Читать книгу Книга памяти. Сборник, посвященный 75-летию Победы в Великой Отечественной войне - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 20

Встречал я на планете нашей маленькой

больших людей, душой и сердцем чистых.

На торжествах, в застольях, на завалинках

мне были ближе всех артиллеристы.

Из тех, кто воевал с фашистской нечистью

под Кенигсбергом, Курском, Сталинградом.

Кто верен не царю был, а Отечеству,

не думая о славе и наградах.

Меня в тех людях подкупала искренность,

хоть жизнь у них была весьма тернистой.

О них сказал поэт, пусть даже выспренно:

«Молись богам войны – артиллеристам!».

Их артполки полями да опушками

прошли дорогой фронтовою длинной.

И рвали воздух гаубицы с пушками

под Минском, под Варшавой и Берлином.

Кто бог войны? Конечно, артиллерия!

Все помнят это по войне великой

и по творцам той огненной феерии.

Своим крылом их осеняла Ника!

Им переделки выпали серьезные,

но смерть врагу несли снарядов тонны:

давали жару батареи грозные,

когда огня просили батальоны.

Почем фунт лиха, объяснять не надо им:

они хлебнули всякого, вестимо.

Их путь сопровождался канонадами,

а вклад в победу был неоспоримым.

Спасли они страну и человечество

от страшного коричневого бреда.

Спасибо им, защитникам Отечества,

и наш поклон им низкий за победу!

Мне тоже довелось понюхать пороху:

стрелял из стамиллиметровых пушек

прямой наводкой! И разрывов сполохи

мне, лейтенанту, бередили душу.

В дивизионе нашем истребительном

палили мы по танкам в Забайкалье.

И по итогам службы той действительной

меня, как всех, отметили медалью.

Но ту медаль с фронтовиков наградами

я в ряд один уж точно не поставлю.

«Бессмертный полк» с военными парадами

и армию сегодняшнюю славлю.

Держать нам порох дедами завещано

сухим, чтоб быть всегда наизготовку.

И те заветы кажутся мне вещими…

А за медаль мне до сих пор неловко.

Вновь это слово страшное – «блокада» –

набатом отзывается во мне.

А ленинградцам объяснять не надо,

почем фунт лиха был на той войне.

Там без разбору смерть людей косила,

их стон в сердцах поныне не утих.

В молчанье скорбном – братские могилы.

Нет, никогда мы не забудем их!

В сравнении с блокадой Ленинграда,

что на века в историю вошла,

померкли муки дантовского ада.

Не потому ль печаль моя светла?

И гром январский под названьем «Искра» –

для нас, потомков, мужества урок!

Мы помним тех, кто не считался с риском,

ведя бои за Невский пятачок,

кто в сорок третьем прорывал осаду

под шквал огня с Синявинских высот.

Салют нам вновь напомнит канонаду

и наш победный сорок пятый год.

Его герои и поныне с нами,

они сейчас нам дороги вдвойне.

Бессмертен подвиг и священна память

о той победе на большой войне!

Мне глаз его белки на обожженном лике –

на память узелки о лучшей из религий,

о вере, что вела его на поле брани,

что мужество дала в годину испытаний.

Походных труб оркестр сыграл ему тревогу –

и нес он тяжкий крест по фронтовым дорогам.

Он был под стать броне:

смолкали вражьи дзоты.

Тонул, горел в огне,

врывался на высоты.

И чашу бед до дна испил он полной мерой.

Священная война в нем пробудила веру.

Он этой верой жил и в том греха не ведал.

Он атеистом был,

но веровал в… Победу!