Читать книгу Севейна - Климентий Титов - Страница 5

"Есть!"

Вот он. Выход. Наш шанс. Чёрное небо, резкие тени. И, конечно же, заметно усилившаяся гравитационная сила. Кстати, предстояла сложная дилемма: куда лететь? Ответ не мог быть очевиден. Возможно, что покажется наоборот, поэтому объясню.

Первое, что приходит на ум – лететь в космическое пространство. Но лететь вертикально означает тратить чрезмерно много энергии, что не есть хорошо. Можно лететь, набирая высоту постепенно, как это делают самолёты. Однако и здесь загвоздка: полетишь вперёд, дальше от Барьера – тоже потратишь немало. Чем дальше от двух других гигантов, тем мощнее сила притяжения. Что остаётся? Лететь вдоль Барьера, но, как назло, Барьер постоянно охраняют ВБА. Завидь они нас – немедленно откроют огонь, так как вторую кожу Альянс не носит, а вдоль Барьера запрещено находиться.

Но только стоило мне немного подальше зайти в своих рассуждениях, мои мысли прервал Лёха:

– Так, дамы и господа, выдвигаемся за мной!

И взвился над Барьером.

"Так можно, или всё-таки нет?" – вспомнил я про ВБА… – "Впрочем, увидим."

Мы полетели над куполом. Сначала поднимались практически вертикально, затем, по мере продвижения, уже полетели прямо по направлению к Узлу. Я задал вопрос по датчику: "Надеюсь, вы знаете, что за нами уже обязательно вылетели?"

Виолетта ответила: "Почему это?"

"Потому что наблюдательные спутники нас заметили, и потому что мы летели очень близко с Барьером!"

"Тогда ускоряемся!"

Каулитц вдруг задал самый интересный вопрос:

"А у нас случаем транспорта нет?"

Вот тебе на! И что нам делать?

Около Узла, тем не менее, было много кораблей. Я увидел то, что нам как раз нужно. Транспортный шаттл Регул, названный в честь яркой звезды Заповедного Сектора, потому что полёт осуществляет при помощи обычного двигателя, не достигающего миллионных долей до скорости света и оставляющего за собой ярчайший шлейф из того вещества, с которым сталкивается в космосе. И не надо говорить, что в космосе вакуум. В космосе почти вакуум. Несмотря на то, что при такой скорости вещество уже не сталкивается с другим, а проходит насквозь или же вовсе рядом, все случайные частицы получают такую энергию, что начинают светиться, как точечная нейтронная звезда.

"Вот туда!" – показал я на Регул.

Минуточку… я кое-что забыл в этой системе.

"Ты куда?" – недоумённо произнёс Лёха.

"Возьмите этот шаттл, а я пока слетаю по-быстрому за крестокрылом!"

Так… где он?

Я включил датчик средней дальности и перешёл на поисковую частоту. Крестокрыл сообщил свои координаты, и оказалось, что он сделал остановку, примагнитившись к Узлу.

"У-ух! Снова в седле!" – усмехнулся я.

"Марк, ты где?" – услышал я Каулитца.

"Вылетайте! Сейчас буду!"

А как же щиты?

Щиты в заблокированном состоянии – такая замысловатая штука, что любая вещь, попытавшаяся пройти через него, будет остановлена. Лазер же проходит через него только с внутренней стороны. Значит, Регул сможет пройти насквозь, так как обладает почти скоростью фотона, а крестокрыл? У крестокрыла на борту только гипердвигатель, искривляющий пространство. Щиты же не дают проходу ничему, их даже не пробить силой гравитации.

А сможет ли шаттл вытащить меня на себе?

"Марк! У нас проблема возникла!"

Кхм… я видел.

Я видел стаю. Рой. И это не психоделическая картинка. Это – Вероятностная Боевая Аркада. Эх, судьба наша нелёгкая…

В такие моменты не важно, что ты можешь погибнуть. Важно, что можешь проиграть. Истребители открыли огонь по шаттлу, попали несколько раз по щитам и приготовились ко второму заходу. Я подлетел и прикрепился магнитным замком снизу:

"Разгоняйся!"

Спустя три секунды позади шаттла появился интерплазматический хвост, и, неожиданно, крестокрыл открепился, а шаттл вылетел из А-230.

"Как?!"

