная ночь» для коптов.

Две истории могут служить не только иллюстрацией ужасов тех исторических нападений в Египте, но и связующим звеном с тем, что произойдет в Мосуле год спустя. Тридцатитрехлетний бизнесмен-христианин из Миньи рассказал «Associated Press» следующую историю:

«Сосед позвонил мне и сказал, что магазин горит. Когда я прибежал на место, три экстремиста пошли на меня с ножами, поняв, что я владелец».

Этому мужчине посчастливилось сбежать, когда поджигатели обнаружили, что всю сцену на мобильный телефон снимал мальчик-христианин. По словам бизнесмена, экстремисты побежали за мальчиком, крича «Nusrani, Nusrani» – то самое уничижительное арабское слово, которым помечали стены домов в Мосуле. «У нас на улице Мустафа Фами исламисты заранее пометили красным крестом мусульманские магазины и черным – магазины христиан, – рассказал бизнесмен «АР». – Будьте уверены, что те, что помечены красным, стоят невредимыми»[5].

Вторая история также была опубликована в статье «АР». Новостное бюро связалось с сорокасемилетней монахиней, которая руководила католической школой в Бани Суэфе, менее чем в ста милях южнее Каира. Женщина рассказала, что на школу напала группа исламистов, которые сломали видимый с улицы крест и заменили его черным баннером, напоминающим баннер Аль Каиды. Они разграбили школу, забрав оттуда компьютеры, мебель и все, что представляло хоть какую-то ценность, а затем подожгли ее. Была вызвана полиция, но никто так и не пришел на помощь. Давшая интервью монахиня вместе с двумя другими была взята в заложники и выведена на улицу.

«В конце они выставили нас как военнопленных и выкрикивали оскорбления, пока гнали нас от одной улицы к другой, не говоря, куда ведут», – рассказывала она.

Мусульманская женщина, которая когда-то преподавала в этой школе, заметила монахинь, когда их вели мимо ее дома.

«Я узнала Саадию, – сказала руководительница школы (статья не упоминает полное имя Саадии). – Она предложила нам убежище и защиту, так как ее зять полицейский. Мы, конечно, согласились».

Монахиням пришлось буквально прорываться к этой женщине, пока демонстранты приставали к ним и избивали их[6]. Женщины были спасены милосердием. И в Египте можно найти мусульман из того же теста, что и профессор из Мосула.

Эта книга сама по себе является прологом. Это исследование абсцесса, который привел к взрыву насилия в Египте и Ираке; оно показывает, что преследования последних нескольких лет возникли не из ниоткуда. Христиане эмигрировали из мусульманских стран десятилетиями, но в новом тысячелетии с увеличением насилия усилилось и стремление христиан уехать. Настроение у многих христиан на территориях Палестины, Египта и Ливана было безрадостным, но наиболее ясно я почувствовал это в Ираке.

У меня был один вопрос ко всем людям, которых я встречал в этих четырех местах: почему христиане бегут, покидая территории, в которых христианство зародилось? Христианство распространилось по земному шару, но здесь, у его истоков, количество христиан все уменьшается. Ни в одном месте в мире нет столь малого процента христианского населения, как в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Всего около 4 %.

Что случилось?

Вероятно, профессор Аль-Асали знал о возможных последствиях помощи пожилой христианке в Мосуле. В то время не было тайной, как исламисты поступали с гуманитарными работниками, которых они захватывали в Сирии, и что они делали с местными христианами.

Попустительство местных иракских суннитов в Мосуле также было очевидным. Когда профессор решил защищать интересы пожилой соседки, он мог догадываться, что именно другие жители Мосула указали новым властителям, чьи стены они должны пометить буквой ن. Неслучайно исламисты так легко заняли город – их встречали с распростертыми объятиями.

