Читать книгу Бои в Прибалтике. 1919 год - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 8

Новый командир Железной бригады принял на себя командование ею 17 января в Вайнодене, несмотря на предупреждения прежнего командира, что привести ее в порядок более не удастся. Бригада, растянувшись от Шеймелян до Грёзена – Ниграндена, несла своего рода полевое охранение. Ее силы составили 306 человек и 21 пулемет; 200 человек, приведенных майором Бишофом из Либавы, пришлось наполовину разоружить в Вайнодене и отправить домой, потому что они отказывались идти дальше. Другая половина обязалась служить вне Либавы только 8 дней. Однако и прибывший к тому же моменту с Родины транспорт с добровольцами оказался наполовину негодным. И что же это были за элементы, о которых здесь идет речь, видно из телеграммы Железной бригады в штаб 1-го корпусного округа, где просят о разоружении и отправке в Мемель присланных добровольцев, а о них самих говорится, дословно: «Большая часть людей наживает богатство за счет грабежей и перепродажи награбленного имущества… Согласно полученному здесь опыту, представляется настоятельно необходимым, чтобы личный состав, который поступил на службу в Железную бригаду, ни в какие другие добровольческие формирования, например, для охраны границы, не принимался. Он в целом не годен и преследует исключительно своекорыстные интересы. Как бойцы они не представляют из себя ни малейшей ценности и в любой части будут лишь источником и распространителем деморализации».

После устранения этих сомнительных подкреплений за тонкой линией постов, которая из-за крепких морозов теперь не имела и такой защиты, как река Виндава, а также никаких резервов, оставалось еще и местное население, на две трети настроенное враждебно. Несмотря на это, майор Бишоф и его штаб твердо держались своей задачи. При первом осмотре он дал своей маленькой горстке имя «Железная дивизия», которое может быть оценено лишь как надежда на будущее, и решил обеспечить защиту не только в чистой обороне, а держать за горло тяжелого на подъем и плохо управляемого противника за счет операций мелких подвижных отрядов. Тем самым он оказал неоценимую услугу немецкому Отечеству и провинции Восточная Пруссия. Ведь при чрезвычайно смутных обстоятельствах, которые тогда воцарились к востоку от Германии, и при сильных большевистских настроениях, находивших тогда отклик и внутри германских границ, при вторжении русских, если бы те свободно перешли Виндаву, а то и сумели застать и Либаву уже брошенной, они несомненно дали бы эффект.

Уже на другой день после своего прибытия майор Бишоф подготовил тактические указания, которые учитывали и обстоятельства противника, и собственные слабости. Они заключались в неограниченном растяжении фронта в ходе атак, а также в обороне, глубоком эшелонировании в глубину и во фланги и планомерном использовании пулеметов и – тогда еще не имевшихся – пушек для непосредственной поддержки пехоты.

Успех этих усилий не заставил себя долго ждать. 21 января охотничья команда фон Бессера и отряд балтийцев Драхенфельса так основательно разбили русских у Шеймелян, что они оставили на поле боя 36 убитых, 2 пулемета и 6 запряженных саней. Как заметил командир Железной бригады, «в таком положении это была очень большая победа», и в любом случае в деле восстановления боеспособности германских войск она имела большую ценность. И 23 января под Грёзеном было с большими потерями отражено нападение превосходящих сил русских. 25–26 января батальон Борке и отправленные в Либаву части 45-й резервной дивизии – переброшенные с Родины в 52-е генеральное командование, отбросили за Виндаву русских, оттеснивших было кавалерийский пост под Нигранденом. Но и Сяды были 30 января заняты германским разъездом, Тыркшле взяты 5 февраля отрядом Железной дивизии майора Дойна. 8 февраля отряд пехоты, егерей и саперов даже с успехом атаковал железнодорожный узел Муравьево. Многочисленные пленные, лошади, сани и полевые кухни стали итогом этого предприятия. Под впечатлением от этого боя не состоялся запланированный удар русских через Литву в правый фланг бригады и к железнодорожной ветке Прёкульс – Мемель.