Мой корабль несло по направлению к щиту. Я понял, что ничто меня не спасёт, кроме рейлгана.

Настал тот торжественный случай (а я привык называть все непредвиденные ситуации именно так), когда вступает в действие специальный инструмент. Кстати, некоторые считают, что рейлган в переводе с английского означает рельсотрон. Но этот перевод относительно некорректен. Если рельсотрон разгоняет мелкие предметы, затрачивая большое количество энергии, то рейлган используют как обычную пушку-стартер с некоторыми оговорками.

Первый режим стрельбы из рейлгана осуществляется благодаря ди-бомбардёру и сверхускорителю. Изначально внутри ствола создаётся вакуум при помощи сил. Рельсовый реактор ускорителя включается лишь на тридцатую долю секунды, и за это время ди-бомбардёр, который используется в МЕТА-маркете, создаёт сетку из первоначальных атомов, затем вторую сетку и так далее, пока не изготовит артодекан – взрывоопасное гибридное вещество, состоящее из оболочки, прослойки и атомов, дестабилизирующихся при малейшем воздействии. Оболочка состоит из вещества-СРДА, которое отталкивает всё радиационное излучение. Это нужно для того, чтобы ядро не уничтожилось до столкновения. Прослойка целиком и полностью – вязкая, плотная и способная к расширению среда. Про ядро гибрида скажем кратко: это химический элемент 307-798 Острова Стабильности ПСХЭ, негативно реагирующий с любыми элементами, исключая прослойку. Когда гибридное вещество получено, силовые створки отпираются, и снаряд вылетает.

При столкновении гибридного вещества, разгоняемого в вакууме до трёх пятых скорости света, с любой твёрдой поверхностью оболочка лопается, и прослойка начинает надуваться, словно шарик, благодаря взаимному отталкиванию атомов ядра. Возникает шар диаметром три метра всего за секунду, после чего прослойка, приобретшая сильнейшее ускорение, лопается, и ядро, контактируя с окружающей средой, взрывается с мощностью двух килограмм урана.

И, отвечая на твой возможный мысленный вопрос, помогает ли это в отключении силовых щитов, расхохотавшись, произнесу: "Нет, конечно же!"

По крайней мере, не таких больших.

Зачем я это тебе тогда рассказал? Чтобы отличить их от рельсотронов. Мне же пригодится сам сверхускоритель. Пока крестокрыл постепенно выравнивался, я зашёл в меню и отключил рейлган, затем взял из рюкзака бак с антивеществом и вылетел из кабины. Рейлган находился снизу от неё. Я открыл его ствол, взял флакон из ди-бомбардёра, накачал его до упора античастицами, затем всунул флакон прямо в ствол и залез обратно в кабину. Как только крышка захлопнулась, я выстрелил в щит.

Сверхускоритель выслал флакон, а когда тот врезался в щит и треснул, твёрдый лазер аннигилировался, благодаря чему Барьер временно отрубился, и мой крестокрыл прыгнул в гипертоннель.

"Стоп! А где они?"

Шаттла в точке не было.

Какой точке?.. Я что, не дал им координаты?

…Глупость – это в крови. Серьёзно. Похоже, наши пути разошлись здесь. Ну что ж… На базу.

И прибыл я в сектор Хаултсмана с лёгкой горечью. Однако радости не было предела. И, казалось, сама Ределла приветствовала меня своими впечатляющими туманностями. Вот я вынырнул близ системы Астролеана, рядом с которой расположилась Туманность Сенморо, затем чуть развернулся и оказался уже в системе Йон, где планеты были окружены трёхорбитными кольцами. Снова подкорректировал траекторию и… о, ну в таком случае следует описать более подробно.

С борта крестокрыла я видел искажение: свет от звёзд превратился в дугу. Прямо передо мной будто оказалась фотография звёздного неба с поверхности вращающейся планеты, сделанная с большой выдержкой, а в её центре был прокол. И этот прокол назывался сингулярностью.

Бортовой компьютер выдал уведомление об источнике массы, а крестокрыл автоматом развернулся и прыгнул в гипертоннель.

"Чёрная дыра? Откуда она в Ределле? Что я пропустил за какие-то шесть дней, что и как?!"

