Читать книгу Последнее плавание адмирала - Коллектив авторов - Страница 9

Инспектор Ридж напустил на себя выражение восхищения.

– Честное слово, миссис Дэвис, только такая женщина, как вы, может столь изящно увязать концы с концами! – воскликнул он. – Разумеется, адмирал не мог успеть на поезд, если призадуматься-то!

Миссис Дэвис добродушно усмехнулась:

– Вы смеетесь надо мной. Не знаю, как так получается, но большинство моих постояльцев, похоже, всегда видят какую-то шутку во всем, что я им говорю. Может, так оно и есть, это доставляет им радость и веселье, а я всегда говорю: пусть гости веселятся, пока ты точно знаешь, что у них достаточно денег, чтобы заплатить по счету. Им не часто удается одурачить меня.

– Уверен, что не удается. Для этого требуется гениальный ум. Кстати, а как вы все разузнали об убийстве адмирала Пинестона еще до моего приезда сюда?

– Не всегда тот, кто бегает больше всех, слышит больше всех, – с шаловливой улыбкой ответила миссис Дэвис. – Я вот не выходила на улицу утром, но уверяю вас, что знаю об этом больше любого в Уинмуте, разумеется, кроме полиции. Инспектор, тут вот какая штука: вы вошли чрез главный вход и ничего не заметили. Но если бы вы прошли по переулку, то там есть еще одна дверь, ведущая в заведение под названием «Тенёк». Его устроили там отдельно от гостиницы, чтобы тамошние посетители не мешали постояльцам. Постояльцам подают напитки в курительной, и сто́ят они дороже. В «Тенёк» же заходят посетители со стороны, рыбаки и прочий люд, так что сидящие в курительной благородные джентльмены с ними не смешиваются. В «Теньке» собирается не то чтобы другая публика, просто у них там развязываются языки, и они позволяют себе соленые словечки. Конечно, со мной они ведут себя вежливо, когда я утром захожу туда перед открытием, чтобы поглядеть, все ли в порядке и всем ли удобно.

– Значит, вы услышали об убийстве сегодня утром в «Теньке»? – предположил инспектор.

– Именно об этом я и собиралась вам рассказать! – воскликнула миссис Дэвис. – Но вы, полицейские, все одинаковы. Так быстро задаете вопросы, что никому и словечка вставить не удается. Так я что хотела сказать: была я там нынче утром, когда бармен Билли открывал ставни, и как только тот отпер дверь, вошли молодые люди с жетонами «скорой помощи». Я спросила, не разбился ли кто на дороге, а они рассказали мне, как мистер Уэр из Лингхема нашел труп адмирала в лодке викария, которая дрейфовала, а вокруг не было ни души.

В этот момент, словно кто-то услышал возносимые инспектором Риджем мысленные молитвы, откуда-то из глубин служебных помещений появился повар с взволнованным лицом и что-то прошептал на ухо миссис Дэвис.

– Вот ведь беда! Чуть не забыла! Вы так увлекли меня своими разговорами, инспектор, что я не заказала мясо к обеду. Простите, мистер Ридж, побегу и лично за этим присмотрю.

Инспектор дождался, пока миссис Дэвис исчезнет из виду, а затем, удостоверившись, что она его не услышит, позвонил в звонок с надписью «Портье». Через несколько минут в вестибюль торопливо вошел лысоватый субъект, на ходу приводя в порядок короткую куртку, которую он впопыхах натянул на рубашку с засученными рукавами. Из его внешнего вида можно было заключить, что его оторвали от загрузки топлива в систему центрального отопления. Он вопросительно посмотрел на инспектора и невнятно бросил:

– Слушаю-ас, сэр.

– Я инспектор Ридж, прибыл сюда для выяснения некоторых обстоятельств. Полагаю, вы знали адмирала Пинестона?

Субъект почесал в затылке:

– Ну, сэр, не могу с полным правом сказать, что знал его. Видел я его один раз в жизни, и было это прошлым вечером. Заходил он сюда и спрашивал мистера Холланда.

Инспектор кивнул.

– Как он тогда выглядел? Казался ли расстроенным или возбужденным?

