Читать книгу Сделать счастливыми наших детей. Подростки - Коллектив авторов - Страница 7

Эксперты: Дарья Крымова, психотерапевт, Ирина Хоменко, детский психолог, Катерина Хмельницкая, семейный психотерапевт

Они целятся в наши несовершенства, двойные стандарты в воспитании или же мелкие сделки с совестью. Как воспринимать эти ранящие фразы наших детей… и можно ли извлечь из них какую-нибудь пользу?

Вопреки пословице, их устами глаголет не абсолютная, но лишь относительная истина. Однако брошенные в сердцах слова мы воспринимаем как объективную характеристику нашей личности. Наше болезненное восприятие – раздражение, горечь, растерянность – мешает нам заметить, что помимо агрессии в словах подростков есть и некое важное послание, нечто такое, что вынудило их открыть рот и высказать ту болезненную правду, которая беспокоит и нас самих. Так, взрослый, живущий с безрадостным ощущением, что он ничего интересного из себя не представляет, рано или поздно услышит, как дети подтверждают эту его печаль. Каждый родитель знает, насколько сильно действует такая «простая» констатация: «вы старые», «ты толстая», «с тобой скучно»… Дети говорят правду, отталкиваясь от реальных (по крайней мере для нас) вещей. Но не всю правду, и к тому же преувеличенную, искаженную, словно увиденную через увеличительное стекло. Возникает неприятное ощущение, что нас насквозь видят те, перед кем нам всегда хотелось бы выглядеть безупречно. Наши дети знают нас лучше, чем мы думаем. Когда они это демонстрируют, унижая нас своим замечанием, мы воспринимаем это тяжело и, к сожалению, нередко поддаемся искушению ответить агрессией на агрессию.

Толстый живот, маленькая грудь, немодная одежда… Они ухитряются нащупать именно те точки, в которых укрыты наши комплексы. И это понятно: наши дети не только нас любят, но и изучают, чувствуя, в частности, и то, что нам хотелось бы скрыть. По нашей реакции они проверяют свою интуицию. Кроме того, дети хотят убедиться, что родители способны справиться с чертами, которые, возможно, дети унаследовали от них. Нередко грубость и даже жестокость, с которой подросток высказывается о родительской внешности, скрывает его желание перестать переживать по поводу собственного веса или же черт лица.

У подростков наготове довольно много острых фраз на тему родительской внешности. Они обидны, поскольку произносятся со знанием дела. Сегодня дети нередко избирают мишенью стремление родителей молодиться, быть наравне с молодыми, подростки переносят подобное с большим трудом. Их ядовитые ремарки – это и протест против нарушения границ между поколениями, и изобличение родителей, которые могут посягать на роль сексуальных соперников своих детей. Это их призыв: «Посмотрите на свое тело: ему уже не 20! Теперь наша очередь быть молодыми!» Подростку важно чувствовать дистанцию со взрослым, ее отсутствие раздражает.

Работать над ошибками

Даже если вы очень задеты замечанием вашего ребенка, худшее, что можно сделать, – отплатить ему той же монетой. Для подростка это может стать глубокой травмой, даже если вы высказались в шуточной форме. Чтобы ответить правильно, нужно расслышать послание ребенка и найти такие слова и тон, которые будут соответствовать его возрасту и сути его замечания. Отвечать надо спокойным, уверенным голосом, доброжелательно, но не заискивающе. Это непросто, ведь часто, удивляясь проницательности наших детей и осознавая их правоту, мы смущаемся, не находя, что сказать в ответ.

Буквально несколькими словами дети ставят нам на вид те воспитательные промахи, которые мы, взрослые, неизбежно допускаем в повседневной жизни.

Неоправданные наказания и их неожиданная отмена; правила, которых не исполняет тот, кто сам их установил; родительские разногласия в вопросах воспитания… Этот список наших обычных «слабых мест» далеко не полон. Ребенок ловит все, что имеет к нему отношение. И как только он видит брешь в родительской системе воспитания, он пользуется ею в собственных интересах.