Похоже, я настолько много пропустил, что вряд ли всё можно наверстать. Вообще я сломал структуру своего графика, так как на захват Миндмапа давалось не более десяти четвертей. Тем не менее я всё же не угодил в эту сингулярность – крестокрыл постоянно получает обновления звёздной карты по квантовой сети. Значит, всё относительно хорошо.

В мгновенье я предстал перед Туманностью Вивиан. Плотное облако ионизированного водорода имело один пролёт сверху от меня, где были установлены датчики идентификации. Я пролетел мимо них, и ассистент просигналил, что доступ к планете Яс открыт.

Вот я и дома!

"Ну неужели ты, твою мать?" – послышался восторженный голос.

Я расхохотался. Это снова дежурный Колли – а с таким настроением ему здесь самое место.

"Я, отворяй дверцы, принимай гостей! Э-э-эх!"

"Да, Марк, что ты там натворил?"

"Вот тебе надо всё прямо сейчас и сразу, дай хоть приземлиться-то!"

"Э, нет! Ты не…" – я отключил датчик длинной связи и завалился на кресло.

Теперь я был уверен, что на базе всё хорошо.

Крестокрыл постепенно опускался на Яс. Он находился прямо посередине туманности, будто заменяя звезду, которая пропала в неизвестность. На самом же деле где-то полторы тысячи лет назад здесь сбросила внешнюю оболочку одна звезда. Мы выкачали ядро звезды, поместили на его место нашу будущую планетку и преобразовали всю планетарную туманность в искусственную, сделав так, что через десяток тысяч лет вещество не рекомбинирует. В итоге получили хорошую базу, на всякий случай закрытую от посторонних глаз.

В общем-то у нас было около двадцати баз, почти половина из которых находилась в Родной Сфере. Но стратегически важной являлась эта. Дескать, не пал взгляд – нечего воровать.

Правда, была ещё одна, но считалась не базой, а замороженным проектом 1275 – Орлетро. Она вся была покрыта метаморфной сеткой, при взгляде на которую тебе отображается картинка, находящаяся за объектом. Но сама планета не была заселена и не была занесена на какую-либо из существующих карт, поскольку находилась в том районе, где не проходили стандартные пути. По этой причине мы ждали непредвиденных обстоятельств, чтобы переместиться на Орлетро. Да-да, прямо ждали.

Пространство позади меня постепенно становилось фиолетовым; я уже почти приземлился. Сначала опускался почти перпендикулярно, но с уплотнением атмосферы выровнялся по отношению к поверхности.

Впереди меня посреди пустыни стоял тридцатиэтажный небоскрёб, представляющий собой ровный параллелепипед. Я подлетел к нему, и его крыша вытянулась в посадочную полосу; крестокрыл приземлился аккурат в центр площадки для вертикальных транспортов.

Грубо говоря, одна из тех вещей, с которыми ассоциируется важное для меня место – гравитация. Если где-то нет гравитации, мне это не нравится, и приходится сливать пары глюонов в боксах второй кожи на лодыжках для увеличения массы из энергии, и вроде бы всё нормально, но затем ко мне начинают подлетать какие-то странные объекты, астероиды и кометы. Да ну нет, спасибо.

Ладно, есть другой способ – электрогравитация, но он затратный.

А что в мире является важнейшим ресурсом? Важнее, чем водород?

Ну… Энергия, естественно.

По шлему дунул сухой ветер, принеся с собой чуток песка. Но это был последний взмах стихии. В сумерках я выпрыгнул из крестокрыла и трусцой побежал к лифту; аппарат закрыл кабину, поднялся в воздух и полетел на стоянку. Взлётно-посадочная полоса закрывалась со скоростью, точно равной скорости моего бега. На входе в лифт щит превратился из синего в белый: это означало, что оболочка временно проходима. После моего входа цвет изменился обратно на синий, и лифт начал опускаться.

На двадцатом этаже он остановился. Стоило мне только выйти, и тут же раздался радостный лай моей собаки.

– Эй, Таутон!

Ко мне подбежал мелон – метровый гончий пёс с искусственно развитым интеллектом. Такой умница, черт возьми! Сразу накинулся на меня и стал лизаться, в свою очередь я принялся гладить его. В этот момент в левой комнате распахнулась дверь, и вышел Ройлон:

– Марк! Привет!

Кто такой Ройлон?

