Читать книгу Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография - Коллектив авторов - Страница 10

Так случилось, что в связи с политическим кризисом 2014 г. в Украине основным объектом ксенофобии в СМИ стали националисты, правда не русские, а украинские, которых часто называли «фашистами», «бандеровцами» (а часто и вовсе экзотично – «бендеровцами») и агентами влияния Запада.

Такой «антинационализм» косвенно затронул и «элитарные» слои русских националистов. Некоторые из идеологов воспринимают нынешнюю официальную пропаганду ксенофобии как враждебную себе. Их отношение к событиям в соседней стране, к Майдану оказалось неоднозначным, но чаще всего – не таким, как у российской власти и поддерживающего ее большинства российского общества.

Особенно сильно это сказалось на представителях национал-демократического крыла русских националистов, которые в той или иной форме поддержали протестующих на Майдане. Наиболее последовательно это сделал «Национал-демократический альянс» (НДА). Лидер этой организации Алексей Широпаев назвал события в Киеве «антиколониальной, демократической, европейской (в плане цивилизационного вектора) революцией»[167]. По его мнению, мы стали свидетелями того, как становящаяся европейской страна освобождается от власти азиатской империи.

С большей осторожностью оценивали Майдан русские националисты, группирующиеся вокруг Национал-демократической партии (НДП), но и они не скрывали свою поддержку Майдану, видя в нем прежде всего доказательство значительной политической роли этнических националистов в украинском обществе. С таких позиций «Похвальное слово Майдану» написал один из лидеров этой партии Владимир Тор[168]. О каких же преимуществах украинского национализма говорят русские националисты?

Во-первых, украинскому национализму не нужно было проходить мучительный разрыв с имперской идеологией, поскольку он изначально формировался как антиимперское движение. Во-вторых, идеология украинского национализма в полной мере сформировалась еще в первой половине XX века и к сегодняшнему времени имеет полноценный и законченный свод идеологических мифов, политических нарративов и установок. В-третьих, украинский национализм поддерживается значительной частью украинских политиков и интеллектуалов либерального толка, тогда как в России национализм при активном участии интеллектуалов-либералов был маргинализирован и табуирован (см. главы 4 и 7). В-четвертых, украинские националисты развивали свои политические движения в условиях относительно демократического государства и оказывали влияние на власть легальными средствами. Русский же национализм испытывал сильное давление со стороны государства и, в своей нынешней форме, был обречен на поражение в политическом соревновании с нынешней властью.

После того как Крым был присоединен к России, ряды оппозиции из числа русских националистов стали быстро редеть, в том числе и ряды национал-демократии. Например, Егор Просвирнин, недавний едкий критик власти, не скрывал поддержки ее действий во время «Крымской кампании» и радостно приветствовал вхождение полуострова в состав России. Изменение своей позиции он прокомментировал в одном из текстов на сайте:

И то, что Путин после десятилетий сдачи русских интересов везде и всюду вдруг вспомнил, что Крым – русская земля, вообще-то хорошо… Ругать Путина за то, что он начал выполнять часть нашей программы, как минимум странно[169].

Среди немногих националистических группировок, которые осмелились и тут проявить оппозиционность, наиболее заметной оказался уже упомянутый НДА[170]. Вместе с тем и другие русские националисты, даже в пылу радости по поводу возвращения русского Крыма, не хотят утратить политическое лицо и раствориться в общем хоре голосов, поддерживающих власть. Поэтому та или иная мера оппозиционности по отношению к власти присуща многим представителям русского национализма. Например, с публичной критикой власти по «крымской» теме неожиданно для многих аналитиков выступил Дмитрий Дёмушкин.

Пока трудно точно предугадать, как украинский кризис и связанные с реакцией на него внутриполитические изменения в России повлияют на дальнейшую эволюцию русского национализма. Возможно, эти события лишь на время отклонили основной вектор его развития, ведь в мировой истории национализм чаще всего самоопределялся, отталкиваясь от образа империи как своего антипода. Но нельзя исключить проявления и противоположной тенденции – более тесного, чем ранее, переплетения националистических и великодержавных идей, у синтеза которых, в отличие от дискурса национал-демократов, даже не многолетняя, а двухвековая история.

Действительно, сегодня имперский национализм становится политическим попутчиком российской власти. Как демонстрирует полученный эмпирический материал, «массовый» национализм и не отступал от идей великодержавности. С большим воодушевлением имперские националисты восприняли факт присоединения Крыма к России. На время забыты, отброшены все разногласия с властью. Однако по мере идейного сближения с властью теряется специфика имперского национализма и его привлекательность для потенциальных адептов. Это идеологическое течение становится неотличимым от основной массы постсоветских сторонников восстановления СССР, что может привести к оттоку из националистических движений его членов. Многие из них теперь имеют возможность реализовывать свои политические интересы под покровительством нынешней власти, не называя себя националистами – термином, имеющим в России весьма негативную коннотацию.

Характерно, что в 2012 г. можно было говорить о разных векторах «массового» и «элитарного» русского национализма. Первый стремился к решению проблемы иноэтнических мигрантов, а второй пытался внести в него демократическую повестку. «Русская весна» на первый план вывела восстановление имперского порядка в прежних границах. И теперь в некотором роде уверенно можно говорить о единстве националистических идеологов и масс – их сплачивают общая повестка возвращения «исконных земель».

Траектория развития пока немногочисленного национал-демократического течения в русском национализме теперь представляется гораздо более трудной. Его лидеры, а среди них собрались ведущие теоретики русского национализма, хорошо понимают фундаментальное отличие национализма от имперской идеологи и политики. Вероятность их отступления от своих принципиальных позиций невелика, даже в условиях, когда значительная часть представителей этого движения поддержала власть по «крымскому вопросу». Можно с уверенностью прогнозировать, что эта категория националистов недолго останется в роли попутчиков власти.

В России вызревает социально-экономический кризис – как по внутренним причинам, так и вследствие усиливающейся международной изоляции России. Все это уже вызывает новое политическое размежевание в стране, которое будет лишь нарастать. В этих условиях весьма вероятно усиление давления властей на все самоорганизующиеся идеологические группировки, в том числе и на организации национал-демократов. К тому же их оппозиционность буквально предопределена неизбежным ростом спроса на лозунги «защиты русских» в самой России. Российская власть неоднократно объявляла о своем праве защищать русских за пределами России, но положение русских во многих регионах Российской Федерации явно не лучше того, чем оно было в бывшей украинской Республике Крым. На это обратил внимание известный вологодский блогер Роман Романенко, который с сарказмом попросил президента России ввести войска в Вологодскую область, так как, по его мнению, в ней права русских ущемляются не меньше, чем в Крыму[171].

Нарастают требования защитить права русских на представительство в органах власти и на защиту русского языка в системе образования Татарстана. С этими требованиями выступают прежде всего организации национал-демократического направления. На Северном Кавказе с правозащитными идеями в отношении русских выступает партия национал-демократического направления «Новая сила». Ее оппозиционность в этом регионе не только не ослабевает, но и возрастает. Дальнейшее обострение межэтнической напряженности, связанное с притоком инокультурных мигрантов, также будет стимулировать оппозиционность русского национал-демократического движения.

Но и на таком фоне русский национализм остается имперским. Сегодняшние и будущие вызовы ставят перед националистами задачу «перевоспитания» самих себя. Иначе маргинализирующийся с каждым годом имперский порядок утянет за собой в историческую черную дыру и русский национализм.