Читать книгу Реквием тысячи крыльев - Клэр Коллинз - Страница 2

Дом семейства Льюис располагался в южной части пригорода. Построенные ещё в восьмидесятых, одинаковые картонные коттеджи под названием «Еллоу-сквер», пользовались хорошей репутацией и по сей день. С каждым годом облагораживалось всё больше «пустующей земли» и в элитной застройке появлялся десяток новеньких домов. Эти жёлтые кукольные коробки с ажиотажем покупали бизнесмены, топ-менеджеры, а порой и сами риелторы.

Соседский дозор, особенно внимательно следил за тем, чтобы ни одна жилая коробка не отклонялась от правильного цвета. Жёлтого, желто-тыквенного, жёлто-песочного, или хотя бы жёлто-лимонного. Зелёных, серых, бежевых, и любых других соседей бунтовщиков, портящих исторический вид коттеджного посёлка, карали по всей строгости закона.

Они больше никогда не получали лимонный кекс на День Благодарения. Набор для покраски яиц на Пасху. Милую открытку с ангелом и яблочный пунш на Рождество. Энни Стюарт – глава соседского дозора, внимательно следила за исполнением этих правил.

Однако, сегодня был тот самый день, когда все правила, выдуманные и реальные, перестали иметь хоть какой-то вес. Энни бережно упаковала в корзинку для пикника ещё горячую лазанью, шоколадные кексы и свой фирменный лимонный пирог. Она не знала, уместно ли появляться в доме покойной, с корзинкой для пикника. Но какой-то правильной, «особой» корзинки на этот случай у неё не нашлось. Да и ехать ради этого в город было поздно.

Энни поправила чёрную шляпку, и вместе с остальными соседями, направилась на другую сторону улицы. Туда, где на фоне солнечно-счастливых домов темнел фамильный особняк Сэма и Марты Льюис.

Внутри было прохладно, даже слишком. Несмотря на аномальную жару в это лето и частые перебои с электричеством, кондиционеры работали исправно. Гости не жаловались, прохлада была очень кстати. Учитывая то, что переходя через дорогу Энни казалось, что каблуки её чёрных туфель липнут к асфальту.

Посреди гостиной стояли два больших стола, сдвинутые и накрытые серой скатертью. Они уже ломились от еды, но Энни всё же нашла куда можно пристроить лазанью и кексы. Супруги куда-то отлучились, а ей не хотелось отдавать свой лучший лимонный пирог и глубочайшие соболезнования в руки какого-то дальнего родственника семьи. Марта и Сэм ни разу не пробовали её десерт. Энни была уверенна, что только получив его они смогут почувствовать, насколько она и все соседи опечалены случившимся.

Высокий комод у камина, на котором ранее красовалась коллекция тропических бабочек Марты, теперь превратился в алтарь памяти. Фотографии Оливии всех возрастов, которые только нашлись в семейном альбоме, улыбались гостям из тёмных краёв фото рамок.

– Ужасно, – мужчина средних лет в чёрном элегантном костюме открыл коробку плоских свечек в алюминиевой подставке, и аккуратно начал расставлять их у фотографий.

– До сих пор не могу поверить, – присоединилась Энни, – Она была такой красивой, совсем ещё не успела пожить.

– Когда я в последний раз видел Оливию, она была ещё вот такой, – мужчина снял с комода фотографию, где девочка в зелёном платье и пластиковом шлеме в первый раз каталась на двухколёсном велосипеде.

– Вы член семьи? – уточнила Энни.

– Адам Льюис, – он пожал ей руку, – я младший брат Сэма.

– Энни Стюарт – соседка. Вы из Европы?

– Акцент выдаёт меня – признался Адам, – Я почти десять лет жил и работал в Швеции. Вернулся в начале лета навестить родителей, и сразу такое…

– Полиция уже предполагает, кто мог сделать подобное? Полгода назад у нас поселился один подозрительный тип. Я сообщила детективам об этом, когда они опрашивали соседей, но им похоже всё равно.

– Надеюсь, что этого ублюдка скоро найдут.

