Читать книгу 7—7. Матрица Души. Психотерапия эмоциональных травм методом пустого стула - Валентина Кляйн, Кляйн Валентина - Страница 27

Валентина: Да, дети время ощущают иначе, чем взрослые. Им одна минута может казаться как для нас неделя. Помнишь, когда мы были маленькими, то так долго ждали, пока нам исполнится, например, 12, 15, 17 лет. Казалось это невозможно долгим. И этот феномен искажения времени проходит через всю жизнь.

Примерно в середине жизни ощущения и реальный календарь сходятся. Чем старше, тем, кажется, быстрее летит время. Чем моложе, чем ближе к моменту рождения, тем, наоборот, время кажется растянутым. Поэтому ребёнку, когда мама отошла в туалет на 5 минут, кажется, что прошёл месяц. А поскольку человеческий детёныш, в отличие от кошечек, собачек и прочих животных, месяц в кроватке без взрослых выжить не сможет, поэтому малыш испытывает лютый ужас смерти, если рядом нет мамы даже несколько минут.

Поэтому мамочкам первые месяцы рекомендуют, отходя от ребёнка, вести его голосом: «доча, я пошла на кухню, вот я уже туда иду, вот сейчас я делаю себе бутерброд, а ещё я ставлю чайник…» То есть неважно особо, что говорить, важно, чтобы ребёнок слышал голос. Тогда его внутреннее ощущение времени синхронизируется с реальностью. Можно включать музыку, телевизор.

Синхронизация времени у ребёнка может происходить любым из каналов: аудио, визуально, тактильно. Если малыш видит, как рядом что-то движется, или слышит звук, или к нему прикасаются.

Тамара представила себя мамой, когда ей было 28 лет.

Тамара на стуле мамы: Я – Маша, я дома одна осталась. Муж уехал в рейс, его несколько недель не будет. Старший сын у бабушки. Мы с малышкой вдвоём. Пока она спит, я должна успеть сбегать в магазин. Мне беспокойно уходить из дома, но чувствую себя плохой хозяйкой, раз я не могу все успеть. Поэтому мне надо бежать за продуктами.

Я возвращаюсь в квартиру, вижу, что дочка стоит в кроватке и орет, аж в ушах звенит от этого крика, она вся в слезах. Мне очень жалко ее и горько, я хватаю ее на руки и начинаю успокаивать. Не понимаю, почему она так плачет, ведь меня не было совсем недолго. Я чувствую себя виноватой перед ней сейчас, но ведь мне же как-то нужно было сбегать в магазин. Мне никто больше не может принести продукты. И я чувствую стыд, что я плохая хозяйка и плохая мама. Качаю ее на руках и разговариваю. Очень много тепла к малышке.

Валентина: Маша, сейчас твоя дочь, когда проснулась без тебя, испытала ужас смерти. Ей казалось, что она стоит в кроватке не 5 минут, а месяц. И что раз никого так долго нет, значит, она умрет от голода и одиночества. Маленький ребёнок воспринимает даже временную потерю мамы из виду как свою смерть. Ещё она очень испугалась этого солнечного луча из окна. Ей казалось, что это что-то живое, непонятное и, возможно, опасное. Ей тишина в комнате казалась невыносимой, что аж звенело в ушах. И тогда, чтобы не утонуть в этой тишине, она стала кричать, чтобы, хотя б слыша свой крик, синхронизироваться по времени с реальностью. Крик помогал ей понять, что сейчас идут не дни, а минуты.

Тамара на стуле мамы (плачет): Мне так жаль тебя. Я не знала, что ты так мучительно это перенесла. Я даже близко не догадывалась. Чувство вины и горечи сейчас разрывает меня. Если бы я хоть немного предполагала, что у тебя внутри вот так, я бы лучше дождалась, пока ты проснёшься. И мы бы с тобой вместе сходили в магазин. Конечно, мне не хотелось одевать тебя в зимнюю одежду и тащить с собой в магазин. Но это вполне реально. Мне казалось, что быть хорошей мамой – это значит успевать делать все дела, пока ты спишь. А оказывается, все по-другому. Я не знала этого. Прости меня.

