Читать книгу Правдивая история - Клэр Пули - Страница 11

К субботе Моника почти разуверилась в своем блестящем плане. Уже несколько дней объявление висело на окне кафе, а Джулиан так и не показывался. Между тем ей пришлось вежливо отказать целой куче претендентов на роль учителя рисования, прикрываясь совершенно нелепыми отговорками. Кто же знал, что так много местных художников ищут работу? К тому же она, как бывший юрист, мучительно сознавала, что нарушает трудовое законодательство, хотя какая-то ее часть испытывала удовольствие оттого, что впервые в жизни она поступает не совсем по правилам.

Другая проблема состояла в том, что всякий раз, как в кафе входил новый посетитель, Моника задавалась вопросом, а не этот ли человек нашел тетрадь, оставленную ею на пустом столе в винном баре, и прочитал постыдные и бессвязные излияния отчаявшейся старой девы. Уф! О чем она только думала? Вот если бы стереть эти страницы, как неудачный пост в Facebook. С откровенностью она явно перестаралась.

К стойке подошла женщина с крошечным ребенком на руках, не старше трех месяцев. На ней было прелестное старомодное платье с оборками и кардиган. Младенец уставился на Монику большими голубыми глазами, будто совсем недавно научился фокусировать взгляд. Моника почувствовала, как у нее сводит живот. Она молча произнесла свою мантру: «Я сильная, независимая женщина. Ты мне не нужен…» Словно прочитав ее мысли, ребенок пронзительно закричал, его лицо покраснело и сморщилось, став похожим на злобного эмоджи. «Спасибо тебе», – мысленно обратилась Моника к младенцу и отвернулась, чтобы приготовить чай с мятой. Когда она подавала женщине кружку, открылась дверь и вошел Джулиан.

В последний раз, когда она его видела, он напоминал эксцентричного джентльмена времен Эдуардов. Моника предположила, что весь его гардероб вдохновлен той эпохой. Оказалось, что нет, поскольку сегодня он был одет в стиле «новой романтики» примерно середины 1980-х. На нем были черные брюки-дудочки, короткие сапоги из замши и белая рубашка с оборками. Куча оборок. Такой образ обычно завершается щедрой подводкой для глаз. Моника с облегчением заметила, что Джулиан не зашел так далеко.

Он уселся за тот же столик в Библиотеке, который занимал в прошлый раз. Моника, немного волнуясь, подошла принять заказ. Видел ли он ее объявление? Поэтому он и пришел сюда? Она скользнула взглядом по окну, куда поместила объявление. Его там не было. Она взглянула еще раз, словно оно могло волшебным образом появиться вновь, но нет – остались лишь несколько липких обрывков бумаги, прикрепленных скотчем. Она отметила про себя, что надо будет отмыть эту грязь уксусом.

Ладно, хватит об этом плане. Раздражение быстро уступило место облегчению. Так или иначе, а идея была глупой. Теперь, когда оказалось, что он всего лишь заглянул выпить кофе, Моника подошла к Джулиану чуть более уверенно.

– Что желаете? – бодрым тоном спросила она.

– Мне, пожалуйста, крепкий черный кофе, – ответил он, разворачивая лист бумаги, который держал в руках, разгладил заломы и положил на столик перед собой.

Это было ее объявление. Но не оригинал, а фотокопия. Моника почувствовала, что заливается краской.

– Я правильно думаю, что это предназначено для меня? – спросил Джулиан.

– А что, разве вы не художник? – промямлила она, как участник передачи «Время вопросов», который бьется над правильным ответом, не зная, сказать правду или напустить туману.

Он ненадолго поймал ее взгляд – змея, гипнотизирующая полевку.

– Да, художник, – ответил он, – и полагаю, именно поэтому ваше объявление было вывешено на стене «Челси стьюдиос», где я живу. И не одно, а целых три. – Он три раза выразительно стукнул по бумаге, лежащей на столе. – Возможно, это совпадение, но вчера в обычное время я пошел навестить Адмирала на Бромптонском кладбище и там, на его могильной плите, обнаружил еще одно ваше объявление. Из этого я заключил, что вы, вероятно, нашли мою тетрадь. Кстати, не уверен, что вы использовали нужный шрифт. Я придерживался Times New Roman. Думаю, вряд ли вы с ним ошибетесь.

К этому моменту Моника, стоявшая у стола Джулиана, почувствовала себя провинившейся школьницей, которую отчитывает директор. Или, скорее, она представила себе, как это могло быть, потому что сама не бывала в подобной ситуации.

– Можно? – спросила она, кивнув на стул напротив Джулиана.

Он чуть заметно наклонил голову. Усевшись, Моника воспользовалась моментом, чтобы собраться с духом. Пусть не пытается ее запугать. Она представила себе свою мать.

«Если нервничаешь, Моника, вообрази себя Боудиккой, королевой кельтов! Или Елизаветой Первой, или Мадонной!» – «Матерью Иисуса?» – спросит, бывало, она. «Нет, глупышка! Она чересчур кроткая и смиренная. Я имела в виду поп-звезду». Мама тогда расхохоталась так громко, что в стену стали стучать соседи.

Итак, настроившись на Мадонну, Моника обратила на сидевшего напротив довольно импозантного и чуть рассерженного мужчину твердый взгляд:

– Вы правы, я действительно нашла вашу тетрадь, и объявление было написано для вас, но я не наклеивала его на стену вашего дома или на могилу Адмирала. – (Джулиан скептически приподнял бровь.) – Я сделала один экземпляр и разместила его в окне. – Она кивнула на пустое место, недавно занимаемое постером. – Это фотокопия. Я ее не делала. Интересно, кто же это?

Этот вопрос занимал Монику. Зачем кому-то понадобилось красть ее постер?

– Ну, раз это не вы, это должен быть кто-то, прочитавший мою историю, – сказал Джулиан, – а иначе как он узнал бы, где я живу? Или про Адмирала? Явно не может быть совпадением, что единственная могильная плита, щеголяющая вашим постером, – это та самая, которую я навещаю уже сорок лет?

Моника смутилась еще больше, осознав, что человек, прочитавший историю Джулиана, прочел также и ее историю. Она постаралась выкинуть эту мысль из головы как слишком нервозную на данный момент. Моника, без сомнения, вернется к ней позже.

– Так вас это интересует? – спросила она Джулиана. – Вы согласны вести в моем кафе вечерний мастер-класс по живописи?

Ее вопрос надолго повис в воздухе, и Моника подумала, что надо его повторить. Но тут лицо Джулиана сморщилось, как гармоника, и он улыбнулся.

– Ну, поскольку вы и, похоже, кто-то еще пошли на большие хлопоты, было бы невежливо не согласиться, так ведь? Кстати, я Джулиан, – протягивая Монике руку, сказал он.

– Я знаю, – пожимая руку, ответила она. – А я Моника.

– С удовольствием поработаю с вами, Моника. У меня предчувствие, что мы с вами можем стать друзьями.

Моника пошла приготовить ему кофе, чувствуя себя так, будто ей только что присвоили десять очков за Гриффиндор.