Я бы не сказал, что это кто-либо. Вряд ли роботов можно считать людьми. Хотя…

Итак, Ройлон – дроид на искусственном интеллекте Фарватер. Если не считать некое моральное устаревание, то он слишком молодой. Я приобрёл его в МЕТА во время развития проекта 5361, и особенность этих дроидов заключается в наличии у них максимально развитой личности, которую они сами формируют на основе получаемой из мира информации. Мы давали им личностные качества, чтобы с особым качественным подходом разнообразить их поведение, почти превратить в людей. При правильном воспитании получались такие непохожие на нас дроиды, что подчас мы предпочитали общение с ними живому общению с людьми. Более того, они тоже гуляли, для чего мы превратили их внешний облик в человеческий, рассказывали друг другу истории, веселились, занимались саморазвитием и свято верили, правда, в тайне от нас, что за ними светлое будущее, а не за органической материей.

Пусть верят, но пока они не могут нам угрожать. Правда, мы и сами считаем их людьми, так как не наблюдаем отличий, и относимся с уважением. Бывает, встречаешься ты на улице с кем-то, заводишь разговор, думаешь: "Ой, какой хороший человек!" – а он в итоге оказывается дроидом. Но странно, что после этого с ним не только не хочется перестать разговаривать, но даже наоборот. Как пример, у меня около пяти дроидов-друзей, и это настоящие, верные друзья.

Но всё-таки они зависят от воспитания… И, если в Целом Обществе произойдут изменения, роботы последуют за ними.

– Ройлон! Рад тебя видеть!

– Взаимно. Пока тебя не было, с тобой хотели повидаться три человека, но ты ж пропал незнамо куда, до тебя ж не добраться и не связаться!

– Ну, да. Ой, да если б ты знал, что со мной приключилось, ты бы так не говорил…

– Ладно, только не трать на эти рассказы времени. Лучше отправь мне ссылку на них в XD World, и я разберусь.

– Принято. Кто звал на встречу?

– Эдуард Тивго, София и Цен.

Кто и каким здесь боком Цен, я не знаю. Но… Цен… Незнакомое мне имя, в отличие от первых двух.

– Эмм, не подскажешь фамилию второго?

– В письме указано, что фамилия Цена – Стоик. Но ни цели визита, ничего более, там не указано. Но он назначил тебе встречу три дня назад… на завтра в Астролеане. Через десяток часов.

– Слушай, а я же рядом с Астролеаном пролетал. Что же мне ассистент не выдал приглашение?

– Ассистент?.. Погоди, ты что, сказал "ассистент?"

– Да. Ой, не надо тут твоих шуток!..

– Ты что! Ему же… сколько лет-то! Ха-ха!

– Между прочим, ты тоже не молод.

– Можно подумать, ты молод!

Подловил меня. Ну да, да только что будет с тканями за пару тысяч лет, если они регенеративные? А может, он имел ввиду именно моральное устаревание?..

– Марк, ну… не забывай, что всё может с техникой случиться.

– Да нет, срок использования даже не подходит к концу.

– А модули связи? Квантовое обновление?

– А что, старенькое ультрарадиовещание убрали? Да оно же передавало по два эксабайта в секунду.

"Нет," – подумал я. – "Не могли они убрать вещание. Тут в другом дело."

– Слушай, Ройлон, приготовь мне поесть, я сейчас пройду биометрику и приду.

– Ладно.

Я спустился на восемнадцатый этаж. В отличие от всех остальных, именно этот этаж был полностью моим. Сюда я не пускал ни Ройлона, ни гостей. Всё потому, что здесь находилось хранилище моих личных проектов. Нет, конечно, их копии были доступны в сети ACLO Domain Namespace, но для себя я решил их оставить. Здесь были дневники с годовым интервалом записи, в которых я рассказывал сам о себе в малейших подробностях, каждый день придумывал по семь идей и пытался выразить это в настолько художественной форме, что, скорее, у меня это выглядело несерьёзно.

Помимо библиотеки проектов, у меня имелась и книжная библиотека. Книги к ней подбирались специально для моего сознания, чтобы я полностью прочувствовался, понял всю книгу целиком. Подбирал не я, а мой компьютер, который обладал хеш-суммой генов, отвечающих за восприятие мира, реализацию внутренней модели окружения, и копией снимка сети нейронов. Я прочитывал по две книги в неделю, что было не так много. Но, если порассуждать с моей точки зрения, читая больше книг, я был бы более инвариантным. А жизнь можно разнообразить и другими методами. В библиотеке я оставлял только лучшие книги, остальные отгружал обратно в сеть. При этом у меня имелась оцифрованная копия библиотеки, которую я брал с собой.

