Читать книгу Государственный канцлер А. М. Горчаков и решение сахалинского вопроса - Группа авторов - Страница 4

Провал дипломатической миссии Н. П. Резанова в Японии в 1804–1805 гг. на время заставил отказаться российские правящие круги от активности на Дальнем Востоке. Отечественная война 1812 г., польское восстание 1831 г., вмешательство России в турецко-египетский конфликт 1833 г., восстание на Кавказе, начавшееся в 1834 г., волна революционных движений в Западной Европе – также способствовали инертности дальневосточной политики России. Однако международная ситуация в северо-западной части тихоокеанского региона наталкивала на иные решения. Активизация Англии Франции, Америки в этой части Тихого океана грозила потерей Камчатки, берегов Амура, Сахалина. В августе 1842 г. было подписано торговое соглашение между Англией и Китаем, которое нанесло серьёзный урон кяхтинской торговле России, так как доставка китайского чая в Европу на английских кораблях оказался дешевле, чем по суше через Иркутск.

Илл. 16. Путятин Евфимий Васильевич в 1840-е годы

Это дало серьёзный толчок правительству к активизации с дальневосточными делами.

В 1843 г. был образован Особый комитет для обсуждения мер к поддержанию кяхтинской торговли. Комитет предложил направить русское посольство в Китай и заключить торговый договор с Китаем аналогичный, заключённому с Великобританией. Е. В. Путятин, член этого комитета, представил докладную записку, в которой предлагал снарядить экспедицию не только в Китай, но и в Японию, а также настаивал на необходимости проверить утверждения о том, что лиман Амура недоступен для морских судов и что Сахалин – полуостров. Он считал, что следует не тянуть с разрешением этих задач, пока англичане не опередили русских. В заключение контр-адмирал Путятин предложил: 1) хотя нельзя ещё предвидеть, к чему могут привести последние события в Китае, но на всякий случай было бы благоразумно исследовать восточную нашу границу с этим государством. Доселе мы знаем только то, что на всём протяжении восточного берега, начиная от полуострова Сахалина до устья реки Уди, нет ни одного благонадёжного порта; но от сей реки берег, загибающий по параллели с лишком на три градуса долготы, никем не был исследован. Самый залив между материком и полуостровом Сахалином, в который, как предполагают, впадает река Амур, нам вовсе неизвестен. Северная оконечность полуострова Сахалина хотя и была осмотрена Крузенштерном, но требует, однако, подробного исследования. Отыскание более удобного порта в этих местах, чем Охотск, для сообщения с Камчаткой и нашими американским колониями уже само по себе не есть предмет бесполезный; а потому можно было бы поручить той же экспедиции осмотреть и описать означенные малоизвестные берега; 2) с плаванием судов в Охотское море не было бы несовместным соединить и новую попытку для открытия сношений с Японией [107].

Илл. 17. Министр иностранных дел К. В. Нессельроде

Идею экспедиции в Китай и Японию поддержал Сибирский комитет и подал проект на утверждение Николаю I, который и утвердил его 16 апреля 1843 г. Е. В. Путятину предписывалось «по окончанию дел с Китаем, явиться в один из японских портов по его усмотрению, как посланному от российского правительства, для открытия дружеских отношений с японцами, действовать по обстоятельствам, но иметь ввиду осторожность во всех поступках» [108]. Однако, идея экспедиции встретила активное противодействие министра иностранных дел К. В. Нессельроде [109] и министра финансов Ф. П. Вронченко [110]. Им удалось убедить Николая I отложить экспедицию на год, а через некоторое время император предписал отложить её на неопределённое время.

В это же время молодой и энергичный генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьёв предупреждал правительство об угрозах со стороны Англии русским землям на Дальнем Востоке. Он писал: «В Сибири давно уже носятся слухи о предприятиях Англичан на устье р. Амура и остров Сахалин, Боже сохрани, если они прежде нас там утвердятся! Для вящего и полного обладания торговлей в Китае, Англичанам неоспоримо нужно устье Амура и плавание по этой реке… По соображениям на месте всех известных мне обстоятельств, могу сказать, что кто будет владеть устьями Амура, тот будет владеть и Сибирью, по крайней мере до Байкала, и владеть прочно…» [111].