– Не могу точно сказать, сэр. Было уже начало двенадцатого, и я только-только собрался запирать двери. Миссис Дэвис всегда велит мне осторожнее обращаться с газом, и горел только один светильник. Адмирал вошел и стоял там, где сейчас вы стоите. «Мистер Холланд у себя?» – спрашивает он резко так. Не успел я ответить, что тот уже лег спать, как он сказал, что это не имеет значения, что ждать он не может, ему надо успеть на поезд. Пробыл адмирал здесь всего несколько секунд, сэр. Похоже, торопился, но вот лица его я как следует не разглядел. Я бы и не знал, кто он такой, если бы он не назвался.

– Вы узнали бы его, если бы увидели снова?

– Может, узнал бы, а может, нет. Я его толком-то и не рассмотрел.

– Ладно, это не важно, – промолвил инспектор. – А мистер Холланд находился в гостинице, когда заходил адмирал Пинестон?

– Вот в этом я точно уверен, что находился, сэр, по крайней мере, его ботинки стояли за дверью. Я видел их, когда позднее отправился спать. А потом он не входил, это я знаю наверняка.

– А откуда такая уверенность?

– Я запер дверь, как обычно, примерно в половине двенадцатого. Если кто-нибудь потом захочет войти, то звонит в звонок, а звенит он у меня в комнате. Я иду вниз и впускаю его. Вчера звонок не звонил, сэр.

– Понятно. А когда двери опять открывают?

– Сразу, когда утром спускаюсь вниз, я снимаю засов, сэр, около шести утра.

– Что вы делаете после того, как отпираете дверь?

– Развожу огонь в кухне и ставлю чайник, чтобы чашку чая выпить.

– А сегодня утром вы видели мистера Холланда?

– Я находился в вестибюле, когда он вышел после завтрака. Часов около девяти. И с тех пор он не возвращался, я, по крайней мере, этого не знаю.

Голос миссис Дэвис, стремительно набиравший силу по мере ее возвращения из недр заведения, вынудил Риджа спешно ретироваться. Он выскользнул из гостиницы и направился в сторону полицейского участка, обдумывая информацию, полученную им в «Лорде Маршале», и поздравляя себя с тем, что ему пришла в голову мысль побеседовать с миссис Дэвис. Хоть она и сплетница, однако ее вольные суждения о людях основывались на некой врожденной проницательности. Инспектор чувствовал, что уже получил ценную стороннюю информацию о сэре Уилфреде Денни, и даже рассказ об интересном эпизоде из жизни викария может оказаться полезным. Что касается Холланда, то убежденность миссис Дэвис в том, что убийца не он, безусловно, имела под собой веские основания, если тот провел ночь в гостинице.

Но, разумеется, самое любопытное – предполагаемый визит адмирала Пинестона в гостиницу вчерашним вечером в начале двенадцатого. К сожалению, не представлялось возможным определить, являлся ли приходивший адмиралом или нет. Его описание со слов портье, очевидно, не представляло собой никакой ценности. Тот не знал адмирала в лицо и поэтому даже не мог попытаться снова опознать посетителя. А где же на самом деле находился адмирал? В последний раз его видели чуть позднее десяти у лодочного сарая. Это давало ему час, чтобы добраться до Уинмута. Он едва ли смог бы одолеть это расстояние пешком, и едва ли представлялось вероятным, что поехал бы на машине. В этом случае его наверняка бы кто-нибудь услышал. Мог ли адмирал отправиться в лодке? Вероятно, если приливная вода текла в нужную сторону.

Инспектор Ридж нахмурился. Он не был моряком и начал воспринимать причуды строптивой реки Уин как личное оскорбление. В его представлении уважающая себя река являлась неспешным потоком, знавшим, что делает, и всегда текшим в одном и том же направлении, как, например, Темза в районе городка Мейденхед. Но река Уин была безумной, подверженной, как лунатик, воздействию Луны и меняющей направление течения, подчиняясь какому-то закону, лежавшему за пределами понимания инспектора. Он решил, что по данному вопросу ему придется проконсультироваться со специалистом. Пока он считал, что если приливная вода шла вниз по течению, то не существовало причин, чтобы адмирал не смог зайти в «Лорд Маршал» в известное время.

