Читать книгу Кошмары в Салли Хилл - Клэр Твин - Страница 8

С трудом открыв глаза, я жалобно простонала и перевернулась на другой бок. Конечности гудели, как после тяжёлой работы на стройке. Пошевелив рукой, я сразу пожалела об этой идиотской идее, поскольку острая боль пронзила все тело. Боже, ну что за страдания!

Покинув тёплую кровать и распахнув шторы, я заметила безоблачное голубое небо, дома, на которые кое-где падают лучи раннего солнца, и мимо проезжающего почтальона на скутере; парень чётко бросал газеты под крыльцо каждого дома, и тут мое внимание привлекло серое авто, припаркованного у бордюра. Машина отца, значит он приехал.

Отметив про себя, что старик, как обычно, забыл закрыть переднее окно пассажирского места, я умылась, накинула халат и лениво вышла на кухню, где громко гремела посуда. Правило нашего дома: чем усерднее ты пытаешься быть тише, тем больше у тебя шансов разбудить весь квартал. Всё-таки не ошиблась: мама мыла грязную посуду, рассказывая отцу о какой-то диете для диабетиках (ему бы не помешало), а сам папа сидит за столом и с аппетитом уплетает жареную яичницу с колбасой. За три дня на его лице выросла приличная щетина. Заметив меня в дверях, он улыбнулся и перестал жевать. Либо поездка его утомила, либо он просто постарел, но серые глаза отца издают тусклое сияние. Чёрные волосы на голове почти выпали, и на макушке образовалась лысина, сами по природе тонкие губы, застывшие в улыбке, образовали в две невидимые полоски. Хоть и отец весит девяносто три килограмма, его телосложение не было крупным. Так, любуясь им, я потеряла счёт времени, но бодрый голос мамы привёл меня в чувство:

– Давай, Марго, садись. Я приготовлю тебе сэндвич с салями, – по её выражению лица уже ясно, что она уже отхлебнула чашку кофе – эликсир энергии на целый день.

Отодвинув со скрипом деревянный стул, я сажусь за белый столик и складываю руки, сонно опираясь на них головой. Это только третий день учебы, а я уже мечтаю о каникулах. Черт возьми, так ещё сегодня подготовка к тесту по алгебре… Мука!

– Как дела, дорогая? – поинтересовался папа, нанизывая на вилку яичницу. Гм, скрытый подтекст: «Надеюсь, за это время ты не разгромила город в поисках наркоты?». Осознавая, что близкие люди сделали из меня трудного подростка, в животе все переворачивается. Наверное, это то единственное, что я никогда не забуду и не прощу.

– Хорошо, – лишь ответила я, прополоскав горло холодной водой. Чувствую, как по пищеводу проходит ледяная жидкость. Выдыхаю. Тут в диалог встревает мама:

– Ох, Джерри, вчера Марго привела к нам домой мальчика, сына мэра – юного Билла Хофера, – радостно заворковала она, положив передо мной тарелку с тремя бутербродами. Я незамедлительно принялась за завтрак.

– Что, серьёзно? – обратился к матери папа, а затем удивленно поглядел в мою сторону. – А разве он учится в вашей школе? Как вы с ним познакомились?

Я хочу было дать ответ, но меня снова перебили. Это начинает бесить. Мама, протерев бумажной салфеткой свои руки, принялась убирать хлеб в шкаф, а салями в белый холодильник.

– В интернате, где он учился, начали ремонт, всех ребят перевели в школу. Там они и познакомились!

О да, там мы познакомились, конечно… Для них будет лучше верить в этакую версию. Для всех лучше.

– Ого, ты наконец решилась с кем-то подружиться, это добрый знак, – улыбаясь, кивнул отец и проглотил кусочек колбасы.

– Да, – поправила мама свою челку. – Ты начала жить нормальной жизнью. Это очень радует.

Вот же… Я иронично хмыкаю и сбрасываю брови вверх, сложив губы в ровную линию. Родители сразу насторожились, чувствуя неладное.

