Читать книгу Технологии социальной работы - Коллектив авторов - Страница 11

Аннотация. Тема посвящена рассмотрению исторических аспектов становления и развития социальных технологий одновременно с эволюцией человеческого общества. На большом фактическом материале подтверждается, что социальная практика всегда была технологизированной и целенаправленной. В ходе исторического общественного развития традиционалистские социальные технологии отнюдь не исчезают бесследно. Современные социальные технологии, или модернистские, ориентированные на инновационный вектор общественного развития, занимают доминирующие позиции в социально-технологическом укладе современного общества.

Цель: познакомить студентов с генезисом социально-технологической деятельности, дать сравнительную характеристику традиционалистских и модернистских социальных технологий, показать проблемы современных технологий социальной работы.

Элементы социально-технологической деятельности возникли еще в древних обществах. Технологизация социальной деятельности в тот период воплощалась, как правило, в ритуалах, обрядах и богослужениях, создании различных уставов, уложений и регламентации образа жизни социальных групп, а также в гаданиях, первых профессиональных отборах воинов и жрецов, при комплектовании управленческого аппарата и других структур общественной жизни.

Особенно высокого уровня развития практические социальные технологии достигли в античном обществе. Например, уже с древних времен различные празднества и представления играли весьма важную роль в общественной жизни Рима. На первых порах их проводили вместе с религиозными церемониями, а затем они стали приобретать относительно самостоятельный характер. Так, каждое празднество, посвященное древним играм, состояло из нескольких этапов: торжественного шествия во главе с магистратом – устроителем игр, называвшееся помпой; состязаний в цирке (пробегов колесниц, конских скачек и т. п.); сценических представлений в театре пьес греческих и римских авторов. Обычно такие представления заканчивались пиром или массовым угощением.

Древние цивилизации отличались не только определенным способом общественного производства, памятниками материальной и духовной культуры, но и своими социально-технологическими комплексами. Ведь для создания египетских пирамид, а также крупномасштабных оборонительных и ирригационных сооружений Древнего Китая нужно было накопить большой практический опыт, всесторонне технологизировать организацию военного дела, профотбор, работу управленческого аппарата и исполнение культовых обрядов.

Детальной операционализацией отличались, например, технологии отбора кандидатов на пост жрецов в Древнем Египте. Тот, кого посвящали в жрецы, подвергался целой серии весьма серьезных испытаний на «профпригодность». Начиналось все с оценки внешнего вида кандидата и беседы, во время которой выясняли его образованность, а потом выявляли умение трудиться, слушать и молчать. Далее следовало испытание угрозой смерти: если новичок выдерживал его, то затем начинали испытывать огнем, водой, страхом и муками одиночества в подземелье. Того, чья психика выдерживала все это, ожидало последнее испытание – красивой женщиной. Кто поддавался соблазну, оставался в этом храме рабом, а тот, кто отталкивал искусительницу, получал, наконец, право осваивать жреческие премудрости. Множество определенных этапов в таком испытании способствовало эффективной реализации этой технологии, что в конечном итоге обеспечивало мощь и всесилие касты жрецов Древнего Египта.

Социальные технологии древности носили в основном нормативный традиционалистский характер вплоть до возникновения капитализма, т. е. технологические формы общественной жизни были концентрацией практического опыта человечества по самовыживанию посредством рациональной регламентации поведения людей. Важнейшей их функцией было не обновление социальной жизни, а сохранение ее стабильности. Посредством социальных технологий из поколения в поколение передавались устоявшиеся знания, умения и навыки. Они в основном были направлены на то, чтобы обеспечить преемственность в жизнедеятельности поколений и не рассыпать, не растерять, не погубить племена и народы совсем еще юного человечества, потому что прерванная нить традиций означала бы не просто утрату устоявшихся норм поведения, а неминуемую гибель сообщества.