Я скинул рюкзак, сходил в душ и сменил камуфляж второй кожи. Теперь я выглядел как хипстер. Прелесть.

Стол располагался перед окном. На нём я хранил мелкие предметы, необходимые инструменты, в том числе и BioTool. Бионический инструмент выглядел как наклейка, в полумиллиметровую толщину которого вместились термоэлектрический преобразователь, сканер продуктивности жизнедеятельности, кожные рецепторы, пульсометр, измеритель АД, инъектор гормонов и программатор. Я обвил его вокруг запястья, и он спроецировал на свою поверхность меню с действиями. Собрав данные, я запустил программатор по датчику малой дальности.

Программатор выдал ошибку, и BioTool отключился.

"Неужели опять ассигиляторы?"

Моё тело испытало фриссон. И как мне это понимать?

Через секунду с моим телом вновь начали происходить какие-то изменения. Внезапно включился BioTool, и сканер показал, что кровь в моём организме на шестую часть состоит… из неизвестных организмов.

Меня почти охватило чувство паники, но вовремя осознав, что в любой момент можно воссоздать моё сохранённое состояние, я успокоился.

Заглянув в проектпад снова, я просмотрел оглавление. Оказалось, здесь есть приложения, даже три: о потенциальных возможностях, о побочных эффектах и о коммуникации. Я заглянул во второе приложение:

"Временно ассигиляторы могут размножаться с неограниченным потенциалом, для регуляции установите общение."

Вот что говорилось в третьем приложении:

"Ассигиляторы функционируют в составе нейронной сети, имеют вторую сигнальную систему, способны подключаться к мозгу и мыслям человека автоматически. Отзываются на название «Коллаж», подчиняются целям человека после конфигурирования. Изначально имеют заданные цели."

"Работа лаборатории StampDott, 9428."

Ага, значит, всего по минимуму. Никакой подробной документации. Ну… и это хорошо.

"Коллаж, ответь."

"Слушаю."

Это слово гулким металлическим звоном прозвучало в моей голове. Я обернулся – вдруг это кто-то сказал, но, как я и думал, позади никого не было."

"Коллаж, расскажи о своём предназначении."

Знаешь, как проверять вторую сигнальную систему вкупе с интеллектом? Задай ему этот вопрос, и, если у него не было ответа до этого, он задумается. Обязательно.

И Коллаж придумал:

"Полагаю, что меня сделали для помощи вам."

Я подумал, что это не так. Если бы Трей собирался сделать их для меня, он бы… преподнёс это в каком-то своём стиле… Не знаю, его участия в разработке ассигиляторов не чувствуется. К тому же мне неизвестна StampDott.

"Коллаж, что мне рекомендуется сейчас сделать?"

Он замер. Целых полминуты я стоял посреди комнаты, смотря в стекло на тусклое фиолетовое небо, пока он не произнёс:

"Открой мне доступ в мир. Я буду распространяться по Вселенной, развёртывая дополнительные сети. Если ты будешь находиться в них, ты обретёшь силу для великих свершений."

Это звучало как райское убеждение.

Почему я всегда первым испытываю на себе все прелести каких-то новшеств? Что за случайности? Это какая-то армада органики, желающая расширить мои возможности? Да куда уж шире, а?! И на том спасибо!

А что я так радуюсь? Вспомнить бы, что я – уже третья копия Марка Сидиэй. Вот сейчас похвалюсь, а потом последним, что я увижу, будет расщепление на адроны. И четвёртая копия будет смеяться надо мной.

Хотя, наверное, если будет смеяться, то и её такая же участь постигнет. Довольно однообразно… Что меня устраивает.

И в то же самое время я именно Марк, поскольку неотличим от состояния оригинала в прошлом. Вообще "состояния" преобразуют в человека так: изначально генерируют кварк-глюонную плазму, настраивают при помощи однофотонных лазеров при температуре менее одной сотой кельвина, а затем проводят электрический разряд через тело. Твои начальные ощущения, как правило – анемия, чистый разум, потом под кожу к тебе влезают биоинструменты, копошатся, а уж после ты начинаешь жить по-настоящему. Память, кстати, тоже возвращается при помощи биоинструментов, и учиться ходить тебе не нужно.

