Читать книгу Шагая по звездам - Клэр Вирго - Страница 11

Глава 10

Оглавление

В ожидании Энни Шеннон не находила себе места. Заняться было нечем, телефон у нее отобрали, поэтому приходилось либо слоняться по коридорам больницы, либо пялиться в экран телевизора. Второе девушке быстро надоело: ничего интересного она там не нашла, в новостях про них с отцом даже не упоминали, так что смотреть было нечего. Поэтому все свободное от процедур и осмотров время она проводила в холле больницы. Ей нравилось наблюдать за людьми издалека. Врачи и медсестры выполняли свою работу, а пациенты… Проще было сказать, чего они не делали: смеялись и плакали, кричали на сотрудников и тихо сидели, забившись в уголок, жаловались и ныли, устало ждали своей очереди, кто-то кричал от боли. Некоторые даже умудрялись спать в таком шуме.

Ее внимание привлекла суета у двери. Девушка посмотрела туда и увидела носилки с лежащим на них человеком. Во рту трубка, одежда вся в крови, вокруг суетились медсестры, слышны крики: «Готовьте вторую операционную», «Адреналин, быстро»… Каталка пронеслась мимо девушки, чуть не сбив с ног, но она успела вовремя отскочить. Интересно, что случилось с этим человеком? Похоже на автомобильную аварию, но уверенности не было.

– Вот ты где! – Позади раздался знакомый голос, и Шен обернулась. Теперь уже бывшая экономка стояла, протягивая руки, и девушка бросилась в раскрытые объятия.

– Энни! Я так рада тебя видеть!

– Я тоже, деточка, – срывающимся голосом прошептала женщина, поглаживая девушку по волосам. – Как ты тут? Дай посмотреть на тебя. – Она отодвинула Шеннон и осмотрела в головы до ног, задержав взгляд на руках. – Ну как же так, а?

– Да это ничего, Нэн. – Девушка улыбнулась. – Заживет все, и следа не останется. Ты лучше расскажи, как там отец.

Экономка нервно оглянулась. Шеннон, заметив это, потянула ее к лифту. Поднявшись, они обе зашли в палату и плотно закрыли дверь. Сев в кресло, Энн стала рассказывать.

– Как только ты пропала, мистер Уильям стал сам не свой. И заправлял всем этот гнусный тип, мистер Харридж. – Экономка дернула плечами, будто от омерзения, и продолжила: – Половину слуг уволил сразу. Собрал всех и заявил, что теперь он хозяин дома. За месяц выгнал всех, кроме меня и садовника. А потом привел своих людей.

– А за что он их уволил? – Шен помнила слуг как абсолютно преданных, честных людей.

– Так за верность мистеру Уильяму. Подчиняться этой змее подколодной никто не хотел, вот он и злился.

– А что папа? Неужели даже не защитил никого? Ведь вы все долгие годы у нас работали.

Экономка вдохнула и отвела взгляд, а Шен напряглась.

– Энни, что случилось с папой? – В голосе были слышны слезы. Несмотря ни на что, девушка отца любила.

– Он почти из комнаты не выходит. Запил он, по-черному. Я его последний раз таким видела, когда мама твоя, помилуй, господи, ее душу, пропала. – Экономка приложила платочек к глазам.

– А я не помню, что он тогда пил. – Шен нахмурилась.

– Так ведь ты совсем малышкой была, тебе никто и не говорил. Сказали, что папа очень занят, работает – ты и поверила. Незачем ребенку такие подробности знать. А сейчас… Боюсь я за него, детка. – Голос Энни снизился до шепота. – Он из комнаты не выходит, почти не ест, ему слуги эти, пришлые, только бутылки из погреба таскают. И видеть он никого не хочет. Когда я ему еду приносила, даже внимания на меня не обратил. Сидел, уставившись в одну точку, и к бутылке прикладывался. И так каждый день. Я его разговорить пыталась, так он только посмотрел мутным взглядом и отвернулся. Ну я сдуру и пошла к поганцу этому, мистеру Харриджу. Опасения высказала. Мол, сердце ведь может не выдержать, надо что-то делать. А тот улыбнулся недобро и сказал, что позаботится об этом. Вот и позаботился. Наутро вызвал меня, сунул конверт и сказал, что я больше в этом доме не работаю. И на сборы дал два часа. А куда мне идти? Так и спросила у него. Он лишь рассмеялся и ответил, что его это не касается. Он мне денег дает, и я могу отправляться куда душе угодно, хоть к черту на рога. Еще и пригрозил, если кому-нибудь расскажу о том, что в доме творилось, то мне не поздоровится. А когда я уходила, заявился этот «кузен», как Харридж его назвал.