Однако его поведение в гостинице представляло противоположность тому, что инспектор успел разузнать о его характере, показавшемся ему властным и решительным. Неужели адмирал прибыл в гостиницу с намерением встретиться с Холландом, а потом вдруг передумал на том основании, что у него совсем нет времени и он опаздывает на поезд? Ему куда свойственнее было бы вышагивать по вестибюлю, пока Холланда не вытащат из постели.

А если его прибытие в гостиницу ставило целью лишь убедиться в том, что Холланд приехал? Из факта, что портье предложил подняться и посмотреть, у себя ли тот, адмирал сделал бы вывод, что Холланд остановился в гостинице. Убедившись в этом и достигнув своей цели, он на ходу придумал объяснение, мол, должен успеть на поезд, и вышел из гостиницы. Возможно, что тогда он вообще не хотел видеться с Холландом.

Но если посетитель не являлся адмиралом, то зачем назвался его именем? Чтобы все считали, что адмирал находился в Уинмуте именно в то время? Посетитель наверняка что-то знал о передвижениях адмирала Пинестона в тот вечер. И поэтому нужно приложить все усилия, чтобы найти его.

А что же сам мистер Холланд? Инспектор вовсе не довольствовался имеющейся информацией об этом импульсивном джентльмене. Скорее всего миссис Дэвис оказалась права, предположив, что мисс Фицджеральд не очень-то рвалась за него замуж, однако инспектор не был уверен в том, что она столь же права в своем мнении о том, что убийца не он. Не существовало никаких способов подтвердить его заявление, будто он всю ночь провел в гостинице. Мистер Холланд вполне мог выскользнуть оттуда во время неразберихи, вероятно, возникшей около одиннадцати, а вернуться чуть позднее шести утра, когда дверь уже открыли, а портье разводил огонь в кухне. Поступил ли он именно так и встретился ли с адмиралом в Уинмуте или где-то еще? Чем дольше Ридж размышлял о данном деле, тем больше вопросов оно вызывало.

В самом начале инспектор намеревался после разговора с миссис Дэвис поехать и повидаться с сэром Уилфредом Денни, проживавшем в поселке Уэст-Энд. Однако после насыщенного дня, который пролил свет на вероятные перемещения адмирала Ридж решил отложить визит. У него сформировалась версия касательно времени и места убийства, но ее правдоподобность зависела от приливов и отливов на реке Уин, и по этому предмету он должен получить консультацию специалиста. Почему бы снова не побеседовать с Недди Уэром? Уж он-то знал все приливы и отливы, как никто другой, поскольку его увлечение сделало их изучение совершенно необходимым. К тому же всегда существовала вероятность, что он мог подметить какую-нибудь деталь, какую не вспомнил в первые после обнаружения тела минуты, полные волнения и ошеломления.

Инспектор Ридж снова развернул машину в сторону Лингхема и вскоре добрался до домика Уэра. Старик оказался дома и покуривал трубку после обеда. Он радушно поприветствовал инспектора, и вскоре они сидели в комнате, украшенной моделями кораблей и фотографиями военных судов, на которых служил Уэр.

– Так вы хотите знать о приливах и отливах на реке? – произнес он в ответ на объяснения инспектора касательно цели своего визита. – Ну, вообще-то все довольно просто, если помнишь, что в Уинмуте в семь часов бывает высокая вода, полный прилив и смена.

Ридж рассмеялся:

– Не сомневаюсь, что для вас это проще простого, – заметил он. – Лично я не имею ни малейшего представления об этом. Что же вы подразумеваете под высокой водой, полным приливом и сменой?

– Высокая вода бывает в Уинмуте около семи часов в дни полнолуния и новолуния, – ответил Уэр. – Вот, например, нынешний утренний прилив. Сегодня среда, десятое число. Новолуние было в понедельник, что означает, что высокая вода была в Уинмуте в семь часов вечера в понедельник. Вчера она была часов в восемь вечера и в половине девятого утра сегодня. Вы можете дать интервал в шесть часов между высокой и малой водой, в результате чего малая вода была сегодня в половине третьего ночи. Прилив здесь начинается от получаса до сорока пяти минут после малой воды в Уинмуте или после трех. Вот тогда-то я и отправился на рыбалку.