Однако сфера технологических нововведений была сравнительно узкой. Несмотря на то, что гениальные мыслители древности понимали изменчивость мира (например, как говорил Овидий: «Все текуче, и нет ничего неподвижного в мире». Или Гераклит: «Все течет, ничего не стоит на месте»), они не переносили эту изменчивость на человеческое общество, которое считалось чем-то неизменным, постоянным и навечно данным людям богами.

К определенным новшествам древних людей чаще всего побуждали экстремальные ситуации, в которых стремление выжить заставляло их лихорадочно искать эффективные пути решения задачи своего спасения. Много оригинальных технологий было придумано на поле брани, в дворцовых интригах, а также в процессе организации деятельности первых государственных образований. Особенно большими новаторами были преступники всех времен и народов, которые детально и технологично продумывали и реализовывали планы своих преступлений. По сути дела, они применяли социальное конструирование как искусство подготовки и свершения преступления. Уже в античных заговорах широко применяли разделение обязанностей между участниками и четкое планирование коллективных действий.

Знаменитое убийство Юлия Цезаря, участниками которого были почти 60 человек, тщательно готовили. Заговорщики разработали план покушения в строгой тайне. Было решено убить Цезаря в день мартовских ид – 15 марта 44 г. до н. э., так как в этот день предполагалось проводить заседание сената, на котором он должен был присутствовать. Заговорщики собирались убить его на самом заседании в так называемой курии Помпея – помещении, где должно было проходить заседание. Довольно детально разрабатывался и сам сценарий этого убийства, в который были внесены коррективы из-за того, что возникла опасность разоблачения заговорщиков (кто-то передал Цезарю записку с доносом на заговорщиков, которую Цезарь не стал читать, поскольку своим опозданием задерживал открытие заседания), поэтому они вынуждены были действовать решительно. К Цезарю подошел и обратился с просьбой о своем изгнанном брате один из заговорщиков, Тиллий Цимбр, а остальные участники толпились вокруг него. Все они, касаясь Цезаря и целуя его в грудь и голову, просили удовлетворить просьбу Цимбра. Когда же Цезарь, удивленный и рассерженный их навязчивостью, поднялся с места, Цимбр схватился рукой за край его пурпурной тоги и потянул ее к себе. Это был условленный знак. В ту же секунду стоявший позади Цезаря Каска выхватил из ножен меч и нанес ему первый удар в плечо. Тут вокруг Цезаря засверкали мечи, и все заговорщики бросились на него. Цезарю было нанесено 23 раны, но только две из них были смертельными. Охваченные ужасом сенаторы разбежались.

В возникновении практических основ социально-технологического подхода трудно переоценить и возможности военного дела. Одно из ранних упоминаний о применении военной хитрости, с планированием действий, – описание Гомером Троянской войны в середине XIII в. до н. э.

После безуспешной осады греками Трои на протяжении 10 лет, они, наконец, разработали детальный и совершенно блестящий план: демонстративно сняли осаду города, а их корабли вышли в море и скрылись за горизонтом. На месте лагеря остался огромный деревянный конь, в котором укрылся греческий отряд во главе с Одиссеем. Троянцы, чтобы не гневить богов, втащили этого коня в город. Ночью греки вышли из него, перебили стражу и впустили своих воинов в город. Так под ударами хорошо продуманной технологии пал один из величайших городов древности.

Разработка и проведение сотен тысяч военных сражений закладывали практические навыки подготовки и реализации социальных технологий. В военном деле не только широко применялись, но и совершенствовались также отдельные аспекты социальных технологий: постановка целей и их декомпозиция на конкретные задачи; выработка принципов военного искусства. Все военные трактаты тех времен пестрят афористически сформулированными принципами военной стратегии и тактики. Так, древнекитайский воинский трактат «Сунь-цзы» содержит, пожалуй, самую первую систему принципов («Если ты не можешь чего-нибудь, делай вид, что можешь»; «Приведи его в расстройство и бери его»; «Нападай на него, когда он не готов»). Показательна в этом отношении и военная технология А. Суворова, сформулированная в его «Науке побеждать»: «Штыки, быстрота, внезапность»; «Пуля – дура, штык – молодец» и т. п.

