Читать книгу Жена хозяина гор. Чертополох для леди - Клэр Вирго - Страница 4

– Давайте сыграем свадьбу прямо сейчас! – заявил король, радостно глядя на нас.

Я стояла, как громом пораженная. Сейчас? Он шутит? Кинула взгляд на жениха – он смотрел как-то затравленно и явно не совсем понимая, что происходит. У меня было такое же состояние.

– Но… – попробовал он возразить, но король недовольно прервал его.

– Как глава церкви я имею право поженить любую пару, если сочту, что для брака есть достаточно оснований. У вас их более чем достаточно.

Нет, я не готова, хотелось крикнуть, но сжала зубы и промолчала. Нельзя перечить королю, это может отразиться на моей семье.

– Разойдитесь все, дайте место, – замахал руками король и сделал знак музыкантам. Те замолчали, и в зале наступила тишина, которая буквально давила. Казалось, можно протянуть руку и потрогать ее. – Прошу вас, – указал нам король на место перед собой, и не оставалось ничего, кроме как подчиниться. – На колени, – скомандовал он.

Подобрала юбки и опустилась, как того требовал король, правда, подстелив под колени подол. И даже в таком положении каменные плиты холодили и давили. Не представляю, каково было моему жениху в его наряде. Стало даже жаль его, ведь все это – прихоть одного человека. И национальный наряд, и эта свадьба. Господь Всемогущий, это я сейчас стану его женой? И должна буду уехать в Шотландию? Мамочки…

– Волею, дарованной мне…

Король что-то говорил и говорил, а я не слышала ни слова, даже не смотрела на жениха, хотя очень хотелось. Знать бы, что сейчас чувствует он. Внезапно он взял меня за руку, и я подняла глаза.

– Клянешься ли ты, Даглас Эван Макгиллан…

Его глаза завораживали синевой. Странно, но в прошлые разы я даже не заметила, насколько они синие. Наверное, просто не хотела замечать.

– Клянусь, – ответил жених твердо и улыбнулся мне.

– Клянешься ли ты, Элизабет Саманта Линден…

Я не верила, что это происходит, в ушах стоял шум, перед глазами все плыло. Почувствовала, как жених крепко сжал мне руку, сосредоточилась – он выжидающе смотрел на меня. Наверное, я должна что-то сказать? Но что? Напрягла память. Ах да…

– К-клянусь, – произнесла куда более неуверенно, чем мой жених.

Король взял мою руку из рук мистера Макгиллана и надел широкое кольцо, явно снятое с собственной руки.

– Позже муж подарит вам подходящее по размеру. А сейчас… объявляю эту пару мужем и женой. Кольцо передадите своему наследнику в знак доброй воли короля. И вот еще что… Граф… графиня, – обратился к нам, – я буду очень рад стать крестным вашего наследника.

Я услышала, как заскрипел зубами мой жених. Жених? Уже муж! Но вида он не показал, лишь склонил голову.

– Это великая честь, Ваше Величество.

– Вставайте же и принимайте поздравления!

Король махнул рукой, и музыканты заиграли веселую мелодию. Все подходили поздравлять, кто-то с искренними улыбками, кто-то с натянутыми. Последних было большинство. Родители подошли в конце. На маме и Лиз лица не было, отец тоже был бледен.

– Прости, дочь, мы не думали, что все выйдет так. Мы не хотели.

– Ничего, все в порядке. – Я натянуто улыбнулась. – Зато Лиз теперь не надо долго ждать, можно замуж хоть сейчас.

– Сестренка, я не хотела этого такой ценой…

– Знаю. – Обняла ее и погладила по спине. – Не волнуйся, со мной все будет хорошо.

– Девочка моя… – В глазах мамы стояли слезы. – Прости нас. Мы не знали…

– Мама, все хорошо.

– Не обижайте ее, пожалуйста, – внезапно обратилась мама к моему уже мужу, который стоял в стороне и ждал, пока мы поговорим.

Он кивнул в ответ, а потом сказал:

– Раз уж так вышло… Никто и ничто больше не держит меня здесь. Эту ночь и следующий день можете провести с семьей, сударыня, собрать вещи. А послезавтра мы уезжаем.

– Послезавтра? – воскликнули мы всем вместе.

– Да, нет смысла откладывать. Дела поместья ждут. Я и так слишком надолго оставил его.

– Понимаю, – сказал отец и кивнул. – Хорошо, я прослежу, чтобы она была готова.

– Спасибо.

Вечер продолжался, но мы не стали задерживаться. Слишком суетным и неожиданным оказался этот день. Испросив дозволения короля покинуть бал, мы отправились по домам. В этот раз мы с мужем ехали в одной карете, а родители и Лиз – в другой.

