Читать книгу Фарфоровый детектив - Коллектив авторов, Надежда Салтанова - Страница 33

* * *

Папа Нины не поскупился – помещение для дочкиной галереи построил в самом центре, как раз там, где основной поток туристов, выходя из ворот Довмонтова города, течёт на набережную Великой к ресторанам и кафе.

Полотно Ивана Дмитриевича Данила узнал сразу. Нина напечатала картину, увеличив размер. Пандора стояла у её подножия, у самых ног Анели. Впервые он увидел их вместе и впервые понял, что красные с холодным блеском украшения совсем не идут юной невесте, как будто выбирались для другой женщины, для кого-то, похожей на куклу.

По залу пробежал лёгкий шум, и толпа стала тесниться, открывая проход. Толстый парень, обвешанный фотоаппаратами, наступил Даниле на ногу и не заметил этого в азарте поиска лучшей точки для кадра. Данила отступил в сторону. Работает человек, не надо мешать.

По проходу шла Нина. Белый шёлк платья, такой же, как на кукле, вбирал в себя свет подсвечников и на складках отливал алым. Распущенные блестящие чёрные волосы на мгновение обдали Данилу знакомым ароматом лаванды и чуть-чуть цитрусовых, заставляя задержать дыхание. Нина прошла к картине. Три фигуры в одинаковом белом. Зал замер.

– Эта история началась более ста лет назад. На картине нашего земляка Ивана Васильчикова… – Нина начала своё представление, а Данила смотрел на неё и думал, что обязательно сделает для неё камею из киновари. Этот камень ей к лицу. Только надо выбрать тёмно-красный образец минерала, а может, лучше сделать нитку бус? Зачем напоминать ей об Анели? Да, точно крупные бусины с тонким узором и такой же браслет. Он уже стал рисовать в своём воображении этот узор и не сразу заметил, что Нина читает какую-то старую жёлтую бумагу.

«Мой любимый Николя! Жизнь без тебя потеряла всякий смысл. Ты не пишешь, и я готова бросить всё и лететь к тебе в эти страшные русские леса. Ты забыл меня подле своей невесты? Я надеюсь, ей нравится носить мою камею и зажигать перед сном свечу в моём подсвечнике. Я делала их своими руками, вспоминая уроки моего бедного отца и думая о любви к тебе. Я ревную. Я страдаю. Я жду твоего письма и надеюсь на нашу встречу. Твоя огненная Изида».

– Это любовное письмо я нашла в сундучке с куклой, нераспечатанным, и вскрыла, да простит меня автор. Его написала Исидора Лавуан, основательница модного дома «Пандора». Одна из самых богатых женщин Франции, которая сделала значительный вклад в создание модной индустрии в начале прошлого века.

В голове запульсировала тонкая игла боли. Данила привычно сжал руками виски. Пандора, Изида, Исидора. Ну конечно! Дочь ювелира Лавуана, обученная отцом мастерству резьбы по киновари.

Нина картинно бросила письмо к ногам.

– Письмо адресовано князю Николаю Александровичу Новицкому, представителю одного из знатнейших родов России и жениху Анеле Корсак, загадочным образом умершей накануне свадьбы. Виновницей её смерти и по сей день считают вот эту куклу. На ней лежит магическое заклятие. Как знать, может быть, наложенное в Париже…

– Глупости это. – На Данилу обернулись стоящие рядом. – Анеля умерла, отравившись парами ртути. – Данила прокашлялся и повторил громче: – Её убила киноварь, из которой был сделан подсвечник. – Он схватил один из ближайших к нему красных подсвечников и поднял над головой. – Если бы он тоже был из киновари, вы бы все завтра к вечеру скончались от сильной одышки и острой дыхательной недостаточности.

Кто-то вскрикнул, кто-то рассмеялся. Нина схватила Данилу за руку и потащила вон из зала. Остановилась только где-то в служебном коридоре галереи:

– Ты сорвал мне открытие! Я всё на магии куклы выстроила, а ты ртуть, киноварь… Кому на фиг это нужно?!

– Ты не поняла. – Данила осторожно освободил свои пальцы из цепкой и неожиданно сильной ручки Нины. – Исидора Лавуан убийца. Мы теперь знаем, кто убил Анелю.

– Ну и что? Мне-то какая польза от этого? Кукла, приносящая магическую смерть, – вот что привлечёт зрителей на мою выставку. Кто захочет смотреть на куклу, сделанную убийцей?

Данила смотрел на раскрасневшееся лицо Нины. Несколько волосинок выбилось из причёски и прилипло к щеке, а одна лезла в рот, и Нина её постоянно отплёвывала. Глаза, густо подведённые чёрным, в жанре хоррор, смотрели зло и казались пустыми провалами. От запаха лаванды и чуть-чуть цитрусовых ему стало душно. Он осторожно обошёл Нину и пошёл искать выход.