Читать книгу Неслучайные - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 6

Только наполовину

– Галка! Хватит жрать! Сегодня полная посадка, – орал управляющий.

– Угу, – пробуя мясной бульон, промычала Галка и бросила ложку в мойку. Только вышла на работу, а уже устала. Ноги тянуло нещадно. Варикоз.

Вообще-то, звали ее Галия. Женщина стеснялась родного имени. То ли дело Галина. Когда же кто-то случайно узнавал ее настоящее имя, тут же бросалась в краску.

– Ты что, татарка?

– Только наполовину! – виноватилась она.

Разве бывает так, что ты кто-то на пятьдесят процентов? Выходит, бывает.

С детства Галочка постоянно испытывала чувство голода. Однажды гостила она у дальних родственников. Есть хотелось невыносимо. Сказывались советские времена. Дефицит. Да и не шибко гостеприимные родственники были. Весь день пили чай из красивых пиал. Вот девчонка и не выдержала:

– Чай да чай! Хоть бы картошки пожарили!

До слез хохотали тетя с дядей. До слез.

– Галка, ты что опять в мечтах? – спросила ее Зухра.

Они трудились вместе в местном ресторане уже двадцатый год. А знали друг друга с детства. Кто бы мог подумать, что Зухра, дочка главврача, будет щи варить. А познакомились девчонки еще в школе. Вместе ходили повсюду – не разлей вода. Шерочка с Машерочкой.

– Смотри, какие джинсы мне бабай3 привез, – вертелась Зухрашка, хвастаясь американской обновкой. А в руках сушеная рыба.

Галка, конечно, поглядела на джинсы, но слюну сглотнула не от них.

– Ладно, домой пойду, еще стихи учить. Ты уже вызубрила? – на ходу спросила девчонка, скрываясь в подъезде, и бросила огрызок деликатеса.

Галка подскочила со скамейки, убедилась, что подруга ушла, и подхватила соленый кусок. И давай обгладывать, впившись зубами. «Голод не тетка!» – вспомнила она поговорку, выплевывая песок.

– Тирамису и штрудель за десятый, – прилепил листок с заказом официант.

Сладкое Галка любила больше всего. Страсть как! Выстояли они как-то с Зухрашкой целый час за талонами на конфеты. Пошли получать, а здесь тебе: и «Мишка косолапый», и «Белочка», и «Раковая шейка», и даже любимые «Птичье молоко». Счастье невероятное! Солнце ослепляет, во рту сладко-сладко! Идет Галка, худющими ногами перебирает, ворон считает. Бац! И упала прямо в открытый люк. И посыпались лакомства. Повезло девчонке – вода холодная! Только плавать-то она не умеет: машет руками, глотая воздух. Зухрашка вопит на всю Саид-Галеева:

– Ани, ани! Ярдэм4!

Пока кричала подруга, Галка на ощупь нашла лестницу, да и выбралась сама. Хоть и щуплая, но сильная! Сидит рыдает, трясется.

– Минем дустым5, не плачь, – утешает ее Зухра.

– Конфеты жалко!

А теперь что? Сейчас вон сколько всего! Тирамису всякие! Галка вот до сих пор конфеты только с хлебом ест. И мороженое с булкой, и макароны! Чтобы сытнее!

– Галия Амировна, вам худеть надо, сахар восемь. Это уже диабет, – выговаривает врач.

– Угу, – кивает та, а внутри тоска невиданная. Последнее отбирают. Да и не толстая она вовсе. Лишних-то всего десять килограммов.

– Диетический стол номер пять, – протягивает ей листок эндокринолог.

Весь вечер женщина жевала морковь, обливаясь слезами.

– Сходила? – звонит ей подруга.

– Сходила, – нерадостно отозвалась Галка.

– И?

– Прописал стол номер пять!

– Это же какой?

– Диетический.

Села Гала на диету. Хоть с работы увольняйся! Так и тянет оттяпать кусочек буженины. Но держится женщина, голодная да сильная!

– Ой, Галка, а помнишь тот «Ералаш»: вот если бы у меня был апельсин… – завела Зухра, заливаясь раскатистым смехом, аж живот трясется.

– Не трави душу! – злится Галка, а щеки-то за неделю уже впали.

– Молчу-молчу! – доедая фрукт, давится подруга.

Похорошела Галка. За неделю аж пять килограммов скинула! Пошла на рынок. Все по списку теперь покупает. Ничего лишнего.

– Дэвушка, а дэвушка! – кричит ей торговец. – Слива спелая, хочешь?

– А почем? – загорается она.

– Триста пятьдесят за килограмм. Тебе за триста отдам, родная.

– Да нельзя мне, на диете я, – уходит женщина, глотая слюну.

«Щас бы картошечки жареной, с лучком!» – тоскливо мечтает Гала.

– Галия! – слышит она за спиной.

«Авось не только я одна такая», – думает женщина, не любит она случайные встречи.

– Галия! – не унимается мужской голос.

Остановилась Галка. Обернулась. Сзади Коврыгин стоит. Не, ну точно он!

– Сережка?! – удивилась женщина.

– Галочка! – расплылся в улыбке тот, снимая вязаную шапку.

– А ты чего здесь?

– Так я в командировке, смотрю вроде ты, а вроде не ты. Давай помогу! – взял он у нее сумку, и пошли они к ней домой чай пить. Оставалось загадкой, как одноклассник признал в полной женщине ту черноволосую девчонку.

А дома уж, как назло, ни тебе печенья, ни тортика.

– Угощать-то нечем! Один винегрет да голубцы на пару.

– Да ладно тебе, Галь, я не голодный.

– Руки мой, да к столу.

Накормила она старого знакомого. И давай вспоминать, как они по дискотекам ходили!

– Эх, Галка, я же так и не женился!

– Дак и у меня из детей – только коты!

И тут уж всколыхнулось былое. Вся любовь их чистая! Сережка-то в ту пору долго сватался, да вот только Галке строго-настрого запретили смотреть на светловолосого парня.

«Не из нашей породы!», – твердила мать.

Правда все же отпустила их в кино однажды, но сидела сзади – сторожила.

А какой Сережка был красавец! Военный! Штаны с лампасами!

– Выходи за меня, Галусь! – лежа на раскладном диване, на белой накрахмаленной простыне, смотря в потолок, запел жених.

– Ой, да не смеши!

– Хочешь, на колени встану?

Свадьбу играли в ресторане. К тому времени Галия еще краше стала. Не тростинка и даже не веточка – но в самый раз! Белое платье из плотного атласа и фата! Стать невестой в пятьдесят – это не шутки! Гостей было человек тридцать.

Зухрашка обливалась слезами, хохоча: «Мин синэ яратам, каже бугы ашатам6!».

– Что она несет? – спрашивает Сережка Галу, кружась в танце.

– Да ну ее! Что-то на татарском!

– А ты что, не понимаешь?

– Только наполовину! – хохочет новоиспеченная жена.

3

Дед – в переводе с татарского.

4

Мама, мама! Помогите! – в переводе с татарского.

5

Подруга моя – в переводе с татарского.

6

Я тебя люблю, козьими какашками накормлю – шутливая поговорка на татарском.