– Кристофер?

– Он самый.

– Расскажи о нем. – Шен вдруг стало любопытно.

– Да нечего рассказывать. Я видела-то его пару минут, пока такси ждала. Приехал на дорогой машине, весь такой из себя важный, в костюме, а глазами так и зыркает. И взгляд такой тяжелый, нехороший. Увидел меня и улыбнулся. А улыбка фальшивая насквозь. Чует мое сердце, неспроста он объявился. А ты его откуда знаешь? – Энни внезапно прищурилась и внимательно посмотрела на Шен.

– Да не знаю я его, – возмутилась девушка. – Вчера пыталась до отца дозвониться, так этот Крис трубку взял, а потом отдал Харриджу. Тот и представил его как кузена.

– Держись от него подальше, детка. Нехороший он человек. Еще похуже Харриджа. Тот на крыльцо встречать вышел, увидел меня и крикнул: «Ты еще здесь? А ну проваливай!» А кузен этот оскалился – иначе и не назвать – и бровь одну приподнял, словно говоря: «Не слышала, что сказано?» Пришлось мне за воротами такси ждать.

– И где же ты теперь?

– Ну пока в гостинице, а потом… – Экономка заплакала. – Даже не представляю. Денег надолго не хватит, дочь у меня непутевая, сама знаешь. Я даже представления не имею, где она может быть. Наверняка с какими-нибудь очередными рокерами по стране ездит. А кроме нее, родственников и нет. Вы были моей семьей. Есть у меня домик маленький, так далеко находится. И я там совсем одна буду.

У Шен сердце сжалось от жалости. Она обняла пожилую женщину, которая заменила ей мать. Энни была не только экономкой, но и няней. Она знала про Шеннон все. Все секреты, все тайны и мечты. И сама девушка всегда считала свою няню членом семьи, как и родители.

– Не переживай. Я что-нибудь придумаю, обещаю. Я не оставлю тебя. Ты заботилась обо мне, обо всех нас, теперь моя очередь.

Они просидели бы так до вечера, если бы вдруг в палате не объявился тот, кого они меньше всего ожидали увидеть – Джонатан Харридж собственной персоной. Заметив Энни, он побагровел, но быстро взял себя в руки и буквально прошипел:

– А ты что здесь делаешь? Я же тебе ясно сказал – уходи и никогда больше не попадайся мне на глаза. – Энни повернулась и испуганно посмотрела на мужчину, который с силой сжимал в руке трость. Казалось, еще чуть-чуть – и он ударит экономку.

– Это я ее позвала! – Шен вскочила и встала между ними. – Не смейте так разговаривать с моей няней! Она меня вырастила, была мне вместо матери, она моя семья. Если вы не прекратите ей угрожать, я отменю свадьбу. Пусть даже придется побираться.

– А как же твой отец? – вкрадчиво поинтересовался Харридж, чуть ослабив хватку на набалдашнике трости.

– Он взрослый мужчина, сам о себе позаботится. – Девушка гордо вскинула подбородок. В больничной одежде, с повязками на руках, выглядела она нелепо и напоминала нахохлившегося петушка, но ей было все равно. В душе ярко горело пламя ненависти, подпитывая мысли о мести. Вернее, она это называла справедливостью.

– Ну ладно, ладно. – Харридж поднял руки в примиряющем жесте. – Я вас, пожалуй, оставлю. Не люблю слушать бабские разговоры. Одни сплетни. Но смотрите у меня. – Мужчина погрозил пальцем, угрожающе взглянул на бывшую экономку и вышел.

– Зря ты так с ним разговаривала. Опасный он человек. Может отыграться потом на тебе за эти слова.

