Читать книгу Полдень, XXI век (июнь 2012) - Каллум Хопкинс, Коллектив авторов, Сборник рецептов - Страница 9

Клуб «Аркадия» показался бывшему десантнику сборищем тупых и недалеких тварей. Болтали об одном: война, то да се… сражение под Туканом… филза – жратва нравственных уродов, дай Бог, на Землю не занесут… темные пространства, источенные спейсвурмами… Болтали и о простых вещах.

«Если незнакомый голос зовет тебя по имени – не откликайся!»

«Так я уже с подъемника спрыгнула!» – возражал женский голос.

«Надо было цепляться. Почему не цеплялась?»

«Там только снег. Ударилась, потеряла лыжу, на оставшейся понеслась вниз, как бешеная. Ты бы знал, как страшно! Смотритель выскочил: “Девушка, в лес нельзя!” А я рыдаю: “Я туда и не хочу!”»

В клубе «Аркадия» собирались те, кому (в разное время и по разным причинам) отказано было в священном праве пролить кровь за родную планету. Патриоты и обыватели, деятели тыла, их подруги и законные спутницы.

Плакат на стене кричал: «Он жрет филзу!»

Другой плакат предупреждал: «Враг слышит!»

Переплетение трубчатых тел… Спейсвурмы… Чужие… Черви Космоса, миллиарды лет точащие мировое пространство… Через кротовые норы они могут проникать в недра любых созвездий… Мордастый предатель-землянин на фоне покрытых слизью спейсвурмов вызывал оторопь… «Он жрет филзу!»

Ниже было приписано: «Подавится!»

О Чужих – о жутких спейсвурмах, о загадочных червях пространства-времени в баре «Аркадия» отзывались с откровенным презрением. Они где-то там, в созвездии Девы… Или Волопаса… Или Тукана… Без разницы… На плакате крепкий парень, истинный патриот, похожий на молодого Кэла, рубил агонизирующего трубчатого червя остро заточенной десантной лопаткой… В «Аркадии» собирались глубокие стратеги и тонкие аналитики. Они прекрасно знали причину локального (можно сказать, условно временного) поражения флотилии землян в звездной системе Кимбо и все самые мелкие детали грандиозной победной битвы в созвездии Тукана.

«В этой войне мы, земляне, все на одной стороне!»

«Ду-Ду (плазма) убивает всех известных Чужих».

Офицер Сол занял отдельный кабинет. Он с восторгом смотрел на Хлою.

В бар Хлоя приехала, значительно обновив свой облик. Даже взгляд изменился. Черные лайтинговые чулки, платиновые туфельки на каблуке, джинсовые шортики, крестики на чудесных сосках, парик-блонд, очки на пол-лица и много-много ярких браслетов.

Похоже, пространственные черви достали всех.

Да и то, сколько можно грызть общее пространство-время?

«В итоге на Земле преступность растет», – шептались за столиком невдалеке.

Громко шептались. Кэл расслышал: «Вчера к Серёге двое приходили с целью обидеть. У нас военное положение, ночью следует запираться, а эти пришли, замок сломали, начали что-то предъявлять. Предъявляли, предъявляли, ну, Серёга им морды набил. А они пожаловались. Под утро пришёл еще один – с собакой. Ну, Серёга и этих измесил до кучи…»

«В этой войне мы, земляне, все на одной стороне!»

Пили хайн-лейн – за победу. Присматривались. Спорили.

Потом прорезалась секретарша из ВВР. Скороговоркой она сообщила по открытой связи офицеру Солу: «Вам опять ваша жена звонила». Офицер Сол отвечал сухо, старался не смотреть на сразу поскучневшее лицо Хлои. «Ваша жена говорит, что у нее в суперпечке стоят две кастрюльки. И в них кипит что-то». На лице Хлои, прекрасно слышавшей слова секретарши, появилось чудесное мстительное выражение. «Ваша жена говорит, что кастрюльки перед уходом ставили вы». Хлоя сладостно улыбалась, как гремучая змея, пощелкивала браслетами. «Ваша жена спрашивает, в какой кастрюльке завтрак, а в какой – для собаки?»

«Не занимайте линию частными разговорами!»

Офицер Сол строго посмотрел на Хлою: «Извините. Служба».

Хлоя понимающе рассмеялась. Всё хорошо, офицер. В этой войне мы, земляне, все на одной стороне. Только бывший десантник молча смотрел в пространство, в которое уходила вся северная сторона бара. В неизмеримых звездных глубинах в очередной раз (как пример высшего героизма) показывали прорыв линейного крейсера «Сограда фамила», как гигантская елка, ощетинившегося гравиловушками. Издали крейсер походил на чудовищный астероид. Выступающие неровности керамита и плотных сплавов казались глыбами скал, собственно, крейсер и был такой бесформенной космической горой с пещерами и скальными выступами, так был задуман. При взгляде со стороны никому в голову не могло прийти, что эту невероятную гору построили земляне.

Золотистый туман… Золотистые полости и провалы…

«Ты же сам голосовал за военные статьи Конституции!»