– Вы готовы принять то, что я вожу мальчика к себе в комнату, но хотите меня на части разорвать лишь о мысли про оборотней, – медленно процедила я, предвкушая вкус каждой выговоренной буквы. Это правда сильно огорчает, а родителей лишь злит. Они искренне верят в то, что я наркоманка. Боже, да я и не хотела брать в рот ту проклятую таблетку! Да пропадёт тот день пропадом! Это сейчас они нахваливают мою дружбу с Биллом, а узнав, что нас связывает, они сразу запретят мне видеться с ним. Почему этот чертов мир такое дерьмо?!

Папа глубоко выдохнул, а мама молча смотрела на ситуацию, чуть что готовая выступать со своими заумными речами.

– Марго, давай не будем портить друг другу настроение? – предложил он, криво улыбнувшись.

– Поздно, уже испортила, – отодвигаю стул и встаю на ноги. – Аппетит резко пропал. Я сегодня пешком пойду в школу, провожать не нужно.

Покинув кухню, я услышала за спиной реплику отца, явно обращающегося не ко мне:

– Это она в тебя такая.

Затем дверь закрывается.

*  *  *

Школьные правила чётко гласят о том, что внешний вид ученика должен соответствовать нормам приличия, а это значит, если твои волосы цвета только что расцветшего мака – ты огромное нарушение. Покрасила я волосы в красный цвет по двум причинам: мне нравится быть яркой, я всегда мечтала о необычных волосах, а второе, – когда тебя считают неуравновешенной наркоманкой, терять уже нечего, пусть думают, что в голову взбредёт, поэтому имидж должен соответствовать. И даже сейчас, десять секунд назад покинув кабинет директора, я придерживаюсь своего мнения. Синие шкафчики сменяют друг друга, лица все похожие, недовольные и злые. Каждый присутствующий меня ненавидит, когда я, в свою очередь, к ним не испытываю ничего. Не стоит даже ненависть тратить на тех, кто ни черта не достоин.

Поправляя джинсовую куртку, под которой мятая футболка, я быстрыми шагами мчусь к шкафчику Билла, чтобы наконец-то высказать кому-то свои мысли и протест. Черт, их не устраивает мой цвет волос? Это же дискриминация!

С огромной скоростью пролетаю мимо стеклянной рамы с очередным планом здания и замечаю своё отражение. Боже, неужели эта девушка – я? Белоснежное лицо перекошено от злости, красные пряди завязаны в пучок, но короткие волоски умудрились высвободиться из плена и теперь торчат в разные стороны; опухшие по вине бессонницы глаза напоминают два шара, губы хоть и объемные, но обветренные, а ещё в порыве гнева я их прокусила. Кто бы не была эта девушка, но мне её искренне жаль – она похожа на призрака и будет часто приходить в кошмары. Да и к черту! Сейчас мне нужен Хофер.

Завернув за угол и чуть ли не сбив с ног какого-то парня, я, не извиняясь, иду дальше, улавливая неподалёку знакомые голоса… Целый гвалт.

Только потом, приблизившись достаточно близко, глаза замечают скопившуюся толпу вокруг шкафчика Билла. Первое, что пришло на ум: «Какого черта здесь происходит?», и глазом моргнуть не успев, мои ноги уже бежали к шумной толпе. Спенсер – высокий парень с накаченными руками, основной игрок в школьной команде баскетболистов и вдобавок большая заноза в заднице – стоит напротив второго молодого человека и в чём-то его упрекает. В душе я надеялась на лучшее, но как обычно это бывает, все именно не так.

Спенсер спорит с Биллом. Народ перешёптывается, с интересом наблюдая за стычкой популярного парня с сыном мэра. Ох, конечно, никто такое шоу бы не пропустил. Наверное, в прошлом мне бы и самой стало любопытно, но сейчас Хоферу нужна помощь. Замечаю среди толпы, рядом с баскетболистом, Урию Хофман. Эти двое спелись? Не лучший дуэт, по крайней мере, оба мерзко фальшивят.

Грубо растолкнув толпу, выхожу в свободное пространство и становлюсь рядом с брюнетом, не сводившим хладнокровного взгляда с двоих подростков. Начинается.

– Что тут происходит? – спросила громко я, переводя глаза с Фурии на Спенсера.

Баскетболист ухмыльнулся.

– О, а вот и наша сумасшедшая явилась, только тебя и ждали, – ядовито сказал он.

Его слова меня не обидели, скорее заставили насторожиться, да ещё и брюнет молчал. Только драмы нам тут не хватало.