– Я не игрушка. Пусть привыкает. Хочет меня в жены? Отлично. Я ему покажу, какова я на самом деле. Думает, скромную девочку-пансионерку замуж берет? Как бы не так. – Шеннон злилась. И было из-за чего. Ее ненависть к жениху росла с каждым днем в геометрической прогрессии. Он был ей противен, мысль, что придется выйти за него замуж, вызывала у нее рвотные позывы. Но она сдерживалась. – Я найду способ освободиться от него. Должна найти. Вот только выйду отсюда, поговорю с отцом, и все наладится.

– Дай-то бог, детка, дай-то бог. – Энни сокрушенно качала головой, как наяву представляя Шеннон в лапах этого чудовища. Несладко ей придется. Но она девочка сильная, справится. Характером в маму пошла. Та тоже бунтаркой была, никогда правилам не подчинялась. Вот и сгинула. Экономка надеялась, что Шен избежит подобной участи. Хотя девушка отличалась буйным нравом и непослушанием, стальной стержень у нее был всегда, с самого детства. Если она чего-то хотела, никто не мог ей помешать.


– Шеннон, милая! – Уильям бросился к дочери. – Где же ты была, девочка моя? Куда-то ушла, никому не сказала? – Макбрайт посмотрел на полицейского. – Где вы ее нашли, офицер?

– На автобусной остановке. Пыталась уехать в Ричмонд.

– В Ричмонд? Но зачем, детка? – Мужчина обнимал дочку, все еще не веря, что она нашлась, живая и невредимая. – Почему ты убежала? – Он пытался по лицу дочери прочесть ответы на свои вопросы, ибо девочка продолжала молчать, упрямо сжимая губы.

– Может быть, ее обидели? – Полицейский вопросительно посмотрел на Уильяма, а тот – на свою дочь.

– Тебя кто-то обидел, детка? Если да, то я его накажу.

– Я хотела найти маму! – выпалила Шеннон, старательно отводя глаза в попытке спрятать слезы.

– Ох, доченька… – Уильям покачал головой и посмотрел на полицейского. – Ее мать недавно ушла от нас, а Шен очень скучает. – Он развел руками, словно извиняясь. – Я могу ее забрать?

– Конечно, мистер Макбрайт, только подпишите вот тут. – Офицер быстро нашел нужную бумагу среди других, разбросанных по столу, и подал Уильяму. Тот поставил подпись и взял Шен на руки. – Можете идти.

– Еще раз спасибо, офицер. – Крепко прижимая к себе дочь, Макбрайт вышел из здания полиции.

Дома их уже ждала заплаканная Энни. Увидев Шеннон, она снова разрыдалась, теперь уже от радости.

– Детка, ну как же так? Зачем ты убежала? Мы так волновались. – Девочка вырвалась из рук отца, поставившего ее на пол, и кинулась в теплые объятия экономки.

– Я хотела к ма-аме, – срывающимся голосом произнесла Шеннон. – По-очему она ушла? Она что, больше ме-еня не лю-ю-юбит?

– Ну конечно, любит, доченька. – Отец присел рядом с ней и взял ее руку в свою. – Просто ей нужно было уйти.

– Но почему-у? – Девочка подняла мокрые от слез глаза на взрослых, а те беспомощно смотрели друг на друга. Экономка пожала плечами, словно отвечая на немой вопрос Уильяма, и тот решил сказать правду.

– Понимаешь, детка, я ее обидел. Опять сделал что-то неправильно, она не выдержала и ушла. Прости меня, дочка. Я не хотел. Не думал, что так случится. Мама тебя любит, просто она на меня очень обижена. Это я во всем виноват.

– Нет, папочка. Ты не виноват. Ты же попросил прощения. Ведь попросил? – Шен недоверчиво взглянула на отца.

– Конечно. Но она меня не простила.

– Тогда ты ни в чем не виноват. Она должна была тебя простить. Это она виновата. Но я все равно скучаю по ней, – после паузы продолжила Шеннон.

– Ох, детка, ты у меня такая маленькая, но такая умная.

Отец обнял дочь, а та обвила его шею руками, шепча: «Я люблю тебя, папочка». Он гладил ее по спине и смотрел на Энни. А та беспомощно разводила руками.