Голоса меняли тональность. «Патриот никогда не спит…» Голоса смешивались, взрывались. «Единство во всем…» Впрочем, в клубе «Аркадия» никого не надо было убеждать, что земляне, как никогда, едины. А то, что к какому-то там неизвестному Сереге приходили под утро с собакой, – это ерунда, это отдельный случай, флуктуация. Впервые с юрских, а может, с кембрийских или вообще архейских времен всё живое Земли противостояло одному общему врагу – спейсвурмам, пространственным червям. Время гражданских войн кончилось! Оно давно кончилось! Это ясно каждому дураку. Идет война освободительная, последняя…

Туманная золотистая сетка… В клубе «Аркадия» в миллионный раз показывали легендарный прорыв крейсера «Сограда фамила»… Обычно корабли землян сбрасывали скорость, обнаружив подобное препятствие и (такое случалось) подолгу обходили туманную золотистую сетку, растягивающуюся на сотни тысяч световых лет. Крейсер «Сограда фамила» был первым, сумевшим прорвать преграду. Команда бригадира Маклая как раз готовила десантный модуль. Золотую сетку спейсвурмов обнаружили так поздно, что не было времени включать тормозные системы, напротив, капитан прибавил ход, одновременно выбросив модуль в пространство, и Кэл (в сущности, инстинктивно), выполняя приказ коммодора, ударил из всех имеющихся на борту трех аннигиляторов по чудовищно отливающей праздничным золотом сетке. Никто не знал, к чему это может привести. Это сейчас все знают, что «Сограда фамила» прожгла золотистую сетку. Взрыв был столь грандиозен, что вокруг крейсера закоптилось пространство, – так написал позже кто-то из журналистов-дегенератов (в основном они все такие). Аннигиляция – это всего лишь вспышка света, никакой копоти, просто в определенном месте сгорает само пространство-время. Вот «Сограда фамила» и прошла в выжженную дыру.

И исчезла. И связь с нею потеряна.

А модуль отловили только через три месяца.

«Говорят, Кэл вернулся. Помните Кэла?» – донесся голос слева.

Никого это не заинтересовало. «Говорят, если десантник продержался против спейсвурмов семь минут, он полностью окупил все отпущенные на него затраты». Наверное, так и есть, это тоже никого не затронуло. «Патриоты всегда выступали единым фронтом». Ну, подумаешь, вернулся еще один десантник. Показывали его на рострах-видео. Громоздкий человек, урод настоящий, они все там такие, хотя, конечно, геройские парни. Этот ходит наклонно, морда багровая, глаза вываренные. Досталось парню по первое число, пусть отдыхает. Патриоты ему помогут. Никакой ксенофобии! А если у него мозги сварились, поправим. Мы, земляне, все на одной стороне. Мы оттеснили Чужих за Деву, за звезды Волопаса. Патриотизм по-настоящему сплачивает землян. Эпоха гражданских противостояний никогда не повторится. Изголодавшийся гризли может пожирать собственных медвежат, но в человеческом обществе такое больше немыслимо. Корабли землян успешно оттесняют спейсвурмов в самые темные, в самые отдаленные области космоса.

«Говорят, – доносилось слева, – далийский философ Мает целое послание закодировал в геноме бактерии…»

«Какой бактерии?»

«Говорят, Escherichia coli».

«Это же кишечная палочка!»

«Зато ее можно взращивать на самых простых питательных средах».

«Я видел. Прозрачные с серовато-голубым отливом колонии. Иногда красные – с чудесным металлическим блеском. Это красиво. Доктор Мает прав, даже кишечная палочка на нашей стороне!»

Вдруг всю заднюю стену клуба заняло изображение Кэла с его белесыми вываренными глазами. Вот уж поистине, как фишка ляжет. Еще вчера Кэл был всего лишь одним из многих. Еще вчера над ним посмеивались, но он был своим. А сейчас голоса враз стихли.

«Это Кэл?»

«Говорят, он».

«Парень с “Сограды”?»

Так пространство вскипает под ударом аннигилятора.

Бар «Аркадия» ожил. С такими голыми, как он сам, обожженными и искалеченными парнями этот Кэл почти три месяца провел в аварийном десантном модуле. Ну, ладно, пусть так, гудели голоса, но зачем этого Кэла привезли на Землю? Он прошел необходимый карантин? Теперь его изображениями испоганят все витрины нашего чудесного Пальмового бора.

«Тебя не спросят, как ты жил, но спросят, как ты умирал…»

В теплом воздухе кабинета поплыли один за другим неровные обрывки филзы – плоские, неаппетитные, серо-зеленова-тые. Кэл обильно потел, он молча срывал с себя одежду. Хлою немедленно вырвало. Пораженный и обеспокоенный робот-трудовик, убиравший использованную посуду, задом выпятился из кабинета. По широкому титановому лбу бежала, подрагивая, живая строка:

«Десантник Кэл кушает филзу!»

«Десантник?.. Филзу?..»

Штора раздвинулась, и завсегдатаи клуба изумленно застыли.

На их глазах мордастый бесформенный человек с блаженной улыбкой хватал прямо из воздуха невзрачные обрывки никогда не виданной ими филзы. Но как ее было не узнать? О ней все слышали. К тому же, мордастый был бесстыдно обнажен. Его не смущали ни молодой офицер в форме ВВД, ни молодая женщина, которую как раз вырвало во второй раз.

«Герой всегда мертв!»

Это не прибавило спокойствия.

Пораженный и обеспокоенный неожиданными событиями робот-трудовик только провоцировал завсегдатаев клуба плывущей по его титановому лбу строкой:

«Здесь Кэл! Кэл кушает филзу!»

Отчаянные головы уже вызвали полицию.

Страшно выли санитарные машины у подъезда.

«Аркадия», как никогда, напоминала даун-клуб, дубовую рощу.

Наверное, проще было бы выбросить бывшего десантника из бара вместе с этой поганой, прежде не виданной на Земле филзой, но распахивали двери сотрудники с носилками наперевес, сытое голое тело, как умирающее солнце, уносили. Кто-то выкрикнул с отчаянием: «Теперь точно даже главную площадь испоганят!»