– Выражайся яснее. Какие-то претензии? – сама удивляюсь своему напору. Мне это нравится. Взгляд падает на Фурию, она смотрит лишь на Билла, стоявшего позади меня.

– Этот пацан отказался от приглашения в команду, кинул Урию, не тусуется с нашей компашкой, и я уверен, что ты промыла ему мозги. Что за у вас обоих дела? Вы все время вместе.

Так вот в чем дело… Его бесит безразличие Хофера, и они решили мстить? Детские игры? Нахмурив брови, я вопросительно скорчила рожицу.

– Ох, Билл задел твоё самолюбие, послав ко всем чертям? Как жаль.

Толпа выдала смешок, это ещё больше взбесило коротко побритого спортсмена.

– Нам не ясно одно: что такой, как ты, делаешь рядом с такой, как она? – претензия Урии явно была адресована моему с недавних пор другу.

– Рискни сказать с какой? – Билл резко сравнялся со мной, чуть загородив массивной спиной, на которой, как и всегда, присутствовал синий пиджак с инициалами.

– С грязной наркоманкой, у которой не все дома. Может вы по ночам вместе оборотней ищите, а? Под одеялом?.. – Спенсер не успел закончить идиотскую шутку, как его лицо встречает кулак Хофера, и парень с небывалой скоростью отлетает в сторону.

Все одновременно ахнули и разбежались по углам, ошарашено выпучив глаза и зажав рты руками. Такая реакция была и у меня с Урией. Внутри меня все полыхало, сердце больно билось, а перед глазами все ещё прокручивался удар. Судя по учащенному дыханию брюнета, он и сам не ожидал от себя такой реакции. Его вены на шее разбухли, уложенная челка растрепалась, а кулак, которым он ударил баскетболиста, покраснел. Время остановилось… Я хочу было подойти к парню, но тут приходит в себя Спенсер и с рычанием налетает на Хофера, толкая его к шкафчикам. Брюнет за мгновение оказался припечатан к дверцам синих шкафчиков, а его недавно идеальное лицо встречало бесконечные удары парня. Я ринулась к нему на помощь, готова была уже схватить урода за шиворот, как тут чья-то рука оттаскивает меня назад. В помещении стоял невыносимый гул: смешались крики толпы и ругань дерущихся. От крепких ударов Спенсера разбилась губа Билла, а левая щека ужасно покраснела. Оборачиваюсь назад, все ещё ощущая чужую ладонь на своей кисти. Открытие стало неожиданным – меня оттащил новенький парень с белыми волосами и глубокими глазами – Генри Ридл.

– Какого черта, отпусти меня! – перекрикиваю шум я, пытаясь отцепиться от хватки белобрысого.

Он схватил меня за плечо второй рукой и громко крикнул:

– Ты только помешаешь, не лезь в драку!

Тем временем Билл успел переиграть ситуацию в свою пользу: баскетболист с окровавленным носом лежит на белом кафеле, получая удары Хофера, но умудряясь вскрикивать гнилые фразы в его сторону. От ужасного зрелища многие убежали прочь, остальная же часть, как тупые уроды, снимали происходящее на камеру. Вновь обращаюсь к Генри:

– Отпусти меня, я не стану вмешиваться, надо найти учителей!

Белобрысый смуглый парень недоверчиво прищурил глаза, но всё-таки отпустил мою руку. Я сразу помчалась вдоль коридора, как внезапно на все помещение раздался оглушительный звонкий свист. Парней начали разнимать, но они все ещё доставали друг друга ногами. Я облегченно вздохнула, успокаивая бешено колотившееся сердце и поспешила назад. Тренер баскетбольной команды стоит между парнями с изуродованными лицами и гневно разглядывает их. Боже… Милую мордашку Хофера не узнать: губа распухла, на щеке красный отпечаток, позже который преобразуется в синяк, на лбу ссадина. Спенсер выглядел не лучше – чего стоит лишь один его разбитый нос и фингал под правым глазом. Подойдя достаточно близко к Биллу, я услышала запах крови, омерзительно!

– Кто мне даст объяснения, что здесь, черт возьми, происходит?! – во все горло заорал тренер, спрятав свисток в кулаке.

Все потупили взгляды, словно с луны свалились. Два «петуха» молчали, лишь злостно переглядывались, отрывисто дыша.

