Читать книгу Великий Кристалл. Памяти Владислава Крапивина - Коллектив авторов, Владимир Венгловский, Дмитрий Градинар - Страница 5

«Знаешь, Ленка, не представляю, как люди живут без этой красоты. Им надо почаще поднимать голову. Если ты посмотришь на Большую Медведицу, где-то у звезды Бенетнаш, у самого носа Медведицы, лечу я».

Щелк.

Не знаю, почему я это слушаю. У капитана всегда такой бодрый голос, будто он капитанствует на стимуляторах. Все нипочем. Смотри, Ленка, красота и все такое. Всего записей четырнадцать, и ни разу он не сказал, что в его мире существуют такие понятия, как проблемы или трудности.

Записи я украл. Легко можно было сделать копии, но мне доставляет тихое мстительное удовольствие думать, как я избавлюсь от них в конце своего путешествия. Неплохой финальный аккорд, не правда ли? И мать освободится от них, как от наваждения. И вообще мы с ней оба станем свободны.

Сборы.

Собственно, я начинал их не раз и не два, но никогда не заканчивал. Потому что не чувствовал, что пришло время, и убирал приготовленные уже вещи обратно ― по полкам, по ящикам и нишам. Сейчас мне думается, что я еще не был готов. Психологически. Но вот решил окончательно: это не будет данью памяти. Нет уж! Последний курс окончен, мне ― пятнадцать, впереди ― вся жизнь. Стоит ли тащить в нее капитана, который только и может, что признаваться в любви вакууму?

Не стоит. В этом я уверен.

Собственно, билет уже заказан. Маршрут популярен, как сам капитан. Герита ― Мо-ро ― Пальяно ― Шаддат. Последний пункт ― место гибели. Плевать на могилу ― низко, но посмотреть в глаза мертвецу, пусть и голографическому, и разжечь костер из его аудиозаписей, наверное, может считаться ответом ему и от меня, и от матери.

Все необходимое в путешествии разложено по порядку. Аудиозаписи. Тонкие, размером с фалангу пальца диски. Для них даже нужен специальный проигрыватель. Архаика, признаю. Поэтому проигрыватель идет вторым номером. А третьим номером идет цилиндрик гетеродина Стражелски, считается, что это подарок мне от капитана. Собственно, он послал его матери, как артефакт, как непонятную штуковину, которая вместо усиления сигнала на ретрансляторе искажала его до неузнаваемости и вместе с тем была исправна.

Всего он переслал три подарка. Такой вот щедрый он, наш капитан. Просто сама щедрость. Вибрирующие бусы. Платье из коутум-саро. И гетеродин. Не трудно догадаться, что и бусы, и платье ― вещи исключительно женские. Значит, для меня капитан нашел возможность подарить лишь гетеродин. То есть казус в среде гетеродинов. Самый бесполезный предмет. Неплохо для капитана, да? Этакий намек в мою сторону, мол, самому бесполезному существу ― соответствующий аксессуар.

Ладно.

Четвертым номером у меня идет куртка капитана. Вытертая летная куртка. С еле живыми теплоэлементами и сдохшим сигнальным маячком. Серая. Со споротой нашивкой космобазы. Так уж вышло, что многое из того, что я собираюсь взять с собой, получается, досталось мне в наследство. Но это не страшно. Куртку я сожгу вместе с аудиозаписями.

Хотя ― жалко. Она приятно поскрипывает в пальцах. Плечи ― с усилителями. В плотном, наддутом воротнике ― система «Аспас-ПН», позволяющая до получаса находиться в безвоздушном пространстве, если вдруг какая авария. В одном из внутренних флип-карманов я нашел ломаную пластинку-пропуск, но что за двери или контейнер она открывала, выяснить уже не представляется возможным.

Какое-то время, впрочем, я позволяю себе помечтать, как захожу на территорию дальних, заброшенных складов, что за старым, поросшим сурепкой причальным полем, и там, убегая от робота-логистика, который принимает меня за объект, подлежащий складскому учету и определению, случайно нахожу активную ячейку.

Карточка к ней как раз подходит.

Через узкий створ я успеваю нырнуть в темное нутро ячейки прежде, чем робот-логистик достает меня своей клешней-манипулятором. Мазила! Старая, сумасшедшая платформа! Тренируйся на техниках!

Потом, конечно, я поворачиваюсь. А в ячейке ― целая сокровищница. Капитаны в обязательном порядке собирают сокровища, это еще с дремучей древности повелось. Словом, к моим услугам ― силовая броня Ягай-Хо, анизотропное ружье, сундук с монетами из мицериновой руды и…

Глупо. Увлекся. Я рассовываю какую-то несущественную мелочь по выемкам пенала, сворачиваю куртку, укладываю в походный баг. Вот и все. Ах да. Кое-что забыл. Последним номером идет индрик ― индивидуальный репер. Но с ним все просто ― сунул в разъем за ухом и забыл.

Сборы окончены.

«Привет, Ленка! Хорошо на погрузке ― сидишь, попиваешь себе кофе, пока роботы наполняют трюм. Лечу на Гериту. Что ж делать, если я ― единственный трекер в этом секторе? Не взять ли мне звание адмирала? А то капитан Крапин ― не солидно».

Щелк.

Не солидно. Смешно. Даже на том инстате, что есть у меня, видно, какого капитан невысокого роста. Я уже, наверное, выше его на голову. Но, конечно, ему бы в адмиралы! Нежишься, кофе попиваешь.

После Волны мы потихоньку приходим в себя. На космодроме ― полно народу. В основном, конечно, туристы прилетают. А как же ― родина капитана Крапина. Каждому желающему дом его отреставрированный показывают, его этаж, его комнату, его туалет. Хотите примерить себя на капитанском унитазе? Прошу!

Капитан, конечно, герой, только я его ненавижу. Потому что он ― для всех, для всех и каждого в нашем секторе, но не для меня. Для меня, видите ли, гетеродин. Впрочем, пофиг.

Туристов ждут магнитные пассажирские тележки, я сам прибыл в космопорт на такой же. Развезут, разместят в расчищенных районах ― почувствуйте, где жил, рос, учился и так далее. Наверное, даже в нашу курсантскую школу отвезут. Капитан ходил в другую, разрушенную, от которой и следа не осталось, но наша, конечно, взяла его имя.

В холле порта толпится человек двести. А еще три года назад здесь только неприкаянные робостюарды сновали. Теперь лучше, оживаем. Это по всему видно. По улицам, по фермам, по вывескам. Даже по лицам. Лица ― веселые. Скажу честно, это несколько примиряет меня с капитаном. Все-таки он…

Ладно. Я беру тюбик сока из автомата и иду к дальней стойке. Курсантский комбинезон с пятью звездочками выпускного курса. Униботы. Короткая стрижка. Баг за плечом. Девчонки-туристки стреляют глазками.

Ать-два.

Робостюард считывает индрик.

– Егор Тахиро, транспорт «Кенго», место восемь, отправление Симма-Герита в двенадцать ноль пять по местному времени.

Он чего-то ждет, шевеля задвижками окуляров, как бровями. Полипластиковое чудо на гусеничном ходу. Оказывается, ждет подтверждения.

– Да, ― говорю я.

– Счастливого полета.

За стойкой распахиваются створки. Я медлю, но потом все-таки иду.