Известны и другие примеры принципиальных основ построения военных технологий:

• планирование действий, ведущих к достижению цели (например, ведение скифами войны против напавшего на них персидского царя Дария I демонстрирует умение предвидеть, постепенно изнурять противника и подводить его к поражению);

• анализ динамики противоборства, учет множества факторов, которые влияют на исход войны;

• построение систем деятельности всех участников, различных схем нападения, засады и обороны, а также управления войсками;

• реализация технологий противоборства различных масштабов от мелких боев и локальных операций до мировых войн.

Вместе с тем возникновение и развитие индустриальной цивилизации разрушило многие взгляды на прежние традиционные технологические формы и способствовало формированию новых технологий, которые по мере раскручивания колеса истории приобретали все более нетрадиционный и динамичный характер. На первый план в становлении и развитии индустриального общества стали все больше выдвигаться различные капиталистические реформы. Что же касается России, то она значительно позже, чем западноевропейские страны, ступила на путь общественного реформирования.

Наиболее известны так называемые реформы Петра I, которые стали началом технологизации российского общества. При этом становление капитализма в России проходило за счет массовых репрессий, уничтожения целых укладов жизни, а также за счет дальнейшего ограничения прав и свобод личности. В условиях слабости или фактического отсутствия гражданского общества реформы в Российской империи проводились сверху, в интересах верховной власти перед лицом внешней и внутренней угрозы. Эти реформы, как известно, осуществлялись посредством подавления гражданского общества и естественным образом порождали феномен отчуждения народа от власти. Поэтому налицо особое, ни с чем не сравнимое общественное развитие, в котором движение вперед парадоксально переплетается с подавлением прав и свободы граждан, а технический и социальный прогресс – с отчуждением общества от государства.

В результате такого исторического развития сложился своеобразный «русский путь» – от реформы к реформе. А поскольку для проведения реформ сверху, особенно внедрения нового, необходимо было усилить власть, то развитие отечественных производительных сил, сопровождаясь волнообразным усилением деспотизма на каждом витке истории и шло в основном в сторону уничтожения институтов гражданского общества. Одним словом, реформы Петра I заморозили позитивные в целом процессы эмансипации частной собственности, особенно на самом массовом, крестьянском уровне. Подтверждение тому – разрушение права частного владения землей вследствие введения уравнительного подушного (вместо поземельного) налога на государственных крестьян. Со временем этот налог привел к ликвидации частного владения, а также к все возрастающему вмешательству государства в частные дела крестьянства.

Своеобразие исторического пути развития России состояло еще и в том, что поток нововведений реанимировал в основном устаревшие и реакционные формы социальной жизни. Это приводило к замедлению общественных процессов, превращая Россию в страну постоянно догоняющего развития.

Авторитарно-деспотические начала государственной власти, приводили, в конечном счете, к долговременному укреплению деспотизма. В свою очередь, вследствие замедленного из-за деспотического режима развития необходимы были новые реформы. Такие повторяющиеся циклы стали типологической особенностью исторического пути развития России.

Социальные технологии Нового времени и современности стали не столько средствами сохранения традиций, сколько важнейшими инструментами постоянного обновления общественной системы. Им свойственна выработка нового знания и воплощение его в эффективные формы социальной жизнедеятельности. Если раньше технологические формы сменялись от цивилизации к цивилизации, от формации к формации, от эпохи к эпохе, то в XX в., когда обновление общественной жизни стало охватывать целые континенты, социальные технологии рождались и внедрялись постоянно; кроме того, сократились сроки их функционирования, благодаря чему научное знание постоянно проникает в общественный организм. Сфера же традиционных (рутинных) социальных технологий на современном этапе начинает постоянно и динамично сужаться.