– Билл Хофер накинулся на Спенсера! – выглянула из толпы Урия.

Вот змея! Покрасневшее то ли от давления, то ли от злости лицо мужчины устремилось в сторону друга. Нет уж, не позволю все свалить на плечи Билла.

– Да потому что вы его спровоцировали! Здесь много кто был, все готовы подтвердить мои слова! – вышла в круг я, обращаясь одновременно и к тренеру, и к Урии.

Она ненавистно сузила глаза. Спенсер сплюнул сгусток крови на пол, меня затошнило.

– Заступаться за больную, как ты, никто не станет! Может это твоя очередная галлюцинация?!

В голове начало пульсировать, все обратилось прах. Я слышала лишь собственное дыхание и замедленное сердцебиение. Руки больно сжались, а длинные ногти вонзились в кожу. Поотрывать бы этой девке все волосы, но я выше этого. Выше всех тварей, которые пытаются довести меня до нервного срыва. Хочешь отомстить обидчикам – наплюй на все их слова, равнодушие – самое эффективное оружие. Жаль оно не действует на комаров летом.

– Так, парни, не знаю, что здесь произошло, но вы оба идёте со мной, – закончив говорить, он кинул на меня мимолетный взгляд, а после ушёл в сторону спортзала. Билл и козел (это ему больше идёт, чем Спенсер) поплелись за ним.

Не знаю, что больше меня беспокоит: то, что Хофер пострадал отчасти из-за меня, или то, что ему теперь за это влетит. Чувствую себя паршиво. Но главное, я очень боюсь потерять единственного человека, поверившего мне. Сглотнув комок в горле, разворачиваюсь и ухожу прочь, как за спиной раздался мерзкий голос:

– Из-за тебя страдают люди, психопатка хренова.

И проверять не стоит – это Урия. Думаю, тут она права, от такого факта становится гораздо хуже. Нехотя медленно разворачиваюсь к девушке лицом. Её тёмные кудри неаккуратно рассыпались на плечи, отчего та поправила их. Да, внешностью она вышла, и на этом её достоинства закончились. Печально, когда в человеке нет ничего приятного, кроме внешнего вида.

– Спешу напомнить, что это вы к нам пристали. И то, что здесь произошло – ваша со Спенсером вина.

Урия сделала два шага ко мне, скрестив руки на груди. Я уже чувствовала её запах духов, с которыми она, как всегда, переборщила.

– А ты это докажи. Тебе никто не поверит. Тебе всегда не верят, – посмеялась девушка мне в лицо.

Зубы стиснулись, и я уже была готова дать ей пощёчину, как внезапно до меня доходит холодный звонкий голосок со спины:

– Я ей верю, – обладатель голоса сровнялся со мной, это был новенький парень, – и готов подтвердить всё.

– Ты же у нас недавно вылупился, да? Ещё не знаешь, кого пытаешься защитить, – глаза стервы сверкнули.

– Знаю. Девушку, к которой прилипла, как туалетная бумага к подошве, злючка. Отвали, деточка, – подмигнул Урии блондин, и она взорвалась.

– Ты ещё заплатишь за это, урод, – протолкнулась между нами темноволосая и ушла прямо по коридору. Цоканье её обуви доходили эхом о наших ушей.

Мы с Генри посмотрели друг на друга и рассмеялись. А он выглядит мило, когда улыбается – на правой щеке появляется ямочка, а у глаз выступают морщинки. Этот новенький выручает меня второй раз за день. И это достаточно странно, поскольку никто такого жеста мне не оказывал, не считая старины Билла. Черт, снова стало не по себе. Улыбка сползла с лица, и я внезапно стала серьёзней.

– Спасибо за поддержку. Стану репортером и сниму о тебе ролик, – пообещала я, собираясь отправиться к своему шкафчику, однако…

– Мы официально не знакомы, я Генри Ридл, – мы пожали руки, я про себя отметила, что они у него очень горячие. – У моей мамы здесь наклевывается работенка, поэтому пришлось переехать на год сюда.

По холлу раздался звонок на занятия, но, видимо, Генри никуда особо не спешил.

– М-м, что за работа, если не секрет? – дружелюбно улыбнулась, мысленно находясь рядом с Биллом. Интересно, чем он сейчас занят? Куда отвёл их тренер и для чего?