– После трех! – воскликнул Ридж. – Однако мне помнится, вы говорили, что часы на церкви пробили четыре незадолго до того, как вы заметили лодку.

– Часы! – усмехнулся Уэр. – Вы же не думаете, будто прилив станет играть в детские игры с часами, которыми вы забавляетесь летом? Вы играете в прятки со временем, поскольку у вас не хватает духу свыкнуться с мыслью, что придется встать на час раньше обычного. Это, наверное, хорошо для сухопутных, но моряков подобное не устраивает. Для них время всегда одно и то же, и нельзя его изменить.

– Значит, по летнему времени прилив начался этим утром чуть позднее четырех часов. Из того, что вы мне сказали, я делаю вывод, что он начал убывать вчера примерно в десять вечера?

– Именно так, в десять или чуть раньше, – произнес Уэр. – Как я и говорил, новолуние было два дня назад, что означает, что вчера вечером вода поднялась почти до предела. Сдается мне, что отлив, наверное, шел первые пару часов вниз по реке со скоростью примерно в три узла. После этого он немного замедлился, как и всегда.

– То есть человек, отплывший отсюда на лодке между десятью и одиннадцатью часами, мог легко добраться до Уинмута?

– Он начал бы отсюда дрейфовать, и скорее всего его унесло бы в море, – ответил Уэр. – Это, конечно, если бы он не пользовался веслами. С веслами легко добрался бы до Уинмута менее чем за час.

Старый моряк лукаво посмотрел на инспектора, и тот, поняв, что у того на уме, улыбнулся.

– Вы, наверное, догадываетесь, к чему я клоню, – проговорил он. – Прошлой ночью адмирал мог отправиться в Уинмут в своей лодке. Но если это так, лодка не могла вернуться сама по себе. Очевидно, кто-то доставил ее обратно и водворил в лодочный сарай.

Инспектор замолчал, надеясь услышать, что на это скажет Уэр, но старик лишь кивнул и продолжил молчаливо попыхивать своей трубкой. Ридж попробовал зайти с другой стороны.

– Уэр, а почему носовой фалинь на лодке викария был обрезан, а не отвязан? – внезапно спросил он.

Тот улыбнулся:

– Потому что другого ничего не оставалось, как сказали бы мальчишки викария, если бы вы их спросили. Это убийство, конечно, меня не касается, но я все утро размышлял над ним.

– Мне бы очень хотелось услышать выводы, к которым вы пришли, – тихо промолвил Ридж. – Почему вы, например, говорите, что носовой фалинь лодки викария нельзя было отвязать?

– Я не пришел ни к каким выводам, в том смысле, что не знаю, кто убил адмирала, если вы об этом. Однако легко сообразить, как лодки оказались именно там, где их нашли.

– Вам, наверное, легко, – заметил инспектор, – однако вы мне очень поможете, если все объясните.

– Хорошо, начнем с лодки викария. Пока мальчишки дома, ее не держат в лодочном сарае, а привязывают к свайной подпорке прямо на реке. Иногда ребята помнят, что надо снимать весла и уключины, когда выходишь на берег, но чаще всего забывают. Я видел их оставленными там десятки раз.

Теперь предположим, что они плавали на ней вчера вечером и привязали ее во время прилива или же его начала, что могло произойти между семью и десятью часами. Вы обнаружите, что в любой приливной реке самый высокий подъем происходит в первые три часа прилива, а самый резкий спад – в течение первых трех часов отлива. Итак, они подходят к берегу, когда вода поднялась довольно высоко, и что же они делают? Один из них стоит на носу и привязывает фалинь к свайной подпорке. Оба они – ребята взрослые, могут затянуть узел за метр-полтора над водой. Потом они с помощью шеста разворачивают корму, и теперь можно прыгать на берег. Наверное, они боялись опоздать к ужину и в спешке забыли снять и вытащить весла и уключины.

Инспектор Ридж кивнул. Пока он не узнал ничего нового.