В ходе исторического общественного развития традиционалистские социальные технологии отнюдь не исчезают бесследно. Они постоянно модернизируются и совершенствуются, приобретая иное содержание, но, что весьма важно, уже перестают доминировать и занимать главное место в социально-технологическом укладе общества. Современные же социальные технологии, или модернистские, ориентированные на инновационный вектор общественного развития, занимают доминирующие позиции в социально-технологическом укладе современного общества.

Эти типы социальных технологий существенно отличаются друг от друга прежде всего по качественным параметрам (табл. 2).

Таблица 2

Сравнительная характеристика традиционалистских и модернистских социальных технологий

* Стохастичность – случайный, вероятный.

Однако, осмысливая генезис и исторический путь развития практических основ социально-технологической деятельности, следует обратить внимание:

• во-первых, на то, что технологический подход к обществу сформировался в XX в. под воздействием индустриализации производства и научно-технической революции;

• во-вторых, предпосылки технологического подхода в практической жизни общества появились уже в древних обществах, однако они носили фрагментарный и ненаучный характер;

• в-третьих, технологизация представляет собой не просто важную черту современного общества, а форму развития и функционирования в нем социальной жизни людей;

• в-четвертых, общество не может быть полностью тех-нологизированным; в нем всегда будет оставаться широкая сфера вероятностного, спонтанного и нетехнологического развития определенных областей социальной жизнедеятельности.

Современная социально-технологическая доктрина, сформировавшаяся в середине XX в., дала мощный толчок развитию направлений практического осмысления и внедрения социальных технологий.

Первое направление практической технологизации было связано с революционными потрясениями и попытками реализовать утопически-патерналистские модели развития общества, построенные на принципах уравнительной справедливости, государственной собственности. Стремление реализовать технологии строительства социализма и коммунизма обеспечило довольно быстрый прогресс ряда стран, с точки зрения аграрно-индустриального развития. Однако эти завоевания дались этим странам большой ценой и в конечном итоге так и не привели их к вечному благополучию. Дело в том, что во второй половине XX в. в мире началась широкомасштабная научно-техническая революция, развитие которой потребовало полной реализации индивидуальной творческой свободы человека, а также достижения цивилизованного уровня общественного потребления. Формально провозгласив целью социалистического общества благосостояние всех людей, что, по сути, означало принадлежность практически всего населения к среднему классу, уравнительный социализм не смог обеспечить людям широкого доступа к товарам первой жизненной необходимости.

Второе направление практической технологизации было реализовано в наиболее развитых странах Западной Европы и Америки. Оно связано с развитием рыночных отношений и демократии, которые обеспечивали снятие социальных конфликтов, развитие среднего класса, снижение уровня и сужение масштабов бедности, а также повышение социальной ответственности бизнеса перед обществом. В какой-то мере это направление было своеобразной реакцией на социалистический тоталитаризм.

В 20-30-х годах XX в. страны Запада столкнулись с мощнейшим социально-экономическим кризисом. Стремление найти выход из него побуждало их к кардинальной модернизации социально-экономических процессов, а также к учету человеческого фактора в системе производственных отношений.

Довольно интересные социально-технологические процессы проходили и в Западной Европе, особенно в послевоенные годы. Они были связаны с восстановлением экономики и общественной жизни.

В 60-х годах XX в. значительно расширилось использование социальных технологий и возросло их многообразие, что способствовало интенсивной технологизации и гуманизации прежде всего социальной сферы, государственного управления и особенно местного самоуправления, которое все больше превращалось в своеобразную технологическую систему оказания разных услуг населению.

В современных условиях возникает вполне правомерный вопрос: существуют ли пределы технологизации общества и каковы ее практические возможности? Этот довольно простой, на первый взгляд, вопрос на самом деле довольно сложен. Он сопряжен со множеством различных обстоятельств, одни из которых способствуют технологизации, а другие, наоборот, создают препятствия на этом пути. Однако вполне однозначно можно сказать, что полная технологизация социальной жизнедеятельности человека, общества, социального пространства в целом практически невозможна, ибо она считается завершающим процессом в становлении социальной деятельности, который включает ее оптимизацию, алгоритмизацию и повышение эффективности. В связи с этим полная технологизация, по сути, означает конец всякой социальной деятельности, а значит, и прекращение развития общества.