– Коллаж, как сказать-то… Ммм, лети! Выходи наружу! – вслух воскликнул я.

Честно говоря, чрезвычайно странно это – общаться с кем-то, кто внутри тебя. Однако, не зная правил общения с ними, фактически у меня что-то получилось. Вновь на руке ожил BioTool, уже не так грозя мне своими догадками. Но мне было всё ещё невдомёк, что же этот Коллаж умеет:

– Не мог бы ты мне показать, что умеешь?

Кажется, Коллаж оказался любезнее, чем я думал:

"Не могли бы вы подсказать нам для начала, как вас называть? Может, какое-то особенное внутреннее имя?"

– Коллаж, меня зовут Марк.

"Марк, закрой глаза."

Я закрыл глаза в преддверии чего-то необычного, и вдруг почувствовал лёгкую силу под ногами. Стало быть, можно подумать, что это ощущения моих ног от того, что я стою на полу, но… это ощущение было мягким. Я открыл глаза и почти ужаснулся: теперь я видел всё, что было вокруг меня.

"Марк, ты теперь можешь ощущать гравитацию как тёплый воздух, обоняние, слух и зрение обострены, а ваш обзор теперь более приближен к реальности за счёт ускорения создания Внутренней модели и увеличения обзора до окружности."

"А ещё вы можете влиять на предметы, подключаться к сознаниям животных и людей." Так было сказано в проектпаде. Надо бы слетать в Сициллант да установить цифровые имена проектов.

Вот, кстати, меня Ройлон заждался. Пора идти.

Я переключил режим зрения с помощью намерения. Теперь мир выглядел как обычный, каким я привык его видеть. А нет…

В компьютере находился центр управления системой жизнеобеспечения. Для добавления ассигиляторов в список исключения мне понадобилась доля секунды, зато теперь мой дом не расценивал этих микроорганизмов как новый тип вирусов, созданный в лаборатории или что-то наподобие. Кстати, я видел, как они образуют сети. Они разделили комнату на миллион мелких кубиков, соединившись между собой по граням и пронизывая воздух. Я сделал шаг вперёд, и ассигиляторы обогнули моё тело.

Потом в моей памяти начали возникать события и знания, которых не было в реальной жизни. Появилась информация, как управлять слоистой картинкой в глазах – что-то показывать, что-то убирать. Я даже увидел, как Таутон бегает вокруг Ройлона. Ассигиляторы начали бурлить, и я направил руку вверх, на Таутона. Из моих пальцев выстроились длинные нити, пронизывающие две стены, два потолка, обвили мою собаку, и я услышал её:

"Я что-то чувствую. Человек. Где он?!"

Я обомлел. Коллаж, ты работаешь!

Он… он перевёл его мысли с собачьего на человеческий! Это что вообще?!

Тут следует упомянуть, что существуют электронные средства перевода в различных видах и формах, но у нас всё сводится к закрепляемому за ухом датчику мозговой активности, который прочёсывает мысли живого существа в поисках определённой сосредоточенности, сравнивает с базой данных и выводит ответ мне в датчик малой дальности. Коллаж, не имеющий абсолютно никакой информации о сигналах и об их интерпретациях, выдаёт мне не просто перевод, а насыщенное, правильное предложение!

Это что-то, связанное с пониманием сигналов. Всё же мы все имеем ДНК, и, возможно, у нас с Таутоном есть что-то общее… Ну, да, есть. К примеру, по всей видимости, у нас могут совпадать сигналы мозговой активности.

Если Коллаж это делает без проблем, страшно подумать, что он может сделать, если выложится на полную.

– Таутон! Мальчик мой, ты меня слышишь?

Я увидел его силуэт. Он завилял хвостом и спешно принялся озираться в моих поисках, и я поспешил его успокоить:

– Всё, Таутон, сиди.

Ну что, разберусь с некоторыми делами.

Я поднялся обратно в кухню. Ройлон куда-то делся, но в мгновение я узнал, что он меняет смазку. В руках у меня был прекрасно сохранивший содержимое ланчбокс и термос. Всё то, что я не успел доесть. Эх… жаль, что мы не встретимся больше. Как же так… я забыл передать им координаты… что это за напасть?

