Читать книгу Ключи от тайны - - Страница 4

Прошло шесть часов с тех пор, как было обнаружено тело еще одного подростка. Но его смерть не первый и не последний несчастный случай, от которого будет страдать Оуксайд. Благодаря жителям, подозревающим друг друга, город, с каждым днем становится все больше похожим на Трир, во время облавы на ведьм.

А между тем, парень по соседству, прагматик, рационалист, Харрис Мейсон, мирился с осознанием того, что его младший брат Льюис стал жертвой интернет-террористов и до сих пор не найден.

Я пишу другу, что все наладится, и отваживаюсь подремать перед похоронами мальчика. Сверяюсь со стрелками на часах и убеждаюсь, что могу себе позволить час сна.

Не проходит и десяти минут, как меня будит стук в дверь. Это Харрис.

– Я должна поспать, – говорю я и возвращаюсь на диван, оставляя дверь открытой.

Удивителен тот факт, что он даже потрудился постучать, такой этикетный жест ему не свойственен.

– Подожду, пока выспишься, – холодно говорит он и плюхается в кресло, стоящее в углу гостиной.

Настроение у моего соратника было странное. Харрис чересчур взвинчен, будто безумен, его глаза горели задорным огнём. Не похоже, что он переживает чувство печали и скорби.

– Что с тобой? – прямо спрашиваю я, нервно пропуская свозь пальцы пряди шоколадного оттенка.

– Слезы словно выкипели, не дойдя до глаз.

Что он несет? Неужели начал сходить с ума…

– В горле стоит ком, но за все это время – ни слезинки. Суметь заплакать значит освободиться. Увы, глаза остаются сухими. Понимаешь? – он вопросительно поднимает глаза.

– Понимаю, Харрис… – я не понимаю ни единого его слова.

Я отворачиваюсь от него, но краем глаза замечаю, как он приподнимается с кресла. Заставляю себя не думать ни о том, почему Харрис странно ведет себя, ни о тех расследованиях, что нам предстоят. Я сосредоточиваюсь лишь на том, как бы поскорее уснуть, как прижаться к подушке и забыть о проблемах, свалившихся за день. Обвиваю руками большое одеяло, и Харрис садится на край дивана. И как это понимать?

Слышу щелчки зажигалки. Он выкуривает сигареты одну за одной. Я незаметно засыпаю.

Мне жарко, очень жарко. Я стараюсь сбросить с себя одеяло, но оно не поддается. Открываю глаза, одеяло прижала рука Харриса, который уснул, сидя у меня в ногах. Странно, что он тоже задремал, а ведь был таким бодрым; скорее всего, он положил руку на меня уже во сне. Честно говоря, мне не хочется покидать постель, но я должна это сделать. Нам нужно на похороны.

Я осторожно нажимаю на запястье и Харрис открывает темно-карие глаза. Мы смотрим друг на друга несколько секунд. Я ценю его присутствие гораздо больше, чем он об этом думает, но странная речь и причина, по которой он уселся ко мне на постель – до сих пор не выяснены.

Он сейчас одинок и нуждается в большей поддержке. Буквально ни с кем, кроме меня, он не может поделиться чувствами. Как неожиданно мы снова сблизились. И я этому рада.

– Сколько времени? – восклицает Харрис.

– Половина двенадцатого.

– Абби, давай быстрее, нам нужно быть в двенадцать, – он ритмично тычет пальцем по наручным часам Casio.

Подхожу к комоду и пристально смотрю на друга, давая понять, что мне нужно переодеться. Он неподвижно сидит и не сводит с меня глаз. Я зависаю над ящиком с одеждой, театрально закатывая глаза. Харрис усмехается, но милостиво отводит взгляд к окну.

– И что я там не видел? – бубнит он себе под нос.

Я снимаю домашнюю одежду и аккуратно складываю ее стопкой. Натягиваю черную футболку оверсайз и сразу чувствую, как в ней удобно. Продолжаю рыться в ящике и достаю брюки-карго. Смотрюсь в отражение зеркала; серо-голубые глаза подчеркнуты теплыми оттенками бежевых теней, а персиковый румянец на щеках делает скулы заметнее. Запрокидываю голову вперед и собираю вьющиеся волосы в небрежный пучок.

– Я закончила, – скрещиваю тонкие руки на груди и, приподняв бровь, наблюдаю за другом.

Он резко поворачивает голову в мою сторону, от чего волосы художественно падают на лоб, и с притворным удивлением оглядывает комнату:

– А где Абби? – затем поднимает подушку и ищет под ней.

– Ну хватит, – я хватаю с комода блеск для губ и запускаю прямо в него, но враг успешно отбивается подушкой.

Выходя, хватаю сумочку, бросаю в нее телефон и на всякий случай блокнот. Пока мы едем, я сижу, откинувшись на сиденье, отпустив мысли на волю. Когда мы подходим к церкви, пугаюсь количества припаркованных машин. Кажется, половина города собралось на прощание.

К гробу я подошла быстрее Харриса; и сразу заметила на руке умершего мальчика, казалось, свежий порез в виде розы, но не придала значения. Единственное, что я о нем знала, – Тристан был единственным ребенком в семье Джонсонов. Было отчетливо видно, что родители еле держались. Страшно и больно хоронить своих родителей, я понимаю это, как никто другой, но еще ужаснее – хоронить своего ребенка.

После похорон родителей я очень надеялась, что больше не придется посещать подобные мероприятия. И вот, два года спустя, я оплакиваю смерть за смертью на заднем ряду крошечной церкви. Родители Тристана, друзья, учителя и не меньше половины прихожан занимают передние ряды. Только я и Харрис сидим на одинокой скамье у дальней стены. Мои глаза блестят от слез, как и глаза остальных присутствующих здесь. Кроме Харриса. Он не плачет. Прощание заканчивается молитвой.

Страх. Самая обычная человеческая эмоция. Будучи детьми, мы боимся всего. Но повзрослев, понимаешь, что боишься не темноты, а того, что ждет тебя в конце темного коридора. Мы все были в этом коридоре. Опустошенные, одинокие, потерянные.