Таким образом, с момента появления общественной потребности до ее тиражирования происходят постоянный поиск и практическое становление социальных технологий. Это означает, что полностью технологизировать всю общественную жизнедеятельность практически невозможно.

Дополнительными и весьма важными препятствиями на пути формирования социальных технологий (особенно жестких и антигуманных) являются такие социальные барьеры, как право, мораль, демократия, религия и даже наука, которая одной рукой устраняет эти препятствия, а другой создает их. Так, мораль и демократия требуют «безвредности» социальных технологий, а также их обстоятельной проверки на практике. Религия также сдерживает посягательство социальных технологий на сферу внутреннего мира личности, индивидуальная неповторимость которой ставит перед социальной технологизацией практически неразрешимую, а порой и бессмысленную задачу – создание персональных технологий.

Заметим, что практическое развитие социальных технологий определяется прежде всего потребностями людей, которые расширяют возможности технологизации общества. В то же время люди создают определенные препятствия на пути их развития. Естественное желание человека жить лучше, рациональнее, а также реализовывать себя эффективнее, несомненно, расширяет пространство практического использования социальных технологий.

Наряду с этим развитие социальных технологий предопределено тремя взаимосвязанными процессами.

1. Усиление роли социальной сферы в жизни общества, увеличение ее значимости, масштабов и влияния на другие сферы, что существенно расширяет поле социально-технологической деятельности.

2. Рационализация людьми практических условий своей жизнедеятельности, а также формирование более удобного, качественного и человечного комплекса услуг.

3. Рост научной, методологической и технической оснащенности общества, что открывает невиданные ранее возможности социальной рационализации и создания наиболее благоприятных условий для самореализации человека.

Вместе с тем в обществе проявляются и факторы, воздействующие на технологические процессы негативно. К ним, на наш взгляд, можно отнести те, которые проистекают из неравномерности развития общества. Например, в последнее время бурно развиваются технико-технологическая и особенно информационная сферы, но относительно медленно происходит нравственное и правовое совершенствование человечества. С точки зрения морали и духовности, современное общество во многом оказалось неподготовленным к гуманному использованию достижений науки и технического прогресса. Поэтому возникает множество глобальных и особенно экологических проблем, которые подталкивают развитие и практическое использование антикризисных социальных технологий.

Особая проблема на современном этапе – это развитие социальной культуры общества, прежде всего социологической, социально-психологической, управленческой, инженерной, инновационной и т. п. Сказывается и существенная нехватка подготовленных специалистов в области социальных технологий, и неустойчивость тенденций демократических преобразований в посттоталитарных государствах. В результате этого между возможностями и препятствиями на пути внедрения новых социальных технологий идет постоянная борьба, которая либо сужает, либо расширяет пространство их практического применения и использования.

Между тем человечество постоянно прилагает немалые усилия по выработке безопасной зоны для практического применения социальных технологий. Ясно, что ограничить и нормировать потребности людей невозможно, ибо это, как неоднократно подтверждала историческая практика, приводит к утопическим технологиям с их пороками и трагедиями. С каждым годом обостряется потребность в выработке технологических моделей, которые снижали бы техногенную и экологическую нагрузку на планету. Особенно актуально обеспечение устойчивого равновесия планетарной цивилизации и гуманизации глобальных процессов, выработка принципиальной позиции относительно тех научных открытий и технических достижений, которые могут разрушить основы человеческой жизни. Речь идет о том, что далеко не однозначны последствия внедрения технологий клонирования человека, нейролингвистических технологий и т. п. Проблема создания социальных зон безопасности и безусловной эффективности социальных технологий становится на современном этапе весьма актуальной и значимой практической задачей.