Читать книгу Мир на взводе: пружина разжимается - Группа авторов - Страница 16

Несколько тенденций ХХ и начала XXI вв. свидетельствуют о том, что практика сокращения личных свобод и усиления вмешательства государства в приватную жизнь граждан не сокращается, а, напротив, нарастает. Остановимся на наиболее заметных из них.

1. Одной из таких тенденций стало ограничение свободы передвижения и введение практик контроля над перемещением граждан. Свидетельством тому является, например, введение визового режима, что представлялось бы немыслимым европейцам XVIII или XIX веков. В конце Первой мировой войны визы начали использоваться в качестве инструмента ограничения миграции, обеспечения безопасности и выявления агентов иностранных государств. С 30-х гг. ХХ в. в СССР стали вводиться визы на выезд из страны. Смысл «выездных» виз заключался в том, чтобы не дать возможность уехать наиболее оппозиционно настроенным гражданам и использовать репрессии против них внутри страны. Аналогичные режимы сохраняются и по сей день в наиболее жестких авторитарных режимах (например, в КНДР; отдельные ограничения на выезд сохраняются в Узбекистане, в Саудовской Аравии и Катаре), что вызывает активную критику ООН.

Введение паспортов и последующее совершенствование паспортной системы (вмонтирование в документ чипов с личными идентификаторами) относятся к той же категории мер контроля за передвижением граждан. Предлогом для введения биометрических документов стали события 11 сентября 2001 года в США, где и появилась сама идея. В 2002 году представители 188 стран мира подписали Новоорлеанское соглашение, в соответствии с которым биометрия лица признана основной технологией идентификации для паспортов и въездных виз следующего поколения.

2. Отдельного внимания заслуживает практика отслеживания движения личных средств на банковских счетах, что означает практически отмену банковской тайны и является весьма серьезным ограничением свобод человека, полностью противоречащим модели «свободного капитализма».

А ведь в этой модели банковская тайна на протяжении нескольких веков была одним из основных элементов. В Швейцарии, например, где ее соблюдение было одним из столпов финансовой системы и залогом процветания банковского сектора (оно закреплено Законом о банковской деятельности от 1934 года), это положение сегодня оказалось под вопросом.

17 июня 2010 года швейцарский парламент ратифицировал Соглашение между швейцарским правительством и правительством Соединенных Штатов, позволившее банку UBS передать американским властям информацию о 4450 американских клиентах UBS, которых подозревают в уклонении от уплаты налогов. Кроме того, 1 февраля 2013 года вступил в силу Федеральный закон Швейцарии о международной помощи в налоговых вопросах (StAhiG), который устанавливает порядок реагирования налоговых органов Швейцарии на запросы от иностранных государств. Хотя речи о ликвидации банковской тайны в Швейцарии как таковой пока не идет, тем не менее сама возможность и практика получения сведений о счетах клиентов приобретает все более четкие очертания.

3. К мерам ограничения свободы индивида в целях государственной необходимости относятся такие явления, как бессрочное задержание и превентивное заключение. Подобные меры на протяжении ХХ и ХХI вв. применялись довольно широко, причем как в узаконенном виде, так и в виде нерегламентированной практики. Так, например, с 1994 года бессрочное задержание начало применяться в Австралии для вьетнамских, китайских и камбоджийских беженцев. В 2004 году Высокий суд Австралии постановил, что бессрочное содержание под стражей лиц без гражданства является законным. То же касается и насильственных и сексуальных преступников. В Малайзии до 2012 года действовал Закон о внутренней безопасности (ISA), принятый в 1960 году, который позволял бессрочное содержание под стражей без суда в течение двух лет и дольше по мере необходимости[9]. В Сингапуре Закон о внутренней безопасности позволяет правительству арестовывать и бессрочно задерживать лиц, которые несут угрозу национальной безопасности. В Германии максимальный срок превентивного заключения до 1998 года составлял десять лет. В 1998 году правящая коалиция социал-демократов и «зеленых» отменила эти ограничения. Таким образом, власти получили возможность продлевать сроки превентивного заключения для тех заключенных, которые вызывали у них опасения.

