Читать книгу Магнитная буря - Коллектив авторов - Страница 35

ПЕРВЫЕ ДВА КОНВЕРТА содержали только циркуляры. Но из третьего выпал ярко-желтый листок бумаги, и когда Эбен Штетцль, слоняясь в столовой в полдень, поднял его с пола и передал мистеру Фосдику, тот увидел, что это чек на четыреста двадцать долларов, подписанный компанией «Аякс Мануфэктэринг».

– Роялти за мои щипцы для завивки за прошлый месяц, – небрежно объяснил изобретатель.

Он всегда говорил об этом устройстве как о щипцах для завивки, хотя компания-производитель рекламировала тот механизм как щипцы для орехов.

Мистер Штетцль вздохнул.

– Ну и дела, хотел бы я получить что-то подобное. Консервная фабричонка – очень медленный способ разбогатеть.

Вид чека устранил последний след горечи, который оставался в сердце Эбена с момента события, вошедшего в историю как «Энергетическая котострофа».

– Я хотел бы поговорить о следующей хорошей вещи, которую ты изобретешь, – продолжил он, глядя на чек, высовывавшийся из кармана жилета мистера Фосдика. – Но, конечно, я не буду больше заниматься электрификацией кошек. Сам вид кошки заставляет меня содрогаться даже сейчас.

Мистер Фосдик задумчиво смотрел на своего друга.

– Я думал, – сказал он, – об организации компании, которая сделает «Стандарт Ойл» похожей на медяк!

Эбен Штетцль затаил дыхание с явным любопытством.

– Что это? Что ты задумал? – потребовал он.

Мистер Фосдик мягко улыбнулся.

– Да, что это? – подражал он добродушно. – Вы же не думаете, дорогой друг, что я собираюсь раскрыть секрет, который стоит миллионы, не так ли?

Эбен был опечален.

– Я думал, что вы позволите старому другу – брату по ложе… – начал он задумчиво. И сложил руки в масонском знаке.

Мистер Фосдик задумался. Его ложа была для него чем-то священным. Каждую среду вечером в холле над продуктовым магазином Лема Уитли мистер Фосдик пребывал в святилище; он был председательствующим, и гром его голоса, когда он читал ритуал дрожащим неофитам, был ему очень дорог. И Эбен дал ему великий знак приветствия!

– Брат Штетцль, – сказал он наконец, – я скажу вам, и, более того, я вас возьму в долю.

Мистер Штетцль наклонился вперед и с большим энтузиазмом схватил мистера Фосдика за руку.

– Брат! – воскликнул он.

Подняв учебник «Взгляд на электричество», мистер Фосдик переворачивал страницы, пока не подошел к следующему абзацу:

Цветы и даже насекомых можно сохранить бесконечно, посыпав их графитом, а затем нанеся на них тонкий слой меди с помощью плакирующей батареи.

– Это что-нибудь значит для тебя? – Его голос был напряжен от волнения.

Мистер Штетцль прочитал абзац и медленно покачал головой.

– Кто захотел бы сохранить насекомых на неопределенный срок? Я просто ненавижу их, – и Эбен почесал спину, как будто само предложение вернуло неприятные воспоминания.

Мистер Фосдик терпеливо улыбнулся.

– У тебя недостаточно воображения, Эбен. – Он наклонился вперед и прошептал: – Что бы вы сказали о самом принципе?

Гсподин Штетцль не смог понять значение вопроса.

– Я не знаю ни одного предпринимателя по насекомым. Конечно, в больших городах есть люди, которые занимаются их истреблением…

– Но я имею в виду людей! Сохраняем мертвых! Красивая серебряная статуя Эбен безнадежно покачал головой.

– Я просто не могу тебя понять.

Мистер Фосдик откинулся на спинку стула. Он долго смотрел на своего брата-бездельника, затем выпрямился и обрисовал в общих чертах свою схему.