– Теперь возьмем лодку адмирала, – продолжил Уэр. – Насколько я слышал, ее видели вскоре после десяти вечера или в самом лодочном сарае Рэндел-Крофта, или вплотную к нему. А вот в чем я почти уверен: если ее брали между десятью вечера и часом ночи, то вверх по течению не гребли. Не очень-то поплаваешь на веслах в такой тяжелой лодке против отлива в три узла. Уж поверьте мне, если на ней и плавали, то вниз по течению, а не вверх.

После часа ночи – по сухопутному времени, а не реальному – все могло быть по-разному. До четырех утра отлив вниз по течению оставался бы слабеньким, самое большее – один узел. Против него мог грести кто угодно, и потребовалась бы пара часов, чтобы, особо не напрягаясь, подняться вверх от Уинмута. Это ясно?

– Разумеется, – кивнул Ридж. – Все сводится вот к чему. Если адмирала убили в его лодке, она скорее всего находилась где-то ниже по течению от Рэндел-Крофта вплоть до Уинмута, так?

– Да. Вот теперь мне кажется, что убивший его вернулся назад в его лодке вместе с трупом. Предположим, он вернулся во время «мертвого» прилива. Этот субъект, кем бы он ни был, видит лодку викария, привязанную к свайной подпорке прямо на реке, и тут ему приходит в голову переложить туда труп. Он ставит лодки рядом, перемещает тело, и что же он делает потом? Как ему отшвартовать лодку викария?

– Не вижу особых трудностей, – ответил инспектор. – Ее же пришвартовали не цепью с замком.

– Вы не понимаете, к чему я сейчас клоню! Так вот, когда он вернулся, вода почти спала, и уровень реки опустился на метр или чуть больше с того момента, как лодку пришвартовали. Если только он не великан, он не смог бы дотянуться до узла, разве что вскарабкался бы по свае. Ему оставалось лишь одно – обрезать носовой фалинь. И есть одна вещь, которую вы, возможно, не заметили. Носовой фалинь сделан из почти новенькой манильской веревки в четыре сантиметра толщиной.

– Я заметил, что она относительно новая. Но сейчас я не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

– Вы когда-нибудь пробовали обрезать новую манильскую веревку обычным карманным ножом? Нет, пробовали? Но уж поверьте мне, что работенка эта не из легких. А если и обрежете, то у вас останется размочаленный конец. Но тут веревку обрезали ровно, словно резанули ее одним движением очень острого ножа. В любом разе, ее обрезали, и лодка стала дрейфовать.

Уэр выколотил трубку и снова принялся медленно набивать ее. Он достал из кармана плитку табака и осторожно отскоблил немного от нее себе в ладонь.

– Это острый ножик, – произнес он. – Я держу его, чтобы нарезать себе табачку. Но я бы и не подумал, что им можно за один проход обрезать тот носовой фалинь. Нет, там использовали нож поострее и потолще.

Пока Уэр продолжал набивать и раскуривать трубку, инспектор Ридж напряженно размышлял. Видимо, адмирал Пинестон снова вывел свою лодку и пошел на веслах вниз по течению. В таком случае адмирала убили где-то поблизости от Уинмута, а тело достигло места, где его обнаружили, примерно так, как предположил Уэр. Но можно ли как-то это подтвердить и доказать?

В котором часу он отплыл? Врач высказал предположение, что адмирала убили незадолго до полуночи. Опять же, если он действительно явился в «Лорд Маршал», то достиг Уинмута чуть позднее одиннадцати. Ему нельзя было надолго откладывать свое отбытие из Рэндел-Крофта. То, с каким нетерпением адмирал ушел от викария, указывало на то, что ему хотелось двинуться в путь как можно быстрее. Надуманное объяснение, данное племяннице, мол, он не пойдет к дому вместе с ней, потому что хочет выкурить сигару, скорее всего ставило целью избавиться от нее. Вероятно, адмирал намеревался отплыть сразу же, как только она окажется вне пределов видимости и слышимости.

Но если он поступил именно так, почему тогда его не видел викарий, сидевший в беседке до двадцати минут одиннадцатого? Ридж вдруг вспомнил, как викарий смутился, услышав об убийстве. Возможно ли, что он действительно видел, как адмирал отправился в свое таинственное путешествие, но у него имелись веские причины не раскрывать данного факта?