Читать книгу «И вновь – порывы юных лет…». Сборник - Коллектив авторов - Страница 6

Непросто гением прослыть

В среде «всезнающих козявок»,

Артистом «не казаться» – быть! –

Ценою запрещенных «ставок».

Вздыхала часто: «Боже мой!» –

Жизнь, как прыжок, пусть затяжной,

Из лона матери родной –

На дно своей земной могилы.

Где на него набраться силы?

И как найти душе покой?

Играть, когда нет сил дышать,

С рутинной ржой одной сражаться,

С Завадским Ю. конфликтовать,

Зал в напряжении держать,

Раз сто на дню преображаться:

Смеяться, плакать, «умирать»,

И снова к подвигам «рождаться».

Она, то «скорбный Арлекин»,

То Муля – персонаж житейский,

Экклесиаст она библейский –

Ведёт игру, с ней зал един

Её внимает чудодейству!

Она в кокетливой манере

Поправит розовые перья,

Как подтверждение мечте –

Ах, сколько силы в «красоте»!

И «смех сквозь слёзы», словно вал,

За разом раз «взрывает» зал.

Сам Сталин ей рукоплескал.

В загадку «вечной клоунессы»,

В ее сарказм и магнетизм

Вместился яркий артистизм,

Что воспарял к вершинам гор,

На коих царствуют Атланты,

Нам не постичь и до сих пор

Её великие таланты.

Весёлой «дамой эпатажа»

Со сцен страны, без грима даже,

Она насмешницей слыла,

Такой была её «работа» –

Быть вечной «примой эпизота»,

«Со смехом» так и умерла.

Жизнь проживала сцены ради:

В кино, в театре, на эстраде,

В непревзойдённой буффонаде

Была понятна и близка,

А по ночам на звёзды глядя,

Шептала: «Смертная тоска…»

Всем выражала благодарность,

И даже тем, кто «лил» дерьмо:

«Теряю, видно, популярность –

Не слышу гадостей давно».

С самоиронией кто дружит?

Кто смехом так обезоружит?

Красивых женщин создал Бог,

Чтоб те возлюбленными были,

Но Бог создать и глупых смог,

Чтобы они мужчин любили,

И добавляла про своё

Столь аскетичное житьё:

«Ни то, ни это – не моё!»

Не знала зла и отомщенья –

Не люба вам – и не любите,

Умру, на камне напишите:

«Я умерла от отвращенья».

К ней в дом, курильщице со стажем,

Профессор-врач был зван однажды.

На «спич» его немаловажный

И так любимый докторами:

«Вы дымом дышите годами!»

Она ответила словами:

«Ну что Вы? – Пушкиным и Вами!»

Весна – то время для тревог,

Ей часто снится Таганрог,

В садах «душистая метель»,

Сестру родную Изабель

В Париж увозит на житьё

Муж, обожающий её.

Фаина – младшая сестрица –

В те незабвенные года

Была юна и хороша.

Словечек острых не боится,

На «язычок» всегда остра,

И «одинокая душа».

Но вот ей ехать в Крым пора…

В крымском театре ставят пьесы,

Но к ним немного интереса:

Старухи, дамы, «клоунессы» –

И нет там роли ни одной

Влюблённой девы молодой.

С тех пор всю жизнь такой была –

В одном и том же амплуа.

А ночью, больше скуки ради,

Писала «крымские тетради» –

Дневник своих текущих лет.

Теперь на них печально глядя,

Вдруг слышит: «Феничка, привет!»

Листы в помарках сверху, справа,

А вот разорванный листок,

В Крыму впервые слышит «Браво!»

И смех на острый язычок.

Ей вспоминаются, как дивы,

«души прекрасные порывы»

И глаз лучистых чудный свет.

Где он? Прошло так много лет…

И память вновь её тревожит,

Никак забыть его не может…

Где он? – Его всё нет и нет!

В букетах розы и тюльпаны,

Несут корзинами цветы…

Незаживающие раны

Её мятущейся души

«Боятся» стали пустоты.

И миссис Сэвидж как-то странно

Кивает ей из темноты.

Не жаркий южный ветер ли?

Не яркий ли восход зари?

Ведут «влюблённых корабли»

И в ночи лунные и в дни,

Через столетия и страны

Сквозь волны, смерчи, ураганы

К причалу преданной любви,

В альков «вскипающей» крови…

Смиренно утоляя «жажду»,

Я не судить меня прошу,

Заворожённая однажды –

Любви послушницей служу,

И этим счастьем дорожу!

О всех: о каждом и о каждой,

И не единожды, не дважды

(Пусть все каноны сокрушу!)

О нас влюблённых я скажу:

«Жил вечно, жив и будет жить

Весь род людской одним – любить!»

Мой капитан, мой маг и воин

Всех самых чувств достоин!

Что без твоей любви я стóю?

Мне по весне, как с юных лет,

Порывы чувств «туманят» свет,

Заворожённая любовью,

Приговорённая к любви,

Склоняясь нежно к изголовью,

Губами с трепетом и болью

Ресницы трогаю твои.

И, не стесняясь колких взглядов,

К тебе, за сказочной наградой

Спешу судьбе наперерез,

Чтоб насладиться «водопадом»

Из чувств, как чудом из чудес.

Своей судьбе не прекословлю,

Всю нежность, что в себе таю,

Заворожённая любовью,

Несу смиренно к алтарю.

Синичек жёлтенькие грудки,

Отваги чувствуя прилив,

В ветвях мелькают на побудке,

Округе радость подарив.

Коты мяукают отчайно,

Нет, не мяукают – орут!

Весна пришла как бы случайно,

Явилась вдруг – и «тут как тут».

К полудню солнышко в избытке

Лучами красит цвет лица,

А ночью звёзды – злата слитки –

Мерцают в образе Тельца.

Фонтанов струи, скрипок струны

Поют, и губы пьют сполна

Нектар волшебницы-Фортуны,

Что дарит щедрая весна.

И вновь, как встарь, порывы юны,

Туманит взгляд весенний хмель,

Жужжит на клумбе старый шмель,

В лазури облачки-буруны

Плывут в проснувшийся апрель.

И ель, столетними ветвями

Прижавшись к тёплому лучу,

Топорщит иглы и стихами

Как бы сказать спешит: « Я с вами,

Ещё жива и жить хочу!»