Книга посвящена одной из наиболее острых проблем психологической науки и практики – проблеме взаимоотношений между ними. Авторы анализируют различные аспекты этих взаимоотношений – как когнитивные, связанные с психологическим знанием, так и социальные, коренящиеся в состоянии психологического сообщества. Выдвигаются и отстаиваются различные позиции в отношении влияния сложившихся взаимоотношений между исследовательской (академической) и практической психологией на развитие каждой из них. Книга состоит из двух частей. В первой рассматриваются общие когнитивные и социальные проблемы взаимоотношения двух разделов психологии, во второй – их взаимодействие в конкретных областях психологического знания и социальной практики.
Оглавление
Коллектив авторов. Взаимоотношения исследовательской и практической психологии
Часть I. Социальные и когнитивные проблемы взаимодействия исследовательской и практической психологии
А. Л. Журавлев, Д. В. Ушаков, А. В. Юревич. Академическая психология и практика: история отношений и современные проблемы (вместо предисловия)
А. Л. Журавлев, Д. В. Ушаков. Пути и принципы взаимодействия теоретико-экспериментальной психологии и практики[2]
А. В. Юревич. Еше раз о «схизисе» исследовательской и практической психологии
В. А. Мазилов. Психология академическая и психология практическая, их соотношение: прошлое, настоящее, будущее
Е. Ю. Патяева. Специфика знаний в практической и исследовательской психологии
М. С. Гусельцева. Культурно-деятельностная эпистемология как основание интеграции исследовательской и практической психологии[24]
Т. Д. Марцинковская. Вперед, в прошлое, или Снова о взаимосвязи теории и практики[28]
А. М. Двойнин. Исследовательская и практическая психология: «схизис» или необходимый «люфт»?
Т. В. Зеленкова. Исследовательская и практическая психология: на пути от «схизиса» к «схезису»[36]
Часть II. Взаимодействие исследовательской и практической психологии в конкретных областях знания и социальной практике
О. А. Артемьева. Предыстория «диагонального разрыва»: уроки социальной истории психоанализа, педологии и психотехники в России
С. А. Богданчиков. Советская исследовательская и практическая психология 1920–1930-х годов (к историографии вопроса)
О. В. Ракитина. Исследование и практика в профессиональной подготовке психологов (современные проблемы)
И. Н. Семенов. Взаимодействие исследовательской психологии и практического человекознания в изучении и развитии рефлексивно-творческого мышления и личности
Е. Л. Доценко. Межличностное общение: между обыденным опытом и научной методологией
Н. С. Шадрин. Дезинтеграция психологического знания как препятствие анализу отчуждения личности и поиску практических путей его преодоления
Т. В. Дробышева. Взаимодействие исследовательской и практической психологии в изучении конкретного социально-психологического феномена[60]
А. Н. Лебедев. Чувства национальной гордости и патриотизма как проблема исследовательской и практической психологии
Сведения об авторах
Отрывок из книги
История отношений академической психологии и практики в нашей стране прошла несколько этапов. В первые советские годы полная энергии психология, вооружившись марксизмом, чувствовала в себе готовность решать крупные проблемы – формирование нового человека. Первоначальный энтузиазм иссяк к середине 1930-х годов, однако желание приносить практическую пользу сохранилось, приняв менее радикальные формы. Стремившаяся реорганизовать производство психотехника была закрыта, как и реформистски ориентированная педология, но психология продолжала решать практические задачи, причем в разных сферах жизни. Показателен в этом отношении период Великой Отечественной войны, когда психологи были направлены на военные задачи от реабилитации раненых с поражением головного мозга до разработки маскировки в целях снижения разрушительной силы бомбардировок. В 1960-е годы в связи с развитием инженерно-психологических исследований психология стала полезна космонавтике и авиации, что способствовало повышению ее престижа и институционализации в качестве науки, имеющей представительство в Академии наук СССР (Журавлев, Ушаков, 2006).
История отношений теоретико-экспериментальной психологии с практикой и история рефлексии этих отношений – не совсем одно и то же. Реальные отношения модифицируются достаточно плавно, а рефлексия, проходящая сквозь призму идеологических воззрений своего времени, периодически претерпевает скачкообразные изменения. В 1970–1980-е годы в рефлексии стали преобладать более или менее реалистические науковедческие взгляды, предполагавшие при этом вполне гармоничные отношения между фундаментальной наукой и практикой. Классическое понимание связи теории, эксперимента и практики в психологии в рамках этого этапа выразил Б. Ф. Ломов (Ломов, 1984). Фундаментальная теория должна верифицироваться (или, по К. Попперу, фальсифицироваться) в эксперименте и снабжать проверенными знаниями практику, а практика, в свою очередь, способна, с одной стороны, проявить ценность теории, а, с другой – поставить перед теорией такие вопросы, которые будут стимулировать ее развитие. В результате «взаимодействие… теории, эксперимента и практики есть необходимое условие развития всей системы психологических наук» (Ломов, 1984, с. 51).
.....
Вместе с тем есть и некоторые особенности, вызывающие удивление. Так, трудно найти аналог в других областях таким феноменам, как психоанализ, который из практики, минуя экспериментальную проверку, превратился в концепцию о человеческой природе. Другими словами, теория, выросшая из практики и направляющая ее при том, что экспериментальная проверка приводит к отрицательным результатам, представляет собой достаточно странное явление в науке.
Теперь следует обсудить причины особенностей психологической науки в плане взаимодействия теоретико-экспериментальных исследований и практики. Выкристаллизовываются два основных подхода (Журавлев, Ушаков, 2011а). Согласно первому из них, дело заключается в особенностях знания, получаемого сегодня экспериментальной психологией. Это знание пока не является настолько развитым, чтобы обеспечить надежную базу для многообразных видов растущей психологической практики. В этой логике дальнейшее развитие основанной на эксперименте эмпирической науки приведет к оптимизации ее отношений с практикой.