Но дети ставят родителей в неловкое положение не только ради своей выгоды. Родительская непоследовательность порождает у ребенка ощущение незащищенности. Чтобы чувствовать себя в безопасности, детям нужно понимать и предвидеть развитие событий, опираться на твердые правила и ориентиры. Вот почему никогда не следует оставлять такие их слова без ответа. Родителям стоит признать свою ошибку, но не заниматься при этом самобичеванием. Излишние выражения раскаяния могут дать ребенку преувеличенное ощущение его авторитета. А он никак не может занимать позицию судьи. Он должен продолжать считать родителей теми, кто действительно знает, как будет лучше для ребенка. Так, родитель может признать: «Похоже, в твоих словах есть правда, хотя ты все же и преувеличиваешь» или же «Да, вероятно, тут я немного поспешил».

От наших детей мы неизменно требуем правдивости, и, когда они сталкиваются с нашим собственным враньем, это их возмущает. Родительский обман может быть оправдан, если его цель – уберечь ребенка, хотя бы на время, от слишком сильного потрясения. Гораздо менее правы родители, которые скрывают какую-либо ключевую для него информацию, например о его собственном происхождении или о том, что с ним произойдет (смена школы или места жительства, переезд к бабушке…). Если же ребенок уличает нас в искажениях правды в житейских ситуациях… тут лучше, преодолев чувство неловкости, признать: мы, вероятно, так поступили из лени или боязни. Представление о таких человеческих слабостях помогает детям усвоить: в нашей жизни мало вещей безнадежно черного или безупречно белого цвета.

Играть по правилам

«Так делать нельзя!», «Ты же обещал!»… Порой мы сами поступаем против правил, бываем невежливы, нарушаем обещания. Принять и вынести упреки в этом всегда очень трудно. Особенно родителям: как не хочется оказаться тем, кто подает ребенку плохой пример! За выезд на встречную полосу 48-летнего Александра лишили прав. О чем ему ледяным тоном и напомнил его 15-летний сын, прервав отцовскую лекцию о недопустимости списывания на контрольных.

Дети строят собственную личность и для этого проверяют на прочность «строительный материал» – те жизненные и моральные ценности, которые важны для их родителей. Дети хотят понять, насколько эти устои и правила работают и почему родители их нарушили. Если такое нарушение было единичным, они успокаиваются, делая справедливый вывод: ничто и никто в этом мире не совершенны. Если же подобные инциденты повторяются, им потребуются разъяснения о том, что, собственно, происходит. Так, 45-летней Марии в ответ на настойчивые обвинения в эгоизме со стороны ее дочери-подростка пришлось пойти с ней на серьезный разговор и объяснить, почему она видится с собственной матерью, бабушкой девочки, не чаще чем раз в год. А 43-летний Николай по-настоящему осознал, насколько его 14-летний сын ему не доверяет, когда тот процитировал ему по книжке «список основных симптомов больного паранойей» и заключил: «Главное – не останавливайся: ты на правильном пути!» «Сначала я резко ответил ему, что он не с приятелем разговаривает, но спустя несколько дней повел его в кафе, и мы с ним по-взрослому, спокойно поговорили, чтобы выяснить, что же его во мне так бесит».

Повод для размышления

Обидные слова наших детей причиняют нам боль… и дают повод задуматься: о каких наших недостатках они говорят – реальных, предполагаемых, преувеличенных? Понять, насколько справедлив наш портрет, который рисуют дети, всегда очень сложно. Нужно обратить внимание на несколько моментов: что такое эта колкая фраза – реакция на какую-то конкретную обиду? Повторяется ли она? Ощущаете ли вы, что она скорее справедлива или, наоборот, абсолютно несправедлива? Одно можно сказать точно: вам необходимо найти время, чтобы это обдумать. Немного остыв, мы должны дать понять ребенку, что мы его услышали («Да, в твоих словах есть доля правды, теперь я понимаю, что тебя беспокоит»), а затем призвать его к порядку («Тем не менее то, как ты со мной сейчас говоришь, недопустимо, постарайся говорить доброжелательно»).

