Читать книгу Ложкой по туману - Группа авторов - Страница 7

Микко очень любил дождливую погоду. Особенно нравилась ему легкая морось. Она обдавала лицо прохладой и делала воздух свежим. Словно небеса еще не были готовы разразиться ливнем и обрушить гнев или горечь на землю, а только тихо плакали. Небо было серым: создавалось впечатление, что на небесном холсте кто-то смешал слишком много черных и белых красок. Всю возможную серость вобрал в себя этот день. Это означало для Микко одно – сегодня к нему придет вдохновение.

Микко не музыкант, не художник, не режиссер. Он писатель.

Из его окна открывается самый банальный и традиционный вид, присущий многим мистическим фильмам. Новый дом Микко – в провинции бескрайней Финляндии, вдали от его родного города Хельсинки. Вдали от посторонних глаз, вдали от суеты. Перед собой он видит лишь огромное пустое поле с выцветшей, потерявшей все соки, смятой травой. А также одинокое, исполинское дерево слева. На улице осень и деревья в это время еще не полностью теряют свое убранство. Но дерево, что видит Микко из окна, абсолютно лишено листьев. Оно кажется памятником. Дерево, по всей видимости, горело в прошлом и его ветви были сухими и голыми. Но что-то все же поддерживало жизнь в этом старом дереве, иначе оно бы рассыпалось.

Этот пейзаж Микко видел уже несколько раз после покупки этого дома. Они с женой и двумя детьми купили дом недавно. Семье пришлось жить вдали от шумного и подвижного мира. Их отцу – известному писателю предстояло написать очередной роман, который сулил хороший доход. Микко вдруг срочно понадобились покой, умиротворение и уединение для творчества. Что же может быть лучше дома с таким характерным пейзажем? С несколькими домами по соседству (ближайший за полкилометра отсюда), с изредка проезжавшими туристами. Они иногда сбивались с пути или же просто мечтали переночевать после долгой дороги в единственном доме в окраине. Глушь, тишина и скрип веток обуглившегося дерева… Именно это и нужно было Микко, чтобы спокойно работать. К тому же, что-то изменилось в настроении писателя, когда он стоял у окна, созерцая свои новые владения. Его охватило странное чувство. Может, это просто печаль, а может, вдохновение садится на плечи, подогретое непонятно откуда взявшимся любопытством. Микко пришла в голову мысль, что на улице практически не было ветра, – в поле его особенно легко заметить. Но сегодня трава не шевелилась на ветру, да и дерево не двигалось, хотя вполне нормально бы было увидеть покачивание ветвей. Пейзаж за окном был неподвижен, словно Микко смотрел на картину. Но тут он увидел движение в ветвях черного дерева, и что более всего поразило писателя, так это то, что ветви задвигались так, словно дерево было живым организмом, а ветви были руками с настоящими сокращающимися мышцами. Одна «рука» выгнулась вправо и вверх, другая волной двинулась влево, и все дерево слегка встрепенулось, похожее на только что проснувшееся существо, которому необходимо сладко потянуться и размять тело. Микко закрыл глаза и снова открыл их, чтобы отогнать наваждение и еще раз проверил отсутствие ветра. Но дерево двигалось, даже мельчайшие веточки двигались на больших «руках», словно скрюченные «пальцы». Микко мысленно одернул себя, обвинил в разыгравшемся воображении, поругал себя, назвав «ленивой задницей» и решил прогуляться к дереву. Оно было так же частью его усадьбы, как и дом и примыкающие к нему земли.

Микко [битая ссылка] Матикайнен очень обязательный человек: он дал себе слово, что будет работать как минимум три часа в день, чтобы закончить свой новый роман в срок. Он надел плащ, взял свой блокнот и вышел на улицу. Его отвлекал шум посудомоечной машины и телевизора. Его жена Айно занималась домашними делами и всегда громко включала телевизор, слушая сериалы или музыкальный канал. Ей не нравилась тишина старого дома, и она пыталась ее заглушить. Дети бегали друг за другом что-то громко крича на выдуманном ими кодовом языке. Забавная игра, которая здорово отвлекала отца от работы.

Микко нужно было побыть одному, и он решил разделить свое одиночество со старым деревом. У деревьев есть душа. Микко верил в это и частенько мысленно разговаривал с деревьями. И они словно ему «отвечали». Айно смеялась и подшучивала над мужем, потому что была человеком, чрезвычайно приземленным, и не верила ни во что, кроме того, что могла потрогать руками. Как хорошо, что сейчас он один и может дать чувствам и мыслям волю выплеснуться на бумагу. Ему, тонко чувствующему писателю, нужно было освободить то, что делало его известным.