Читать книгу Шагая по звездам - Клэр Вирго - Страница 5

Открыв глаза в следующий раз, она увидела ненавистное лицо Харриджа в опасной близости от себя. Дернулась, отчего руку, в которую была вставлена игла, пронзила боль.

– Убирайтесь. – Голос все еще был хриплым, каким-то чужим. – Не желаю вас видеть.

– Ну что ж ты так, девочка моя. Не волнуйся, тебе это вредно.

– Я не ваша девочка, – будто выплюнув ему в лицо эти слова, Шеннон отвернулась.

– Это скоро изменится. Ты же знаешь, что не за горами наша свадьба. И то, что ты немного… кхм… пострадала, – Джонатан многозначительно посмотрел на ее руки, – не помешает нам отпраздновать ее с достойным тебя размахом.

– Не хочу я никакого размаха и свадьбы не желаю.

– Твои желания не имеют значения, – прошипел Харридж, вновь наклоняясь к ее лицу. – Я тебя купил, заплатив немалую сумму, и теперь ты моя. Я буду делать с тобой, что захочу.

– Я ничья, я никому не принадлежу, – выкрикнула Шеннон, ее буквально трясло от злости. – И не выйду за вас замуж.

– Выйдешь. Иначе твоему отцу не поздоровится.

Шен похолодела. Да, Уильям Макбрайт не идеальный отец: он вечно был в работе, когда мама еще жила с ними, и совсем отдалился с ее исчезновением. Годы, проведенные в частном пансионе, не способствовали сближению отца и дочери. После возвращения Шеннон домой ничего не изменилось: Уильям Макбрайт был замкнут, неразговорчив, смотрел сквозь нее, думая о чем-то своем, и, казалось, полностью поглощен работой. Как выяснилось, не ею. А азартными играми, к которым пристрастился в последние годы. Везучим Уильям никогда не был, а вот азартным – да. Поэтому заработанные за десятки лет миллионы спустил очень быстро. Дом был заложен несколько раз, накопилась куча долгов… Именно поэтому отец и пошел на поводу у Харриджа. Тот обещал оплатить все долги, выкупить дом, преподнеся его невесте в качестве свадебного подарка, выделить Уильяму неплохое содержание и позаботиться о Шеннон. Девушка не хотела даже думать о том, как Джонатан собирался о ней «позаботиться». Отец не рассказал все, что знает. Но тот подслушанный разговор словно записался на подкорке. Забыть его при всем желании Шен не могла.

– Что вы сделали с моим отцом? Почему его здесь нет? – До нее, наконец, дошло, что вместо Уильяма столь ненавистный ей человек пришел не просто так. С отцом что-то случилось! – Отвечайте, черт вас дери! – По горлу словно прошлись наждачной бумагой, она закашлялась.

– С чего ты взяла, что я с ним что-то сделал, моя дорогая? – Тон Харриджа сменился и сейчас был обманчиво ласковым. – Он просто в последнее время плохо себя чувствует. С тех пор, как ты убежала, он сильно сдал. Каждый день беспокоился о тебе, переживал. Поэтому сейчас просто отдыхает и ждет не дождется, когда его любимая дочь вернется домой. Представь, что будет, если этого не произойдет. Его бедное сердце просто не выдержит. – Последние слова были произнесены все так же тихо и ласково, но с нажимом, от которого в голосе прорезались стальные нотки. – А ты же не хочешь расстраивать папочку, правда, милая?

Шеннон зажмурилась, и слезы невольно выступили на глазах. Намек она поняла: если не вернется домой – отец умрет.

– Нет, не хочу, – прошептала она. – Я вернусь.

– Вот и молодец. – Шеннон почувствовала, как ладонь Джонатана гладит ее по голове, и еле сдержалась, чтобы не сбросить ее. Отвратительное чувство! Рука переместилась с волос на лицо, касаясь пластырей. От нее пахло какими-то духами. Запах был настолько приторно-сладким, что Шеннон скривилась. Она надеялась, что Харридж примет это за гримасу боли.

– Я устала, хочу спать. Уходите, – еле слышно пробормотала она, делая вид, что собирается заснуть.

– Конечно, конечно, милая. Я приду завтра, отдыхай. Передать от тебя привет твоему отцу?

Шеннон только кивнула в ответ, не говоря ни слова. Услышав, как закрылась дверь, она чуть приподняла веки, проверяя, действительно ли Джонатан ушел, и, убедившись в этом, дала волю слезам. Плакала она молча, тело сотрясали рыдания, но ни одного звука девушка не издала.

Когда истерика закончилась, она решила, что вернется домой и обязательно найдет способ спасти отца и избавиться от этого гнусного типа.

***

Джонатан сидел в кресле у камина, небрежно крутил в руках стакан с виски и думал о Шеннон. Судя по тому, что она сказала, девочка все поняла. Вот и отлично. Хищная улыбка мгновенно превратила и без того не очень красивое лицо в оскал. Больше она не убежит, понимает, что некуда. Неужели любит своего папочку? Харридж визгливо рассмеялся, а потом стал разглядывать стакан сквозь огонь камина. Блики от языков пламени отражались на поверхности напитка, и казалось, что внутри бокала тоже живет огонь. На лице Джонатана читалось явное удовольствие, когда он сделал глоток янтарной жидкости. Со стороны можно было подумать, что мужчина размышляет о чем-то красивом и прекрасном: деревьях, шелестящих листвой, детях, радостно играющих на площадке или тихо падающем снеге на Рождество. Но если бы кому-то удалось заглянуть в его мысли, то перед глазами предстала бы совершенно другая картина.