Усталость навалилась неожиданно, и я заснула. Сквозь сон почувствовала сильные руки, которые подхватили меня и отнесли в дом. Почему-то я не испытывала ни тени смущения от того, что кто-то так касается меня. Может, я уже начала привыкать к тому, что замужем?

Додумать не успела, ощутила под головой подушку и тут же заснула. А во сне видела, как мы с мужем танцуем в огромном зале при свете тысяч свечей, он улыбается мне, а я ему, и счастливее нас нет людей на свете. Жаль, что это всего лишь сон.

Весь следующий день прошел в суете. Слуги бегали, складывали вещи. Я отбирала то, что нужно. Решено было взять самое необходимое, а остальное прислать позже. Лиз не отходила от меня.

– Кэти, пиши каждый день, хорошо? А то я подумаю, что ты обо мне забыла.

– Лиз, Кэтрин теперь замужняя дама, у нее много дел и обязанностей, ей некогда будет тебе писать, – резко осадила мама сестру, а я посмотрела на нее укоризненно.

– Конечно, я буду писать. Не каждый день, конечно. Но часто. Как только смогу.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Прижала сестру к себе и крепко обняла. Только сейчас поняла, что она совсем еще ребенок, хоть уже и собирается замуж.

За сборами пыталась отвлечься от тягостных мыслей. Какая она, Шотландия? Я слышала о ней много дурного. Но… не может же все быть плохо, правда? Наверняка там есть и добрые люди. Надеюсь, мне повезет.

Ночью не сомкнула глаз. Лиз выпросила у мамы позволения поспать эту ночь со мной, и мы лежали обнявшись на кровати. Сестра тихо сопела мне в плечо, а я смотрела в темноту над собой и думала, думала, думала. Перед глазами мелькали события последних дней. С одной стороны, я радовалась, что не пришлось все-таки менять веру и учить эти скучные книги – отец обещал их вернуть в храм. А с другой – страшила неизвестность.

Встала совершенно разбитая, но взяла себя в руки и к приезду мужа уже была готова. Попрощалась с родными, кое-как сдерживая слезы.

– Приезжай обязательно. И пиши, слышишь? – бормотала Лиз, прижимаясь щекой к моей груди и крепко обнимая.

– Будь сильной, дочь, – напутствовал отец.

– Пусть Господь хранит тебя. – Мать перекрестила меня, обняла и подтолкнула к карете, куда уже погрузили мой багаж.

Рука дрожала, когда я протягивала ее мужу, чтобы забраться внутрь. Он это явно заметил, но не сказал ни слова. Так и молчал несколько часов. Тишина начинала давить на уши. Я пыталась читать, но не могла. Смотрела в окно, но там были лишь ветер и морось. Небо хмурилось, вторя моему настроению.

– Если хотите, можете вздремнуть, сударыня, – сказал он, когда я уже вся извелась от безделья.

– Спасибо, но мне не хочется.

– Думаю, нам надо поговорить…

– О чем? О том, что вы женились на мне, чтобы получить дворянский титул? Наверное, сложно безродному шотландскому лэрду было при дворе? – не смогла удержаться от подколки. Была бы здесь мама, мне бы сильно досталось за такие слова, но сейчас я уже ей не подчинялась.

Муж сузил глаза, но ничего не ответил, лишь отвернулся к стене. Он явно разозлился, но не пытался сорвать на мне злость.

К вечеру мы остановились в придорожной таверне.

– Завтра мы поедем верхом, – безэмоционально сказал муж, когда мы зашли в теплое помещение, где пахло подгоревшей кашей, кислым вином, потом и жареным мясом. Меня чуть не вывернуло. В дороге я почти ничего не ела, слишком нервничала. И сейчас от смеси запахов желудок скрутило. Однако я услышала сказанное мужем.

– Верхом? И сколько нам ехать?

– Три дня.

Ни тени чувств не промелькнуло на его лице, словно это было что-то обыденное. Наверное, для него так и было, но не для меня. Разумеется, я ездила верхом, но три дня…

– А почему не поехать в карете? – возмущенно уставилась на мужчину.

– Потому что, миледи, по шотландским горам безродных лэрдов карета не проедет, – не преминул он меня поддеть. – Если повезет, нас подвезет кто-то на телеге.

– Телеге? Да за кого вы меня принимаете?

– За свою жену, сударыня, – прошипел он и, схватив за руку, направился к стойке, которую протирала грузная женщина в белом фартуке. – Нам нужны комнаты для ночлега, ужин и свежие лошади.

