Читать книгу Вопросы времени - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 4

Когда мы исследуем феномен времени (не важно, как – экспериментально, философски или психологически) мы всегда налагаем на это предельное понятие сетку своих текущих представлений, принципов описаний и конструкций. Тот мир, в котором мы сейчас живем и действуем, явлен нам как набор вещей/предметов, их свойств, связей и отношений между ними. Описывая любое событие и любую ситуацию, мы последовательно членим их на отдельные составляющие и составляем перечень элементов, из которых складывается описание ситуации. Описывая событие, мы выделяем начальную ситуацию (данную как перечень элементов) и конечную, сопровождая это описание промежуточными ситуациями. При этом описании процесс представляет собой набор зафиксированных стабильных состояний. Процессуальность сводится к этому набору, и уже по отношению к процессу, представленному как цепочка событий, вводится понятие времени как производного от событий, хотя понятно, что такой подход тавтологичен – время является первичной основой процессов и изменений, а не порождается ими. Время – первичное условие событийности, и отсюда естественный логически обоснованный шаг к тезису, что время порождает изменения.

В свое время этот шаг и был сделан Н. А. Козыревым в его причинной механике (или, в другой формулировке, в теории активных свойств времени). Причинная механика рассматривает время как силу, превращающую причину в следствие, и из этого тезиса развертывается вся понятийная и формальная структура теории и программа экспериментального подтверждения теории. При этом время является не только силой, переводящей одно в другое по запрограммированной траектории, но и силой, вносящей изменения в будущие события и изменяющую их траекторию.

Любая интеллектуальная конструкция, в том числе и научная теория, является отражением структур человеческого сознания и операций с этими структурами. Любое организованное знание, в том числе и наука, отбирает из множества структур и операций те, что далее проецируются на поле соответствующего знания в виде знаков, символов, образов. Те структуры и операции, которые не могут быть отражены в знаковой структуре этого знания, либо переистолковываются, либо игнорируются. Отражением каких структур является причинная механика?

Одно из базовых различений в феномене восприятия – различение фигуры и фона. Фигуры выделяются из фона, влияют на фон и, в свою очередь, подвержены влиянию фона, поглотившего, растворившего в себе множества фигур. Известные иллюзии визуального восприятия сводятся именно к воздействию фона на проявленную фигуру. В обычной жизни этому соответствует влияние контекста на понимание текста. Надо отметить, что контекстуальная, фоновая составляющая восприятия не отражена в знаковых системах, допускающих формализацию, и остается лишь в области смысловых операций сознания. Причинная механика по сути использует именно эту фоновую составляющую работы сознания.

Время не может рассматриваться как фигура – фигурой являются события. Время измеряется событиями (движением часовой стрелки, например), но не является ими. Именно такой фоновый характер времени и препятствует рассмотрению времени как отдельной сущности и соотнесению времени с происходящими по его ходу событиями. Время в причинной механике «перпендикулярно» всем рассматриваемым в физике структурам, оно вне структур, но влияет на структуры именно как фон.

Время – фон событий, и если рассматривать его с этих позиций, то становятся понятными и основные тезисы причинной механики – влияние событий на время и времени на события. Продолжая аналогию времени с фоном, можно сказать, что «смысловая» (мы берем слово «смысловая» в кавычки, поскольку используем его не как термин, а как метафору) составляющая событий «растворяется» во времени. Время приобретает эту качественную характеристику фона, и эта характеристика влияет на события, трансформируя их подобно тому, как фон трансформирует фигуры. Но то, что происходит в сознании с фигурами и фоном, в причинной механике происходит с физическими процессами.

Время может остаться такой граничной категорией, которая лишь прилагается к событиям, обозначает их связь через имя «время», но может породить и цепочку новых пониманий этого феномена. Для этого нужно расширить опыт работы со временем в нашем сознании, перейти от косвенных событийных характеристик к характеристикам собственно временным.

Рассмотрим воспроизведение временного промежутка в нашем сознании. Обычно он задается ограничивающими его событиями – первым событием (например, звуковым сигналом) и последним. Интервал располагается между событиями, и эти события его, интервал, и описывают. Теперь уберем ограничивающие и тем самым формирующие именно ЭТОТ интервал сигналы. Тогда временной промежуток дан в своей непосредственности. Если же нам даны два различных по длительности интервала, то различия воспринимаются непосредственно без процедур просчета. Различия интервалов даны непосредственно, без обращения к процедурам просчета или пространственным ассоциациям. Мы получаем первые операции со временем как таковым без обращения к процедурам, позволяющим воспринять время как производное от событий. Этот опыт позволяет выстроить образную базу последующей работы со временем как физической реальностью и как психологическим феноменом.

Более сложная процедура – одновременное удержание двух различных интервалов. Парадокс заключается в том, что «начало» и «конец» различающихся интервалов совпадают: интервалы даны нам «сразу», без развертывания их во времени. Наблюдатель находится как бы над временем. Время становится «двумерным», и этот опыт позволяет сделать шаг к пониманию феноменологии субъективного замедления времени в ситуациях крайней опасности. Более того, наполняя значительно различающиеся по длительности временные интервалы тем или иным содержанием, можно перейти к управляемому замедлению и ускорению субъективного времени в обычных условиях. Манипуляции с различающимися интервалами, их произвольным увеличением и уменьшением создают и образную основу для последующей фиксации этой феноменологии в адекватных знаковых формах (а значит, и расширения исследований времени как физической реальности).

Фигурно выраженные события могут как наполнять интервалы в качестве отдельных фигур, так и уходить в фон, позволяя тем самым различать качественные различия интервалов без обращения к их структуре. Становится понятным, как новые операции в сознании могут способствовать построению и теоретического инструментария.

Таким образом, мы получаем набор взаимосвязанных тем:

– включение контекстуальных/фоновых операций в общее тело науки;

– управление событиями на основе фоновых операций;

– ускорение и замедление субъективного хода времени.

Время порождает новые способы обращения с миром, а значит, и новые миры.