– Гляди, Эбен, – начал он. – Если насекомые могут быть покрыты медью, то и люди могут быть покрыты медью. И если человек может быть покрыт металлом, его или ее можно сохранить на неопределенный срок – и с абсолютной точностью в отношении лица и формы. Возьмите старые египетские мумии. Во что они ныне превратились? Это просто иссохшие оболочки, которые не похожи ни на что. Но предположим, что эти тела были гальванизированы? Да они просто были бы статуями самих себя.

Мистер Штетцль кивнул.

– Я начинаю понимать, – сказал он.

– Слушай. Мы просто сделали бы каждый труп своим собственным памятником. Установите памятник на дешевом бетонном основании и поставьте его на кладбище. Ни рытья могил, ни гроба, ни надгробья – ничего, кроме самого памятника. Подумай о экономии! Трупы можно покрывать медью за три доллара за штуку. Мы можем получить пятьдесят или даже сто. Ежегодно более полутора миллионов смертей только в этой стране. Предположим, мы получили прибыль всего в десять долларов за штуку. Общая сумма для Соединенных Штатов составляет пятнадцать миллионов в год. Добавьте к этому прибыль на проведение семи миллионов похорон по всему балансу цивилизованного мира. Вы можете представить? Почему, Эбен, сотня тысяч в день – ничто!

Мистер Штетцль застыл как в трансе.

– Невероятно, – прошептал он.

Мистер Фосдик улыбнулся.

– Причем я еще не начал. На самом деле прибыль за одну работу «Международной корпорации гальванического погребения» – так будет называться концерн – будет минимум пятьдесят долларов, а не десять. И даже больше. Слушай. Только более дешевые сорта трупов будут отделаны медью. Большинство будет никелированным; серебро будет использоваться для тех, кто принадлежал среднему классу; и золото для аристократов.

Владелец мясокомбината потерял дар речи.

– И подумайте, каким красивым местом будут новые кладбища на рассвете солнечного утра. Медные, никелевые, серебряные и золотые статуи все разбросаны вокруг. Красота! Вероятно, они стали бы парками развлечений!

Мистер Фосдик мягко барабанил пальцами по подлокотнику кресла, пока он позволил этой идее развернуться в уме.

– Я подумал о великолепной новой детали, – неожиданно сказал господин Штетцль. – Неплохо было сделать так, чтобы в статуе где-то смонтировали фонограф с цилиндром «последних слов», или песней, или рассказом, – вы помните, как Клем Титус, который уже умер и ушел, обычно повторял каждый раз, когда напивался. «До свидания, Джим. Возьми себя в руки». Ну, это идея. Потянув за ниточку, фонограф разматывает все, что было характерно для покойного. Старик Фишер ругал администрацию.

– Я думаю, что это будет недостойно, – прервал мистер Фосдик. – Тысячи фонографов, работающих на полную мощность – песни, декламации, речи и так далее! Да ведь там будет шум, как на Кони-Айленд!

Энтузиазм от новой идеи медленно исчез с лица мистера Штетцля, и он притих.

– Ну, – протянул он, после нескольких минут молчания. – Когда попробуем?

– Как только мы сможем получить труп.

– Должны ли мы ждать? За пять лет в Уиффлвиле не было ни одной смерти.

Мистер Фосдик не думал об этом. На мгновение его мечта была разбита вдребезги, а затем с изобретательностью истинного изобретателя он придумал способ преодолеть трудности.

– Нет, – объявил он. – Мы не будем ждать. Мы попробуем эту схему на живом человеке – на вас.

Мистер Штетцль побледнел.

– Я бы не хотел, – слабо запротестовал он. – Я слишком толстый и не очень хорошо выгляжу.

– Первой статуей будте вы, – заявил мистер Фосдик. – Брат мой, это будет честью!

– Но я не хочу, чтобы мои уши, глаза и нос закрылись слоем осажденного медного покрытия, – возразил Эбен.

Еще раз находчивый ум мистера Фосдика пришел на помощь:

– Вас покроем только от шеи вниз.

Спасения не было. Мистер Фосдик был непреклонен, и господин Штетцль с большой неохотой наконец согласился принять участие в эксперименте.

– Завтра, бальзамирующая ванна – ванна для гальванического покрытия, я должен сказать, – будет готова, – сказал мистер Фосдик.