– Лошади есть, ужин тоже, а комната только одна осталась, – буркнула хозяйка. – Берете?

Муж быстро глянул на меня и процедил:

– Беру.

Одна? Мы будем спать в одной комнате? Господи, помоги мне. Не думала, что моя первая брачная ночь состоится в богом забытой таверне. Не к месту вспомнилось, как мы с Лиз иногда мечтали, как наши мужья будут ухаживать за нами, осыпать цветами, говорить комплименты. А реальность оказалась вот такой: одна комната в маленькой таверне на краю света, где наверняка полно блох.

Мы сели за отдельный стол в самой глубине зала, подальше от любопытных глаз. Хозяйка вскоре принесла по тарелке густой горячей похлебки, по кружке эля и большой каравай. В животе заурчало. К запахам я уже почти привыкла, так что набросилась на еду. Она была простой, но сытной. Муж только усмехался, глядя, как я пытаюсь соблюсти этикет. Сам он ничего такого не делал: отламывал хлеб большими кусками, запихивал в рот, прихлебывал суп и эль и громко рыгал. Я старалась не обращать внимания на все это, опустила глаза и смотрела в свою тарелку. Наконец, муж сыто отвалился на скамейку и стал сверлить меня взглядом. Стало неуютно.

– Наелись? – спросил он через некоторое время, глядя, как я отодвигаю тарелку и ложку.

Я кивнула, и он, ни слова не говоря, схватил меня за руку и потащил вверх по лестнице. Подобрала подол, чтобы поспевать за ним и не упасть на скрипучих ступенях.

– Куда мы так торопимся? – спросила уже наверху.

– Подальше от сброда внизу, – пробурчал муж. – не хочу, чтобы они что-то выкинули. Так что лучше будет закрыться в комнате до утра.

Я несколько раз глубоко вздохнула, когда оказалась в маленькой комнатке. Кровать, столик, стул, ночная ваза, кувшин с водой и тазик – вот и все убранство. Еще и холодно.

– Наверное, о ванне просить бесполезно?

– Разумеется. Потерпите, миледи, завтра мы будем проезжать большую реку, сможете помыться там. Ну или подождать до поместья.

Помыться в реке? Он, верно, шутит? Но, взглянув на мужа, поняла: он серьезен как никогда. Представила, как разденусь, чтобы искупаться в реке. Я, дочь графа! Да ни за что! Лучше потерплю до поместья, хотя три дня – нет, четыре, считая сегодняшний – в дороге без ванны серьезное испытание.

– Уже поздно, надо ложиться спать.

Муж сел на краешек кровати и принялся стаскивать сапоги. Я тоже стала снимать обувь, поглядывая на него. Неужели он захочет сделать это сейчас? Здесь? По телу пробежала дрожь то ли предвкушения, то ли страха. Я ведь даже не знала, чего ждать. Все разговоры с матерью сводились к одному: муж – хозяин, а я должна подчиняться и делать все, что он захочет. Вот и все подробности.

– Ложитесь, миледи, – буркнул муж, – а то замерзнете.

Шмыгнула под одеяло. Постель была ледяной, и я тут же затряслась от холода. Свернулась калачиком, чтобы согреться. Внезапно почувствовала, как сзади прижалось горячее тело. Мамочки!..

– Успокойтесь, миледи. Я не собираюсь вас насиловать или причинять еще какой-то вред. В конце концов, вы леди, а я джентльмен, что бы вы там обо мне ни думали. Я просто хочу, чтобы мы оба согрелись. Так будет теплее. А то вы так стучите зубами, что разбудите даже мертвых. Просто расслабьтесь.

Постаралась сделать, как мне сказали, и действительно ощутила, что согреваюсь. Сильные руки обняли меня, прижали к себе, дыхание ворошило волосы на моем затылке, и я не заметила, как уснула, убаюканная этими ощущениями.

Проснулась от тычка в бок.

– Вставайте, миледи, пора в путь.

Села, глядя на мужа, который был уже одет, бодр и свеж, словно не спал на неудобной жесткой кровати. Лично у меня болело все тело. Надеюсь, в поместье перины помягче.

– Я взял на себя смелость принести вам дорожное платье. Ваше для верховой езды не слишком подходит.

Он повесил на спинку стула простое шерстяное платье, какое носили простолюдинки.

– Я должна надеть это?

– А как вы собираетесь ехать на лошади?

– У меня есть костюм для верховой езды! – возмутилась.

– Да, для дамского седла. Но у меня его нет.

– Но… – Я открывала рот, как выброшенная на берег рыба. – Тогда как же вы предлагаете мне ехать?

– Как все, – пожал плечами муж.

