Читать книгу Смешарики. Большая книга историй - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 9

Бывают такие дни, когда ничего не получается. Дела не делаются, игры не играются, и всё валится из рук. Как будто вас клюнула птица-невезуха.

У Бараша выдался именно такой день. С утра прошло уже целых полчаса, а поэт ещё не сочинил ни одного мало-мальски достойного стихотворения. Всё было, как обычно: и слова, и рифмы, вот только вдохновения не было. А без вдохновения, как известно, стихи не делаются. В отчаянии Бараш бил копытом, рвал в клочья бумагу и думал «о грустном»: «Плохи мои дела. Видимо, я больше не поэт… – размышлял он. – Но тогда кто же я? Может быть, пахарь или печник…»

Бараш повертел в копытцах уцелевшую бумажку и вдруг увидел, что это объявление. «Даю уроки пения», – гласила надпись. И тут Бараша осенило: «Конечно же! У меня же голос громкий. Значит, я певец!» И он побежал к домику Кар-Карыча.

Кар-Карыч в задумчивости сидел перед открытым роялем. Прошёл уже целый месяц, как он открыл школу пения, разбросал рекламные объявления и сел ждать. Но ученики почему-то не приходили, рояль простаивал, и Кар-Карыч грустил.

Раздался стук в дверь. И робкий, но очень знакомый голос проблеял:

– Учитель, к вам можно?

На пороге возник Первый Ученик. Сердце Кар-Карыча ёкнуло. Но радость оказалась несколько преждевременной. Ученик всем удался, вот только не было у него одной маленькой детали – музыкального слуха. А ведь без слуха пение – только крик один.

– Ля-ля-ля! – важно выпевал Кар-Карыч.

– Ля-ля-ля! – усердно фальшивил Бараш.

На второй день занятий учитель не выдержал.

– Браво! На сегодня достаточно! – и, решительно захлопнув крышку рояля, учитель вытолкал ученика за дверь.

– Спою! – решил Бараш, окрылённый успехом. – Талант требует постоянной тренировки! И с воплем «ля-ля-ля!» бросился вперёд.

Налетевший ветер подхватил фальшивое «ля» и принялся носить его по округе. Сначала «ля» навестило Совунью, потом сделало пару вялых кругов над огородом Копатыча и стремглав понеслось по направлению к домику Кроша. Крош с Ёжиком как раз проводили водные процедуры.

– Эх, хорошо! – отфыркивался Крош, стоя под брызгами холодной воды. – Может, потеплее сделать? – переживал Ёжик.

В этот момент на поляну влетело «ля» и сбило его с ног. Ёжик охнул и, падая навзничь, выронил ведро, которое с грохотом покатилось по земле. Не успел он опомниться, как на поляну выскочил Бараш и, радостно пнув ведро копытом, умчался прочь.

Когда вы счастливы, чувства переполняют вас и рвутся наружу. Из Бараша вырывалось одно большое «ля»! Он пел его вверх и вниз, пару раз даже назад крикнул.

Пробегая по лесу, Бараш поделился своим счастьем с лесными жителями. И так их взбудоражил, что они выпорхнули из дупла и улетели. А кто летать не умел, быстро уполз.

«Ля-ля-ля!» – раскидывал он направо и налево, а оно всё не кончалось и не кончалось. Тогда Бараш понял, что его «ля» столь огромно, что его не стыдно петь даже перед лицом стихии! Он взбежал на самую высокую скалу и, устремив гордый взгляд в море, завопил: «ЛЯ-Я-Я!!!» И тут голос кончился. Потому что всё имеет свой конец, даже голос. Особенно, если им разбрасываться.

Бараш очень испугался. Без голоса он точно печник. Он попытался заговорить сам с собой, но из горла вырывались только кашель и сипение, которые тут же заглушил шум прибоя.

– Я пропал. Всё кончено, – просипел Бараш, и копыта у него подкосились.

Будущий печник сел на самый край пропасти и беззвучно заплакал. Внизу с равнодушным грохотом разбивались о скалы морские волны, жестокий ветер бросал солёные брызги в лицо Барашу. «Холодная вода. Бррр!» – подумал Бараш, и тут ему в голову пришла спасительная идея.

– Водные процедуры! – прошептал он и рванулся к колодцу.

Прополоскав горло сто и один раз, Бараш прислушался к себе. В горле першило, в носу щипало, в голове гудело, но голос не возвращался. Бараш сел на край колодца и – «а-а-пчхи!» – чихнул.

Очнулся он на дне. Вокруг стояла гулкая тишина. От стен веяло холодом. Бараш поёжился и взглянул вверх. Высоко над головой недостижимо сиял круг тёплого и сухого солнечного неба.

Вот уж, действительно, невезуха! Без вдохновения, без голоса, а теперь ещё и на самом дне. Ну, уж нет! Если уж страдать, так на земле! Скрипнув зубами, Бараш вонзил копыта между камнями стены и начал подъём к свету. Миллиметр за миллиметром продвигался он к цели. Иногда копыта соскальзывали, и тогда сердце начинало бурно колотиться.

И вот когда Бараш уже почти вылез на белый свет, откуда-то сверху прилетело ведро и больно стукнуло его по макушке. От неожиданности поэт сорвался и снова плюхнулся в воду.