– Разумеется… Адам, вы не знаете, где Сэм и Марта? Я хотела бы выказать им соболезнования.

– Кажется, Марте нездоровится. Сэм отвел её наверх, думаю они скоро спустятся, – Адам ещё раз улыбнулся и продолжил зажигать алюминиевые свечи.

– Что ж, тогда, думаю, моя помощь не помешает на кухне. Рада была познакомиться.

Лавируя между чёрными силуэтами, тихими шёпотами и всхлипываниями, Энни Стюарт добралась до кухни. Гости ещё приходили и половину «последней дани покойной» необходимо было срочно убрать из гостиной. Она открыла холодильник, чтобы проверить, хватит ли там свободных полок, и к своему ужасу нашла внутри только пачку хлопьев «Голд Флекс», несколько банок с тунцом и вскрытую бутылку красного вина.

– Энни Стюарт?

Перед ней стояла Марта, в своём обычном сером платье и домашних туфлях. В одной руке она держала несколько упаковок уже подтаявшего льда, а в другой инструмент для его колки.

– Марта?! Здравствуй, – Энни сконфуженно закрыла дверцу холодильника, – Адам сказал, что тебе нездоровится, вот я и решила…

– Что ты, не беспокойся, я так рада, что ты наконец решила к нам зайти.

– Правда? То есть… Марта, – она моментально примерила на себя печальное выражение лица и протянула свой пирог хозяйке дома, – Ты и Сэм, примите, пожалуйста, мои соболезнования. Это так ужасно, я даже не представляю, что ты сейчас чувствуешь.

– Спасибо, Энни. По правде говоря, держаться очень сложно. Но когда становится совсем плохо я говорю себе «Думаешь Оливии хочется, чтобы вы упали духом?» Да, моя девочка всегда была сильной, это придаёт сил и мне. Я верю, что она скоро вернётся. – Марта развернула упаковку лимонного пирога и одарила соседку искренней улыбкой, – Просто божественно, Энни, тебе в пору вести кулинарное шоу! А, достань, пожалуйста, вон ту большую кастрюлю. Нужно поскорее наколоть весь этот лёд, пока он не растаял.

– Скоро вернётся? – неуверенно переспросила Энни, передавая миссис Льюис блестящую кастрюлю.

– Разумеется, – кивнула Марта, – иначе и быть не может.

В это время Сэм впервые за несколько недель заставил себя войти в комнату дочери. Они ничего не трогали здесь с того самого момента, как Оливия перестала отвечать на звонки и не вернулась ночевать домой. Со стен на него смотрели плакаты, совершенно неизвестных старому поколению, музыкальных групп. Портреты смазливых корейских парней в нимбе из цветов и сердечек. Компьютерный стол был завален распечатками курсовых и докладов, а на краю монитора пестрели стикеры, надписи на которых гласили: «Пятница ДС 10:00», «Четверг супер скучные вечерние лекции – не смей лениться», «Заказать маме новую лейку на Али».

– Оливер, ты не хочешь спуститься вниз? – Сэм присел на ковёр рядом со своим двенадцатилетним сыном.

Мальчик уже довольно долго сидел в комнате сестры вместе с их собакой. Внушительных размеров ротвейлер, по кличке – Спарки положил морду на колени своему маленькому хозяину, и похоже тоже не собирался никуда уходить. Сэма радовало хотя бы то, что пёс не носится по дому и не пугает гостей. Хотя, обычно, Спарки вёл себя очень послушно, но сейчас, ему лучше было вовсе не появляться внизу.

– Я не хочу вниз, пап – светловолосый мальчик потупил взгляд и шмыгнул носом.

– Понимаю, я тоже не очень хочу, но ненадолго всё-таки нужно спуститься. Кстати, а что это у тебя? – он указал на синюю коробку из-под обуви, которую мальчик не выпускал из рук.