Наконец, нам стоит помнить, что выпады против родительских привычек и образа жизни, ценностей и недостатков помогают детям и подросткам постепенно отделяться от нас для того, чтобы в конце концов начать собственную, взрослую жизнь. Так дети выясняют, что из родительского багажа им подходит, чтобы интегрировать в свою жизнь, а от чего они откажутся. А родителям всегда стоит помнить, что дети и взрослые не антагонисты и не враги, в их интересах лучше узнать друг друга. Обидные слова из уст наших «младенцев» всего лишь еще раз напоминают нам сколь суровую, столь и спасительную истину: лишь родительская любовь бывает слепа. Про детскую этого точно не скажешь.

Мнение эксперта

Преодолеть подростковый кризис

Эти годы мы считаем одними из самых проблемных. Однако возрастной кризис – это необходимое и позитивное изменение в нашей жизни. Но как пройти этот поворотный этап без излишних потрясений?

Интервью с Мариной Бебчук, детским психотерапевтом, директором Института интегративной семейной терапии, соавтором (совместно с Екатериной Жуйковой) книги «Помощь семье: психология решений и перемен» (Класс, 2015):

От чего к чему каждый из нас переходит в переходном возрасте?

От детства квзросломусостоянию. От детской сущности, ожиданий и требований ребенка к взрослой жизни – с иной ответственностью, иными возможностями. В это время (иначе его называют «пубертатом») рождается и взрослая сексуальность – все меняется: тело, эмоциональные проявления, образ мышления, потребности и поведение. Человек уже никогда не будет таким, как прежде.

У всех ли из нас переходный период связан с кризисом?

Достаточно часто эти перемены проходят спокойно, без кризиса в отношениях с родителями. И само слово «кризис» переводится с греческого (krisis) как «решение, поворотный пункт, исход». Главное для подростка в это время – самостоятельное приобщение к миру взрослых, которого он может достичь только через противопоставление себя родителям. Ему важно чувствовать себя автономным и равным с ними, но одновременно он очень нуждается в поддержке и признании старших. Сложность для подростка состоит в том, чтобы, с одной стороны, найти и установить правильную дистанцию с родителями, а с другой – испытать собственные возможности. Избежать непонимания и конфронтации можно, если семья постепенно приспосабливается к новой ситуации и родители идут навстречу подростку, меняя прежние правила: ребенку разрешается слушать ту музыку, которую хочется, иногда запираться в своей комнате, переставлять там мебель, иметь карманные деньги, в некоторых случаях не ночевать дома. Это позволяет подростку почувствовать себя увереннее и способствует его отделению от родителей – сепарации. На мой взгляд, серьезные конфликты в это время чаще говорят о давних разногласиях (обычно между родителями), которые не имеют прямого отношения к переходному периоду ребенка.

Значит, конфликты с родителями могут и не быть непременным этапом взросления?

Конечно. Привязанность детей к родителям, дающая им чувство защищенности, естественным образом преобразуется в дистанцию по мере того, как у подростка возникают разнообразные интересы. Немало из нас вспоминают свой переходный возраст с благодарностью к родителям за доверие и терпение, за то, что те ни разу не дали повода усомниться в том, что любят нас любыми, всегда простят и в кризисной ситуации помогут найти выход. Подростковая злость – это форма зависимости, проявление незавершенной сепарации от родителей. Раздражение, гнев или даже ненависть в этом возрасте – это проявление тоски по любви, надежды на любовь и отсутствия свободы в проявлении своей любви. Подростки могут испытывать страх: «Нужен ли я, не отвергнут ли меня, не предадут ли, если я доверюсь родителям? Вдруг они злоупотребят моим доверием, используют его против меня или моих друзей?» Если такие опасения подтверждаются хотя бы однажды, подросток увеличивает дистанцию (часто непроизвольно), а родители, чувствуя, что «теряют» ребенка, усиливают контроль, провоцируя его на дальнейшее отдаление, вместо того чтобы искать компромиссы. Вообще переходный возраст – это в каком-то смысле проверка на любовь. Со стороны подростка – часто провокативная: «А если я так поступлю, вы меня примете? Ага, приняли! А если я вот так теперь сделаю, вы еще будете меня любить?…» В некоторых семьях детям приходится прилагать титанические усилия, чтобы на них обратили внимание, и они готовы пойти на многое, чтобы его добиться…

А если подросток ничем не провоцирует родителей и вообще ведет себя очень тихо, это нормально?

