Читать книгу Ангел войны - - Страница 5

кто защитит народ не взывающий к Богу

непрестанно

о защите себя от себя же если ползут из тумана

болота

и кусты высыпают на слишком прямую дорогу

кто же расскажет

в именах и событьях историю этого плоского блюда

с вертикальной березой

над железной дорогой над насыпью желтоволосой

в небе красного чуда

снова стянуты к западу сизые длинные тучи

и круглое солнце над ними

здесь на сотни поселков – одна синева и плывучий

гул – одно непрерывное имя

для картофельной почвы – сплошная вибрация, Боже!

или силы подземной

напрягаются мускулы и на холмах бездорожья

вырастают вечерние синие стены

даль открытую сердцу замыкая в единый

щит всевидимый – в незащитимый

диск печали

Есть и у целого народа

трудноскрываемый порыв

к самоубийству. Затворив

ходы, и выходы, и входы,

дыхательная несвобода

свое пространство сотворит

по карте, скатанной в рулон,

когда материки шершавы

на ощупь – ни одной державы

не угадаешь, только слом

картона или же бумаги

разрыв проходит посреди

какой-то – лучше не гляди,

какой земли! пускай во мраке

теряются ее зигзаги

как неразгаданные знаки

твоей же собственной судьбы

Энергичные жесткие лица старух.

Обесцветшие губы теряются в складках

отмирающей кожи… Корнями тяжелыми рук

погружаются в землю. Скрипит, надрываясь, песок

под ногтями такой желтизны,

словно мозг пожелтел и усох,

словно мир, что вокруг, не опомнится после войны,

не распустит хотя бы слегка

напряженный по ниточке рот,

где улыбка старух синей судорогой губы сведет —

и отвалится, геометрично-горька…

Сгорбленные в очередях,

в толпах памяти, в топях засохшего теста

неподвижно сидят

вечерами у тусклых подъездов…

Связками голосовыми

переплетаясь, похрустывают и скрипят

петли дверей в коммунальной квартире,

всхрапывает водопровод – и затихает опять, —

и в такой тишине, что дрожанье вольфрама

в электрической лампочке стиснуло слух —

отовсюду мне слышатся скрипы и хруст —

                                                голоса и суставы старух —

и чужие, прошедшие жизни гноятся на мне,

                                         кровоточа – раскрытые раны.