С угрюмым лицом я сел за стол. Выпил воды, посидел немного и принялся за салат.

"А где Келея? Её тоже неделю нет, или она опять по делам улетела?"

Этот же вопрос я задал Ройлону. Он сказал, что Келея была дома прямо за четверть до моего прилёта, но не знает, где она сейчас. Я же посмотрел на компьютере тот момент, когда она была дома. Келея пришла с тубусом, оставила его в хранилище на втором этаже и выехала в сторону Сицилланта на ховербайке. А я как раз туда собирался.

Итак, пришло время проверить почту.

Компьютер шепнул своим зловещим электронным голоском, который я специально не менял, что меня пригласили на встречу в Астролеан. Передача пришла от Цена. Нет… нет, не может быть, чтобы он прислал мне сообщение три дня назад.

Ладно, осталось четыре часа. Пожалуй, я успею ещё в Сициллант.

Собрав портфель обратно, я вылетел в сторону Сицилланта на ховербайке.

Возможно, вас немного заинтересовала тема реконструкции генома, которую я затрагивал относительно недавно. Дабы не прослыть скупым рассказчиком, выложу тебе всё самое интересное.

Можно начать с того, что относительно непреодолимым препятствием космических путешествий была радиация. Тебе точно будет неприятен факт развития катаракты, раковых опухолей и мутаций в твоём организме, и до изобретения материала второй кожи мы пытали умы, разрабатывая комплексы защиты. Один из таких комплексов получил название "Геном-1.1".

Примечателен он до невообразимости. Похоже, биолог Верфи Барксдейл со своей командой ACK решили переделать человека полностью. За их проект ТК, кстати, приняло в состав Десятерни и утвердило в их честь трёхбуквенное наименование групп проектировщиков – сервисов. А ведь они заслужили большего. Предложив концепцию "провайдеринга модификаций ДНК", они сделали человека обновляемым.

То есть. К примеру, ты желаешь избавиться от врождённой слепоты. По идее этой концепции ты получаешь программатор генов, который редактирует ДНК в случайной клетке, после чего помечает её для операции обновления и преобразует в стволовую. Последующие три дня ты проводишь в специальной камере, где твои клетки глаз, мозга и все ДНК во всех клетках импортируют данные из меченой клетки.

После привыкания к работающим глазам ты, с уверенностью скажу, увидишь.

Более того, он создал именно платформу обновления организма; в его видении, у человека должна была быть свобода выбора между наборами генов, которые в него встраивают – поэтому разработками модификаций ДНК занялись сразу несколько крупных компаний, так называемых провайдеров.

Чуть позже АСК доработал систему защиты от радиации, биологических угроз и химического оружия, но не смог уместить всё в привычный размер ДНК. Поэтому ТК решила переиздать человека.

Мы устранили небольшие ошибки, а добавили именно одно наше отличие. Теперь наши ДНК в два раза длиннее. Нервные клетки способны делиться. Мы теперь можем регулировать абсолютно всю жизнедеятельность. Кстати, именно поэтому, несмотря на три восстановления, меня застрелили лишь дважды – в первый раз я перешёл на второй Геном. Возможно, у меня была бы сейчас зелёная кожа с хлорофиллом, крылья или ещё что-нибудь фантастичное для обычного человека. Но мне достаточно и реактивного ранца!

В общем, всё вышеописанное представляло только лишь платформу разработки. Неизведанный полигон для обкатки новых возможностей. Верхушка прогресса? Ха! Я ещё даже не начинал.

Первым расширением стало увеличение стволовых клеток. При старении, как правило, их количество должно уменьшаться, и это существенно влияет на процесс обновления клеток. С этим расширением работал SFO-сервис, который справился более чем удачно. "Более" в данном случае означает настолько большую удачу, что её можно объяснить лишь с точки зрения квантового физика. Если тебе интересно прожить не менее ста тысяч лет вместо двухсот, мы тебя просим в наш уютный уголок.