Христиане с горечью сознавали это. Они стали свидетелями того, как внезапно их сосед, их бывший одноклассник, продавец из ближайшего магазина или коллега «присоединялся к молодым джихадистам в воровстве, разграблении наших домов и похищении женщин и детей», по словам тридцатисемилетнего христианина-беженца в курдской столице Эрбиль[7]. По той же причине, по всей вероятности, пройдет много времени, прежде чем христиане, эзиды (религиозная группа, еще больше пострадавшая от рук ИГИЛ, чем христиане) и другие меньшинства вернутся в свои прежние, на сегодняшний день в большинстве своем полностью разрушенные, дома в Мосуле и окрестностях, даже после того как ИГИЛ побеждено. Скорее всего, многие не вернутся никогда. Как сказал Washington Post христианский беженец в Эрбиле, «мы желали Ирак. Ирак нас не желает»[8].

Некоторые все же желали христиан и многое сделали для того, чтобы показать это. Эта книга посвящена таким людям, как Саадия, египетская учительница в Бани Суэфе, и профессор Аль-Асали в Мосуле. Его забота о пожилой христианке дорого ему стоила. Боевики ИГИЛ проигнорировали его призыв к милосердию и выгнали женщину под палящее летнее солнце, отняв все ее вещи. Профессора увезли в неизвестном направлении. Позднее его семье предложили забрать его из морга. Там домашние обнаружили, что его голова прострелена.

Я путешествовал по арабским странам не для пропаганды христианства. Если вы ищете в этой книге всестороннего исследования по теологии, богослужению, рассказ о многообразии и традициях арабских христиан, то вы обратились не по адресу. Я путешествовал, чтобы встретиться с христианами (и некоторыми мусульманами). Мне не было важно, были ли они греческими православными, католиками, протестантами, коптами, маронитами, халдеями, верующими, сомневающимися или атеистами. Мне были интересны их истории. Я хотел узнать, почему столь многие из них стремились покинуть регион.

Моя книга – про этих людей.

Пожалуй, мне стоит поблагодарить за свое путешествие бывшего датского политика Вилли Сённдала. В октябре 2011 г. я опубликовал адресованное ему открытое письмо в датской газете, с которой я сотрудничаю, Weekendavisen, вскоре после того как он стал министром иностранных дел. Я хотел узнать, какова его позиция по отношению к притеснениям коптов в Египте, одной из мировых колыбелей христианства, вынуждающим покидать людей родину ввиду бесчисленных нападений и поджогов храмов, виновники которых крайне редко привлекаются к ответственности. Я полагал, что его первым шагом в качестве министра должно было быть приглашение посла Египта к серьезному разговору, в котором следовало обозначить, что правительство Дании не одобряет преступлений против христиан. Что-то же новый министр иностранных дел должен был сделать, не так ли?

Однако он так и не ответил мне и не выразил публичного протеста по поводу притеснений коптов, и это дало мне основания полагать, что министр не разделяет моего беспокойства. Поэтому-то я и отправился на Ближний Восток – узнать на месте, что там происходит. Я также пытался понять, почему Сённдал и многие его западные коллеги, в том числе в Соединенных Штатах, не выражают особого интереса к проблеме. Христиане, которых я встречал в арабских странах, тоже не чувствовали, что Запад готов подключиться к их ситуации. Почему об этом умалчивают? Почему нет сопереживания и тревоги? Мне запало в душу объяснение одного пожилого католика, с которым я встретился в Вифлееме: «Запад считает нас арабами; арабы считают нас христианами. В любом случае мы в проигрыше».

Христиане подвергаются произволу в самых разнообразных формах, от юридической и социальной дискриминации до травли, преследований и, в некоторых случаях, изгнания. В новом тысячелетии христианам стало тяжелее жить во многих арабских странах, но дискриминация христиан продолжается столетиями. Я рад, что с историей арабских христиан теперь смогут ознакомиться и российские читатели.

Клаус Вивель, Копенгаген, 18 сентября 2018 г.