Такое поведение вполне естественно, если его причина – психофизиологическая незрелость и инфантильность, замедленное половое созревание. Проблема возникает, когда подросток очень привязан к родителям и избегает отделения от них, ведет себя так, будто выход в «большой мир» представляет для него опасность. Он не готов испытать свои социальные возможности, повернуться лицом к миру, попытаться завоевать его. Однако иногда подростку просто «невыгодно» расти, если он бессознательно чувствует, что у него есть особая роль в семье. Например, он ощущает себя связующим звеном между родителями, цементом, который держит семью: если он их оставит, то все рухнет.

Как бы вы описали «нормальный» кризис переходного возраста?

Нормальным является развитие подростка со спадами и взлетами и адекватная реакция на это семьи. Подросток временами чувствует себя не в своей тарелке, начинает хуже учиться, может грустить (и страдать!) из-за несчастной любви. Это период противоречивых желаний: хочется одновременно ничего не делать и достигнуть успеха, хочется заниматься сексом со многими и в то же время иметь особые, исключительные отношения с кем-то одним, хочется избавиться от родителей, и одновременно существует потребность в них. Нередко подростку хочется быть независимым именно тогда, когда он чувствует себя таким уязвимым…

В каждой семье границы и нормы отношений свои, но в любом случае у родителей поведение ребенка должно вызвать беспокойство, если он на протяжении многих месяцев не развивается интеллектуально, физически или социально. Мягкие формы проблемного (или часто протестного) поведения – это демонстрация новых черт своей личности, нового стиля поведения. Избыток косметики, длинные или очень короткие волосы, рваные джинсы, громкая музыка, постеры на стенах, курение, нецензурная лексика, грубость, хамство… Крайние, порой опасные формы поведения тоже хорошо известны: уходы из дома, отказ от учебы, разного рода зависимости (от игромании до наркомании), попытки суицида.

Почему некоторые подростки склонны вести себя деструктивно, играть со смертью?

Подвергая себя опасности, они, как правило, не ищут смерти как таковой. Суицид – это символическая форма ухода, попытка вырваться из семейной системы, одна из форм сепарации. Этим шагом ребенок говорит: раз вы не дали мне больше любви, не услышали мой крик о помощи (не обратили внимания на мой уход из дома, не изменили правила в семье, не заметили, что я стал другим), тогда я уйду из жизни. И нередко лишь после демонстративной попытки суицида в такой семье впервые происходит диалог, родители наконец обращаются к ребенку: давай сядем и поговорим, мы хотим знать, как ты хочешь жить, как хочешь, чтобы мы жили…

Как установить верную дистанцию в отношениях между взрослыми и подростком?

Правильная дистанция возникает, когда отношения с родителями не противопоставлены жизни подростка за пределами дома, а сосуществуют с ней. Его друзья, любовь, занятия интересуют взрослых, но этот интерес не нарушает границ его личности. Родителям очень непросто прийти к таким отношениям, потому что переходный возраст обостряет два страха: быть покинутым (своим ребенком) и, наоборот, стать слишком зависимым (от него). Иногда, боясь потерять контакт с ребенком, родители начинают многое ему позволять. И им становится еще сложнее добиться понимания и послушания, так как молодые люди все охотнее дерзят, идут на провокации. Однако дерзость – это не свобода. Терпеть ее (как и хамство и грубость) – значит в каком-то смысле опустить руки и оставить подростка в плену своих эмоций, часто жестоких и противоречивых.