– Не знаю, – мальчик слегка улыбнулся и пожал плечами, – Я как-то нашёл эту коробку у неё под кроватью, а она разозлилась и выгнала меня. Всякий раз, когда я пытался пролезть в комнату, чтобы снова найти её и посмотреть, что Оливия там прячет, она появлялась и выгоняла меня. Словно чувствовала, что я собираюсь сделать. Даже сейчас мне кажется, что если я полезу за этой коробкой она вернётся, чтобы меня выгнать. Я так хочу, чтобы она вернулась…

– Я тоже. Знаешь, я думаю, что Оливия сейчас смотрит на нас. Оттуда, – Сэм указал пальцем в потолок, но Оливер прекрасно понял, что его отец имеет в виду. – Она уже не сможет ворваться и прогнать тебя, но ей всё ещё не хочется, чтобы ты открыл эту коробку.

– Знаю, пап. Я и не открывал. Не хочу её злить.

– Это правильно, тогда спускайся к гостям, а я уберу это на место. Где она её прятала?

– На верхней полке, за журналами. Думала, наверное, что я не полезу смотреть на её любимых накрашенных парней.

Оливер закрыл дверь. Сэм слышал, как мальчик не торопясь, спускается по лестнице. Спарки уселся на кровать и задрав морду наблюдал, как его хозяин взбирается на стул, чтобы достать до верхней полки шкафа.

Отодвинув стопку журналов, Сэм закинул коробку на полку, а затем, слегка помешкав, снова достал её. Он обернулся, посмотрев на пса, словно спрашивая у него разрешения. Тот только склонил голову и облизнул черный нос.

«Скажите, мистер Льюис, есть ли люди, которые могли ненавидеть Оливию? Или вас и вашу жену?» «У Оливии могли быть от вас секреты?» «Кто-то мог втянуть её в плохую компанию?»

Сэм пытался отогнать от себя навязчивый голос детектива, но на это у него уже не осталось сил.

– Прости, родная. Я должен знать.

Он не мог объяснить себе почему, но в этот момент совершенно точно знал, что увидит пачку денег, или наркотики, или фальшивые мексиканские паспорта. Сэм открыл крышку и запустил руку внутрь. С картонного дна, где ещё лежали пакетики с силикагелем от новеньких кроссовок, на него смотрел вибратор нежно-розового цвета.

В гостиной уже подавали холодный лимонад и сырные канапе. Подруги Оливии плакали в ванной комнате, растирая влажными салфетками растёкшуюся тушь. Соседи обсуждали таинственные обстоятельства смерти девушки, разбившись на небольшие группы по всему дому. А Марта увлечённо рассказывала о том, как правильно организовывать поиски пропавшего, и сколько людей дополнительно нужно привлечь, чтобы Оливия как можно быстрее нашлась. Среди всех, угрюмо молчали только две сидевшие рядом фигуры.

Джон – потому что сегодня он вернулся с похорон своей девушки.

И Оливер – потому что его сестра больше никогда не вернётся домой.

Никто из присутствующих не смотрел за стеклянную дверь, ведущую на задний двор коттеджа. Никто не собирался выходить на улицу и без причины жариться на адском солнце. Коричневое пятно, появившееся на противоположенной стороне улицы, было никем не замечено.

Оно пересекло дорогу, ступая прямо по раскалённому асфальту. Обогнуло белоснежный забор и цветочные клумбы. Ткнулось в дверь темного дома, оставив на ручке грязные следы.

«Бом.» «Бом-шварк.» «Бом.»

Стук по стеклу услышали не сразу. Сначала двое, потом четверо, затем все, кто был в гостиной. Церемония превратилась в кошмар. Женщины закричали, разбилась посуда. Кто-то из соседей упал в обморок, и его потащили на диван менее напуганные гости.

А коричневое пятно всё вытягивало свою тощую ржавую руку, оставляя на стекле грязные следы от ударов.

– Оливия…

Марта упала на колени. Казалось, ноги перестали слушаться её, но она всё равно ползла, плача и протягивая руки. Она прижалась к стеклу ладонями и попыталась открыть ручку двери.

– Мама, – сказало пятно трясущимися губами, – Мама, впусти меня домой.