Читать книгу Мир на взводе: пружина разжимается - Группа авторов - Страница 5

Любое эффективное государство должно обеспечивать стране политическую стабильность, экономический рост и перспективу социального развития. Государству необходима способность мобилизовать ресурсы для решения поставленных задач. Сильным может считаться только то государство, которое способно реализовывать ставящиеся задачи. Помимо постановки задач и мобилизации ресурсов, сильному или эффективному государству необходимы также элементы демократии, позволяющей осуществлять обратную связь между обществом и правящей элитой. При этом функции демократии не равнозначны функциям управляемости общества. Последние во многом осуществляются обеспечивающими порядок и стабильность государственными институтами. Эффективное государство должно обладать достаточной административной силой для противостояния как внешнему давлению, так и лоббирующим специальные интересы группам[4]. К последним могут принадлежать группы, лоббирующие интересы крупного бизнеса, этнических кланов или административно-силовых структур. Демократические процедуры могут и должны быть использованы для противостояния такого рода группам и структурам и определения общественных приоритетов, отвечающих интересам широких общественных слоев. В противном случае, как об этом предупреждал еще Аристотель, государство способно либо превратиться в заложника олигархических групп, либо перестать быть управляемым.

Аспекты силы и эффективности государства могут различаться в зависимости от условий и уровня развития общества. Ставящиеся в различных обществах задачи могут существенно различаться. Если в одних обществах уже достигнут высокий уровень социального и экономического развития и решены задачи обеспечения безопасности от внутренних и внешних угроз, то в других – развитие и безопасность входят в число важнейших приоритетов. Если одни стремятся сохранить технологическое лидерство и высокий уровень социальной защиты, то другие – высокие темпы экономического и демографического роста. Таким образом, можно заключить, что (1) сила или эффективность относительны ставящимся задачам; и (2) аспекты силы одного государства могут отсутствовать в другом, дополняясь иными аспектами.

Особую роль в формировании государств играют национальные традиции и положение в международной системе. Учет этих условий необходим для понимания возможностей обеспечения стабильности и развития общества. Среди типов государств можно, в частности, выделить либеральное, социальное, а также государство развития или неомеркантелистское. Примером либерального государства можно считать США, возникшие в результате распространения в Новый Свет идеалов англосаксонского малого государства и оказавшиеся после Второй мировой войны в центре мировой экономической системы. Обеспечение центрального места в международной системе потребовало координации и переплетения интересов крупного бизнеса и государства, а также создания мощной армии и военно-промышленного комплекса.

Такого рода либеральное государство вряд ли применимо в условиях (полу) периферийных обществ, однако обладает требующимися ему атрибутами эффективности. Прежде всего это государство ориентировано на сохранение глобального информационно-технологического превосходства за счет создания преимуществ для развития бизнеса как внутри, так и вне страны. Американская элита ориентирована на поддержание способствующей инновациям конкурентной среды и институтов глобальной открытости. При этом американские социальные программы слабее европейских, но достаточны для сохранения значительного притока иммигрантов.

Примеры социального государства нетрудно отыскать в Европе, где католические идеалы социальной справедливости были переплавлены в сильное социальное государство. Во второй половине ХХ столетия такое государство не раз демонстрировало способность ограничивать амбиции крупного бизнеса прогрессивной налоговой политикой, выступать от имени многочисленного среднего класса и выстраивать приоритеты промышленного развития. Например, высокие темпы развития Франции и Германии в послевоенный период вплоть до 1970-х годов были во многом связаны со способностью государства вкладывать в «человеческий фактор» развития, связанный с улучшением качества жизни и программами требующейся переквалификации труда. Столь сильное распределительное государство стало возможным как в силу центрального положения Европы в мировой экономической системе, так и в результате отсутствия у этого региона амбиций содержать сильную армию и вкладывать в развитие военных систем столь активно, как это делают США и Россия.

Китай является примером восточноазиатского государства развития неомеркантилистского типа, сформировавшись на основе иерархичной конфуцианской традиции и периферийного положения в мировой системе. Периферийность страны продиктовала приоритет ускоренного развития, в то время как иерархичность политической культуры сделала возможным сохранение внутренней стабильности сверху. Последнее обеспечивается постепенным совершенствованием авторитарных механизмов принятия решений и перераспределением внутреннего продукта от более развитых к менее развитым регионам. Так называемая «восточноазиатская модель» развития как раз и связана с формированием государства развития. Такое государство ставит долгосрочные цели развития, выделяет сектора экономического роста и интегрируется в мировую экономику на основе стратегии экспортно ориентированного роста[5]. Успехи китайского экономического развития последних тридцати лет трудно отделить от такого рода селективной открытости миру.

Незавидной оказалась участь государств со слабыми традициями внутренней консолидации, находящихся при этом на периферии мировой экономики. Такое положение делает необходимым укрепление государства, способного ориентироваться на рост и развитие, но сплошь и рядом ведет к формированию политических систем, не соответствующих решению таких задач. В результате возникают либо государства слабые, плохо приспособленные для ответа на вызовы времени, либо – при наличии минеральных и энергетических ресурсов – паразитирующие. Последние, возможно, могли бы попытаться изменить положение дел сверху, но не имели к тому соответствующей политической воли. Чаще всего они функционируют как государства сросшихся с крупным западным капиталом элит, коррумпированной бюрократией и слабым, пассивным обществом. Слабые и паразитические государства создают своими действиями питательную среду для возникновения массовых протестов и революций, а отнюдь не роста и развития.

Таким образом, модели государства далеко не всегда переносимы на иную социальную почву. При этом у каждой из них имеются свои преимущества и недостатки, способные превращаться в свою противоположность. Например, в либеральном государстве относительно слабы социальные программы, что при определенных условиях может создавать способствующую росту и инновациям конкурентную среду. В силу наличия развитых механизмов сдержек и противовесов здесь отсутствует сильная тенденция к централизации и узурпации власти, но зато, увы, имеются тенденции к олигархизации и плутократизации власти. Например, власть крупного бизнеса и ВПК превратилась в серьезную проблему с точки зрения развития общества и выстраивания приоритетов, отвечающих интересам национального большинства. Слабостью государств развития, по сравнению с социальными государствами, является сравнительно политическая пассивность общества. Такая пассивность может облегчать правящему классу задачу управления обществом, но при этом ослабляет механизмы обратной связи. Наконец, социальное государство относительно стабильно, но при этом склонно к самозамкнутости, поскольку не поощряет конкурентоспособность и развитие, как это делают либеральные и неомеркантилистские системы.

Некоторые базовые экономические и социальные показатели обсуждаемых в данной работе моделей государства суммированы в приложении.