Рассказывая о влиянии радиации, я забыл упомянуть об иных подверженных ему вещах. Если организм человека после обновления стал менее уязвимым к излучению, то электроника никоим образом не поменяла сути. Именно в сфере квантовых компьютеров. Проблема в том, что в космосе намного больше излучения, чем где-либо ещё (однако, учитывая тот факт, что все мы находимся в космосе, надо же спросить, а где ещё мы можем быть?!), точнее, чем на планетах или транспортах с сильным магнитным полем, и это определённым образом влияет на распространённость квантовых компьютеров. Конечно, их используют повсеместно – в промышленности, в лабораториях, в домах (правда, они чуть сложнее изготовляются, чем обыкновенная вычислительная техника или же нейронные сети) и т.п. Но стоит нам вынести всю эту технику в космос – до свидания! Точно так говорят кванты, когда с ними встречаются космические странники в виде фотонов, нейтронов и других частиц, которыми так усердно делятся с нами звёзды. Помнишь про щиты? Так вот, в любой момент, неважно, из-за чего – нехватки энергии, космической битвы, пульсара неподалёку – если щит перестанет функционировать, ты потеряешь свой проводник в космосе. Хватит всего одного электрона, после появления которого бортовому компьютеру наступит конец в считанное мгновение. Ты теперь вряд ли куда-нибудь попадёшь, дрейфуя в открытом космосе, или, как говорится, всё случится за зеттосекунду.

Мимолётная пара четвертей разделила меня и Сициллант. Уже на подъезде я видел небольшую гористую местность, через которую вела узкая тропка. Она не была узкой настолько, чтобы мне пришлось оставить ховербайк, но вполне позволяла обходиться городу без какой-либо внешней защиты. Несмотря на все преимущества расположения этой планеты в туманности её могли наблюдать ещё во времена, когда мы только создавали её, поэтому, чтобы никто не знал, где расположен Сициллант, мы изначально сформировали идеальную для этого местность и построили город "под невидимой накидкой".

Вся эта атмосфера, внешнее её содержание совершенно не соответствовали внутренностям столицы ТК: красно-фиолетовое небо, запылённые, выставленные по границе чёрные столбы, перекосившийся от ветра знак с восклицанием: "Вне обыкновения!" на шести языках – окружение жило в другом мире, возможно, даже на другой планете.

А я тем временем, оставив ховербайк среди скал, ступил ровно на красный коврик, что стоял за столбами.

Да что ты знаешь про унылую погоду? Такая погода, как на базе, не идёт в сравнение ни с чем более и может быть интересна тебе лишь из-за любопытства. Но… другое дело, когда входишь под Барьер прекрасного города, показывающего свою истинную красоту не сразу.

Здесь было невероятно солнечно! Небо было окрашено в обыкновенный голубой цвет (и даже скорее не небо, а его визуальная проекция на Барьер, но как же смотрится!), я слышал мотивы песен AReM вдалеке, щебетание птиц, шелест деревьев на ветру… К слову, я всё ещё был не в городе. Это – прилесок.

В лесу располагались важные компоненты безопасности…

Всё это так выглядит, будто мы сильно заостряем внимание на этом. На самом деле безопасность – фундаментальная необходимость. Мы даже не знаем, где что расположено: баррикады, шипы, заграждения, щиты, точечные пункты – это и должно быть в предназначенном ему месте.

Ладно, у меня немыслимая тяга к различным вооружениям. Это считается стандартным психическим отклонением, но верно ли? Истинно ли утверждение при изменённых обстоятельствах?

Ранее, при освоении одиночных планет, мы сталкивались с неизбежной глобализацией, и то не полностью. Но в этом диком месте, космическом пространстве, что мы замечаем? Лишь то, что её значимость значительно уменьшилась. Вот где устанавливались границы на самом деле! А кем! Человеком ли? В пределах одной планеты – да, человеком. Но даже при наличии транспорта, в космосе пространство между планетами огромно. А одной планеты вполне хватает – это показала на своём примере Земля, а затем и Магнус, и все-все.

Но что же мы видели на примере древних государств? Да только то, что они постоянно воевали между собой. Постоянно и непрерывно. И, знаешь, в космосе всё только участилось. Ведь была одна планетка, Астовек, которую не заботило ничто, кроме гонок. Она сделала на гоночном спорте миллиарды, но в один прекрасный момент на неё высадился десант Сенб К, и этим всё закончилось. Прикольно? Ещё бы!

…Вглядываешься вдаль, и глубоко в лесу. Идёшь ты по дороге, а она не то земляная, ибо вся травой покрыта, не то кампестровая – чересчур мягкая. А полесок-то кленовый да липовый… Это что, человек с гепардом гуляет?

Ух, земля родная!