Илл. 19. Адмирал П.И. Рикорд

Николаю I были представлены ещё два проекта экспедиции в Японию. Первый из них представил в 1844 г. И. Ф. Крузенштерн [112]. Он предупреждал, что Англия, захватив китайские рынки, может опередить Россию и в Японии. Кроме того, он добавлял, что экспедиция в Японию не потребует больших расходов.

В мае 1850 г. адмирал П. И. Рикорд, хорошо знавший обстановку на Дальнем Востоке, представил Николаю I ещё один проект организации посольства в Японию. Он считал, что торговля с Японией поможет обеспечить продовольствием Дальний Восток и Восточную Сибирь. Свою кандидатуру П. И. Рикорд [113] предлагал в качестве посла [114].

Илл. 18. Адмирал И.Ф. Крузенштерн

Однако К. В. Нессельроде и его сторонники убедили Николая I в несвоевременности реализации этих проектов. Возможно, такое положение сохранялось бы ещё долго, но всё изменили открытия Г. И. Невельского, установившего в 1849–1850 гг. судоходность Амура и доказавшие островное положение Сахалина. 1 августа 1850 г. Г. И. Невельской поднял русский флаг на берегах Амура на мысе Куегда, основав там Николаевский военный пост. Он сам отмечал: «1 Августа я достиг мыса Куегда, и здесь помолясь Господу Богу, в присутствии собравшихся из окрестных деревень гиляков и при салюте из фальконета и ружей, поднял русский военный флаг». Гилякам и маньчжурам было передано объявление такого содержания: «От имени Российского правительства сим объявляется всем иностранным судам, плавающим в Татарском заливе, что, так как прибрежье этого залива и весь при-амурский край, до корейской границы, с островом Сахалин, составляют российские владения, то никакие здесь самовольные распоряжения, а равно и обиды обитающим инородцам, не могут быть допускаемы. Для этого ныне поставлены российские военные посты в заливе Искай и на устье р. Амур. В случае каких-либо нужд или столкновений с инородцами, нижеподписавшийся, посланный от правительства уполномоченным, предлагает обращаться к начальникам этих постов» [115].

Географические открытия Г. И. Невельского и энергичные действия Н. Н. Муравьёва, убедили Николая I принять меры к укреплению позиций России на Тихом океане, добиться открытия портов Китая и Японии для русских судов. Причём решающим аргументом стал остров Сахалин, который теперь стал рассматриваться как естественная граница Приморья, ключ к устью Амура и оплот обороны всего Дальнего Востока, Особый комитет по азиатским делам обсудил представленную Министерством иностранных дел «Записку по японским делам» и 7 мая 1852 г. рекомендовал возобновить подготовку экспедиции в Японию во главе с послом вице-адмиралом, генерал-адъютантом Е. В. Путятиным для установления с Японией торговых и дипломатических отношений. «Что касается до лица, на коего возложить сие важное поручение, то Комитет полагал бы избрать генерал-ад. Путятина, – того самого, который был назначен в 1843 г., – как по опытности в морском деле, приобретённой им в двукратном плавании кругом света, так и потому, что он тогда же готовился к экспедиции в Китай и Японию и собрал все нужные предварительные о сих странах сведения… Необходимо будет послать с ним разные подарки японскому императору» [116]. Решение Особого комитета было утверждено Николаем I 18 мая 1852 г.

Министерство иностранных дел подготовило подробную инструкцию для посольства Путятина с указаниями относительно задач экспедиции и методов ведения переговоров в Японии. Особенно подчёркивалась необходимость миролюбивых мер и дружеского тона. Подробная инструкция для Путятина была подготовлена и морским министром А. С. Меншиковым [117]. Ему поручалось собрать сведения обо всём, что происходит у побережья русских владений в Восточной Азии и западной части Северной Америки. Е. В. Путятину были вручены грамота Николая I японскому императору и письмо К. В. Нессельроде японским властям.