Тамара вернулась на свой стул. Снова представила себя шестимесячной.

Валентина: Сейчас нам нужно сделать перепись сценария. Снова ощути себя перетянутой пеленками. Вспомни ещё раз бежевые обои в полосочку и ковёр на стене. Представь, что, как только ты высвободилась из пелёнок и встала в кроватке, к тебе сразу же подошла мама. Она сначала хотела пойти в магазин, пока ты спишь. Но потом она передумала и решила пойти вместе с тобой после пробуждения. Почувствуй, как она сейчас взяла тебя на руки. И сидя на ее руках, ты видишь луч солнца из окна. Тебе очень спокойно сейчас, тело мамы тёплое. Она спокойным голосом разговаривает с тобой и объясняет, что это солнышко, оно приятное и тёплое. Запомни это спокойное приятное состояние.

Тамара вернулась в свой нынешний возраст.

Тамара: Мне очень тепло на Душе, что хоть в том возрасте у мамы было столько нежности ко мне. В большей части историй, которых мы с вами отрабатывали, она была со мной ледяной Снежной королевой. То высокомерная, то орущая. И так приятно было прочувствовать ее любовь ко мне. А то я уже совсем чувствовала себя лишним ребёнком или, может, случайным. Но вот, оказывается, нет! Она меня все же любила. Это сейчас так греет Душу…

И ещё, я не помню таких обоев. Хотя мы жили тогда ещё в другой квартире. И переехали из неё, когда мне был год. Я удивлена, что так отчетливо вспомнила и свои ползунки, и рисунок обоев, ковра. Я вспомнила, как располагалась вся мебель в комнате. Хотя, может, я это все себе придумала? Или нет? Я сомневаюсь. Надо будет позвонить матери и расспросить об этом. Неужели можно вспомнить вот такой свой возраст? И при этом же я не была в гипнозе. Валентина, это вообще нормально?

Валентина: Да, конечно, нормально. Мы с тобой поубирали методом пустого стула уже много слоев неприятных воспоминаний. Так у всех бывает, когда слой за слоем сняты какие-то переживания, человек вспоминает все что угодно. У меня тоже был опыт, как когда-то на своей собственной терапии я вспомнила, как меня принесли из роддома. Вспомнила, кто что говорил, когда меня впервые увидели в семье. Это тогда действительно казалось чудом. Но потом чудеса подобные повторяются десятки раз и становятся нормой. Также можно вспомнить, и когда ты была в животе у мамы. И даже раньше, но сейчас не об этом.

Я понимаю сейчас твоё удивление и твои сомнения.

Встреча № 28

Тамара: Я не удержалась и в этот же день позвонила матери. Она подтвердила мне, что обои действительно были бежевыми в полосочку. И что ковёр действительно висел на стене слева от кроватки. И что окно было справа. Какие были ползунки, она не помнит. Но то, что одежду детскую новую практически не покупали, а все я донашивала после брата, и брат – после кого-то ещё, – это она тоже подтвердила.

Через 4 месяца, когда писала эту книгу, я снова спросила: есть ли страх темноты?

Валентина: Как сейчас обстоят дела с темнотой? Включаешь ли по-прежнему на ночь свет в коридоре или туалете? Дети спят по-прежнему с тобой в спальне?

Тамара (удивлённо): Нет. Я на ночь свет теперь отключаю полностью во всем доме. И не просто отключаю, а ещё и шторы задергиваю плотно, чтобы вот прям совсем было темно. Чтобы утром можно было поспать подольше. Сыновья спят отдельно в своей комнате. И ещё на днях вспоминаю, что зашла вечером в комнату сыновей и там горела лампа, которая обеззараживает воздух. И меня этот свет прям раздражал. Она, получается, как ночник им служит. Но мне хотелось погасить этот свет. Валентина, страх темноты у меня ушёл полностью. Я и забыла уже, честно говоря, что мы с вами работали над этой темой.