При мысли о Миранде Макбрайт в душе экономки поднималась буря негодования. Та всегда была ветреной особой. Дочь она, несомненно, любила, но превыше всего ценила свободу и не скрывала, как тяготит ее замужество. Разумеется, Энни были известны слухи об этом браке. Будто бы родители сплавили ее замуж от греха подальше. Чем уж она им не угодила, в чем провинилась – никто не знал. Версий было много, настолько разных, что вряд ли хоть одна соответствовала действительности. Но то, что Уильяма она не особо любила, видели все. Он был намного старше и души в ней не чаял, хоть и не всегда проявлял свои чувства. А Миранда… Ей было всего девятнадцать, когда она вышла замуж, и считала, что брак ограничивает ее. Поэтому часто вела себя слишком предосудительно даже на взгляд поборников свободных отношений. Если бы Энни узнала, что Миранда завела себе любовника, то не слишком удивилась бы. И лишь когда забеременела – что произошло далеко не сразу, – миссис Макбрайт немного угомонилась. Стала заниматься благотворительностью, как и большинство в их среде, занялась домом, отделкой детской. Энни, наконец, вздохнула с облегчением. Но ненадолго.

Миранда вела себя достойно несколько лет. А потом вновь начались скандалы, гулянки. Она укладывала Шеннон спать и уходила в ночной клуб, возвращаясь под утро. И так продолжалось бы и по сей день, если бы однажды Уильям не запретил ей выходить после полуночи, практически посадив под домашний арест. Он аннулировал кредитки, выданные на ее имя, закрыл доступ ко всем счетам. Миранда рвала и метала, но сделать ничего не могла. Днем она отправляла Шеннон гулять с няней, а сама ругалась с мужем, била посуду, даже угрожала самоубийством. Но Уильям знал, что на это она никогда не пойдет – его жена слишком любила жизнь. Поэтому лишь усмехался в ответ. Но однажды во время ссоры она кинула в зажженный камин фотографию его родителей, умерших пару лет назад. Это стало последней каплей. Он дал ей пощечину. Миранда ничего не сказала в ответ, а на следующее утро Энни не нашла ее в спальне. Кровать была нетронутой, будто на ней и не спали. Пропало кое-что из одежды и дорожная сумка.

Уильям был зол. На себя за то, что не сдержался. На жену за то, что даже не попрощалась с дочерью. Разумеется, Миранду Макбрайт объявили в розыск. И, конечно же, поиски ничего не дали. Все знали, что отношения у супругов натянутые, так что никто ее особо и не искал. Миранда не объявлялась, о ней ничего не было известно. И через несколько лет, когда Шеннон была уже в пансионе, Уильям с чистой совестью объявил супругу умершей и решил сообщить об этом дочери.

Как ни просила Энни мистера Макбрайта подождать, пока девочка приедет домой, он не согласился. Просто позвонил в пансион и сказал Шен, что ее мама официально мертва. Долгое молчание в трубке подтвердило опасения экономки: для девочки это был сильный удар. Но когда она через месяц приехала домой на каникулы, ничто не говорило о том, что Шеннон расстроена. Она щебетала, как птичка, носилась по всему дому, весело смеялась и танцевала с пылинками в маминой комнате. Когда Энни спросила ее о маме, девочка улыбнулась и сказала: «Когда-нибудь она вернется ко мне. Я точно знаю». Экономка испугалась за рассудок Шен, но Уильяму ничего не рассказала, решив понаблюдать за своей подопечной. Никаких признаков умственного расстройства не было, и со временем Энни успокоилась. Однако до нее доходили слухи о том, что в пансионе Шен ведет себя вызывающе, не слушается, грубит учителям и сбегает при любой возможности. Всякий раз полиция находила ее и возвращала в пансион, но все повторялось. Каждая отлучка была дольше предыдущей: Шен быстро адаптировалась к незнакомой среде, заводила знакомства среди отбросов общества, а те помогали ей выжить на улицах. И лишь в пятнадцать у Шеннон закончился период бунтарства, и побеги прекратились. А еще через два года она окончательно вернулась домой…


…Чтобы стать невестой чудовища. Все эти мытарства закалили ее характер, но сумеет ли она справиться с таким человеком, как Харридж? Энни очень хотела верить, что все получится. И она готова была помогать своей девочке всем, чем сможет.

Шагая по звездам

Подняться наверх