– Она журналист. Собирает информацию о странностях городков Америки. Где мы только не побывали за эти годы, столько всего узнали, в основном, жуть.

– Как понимаю, Салли Хилл привлёк вас историей о двенадцати жертвах? – вскинула брови я, заметив краешком глаз, как кто-то вошёл в кабинет физики.

Черт, мне срочно нужно на урок.

– Именно так и есть. И я думаю, ты сможешь мне помочь. Я знаю, что ты в курсе чего-то такого, о чем не знает никто.

Заявление блондина меня сбило с толку, я опешила, приоткрыв рот. Господи, откуда… он что, шпионил за мной? Хотя, чего это я? У любого спроси – все скажут какая Марго Ван де Шмидт сумасшедшая, видевшая оборотня в лесу. От чего-то я почувствовала тяжесть в животе. Перед глазами поплыло. О Боже, если Билл прав?! Если этот «новенький» вовсе не новенький? Что, если он оборотень?! Такая правда меня оглушает, я перестаю видеть, слышать и говорить. В глазах туман, мешающий разглядеть и своего носа, ни то, что других людей. Собравшись с мыслями, я произношу:

– Что?

– Я хочу подключиться к вашей команде и отыскать убийцу. Или иначе сказать… – парень нагнулся ближе, его дыхание обожгло мне щеки. – Оборотня?..

Такой поворот событий приводит меня в ступор. Глубокий вдох.

*  *  *

Резкий грохот привёл меня в чувство, и я обернулась. Сквозь оконную раму проходили солнечные лучи, из-за которых чётко было видно столб пыли. Билл, недовольно выругавшись, поднимает упавшую книгу и прячет её на прежнее место, к остальным скучным не интересным рукописям. Благодаря фамилии Хофер, нам удалось пробраться в городскую ратушу, и если повезёт что-то найти – будет отлично. Однако энтузиазм потихоньку пропадал, поскольку за битый час нам так и не удалось ничего раскопать, кроме череды пожаров, наводнений и обычного древа семей основателей, а затем лишь скучная биография. Хуже урока истории, ей богу.

Сев на трухлявый и пошатанный стул, я перекинула ногу на ногу и устало выдохнула.

– И что ты ему ответила? Надеюсь, послала ко всем чертям? – пробурчал Хофер, пролистав переплёт книги со старой печатью нашего города.

Мне уже надоело то, что ничего не удавалось отыскать. Неведение хуже всякой правды.

– Меня спас директор. Он отправил нас по кабинетам. Новенький остался без ответов.

Билл лишь довольно хмыкнул, положив книгу на стол, на котором не было живого места: повсюду лежали справочные материалы, листовки, учебники, которые, по нашему мнению, могли бы быть полезными. Я подошла поближе, успев разглядеть со временем пожелтевшие страницы книги с необычным шрифтом текста.

– Это ещё что? – вгляделась я повнимательнее. Теперь видны и черно-белые картинки, а рядом с изображениями имена: Гарри Бирди, Николас Лордонгов, Амелия Элизабет Крамер и Шон Голд. Неужели…

– То, что мы искали – информация о семьях основателей, – Билл радостно мне улыбнулся и принялся листать на нужную страницу. – Гарри Бирди родился в тысяча шестьсот тридцать четвертом году, двенадцатого октября, в семье сапожника, в городе Салем. В тысяча шестьсот семидесятом году покинул дом и основал город Салли Хилл, вступив на должность мэра.

Потупив взгляд, я отрывисто вздохнула.

– Это все знают, ничего специфического в этом нет. Признай, мы попросту тратим время.

– Я бы так не сказал… – запротестовал брюнет, косо поглядев в мою сторону. Парень пролистал страницу, и мы обнаружили вложенный пожелтевший от старости лист с необычной печатью и подписью. Сердце замерло. От мыслей, что это может быть информация об оборотнях или другой нечисти, хотелось взлететь до небес и обратно. Не мешкая, я со всей осторожностью развернула трухлявый лист бумаги, обнаружив неясный почерк с наклоном в правую сторону, чернила которой обесцветились, я вслух зачитала:

– «Подтверждаю, Гарри Бирди, Шон Голд и Амелия Элизабет Крамер причастны заговору против Господа Бога. Я стал свидетелем греха, я стал соучастником. Сперва Гарри Бирди встал на защиту сатаны, но после беседы с… изменил свои взгляды. Шон полюбил детище сатаны, А. Э. Крамер обратила людей Новой Англии в чудовища. Я, Николас Лордонгов, признаю свою вину и прошу Господа прощения всего. П… рату..... Са… 169.....»