Как разыгрывались эти бои, весьма наглядно описал один из участников ударного отряда Энгельхардт: «Утро прошло спокойно, и после обеда, розданного из полевых кухонь, фон Брюммер и я пошли с нашими полевыми биноклями к берегу Виндавы. Внезапно наискосок вправо, в направлении на Лутцхоф40, примерно в километре от нас мы заметили цепь стрелков, идущих к Грёзену. Казалось, что егерские посты тоже ее заметили, но оставалось еще сомнение, ведь ожидали прибытия нашего отправленного утром патруля. Мы, однако, могли отчетливо видеть в наши бинокли отдельные черные фигуры штатских, выделяющихся в стрелковой цепи, а за ними на некотором расстоянии появилась еще и вторая.

Мы поспешно отправились назад, чтобы сообщить о наших наблюдениях и всех поднять по тревоге, когда там, сначала отдельными вспышками, а затем все более живо пошла ружейная стрельба, причем не только наискосок справа, но и прямо справа, уже на этом берегу Виндавы. Большевики, судя по всему, напротив Лутцхофа уже перешли реку и продвигались вдоль поросшего лесом берега, чтобы теперь пойти в атаку в обход. Сначала я был в стрелковой цепи егерей на берегу Виндавы; бывшую напротив нас большевистскую цепь стрелков мы вскоре перестреляли, а выжившие начали, оставив 10– 15 человек убитыми и тяжелораненых, лежавших черными точками на снегу, перебежками отступать.

Так как вторая стрелковая цепь подошла уже на 600 м, поддерживаемая издалека двумя «максимами»41, по нам открыли поистине неприятный огонь. Один доброволец, Артур Вальтер, в паре шагов от меня получил легкое ранение в руку навылет, однако это не помешало ему позднее поучаствовать в контрнаступлении егерей.

Между тем левее, позади церкви показалась пара большевиков, которые стали стрелять по нам. К нам подбежал один лейтенант из егерей, взял четырех человек, в том числе и меня, чтобы прикрыть левой фланг. Там, укрывшись так хорошо, чтобы мы не могли их обнаружить, где-то залегли дюжина или больше большевиков и обстреливали нас, как только мы показывались, причем довольно метко, а порой и с должной дистанцией. К сожалению, подойти поближе они не пытались. Единственной их жертвой была старая дама, которая со своим маленьким внуком вышла из лесу с вязанкой хвороста, ребенка легко ранило шальной пулей. В ходе боя всех наших раненых на всякий случай под прикрытием отправили в Пикели, ведь тогда еще не могли в полной мере оценить ударную мощь и упорство русских. Постепенно огонь стал слабее и отдаленнее, пока наконец с наступлением темноты последние выстрелы не прогремели в направлении на Лутцхоф.

Противник оставил на поле боя всего до 18 убитых, в основном, судя по документам, «стрельников»42 из 3-го Курляндского стрелкового полка, однако также и некоторых местных большевиков, которые решились присоединиться к своим красным собратьям по ходу их победоносного шествия. Наши потери были очень невелики: кроме еще одного егеря Вальтер был единственным раненым.

Часто превозносимая храбрость латышских стрелков, этой «красы русской революции», также не вызывала особенного трепета. Они, конечно, были лучше, чем местные банды, однако не более того. В любом случае их можно было спокойно сдерживать при соотношении сил 1:3 и даже 1:5, а то и громить».

Несмотря на эти местные успехи, положение на Виндаве в конце января было ни в коем случае не обеспечено. После взятия Виндавы большевиками фронт – от Варенхофа до Тыркшле – проходил лишь примерно в 50 км вдоль р. Виндавы, в то время как на севере и на юге красные начали обходить фактически незащищенные фланги ландесвера и Железной дивизии.

И все же, однако, неудачи в последнюю неделю января явно парализовали наступательный дух большевиков, а полученная таким образом ландесвером и Железной дивизией передышка имела решающее значение для дальнейшего хода боевых действий.