***

Уильям Макбрайт сидел в своем кабинете и слышал, как в гостиной внизу смеется Джонатан. Он уже жалел, что согласился на его предложение. Сам же во всем виноват, вот и надо было расхлебывать эту кашу. А он трусливо подставил под удар Шеннон. И теперь дочь должна выйти замуж за это чудовище. Уж Уил-то знал, что слухи о Харридже соответствуют действительности. И на самом деле реальность была даже хуже. Он не просто любил малолеток. Он творил такие вещи, мысли о которых могли прийти только в самый извращенный мозг. Часто тела тех подростков, которым не повезло столкнуться с «добрым дядей Джоном» полиция находила в мусорных баках. Они были изувечены, на запястьях и лодыжках раны от туго стянутых наручников, на лицах – синяки. Харридж не просто заковывал девочек и бил. Он их насиловал, долго и жестоко. Получал удовольствие, когда жертва страдала. И чем больнее было другим, тем приятнее становилось ему. И вот теперь такая судьба ждала Шеннон. Чертов ублюдок!

Уильям в сердцах смахнул все со стола на пол. Бумаги разлетелись по полу, карандаши с ручками рассыпались, но ему было плевать. Он смотрел лишь на рамку с фото, на котором запечатлелись он, Миранда и Шеннон. Дочке тогда было всего четыре, она весело смеялась, глядя в камеру, Миранда тоже улыбалась, а ее рука лежала на талии Уилла. Он же в ответ обнимал своих любимых девочек и целовал Шеннон в макушку. Они были счастливы тогда, что же случилось?

Уилл поднял фото с пола. Стекло разбилось, и он смахнул осколки, ласково проводя пальцем по лицам жены и дочери. Когда все изменилось? Почему он этого не заметил? Как допустил, чтобы все зашло так далеко? И главное – какого черта он дал свое согласие на свадьбу? Надо ее отменить! Пусть лучше он станет нищим. А Шеннон? Она тоже? Ведь его девочка привыкла к самому лучшему. А он все проиграл, абсолютно все. Ему уже не принадлежали ни дом, ни компания… Что же он наделал!

Тяжело опустившись в кресло и все еще сжимая в руках рамку с фото, Макбрайт уставился невидящим взглядом в стену. Что бы он сейчас ни сделал, это скажется на его дочери не лучшим образом. Откажется от свадьбы – и придется им жить на улице, питаться объедками и спать на картоне. Согласится – и неизвестно, какая судьба ожидает дочь. Эх, была не была!

Уильям вскочил и опрометью кинулся вниз. Ворвавшись в гостиную, он застал Джонатана сидящим перед камином с бокалом виски. Взгляд у того был умиротворенный, на губах играла улыбка. Видимо, услышав щелчок замка, он обернулся. Выражение удовольствия моментально сменилось на презрение.

– Ты чего-то хотел, Уильям? – немного растягивая слова, будто не желая разговаривать, спросил Джонатан.

– Да, очень даже хотел! Свадьбы не будет! Я забираю назад свое разрешение.

– Поздновато ты опомнился, друг мой. Теперь уже ничего нельзя изменить. Через месяц Шеннон исполняется восемнадцать, свадьба назначена. Ты не можешь сейчас отказаться.

– Могу и сделаю это. Мне плевать, что будет со мной, но Шеннон не выйдет за тебя.

– А что будет с ней, ты подумал? Посмотри на нее. – Харридж сунул Уильяму под нос фото спящей Шеннон, которое он сделал в больнице. Выглядела она не лучшим образом: бледная, осунувшаяся, похудевшая. Слезы навернулись на глаза Уиллу. – А теперь подумай: если за полтора месяца скитаний стала такой, то что с ней будет через полгода? Год? Твоя принцесса станет нищенкой, оборванкой. Потом она подхватит пневмонию, денег у вас не будет, и она умрет от болезни, которую давно научились лечить. Этого ты хочешь? – Голос Харриджа будто усыплял бдительность, гипнотизируя. Джонатан чувствовал растерянность. Еще пять минут назад он был уверен, что поступает правильно. Но сейчас, глядя на фото, уже сомневался. А Харридж продолжал свой монолог: – И вообще, Шеннон уже согласилась. Она с нетерпением ждет возвращения домой. – Мужчина обвел рукой помещение.

– Согласилась? – удивленно спросил Макбрайт. – Но…

– Да. Я привел ей неоспоримые аргументы, и она не стала возражать. Сказала, что устала скитаться без гроша в кармане. Она хочет снова покупать красивую одежду, посещать салоны красоты, носить украшения. Ей осточертела жизнь на улице. Скоро она вернется домой и будет готовиться к свадьбе. – Сказав это, Харридж поставил стакан с недопитым виски на столик и направился к выходу. Уже у самой двери он обернулся и бросил: – Ах да, Шеннон передала тебе привет, – и вышел, насвистывая и при этом безбожно фальшивя.

А Уильям, словно отошедший от гипноза, рухнул в кресло, и в голове у него крутилась только одна мысль: как Шеннон могла согласиться?