Самым известным примером превентивного бессрочного задержания без решения суда стала печально известная американская тюрьма Гуантанамо – лагерь для лиц, обвиняемых властями США в терроризме и ведении войны на стороне противника. С 2002 по 2006 год через нее прошли свыше 750 иностранцев, захваченных американскими войсками в ходе операций на территории Афганистана и Ирака. По состоянию на апрель 2006 года в тюрьме оставалось 490 узников, из которых лишь десяти были предъявлены официальные обвинения. Большинство – граждане Саудовской Аравии, Афганистана и Йемена. В 2009 году Б. Обама принял решение о реформировании тюрьмы, лагерь должен был быть закрыт, однако решение президента не было выполнено. Тюрьма продолжает функционировать.

4. Практики слежения, прослушивания и прочих способов вторжения в приватную сферу, в том числе и лиц государственного значения, приобрели настолько широкомасштабный характер, что регулярно провоцируют международные скандалы.

После знаменитого Уотергейтского скандала, стоившего Ричарду Никсону отставки с поста президента, данная практика не только не перестала использоваться, но продолжает набирать обороты. О масштабе бедствия стало известно благодаря деятельности Джулиана Ассанжа и Эдварда Сноудена. Прослушивание телефонных разговоров первых лиц государства практикуется даже между союзниками (достаточно вспомнить скандал между Францией и США в июне 2015 года). В этом вопросе современный мир действительно недалеко ушел от эпохи Средневековья, правда, с поправкой на резко возросшие технические возможности.

5. Ярчайшим примером несанкционированного вторжения современных государств в приватную сферу граждан стала практика гуманитарных интервенций и других операций, оправдываемых борьбой с терроризмом или режимами, нарушающими права человека. Бомбардировки Югославии силами НАТО, военные вторжения в Ирак без санкции СБ ООН, операция в Ливии и др. – печальные примеры того, как под лозунгами защиты прав человека лишаются жизни тысячи человек.

В данном случае широкая дискуссия необходима для определения границ суверенитета государства, граждан и третьих государств. Однако это не является предметом данной статьи. Очевидно одно: в современном мире по-прежнему сохраняются (и даже множатся) угрозы суверенитету личности и военные вторжения. Будь то гуманитарные интервенции, операции под лозунгами «защиты» населения или борьбы с терроризмом – они несут в себе угрозу правам человека, вплоть до права на жизнь.

Таким образом, практика европейских – и в особенности североамериканских – правительств в отношении разработки и применения все новых средств контроля над поведением гражданина начинает копировать практику тоталитарных режимов в Европе в 30-х годах XX века.

Этот тренд ярко описывается Джорджо Агамбеном в его наиболее известных работах[10]. В частности, он называет несколько «непрозрачных» зон в современном государстве, где индивид оказывается лишенным всех прав, кроме права на биологическое существование: концлагерь, тюрьма, сборный пункт иммигрантов на границе, таможня и др.

Дж. Агамбену удалось таким образом показать, что суверенитет государства способен расширяться за счет сужения сферы суверенитета индивида – вплоть до сведения субъектности последнего к биологическому существованию.

И хотя такие явления, как концлагерь, хочется надеяться, остались в прошлом, практики превентивного заключения и содержания людей в заключении без (или до) вынесения судебного решения по-прежнему имеют место. Наличие таких зон и есть эмпирически выявляемый предел либерализма современного государства.

Практика вмешательства в личную жизнь происходит на всех уровнях, начиная с вождения автомобилем и запредельно высоких штрафов за нарушение правил и заканчивая контролем за расходованием личных средств. Теперь можно в реальном времени непрерывно отслеживать мельчайшие стороны деятельности человека: от местонахождения до физиологических параметров. Все эти меры, как правило, оправдываются соображениями безопасности[11] и легализуются посредством документов типа «Патриотического акта».

Так, например, французский аналог «Патриотического акта» появился в мае 2015 года[12] и предоставил французским спецслужбам широкие возможности по части слежки за гражданами и более активного применения технических средств, которые ранее использовались лишь с санкции судебных властей. Аналогичный закон появился в апреле и в Канаде[13].