Это что, надо будет перекинуть ногу через лошадь? Так юбки же задерутся!

– Я не поеду в таком непристойном виде! – сложила руки на груди.

– Тогда пойдете пешком до самой Шотландии.

– Это неслыханно!

– Миледи! – Муж приблизился ко мне за пару быстрых шагов и навис, пугая выражением лица, на котором отразился гнев. – Или вы делаете так, как я говорю, или идете пешком. Нам предстоит нелегкий путь. А после – нелегкая жизнь в поместье. Если вы думаете, что там будет все так же, как было раньше, ошибаетесь. Там нет таких нарядов, – показал он на мое платье, еще вчера утром бывшее роскошным и удобным, сейчас же превратившемся в жалкую тряпку, – нет балов, нет высшего света.

Я смотрела на него в ужасе.

– А что же там тогда есть? – Голос мой дрожал от переизбытка чувств, по большей части таких, что я едва сдерживала слезы.

– Бескрайние поля, прозрачные озера, высокие горы, чистый воздух…

Он говорил с такой теплотой в голосе, что я поняла: он действительно любит свой дикий край. Но мне-то что прикажете делать?

– И чем же я там буду заниматься?

– Как чем? Вести хозяйство. Работы всегда много. – Он пожал плечами. – Одевайтесь. Нас уже ждут завтрак и лошади.

Он направился к выходу, а я крикнула вслед:

– А как же мой багаж и карета?

– Вещи привезут на повозке, а карету отправят назад вашим родителям.

Он вышел, а я бессильно опустилась на кровать. Все это не укладывалось в голове. За какие грехи Господь послал мне эти испытания?

Но делать нечего, придется подчиниться, выбора у меня особо нет. Встала, плеснула в тазик воды. Зачерпнула и аж вздрогнула – такой вода была ледяной. Зато сразу взбодрилась. Умылась, кое-как заплела волосы и переоделась. К моему удивлению, принесенное мужем платье оказалось вполне удобным и очень теплым. Вместе с ним на стуле лежали теплые чулки, которые оказались как нельзя кстати. Натянула их, опустила юбки, закуталась в шаль, лежавшую рядом, и почувствовала, как блаженное тепло потекло по телу. Надеюсь, в дороге будет не очень холодно, потому что иначе я превращусь в ледышку.

Спустилась и сразу прошла за вчерашний столик. Для меня уже стояли каша и кружка топленого молока, рядом лежали хлеб и масло. Не стала привередничать и принялась орудовать ложкой. На удивление, каша была очень вкусной, хлеб – горячим, а молоко – приятным на вкус, с густой пенкой. Поела и вновь почувствовала себя полной сил.

На улицу выходила с твердой уверенностью, что смогу преодолеть этот путь, что бы он ни сулил в конце. Я должна. Я же дочь Чарльза Линдена!

Около лошади замерла. Конь косился на меня, фыркал и прядал ушами.

– Вот, дайте ему. – Возникший рядом муж протянул на ладони половинку яблока. – Он просто не знает, чего от вас ждать.

Двинулась к морде, не отрывая взгляда от больших желтых зубов. Если бы не знала, что лошади питаются травой, подумала бы, что этот конь меня сейчас съест. Аккуратно протянула яблоко, даже почти зажмурилась в ожидании, что конь укусит. Но, почувствовав прикосновение бархатных губ, распахнула глаза, улыбнулась.

– Хороший мальчик, – погладила по шее, – хороший.

– Теперь можете садиться, – с усмешкой сказал муж, стоя рядом.

А я опять застыла. Конь был огромный, дома мы с мамой становились на специальную скамеечку, но здесь…

– Давайте я помогу. – Муж присел, сцепил руки в замок и подставил под стремя. Резко выдохнув, поставила ногу на импровизированную ступеньку и неловко перевалилась через круп. Почувствовала, как меня подтолкнули под попу, и села. Посмотрела вниз и ужаснулась. Все, как я и думала: юбка задралась, обнажая лодыжки, затянутые в чулки. Срам-то какой. Одно успокаивало: поблизости на сотни миль нет никого из высшего общества, кто бы это увидел.

– Вот, возьмите, – муж протянул мне свернутую клетчатую ткань, – станет холодно – завернитесь.

– Что это? – стало любопытно.

– Это плед с цветами моего клана.

Я слышала об этом, но никогда не интересовалась всеми этими особенностями.

– И какие же у вас цвета?

– Те, что на пледе, – буркнул муж.

– Но как я отличу их от других?

– Научитесь. Вам придется. От этого будет зависеть ваша жизнь.

Что? Он шутит? Посмотрела на мужа – не шутит. Боже правый, во что меня втянули?