Читать книгу Самый темный час - - Страница 10

Я смотрю на темный проход вентиляции, и постепенно удовлетворение от выполненной работы сходит на нет.

Внезапно я ловлю себя на мысли, что я не прочь остаться в этом холодильнике, даже когда рядом бушует ураган по имени «Ева Мартин». Давно никто не пробуждал во мне столько эмоций разом, и, если честно, это сильно раздражает, но, с другой стороны, вызывает какое-то самоубийственное любопытство. Что еще я способен сказать или сделать в ответ на ее выходки? Так и тянет узнать.

Повернувшись, я вижу выражение лица Евы и едва сдерживаюсь, чтобы не усмехнуться. Кажется, пока она рядом со мной, о рутинной жизни и апатии можно забыть.

Не успеваю я и слова произнести насчет выхода, как Мартин меня опережает.

– Ни за что. Ты первый, парень с преимуществами.

Я пожимаю плечами и киваю. Она права: так лучше и безопаснее во всех отношениях – кроме одного, о чем я стараюсь тут же забыть, чтобы не покраснеть перед Мартин, которая за эти мысли в меня если и не выстрелит (в чем мы неоднократно убедились), то вполне может ударить по носу дробовиком.

Я отряхиваю руки, снимаю винтовку и пальто. Лаз все же недостаточно широкий, чтобы я со своей комплекцией пролез там в верхней одежде, да и пальто мне очень дорого – будет жалко, если я за что-нибудь зацеплюсь и порву его. Я аккуратно сворачиваю пальто, складываю в рюкзак и остаюсь в черной футболке, штанах и бронежилете. Затем сооружаю небольшую лестницу из коробок, чтобы добраться до вентиляции, дотягиваюсь до шара и отправляю его первым, а после, закинув в лаз винтовку и рюкзак, залезаю туда сам.

Увы, но и без пальто здесь тесно: мои плечи плотно упираются в гладкие металлические стенки. Никогда не страдал боязнью закрытых пространств, но застрять в вентиляции на пустующем заводе и заблокировать выход и себе, и Мартин, мне не улыбается.

Я проползаю пару метров и прислушиваюсь к звукам позади. Судя по шуму и недовольному сопению, Ева рядом. Отлично.

Наконец, мы с Мартин добираемся до относительно спокойного места. Я открываю решетку и выглядываю вниз. Похоже на какую-то подсобку, а прямо под выходом из вентиляции лежит куча картонных коробок и старых халатов. Но, главное, зараженных не видно и не слышно.

– Мы на месте. – Я отправляю шар вниз, скидываю на коробки рюкзак и оружие, а затем аккуратно спрыгиваю сам. Коснувшись пола, повторно осматриваюсь: дверь закрыта, справа у стены несколько шкафчиков – часть заперта, некоторые с распахнутыми или оторванными дверцами. Сомневаюсь, что внутри прячутся зараженные – это точно не в их стиле.

– Все чисто, – тихо говорю я. – Можешь спускаться.

Я убираю рюкзак и винтовку в сторону и вытягиваю руки, чтобы помочь Мартин. Но Ева, как женщина сильная и независимая, естественно, от помощи отказывается и грациозно приземляется в кучу коробок и халатов.

Неожиданно у меня вырывается смешок, но я быстро маскирую его кашлем (пыльно тут, знаете ли) и вновь протягиваю Мартин руку.

И на что я рассчитываю?

Взглянув то меня, то на мою ладонь, Ева с гордым видом самостоятельно выбирается на пол, и это немного уязвляет. Но ее прекрасное падение я обещаю себе запомнить надолго.

Убедившись, что она в порядке и от столкновения с коробками пострадала только ее гордость, я достаю из рюкзака пальто и надеваю, отмечая повышенное внимание Мартин к этому процессу.

– Нам нужно обратно в комнату управления, – говорю я, мельком поглядывая на Еву. – Не уверен, что там есть возможность выйти на связь за пределы города, но нам нужно связаться с моим отрядом. – Я закидываю рюкзак на плечо, беру винтовку стволом вниз и опять смотрю на Мартин. – Ты вроде хорошо обращаешься с радиоаппаратурой. Поможешь?

И стоит мне произнести последний вопрос, как я уже знаю ответ. Глупо было надеяться, что Мартин с радостью поддержит мою идею, учитывая все происходящее в городе. Но мне позарез нужно связаться с Фрэнком и отрядом, не говоря о том, что нас ждет, если через определенное время мы не отчитаемся перед Командованием.

– Если ты думаешь, что я помогу тебе подписать всем нам смертный приговор, то даже не надейся.

– Мартин, – как можно спокойнее начинаю я, – не выйдем на связь – считай, мы уже трупы. Последний раз мы отчитывались перед окончанием проверки. Через три часа мы должны были доложить о статусе. До истечения этого срока осталось, – я сверяюсь с часами на правой руке, – примерно девяносто минут. Если Командование не получит от нас никакой информации, по протоколу они сначала проверят город со спутника и обнаружат активированный щит, а затем отправят сюда отряд подкрепления. Прибывшие военные не смогут выйти с нами на связь и найдут здесь только зараженных. Итог, я думаю, понятен. Масштабные поиски выживших они устраивать не будут.

Мне становится не по себе. Да, протоколы написаны не просто так, но в городе находятся мои парни, да и я сам меньше всего хочу наблюдать огненный дождь из первых рядов.

– В таком случае, – Ева вновь подходит ко мне, нарушая свое же требование, – у нас есть девяносто минут, чтобы придумать, как спасти моих близких и всех выживших. До этого момента не надейся, что я позволю тебе связаться с кем-то извне, чтобы город залили напалмом. Моя семья где-то там, на площади или рядом с ней. Я не дам убить их – как и не уйду без них.

Я смотрю на нее, раздумывая над ответом. Решимость и непоколебимость суждений Мартин, конечно, поражает. Вряд ли она хоть в чем-то сомневалась в своей жизни. Ну, может, совсем немного.

– Я понимаю. – Кивнув, я решаю повременить с давлением. – Тогда давай для начала проверим местную станцию. Если она не работает или не подлежит ремонту, нам в любом случае нужно будет искать другой источник связи. Без тебя я все равно ее не запущу.

Мартин молчит, глядя на меня, а затем отвечает:

– Я помогу наладить связь, но ты должен пообещать, что не отдашь приказ уничтожить город. Ни ты, ни твой дружок. – Ева подходит ближе, угрожающе крепко сжимая несчастный дробовик.

Я замираю и почти перестаю дышать.

– Ты должен пообещать, что сначала спасут тех, кого еще можно спасти. Иначе, – она медленно поворачивает дробовик, и его дуло застывает в сантиметре у моего носа, – клянусь, я это сделаю.

В этот момент я так не вовремя жалею, что рано надел пальто. Кажется, здесь температура выше, чем была в запертом наглухо холодильнике.

Я опускаю взгляд на дуло дробовика, затем смотрю на решительную Еву и говорю:

– Я даю тебе слово.