Пустота. Дальше текст обрывается, и воссоздать письмо раскаяния Николаса невозможно. На душе стало холодно, а к горлу подступил комок. С каждой находкой вопросы увеличиваются, и не намёка на ответ. Мы с Биллом одновременно переглянулись.

– Значит, основатели что-то натворили… – заключил Хофер.

– Возможно, они разбудили или быть может создали оборотня? Оборотень детище сатаны?

– Я думаю, они пошли против церкви, и поэтому речь идёт о Дьяволе и Боге. В те времена часто происходили бунты пуритан⁶.

Перед глазами поплыли фиолетовые круги, отчего я зажмурилась. От полумрака в пыльном помещении становилось жутко, а мертвая тишина только лишь подливала масло в огонь.

– Наверное. Нам надо больше разузнать о делишках первого мэра и его свиты. – повернулась я всем телом к Хоферу. – Этот город не то, чем кажется.

Билл бережно сложил письмо из прошлого в прямоугольник и положил на прежнее место, захлопнув книгу, тем самым подняв столб пыли, и я чихнула. Пыль – мой злейший враг. Парень спрятал толстый справочник об основателях в рюкзак и поглазел на меня исподлобья:

– Это нам ещё пригодится. Дома покопаюсь, может будет что-то интересное?

Схватив свой чёрный рюкзак, я перекинула его через плечо и направилась к выходу, совсем недовольная сегодняшним днём. Как вдруг останавливаюсь на проходе, почувствовав укол в груди. Прикусив нижнюю губу, я обернулась лицом к Биллу и взглянула на него снизу вверх, ощущая какое-то странное чувство – вину. А ещё долг. Все это сжимало меня, как змея добычу, душило и отнимало силы. Обретя друга, мне вовсе не хочется его терять.

– Билл, со всей этой мифической фигней я не узнала, как ты себя чувствуешь после сегодняшнего? – мои глаза падают на его разбитую губу и синяк. Черт, такое ощущение, будто все это дурной сон, от которого я не могу очнуться. Все происходит слишком быстро: новые факты об оборотне, знакомство с Биллом, наша дружба… Странно.

– Я в порядке, Марго, – криво улыбнулся тот, и я поняла, что это отнюдь не так. – Тренер мозги проел своей речью, затем уборкой в спортзале, но это ничего по сравнению с… – внезапно Хофер отступился, облизав сухие губы. – Марго… ты правда торговала наркотой в школе?

От вопроса брюнета мне стало невыносимо душно и в тоже время холодно; по груди будто врезали трубой. Сжав ладони в кулаки, я нахмурила брови и готова была рвать и метать, но затем глубоко вздохнув, замерла. Господи, невыносимо!

– Кто тебе наплёл эту чушь, Билл?! – голос не дрогнул.

– Спенсер с Урией.

Я громко фыркнула, хлопнув руками по швам.

– И ты поверил им?!

– Я… я просто не знаю тебя, Марго! Мы знакомы всего ничего, но уже ведём охоту на оборотня, в которого я несколько дней назад не верил. Это… ужасно странно, понимаешь? – он нервно схватился за голову. – У меня башня не варит, я схожу с ума! Смерть мамы я объяснял себе самыми зверскими способами, но оборотень… Это бред какой-то!

Его голос повысился, и я расслышала нотки сомнения. С одной стороны мне было жаль Билла и я его понимала, но с другой во мне зародилась обида. Видимо, он до сих пор не верит мне, не верит даже после увиденного в моей комнате. Как же это бесит! Хофер широко распахнул глаза в ожидании ответа, но я оцепенела, подобно статуе. А что сказать? Как переубедить? Принести ему голову чудовища на блюдечке?

В итоге я собралась с оставшимися силами и встрепенулась.