– Помогите, – в изнеможении прошептал Бараш и, собрав все свои силы, забрался в плавающее рядом ведро.

Честно говоря, Ёжик был даже рад, что процедуры закончились. «Эти процедуры не для нас, – думал он, – они холодные и мокрые, а мы, Ёжики, тёплые и сухие». Но Крош и слушать ничего не хотел, он поставил себе цель – закалиться к зиме! Чтобы лепить снеговиков без варежек. Тут он вспомнил, что у колодца есть ещё одно ведро, и друзья побежали туда.

И вот теперь Ёжик изо всех сил крутил колодезный ворот, подтягивая к себе ведро с водой. Ведро было тяжёлым и никак не хотело подниматься.

– Что-то туго идёт, – пропыхтел Ёжик и обессиленно повис на ручке.

– Давай помогу, – великодушно предложил Крош и повис рядом.

В этот момент верёвка не выдержала и оборвалась. Ведро с грохотом полетело вниз. «ПЛЮХ!» – донеслось из колодца. А потом раздался странный звук: «Кхе-кхе».

– Кто там? – спросил Крош, боязливо заглядывая в колодец. Услышав знакомые голоса, Бараш хотел крикнуть в ответ: «Это я – Бараш!» – но из горла вырвался только ужасный скрип. В отчаянии Бараш забарабанил копытами по каменной стене.

– Водяной! – догадался Крош. – Слышишь, скребётся? Ему воды жалко!

«Не водяной! – попытался крикнуть Бараш. – Я – Бараш! Друг!»

– Брашшшшш! – вырвалось у него из горла. – Дрррррг!

– Урчит. Может, он голодный? Давай дадим ему яблочек? – предложил Ёжик.

И друзья стали кидать в колодец яблоки. Первое яблоко попало Барашу в глаз, второе – в рог, третье стукнуло по лбу. А четвёртое в Бараша уже не попало, потому что он быстро заполз под ведро.

Когда яблочный дождь прекратился, Бараш вылез из-под ведра и решительно полез вверх. В колодце становилось небезопасно.

Чтобы было не так страшно, Бараш начал сочинять стихи. В этом положении его и застало вдохновение. Новая гениальная строчка родилась в голове поэта, но какая, он пока говорить не стал. «Я снова поэт», – обрадовался Бараш и пополз быстрее.

– ОТДАЙ НАШЕ ВЕДЁРКО! А ТО ХУЖЕ БУДЕТ! – раздался над самым его ухом страшный вой.

Бараш поднял голову и… напрочь забыл свой гениальных стих!

Два ужасных привидения, одно ушастое, второе колючее, колыхались прямо перед его лицом. От страха Бараш прикрыл глаза копытами и тут же полетел вниз.

«Плюх!» – в который раз за день он свалился в воду и, обхватив копытами голову, тихо завыл от горя.

Прошло очень много времени, и по отражению звёзд на воде Бараш понял, что наступил вечер. Поэту стало казаться, будто он сидит в каменном мешке с самого рождения. А во всей Вселенной ничего больше нет, только мрак колодца, мерное капанье воды и он – усталый и побитый Бараш. А Кроша, Ёжика и Нюшу он просто выдумал. Поэт лёг на спину, закрыл глаза и погрузился в мечты…

Он представлял, как весенним утром встречает рассвет. Пьёт утреннюю росу, лежит в душистой траве. «Солнце, – бредил поэт. – Солнце, я иду к тебе! Согрей меня!»

Тем временем Крош с Ёжиком привели к колодцу Лосяша – самого великого из известных им учёных.

– Водяной – это ненаучно! – снисходительно улыбнулся тот и, измерив шагами окружность колодца, попросил: – Коллеги, будьте так добры, принесите мою походную лампу.

Друзья быстро сбегали к Пину, чтобы он одолжил им ветроагрегат. Все вместе они подсоединили к прибору лампу и стали осторожно опускать её на длинном проводе в чёрный провал колодца.

…Солнце грело Бараша всё сильнее, оно приближалось и приближалось, пока не превратилось в огромный слепящий круг света. Бараш широко улыбнулся и потянулся к солнцу копытами…

На середине пути лампочка за что-то зацепилась. Крошу пришлось её два раза как следует дёрнуть… Наконец лампочка качнулась, сорвалась с мшистого камня, торчащего из стены, и… нырнула в воду. Из неё выскочило электричество и больно ужалило поэта.

А вслед за этим из Бараша вырвалось такое оглушительно идеальное «ля-а-а-а-а!», которому позавидовал бы даже Кар-Карыч. А сам поэт, подобно ракете, вылетел из колодца.

– Феноменально! – восхитился Лосяш, провожая взглядом таинственное небесное тело.

Крошу, правда, показалось, что небесное тело немного похоже на тело Бараша, но Лосяш ничего не хотел слушать. В его голове уже родилось название будущей сенсационной статьи «Загадка поющего метеорита», поэтому с криком: «Его надо поймать!» – Лосяш бросился в погоню. Поскольку Крош с Ёжиком науку уважали и тоже хотели попасть в научную статью для журнала «Смешарики», они побежали вслед за ним.

Бараш летел над землёй и изумлялся красоте ночного неба. В голове поэта, как в калейдоскопе, вертелись гениальные рифмы – одна лучше другой. «Эх! – думал Бараш. – До каких высот может довести меня поэзия!»