– Билл, тебе будут рассказывать обо мне много гадкого: что я лечилась в наркологическом центре, о том, что я, якобы, больной ребёнок, но ничего из этого не является правдой! Увиденное мною не галлюцинация! Я не сумасшедшая, – искренне объяснилась я, поправляя волосы в сторону.

Внезапно старая двухметровая дверь открывается, и по всему помещению разносится эхо грохота, затем цоканье каблучков. Мы с Хофером обернулись на шум, чувствуя, как в венах застыла кровь и замерли. Сердце так и бьется: бам-бам-бам-бам… Но уже через секунду из-за угла полки с материалами XVI века появляется, подобно призрак, какая-то худая женщина: её седые волосы собраны в опрятный пучок, сморщенная желтоватая кожа напомнила пергамент одного из свитков этой библиотеки, а глаза, прозрачно-голубые, вселяли недоверие. Старушка поправила свой строгий сарафан с жабо и угрюмо уставилась в нашу сторону. Кажется, ей не нравится наше присутствие.

– Какие-то проблемы, миссис Бирди? – безмятежно спросил Хофер, приподняв брови.

Стоп, что?! Бирди?..

Они некоторое время просто пялились друг на друга, будто играя в гляделки, а потом старушка бросила свой холодный взгляд на меня, оценивающе рассматривая каждую деталь, особенно волосы.

– Думаю, вы достаточно накопали материалов для школьного проекта. Вам пора, – она освободила место для прохода, намекая немедленно уйти.

Да уж, этой особе лишь сниматься в фильме ужасов.

– Конечно, спасибо за помощь, миссис Бирди, я в долгу перед вами, – любезно ответил ей Билл, проходя мимо. Я поплелась за ним.

– Просто сделайте мне и всему городу одолжение – будьте аккуратней, – старуха косо проводила меня взглядом, в котором было что-то опасное. Она явно что-то скрывает.

Сглотнув комок и вытряхнув темные мысли с головы, я поплелась вслед за парнем, все ещё ощущая тяжёлый взгляд старушки на себе. Мы уже спускались вниз, на первый этаж ратуши, по скрипучей лестнице с красным ковром, как мобильник в заднем кармане завибрировал. Я взяла его в руки и немедленно включила экран.

Генри: Через час в «Мокко». Ты уже рассказала все своему другу?

Как же ты, белобрысый чудик, не вовремя…

*  *  *

«Мокко» не просто уютная кафешка, где готовят обалденную картошку фри и молочные коктейли. Это место, где каждый может расслабиться, стать самим собой; место, где бродяга найдёт себе дом, где богатый беседует наравне со всеми, где одинокий находит себе компанию. Как известно, «Мокко» существует с тысяча семьсот второго года, только в те времена это была не кафешка, а обыкновенные пеньки для работящих фермеров. Наш город маленький и древний, а по законам жанра именно в таких городах происходит что-то странное – и Салли Хилл не исключение.

Когда Билл открыл стеклянную дверь «Мокко», над нашими головами зазвенел колокольчик. В лицо сразу ударился запах гарнира, коктейлей и шоколада. За белыми столиками было мало народу, в основном такие же школьники, как и мы, проголодавшиеся после утомительного учебного дня. Шахматный пол как всегда блестел, красные кожаные диваны исписаны пожеланиями и сплетнями – хозяин кафешки, Джей Джей Голд, потомок основателя, мужчина средних лет, не против таких проделок. Наоборот, он решил, что надписи на диванах – фишка «Мокко».

Хофер плюхнулся на мебель и прислонился к белой стене, устремив утомлённый взгляд в окно, за которым открылся вид на автостоянку. Я села напротив него, сразу схватившись за меню.

– Помню, я задолжала тебе коктейль и черничный кекс, – мой голос показался нам обоим энергичным, хотя и хотелось сильно спать.

План был прост: задобрить Билла, рассказать о Генри, избежать ссоры.

Взъерошив непослушные кудри, друг выдохнул.

– Мне не даёт покоя один факт, – начал было брюнет, поджав губы. – Убийства происходили только с потомками семей основателей, а всего их сколько? Пятнадцать?

Заёрзав на кожаном диване, я положила руки на гладкую поверхность стола.

– Да, а что?

– Убиты были двенадцать человек из пятнадцати, значит, остались ещё трое, – от реплики Билла по коже пробежали мурашки. – Нужно сверить фамилии основателей и узнать, кто остался на десерт.

Резкая боль в затылке заставила открыть мне глаза. За столько времени выученный список убитых наизусть снова пригодился. Я ахнула.

– Боже, Билл! Я поняла…

Время застыло. Все перестало быть, а перед глазами размытая морда оборотня. Воспоминания захлестнули, и стало как-то пусто на душе. Вспомнились те чёрные дни, когда каждый показывал на меня пальцем, когда собственные родители отреклись от меня, когда мир перевернулся с ног на голову. Невыносимо…

– Марго, в чем дело? Тебе плохо? – голос Хофера в синем пиджаке с инициалами вернул обратно в реальность.

– Как ты сказал, на десерт остались Бирди, Голд и Лордонгов!

– Черт возьми… У старухи Бирди есть сын, но он не живет в Салли Хилл.

– Значит, цель – она или её муж.

Приятель хотел было что-то ответить, как над нами нависла чья-то тень. Обернувшись, я застала перед собой парня с белыми волосами и смуглой кожей. Только не это…

– Я не помешал? – спросил гость и присел рядом со мной, обращаясь при этом к Биллу, а не ко мне. Мой нос сразу учуял резкий запах сигарет, и я сморщилась. Значит Генри курит. Фу!

– Вообще-то, мы не сказали тебе «присаживайся», пацан, – уголки рта Хофера дёрнулись в оскале, а на лице заиграли скулы.

Глупо считать приезжего паренька монстром, который появился в Салли Хилл десятки лет назад, но этого упёртого не переубедить. Ненависть с первого взгляда? Да, возможно. Но мне это не подходит.

– Мы не знакомы, я Генри из Бостона, – проигнорировал Билла гость, отчего тот фыркнул.

Я решила молчать в тряпочку и не лезть на рожон. Тем временем посетителей стало в заведении больше, в помещении стоял шум и кипела жизнь.

– «Генри из Бостона», слушай, ты предпочёл не правильное время заводить друзей, у нас тут разговор.

– Билл, вообще-то… – встряла я, но белобрысый не даёт закончить, облокотившись на красную спинку дивана:

– Меня пригласила Марго, и я очень даже вовремя, коллега.

Вот засранец! Завязать бы ему язык на два узла! Билл вопросительно посмотрел на меня. Кажется, мне конец.

– Что он несёт? – голос Хофера стал тверже. – …Он все знает?! Ты ему рассказала?!

– Билл просто выслушай меня, ладно? Я ничего ему не говорила, он сам все узнал. Чувак следил за нами, – я косо поглядела на новенького. – Билл, он может нам помочь.

Брюнет выпрямился и скорчил кислую мину, будто я объясняю ему алгебру на инопланетном языке. Стоило ожидать такой реакции.

– Зачем нам этот фрик? – кивнул на Генри парень, а затем устремил на него самого злой взгляд голодного хищника. – Я тебе не доверяю, ты мне не нравишься.

– Ну, я тоже не вхожу в фан-клуб в твою честь, однако, привет, – усмехнулся Ридл, помахав рукой.

Они же сейчас порвут друг друга, как две собаки! Надо брать ситуацию в свои руки, пока кто-нибудь не пострадал.

– Успокойтесь, пожалуйста! Билл, он верит мне… нам! Генри может оказать весомую помощь. Например, найти оборотня. Понять, зачем он убивал…

Хофер взъерошил волосы и прикусил губу.

– Чушь собачья! Я против этого.

– А тебя никто и не спрашивает. Просто смирись. – сказала я, сверля его каменным взглядом. – Генри уже в курсе всех новостей и у него есть идея.

– И какая?

Генри довольно улыбнулся. Наша взяла – Хофер сдался.

– Предлагаю отправиться в полнолуние на то место, где Марго увидела оборотня. Уверен, раз в месяц он превращается, иначе никак. Найдём его, проследим, узнаем, кто монстр, и поймаем ублюдка.

Я радостно улыбнулась. Однако не всем была по душе идея блондина.

– Ага, отлично, поступим по твоему плану и запишемся в самоубийцы. Бредовая идея. Судя по описанию Марго, псина огромная, она разорвёт нас в два счета!

– Порой количество выигрывает массу, – выдохнул Генри, сложив руки на груди.