Читать книгу Я помню, в северной деревне… - - Страница 3

Я родился на Севере,

На Неве – до войны,

Эшелоном – и в клеверы

И в военные дни.

Васильковое поле

И с ромашками луг,

Всё такое простое

Стало родиной вдруг.

За туманными зорями,

На угорах до звёзд,

За тугими заворами

Я учился и рос.

Как неспелые звёзды заката

Дни ушедшие видятся мне,

Они были со мною когда-то

В той далёкой лесной стороне.

Я детство своё не выдумал,

В берестяном лукошке принёс,

Как чернику с туманного выгона,

В светлых капельках северных рос.

Можжевеловое, вересковое,

Всё пропахшее далью полей,

Ты с высоких угоров за Вологдой

Улетело, как клин журавлей.

Рябины качались под окнами,

Тени в ограде светлели,

Листья, как ласточки мокрые,

В горницу стаей летели.

За окнами в синей дымке

Стояли леса заречные,

Утро в рябиновой зыбке

Баюкало скворечники.

Я из странного мира пришёл,

Там зелёный стелется лен,

Над дорогою клонится рожь,

А налимы не любят мерёж.

Я из странного детства пришёл,

Там в полях ночует суслон,

Там по пожням кочует копна,

По овинам плачет сова.

Моё детство на пожнях растаяло,

Как предутренний зыбкий туман,

Мне на память тревогу оставило:

Может, всё это только обман.

Но я помню, за Тотьмой, на севере

Деревянную, с гумнами, Русь,

С ветряками на розовом клевере,

Журавлиную осени грусть.

Я помню, в северной деревне

Ребячья жизнь была проста,

Куда ни выйдешь – всё деревья,

Куда ни взглянешь – тень куста.

Забава – мельница у плёса,

Там шум воды и гул колёс,

Между расщелинами тёса

Синичья путаница гнёзд.

На пожнях в речках густотравных

Ребячья зрела мелюзга,

От их течений тёмных, плавных

Осела на сердце тоска.

Зимою в звёздной карусели

Кружились мы по вечерам,

Как санки весело летели

По ледяным, святым горам!

С тёплых южных краев прилетали они,

Длинноногие серые птицы,

И гнездились в озёрной тени,

Чтоб от глаза недоброго скрыться.

Я вас помню, мои журавли,

Вы испуганно в воздух взлетали

И кружились у самой земли,

Когда клюкву в болоте мы брали.

Ваши крики я понял поздней

И характер ваш древний, пугливый,

Когда сердце стало взрослей

И с другими померялось силой.

Однажды в детстве на лесной делянке

В охотничьем азарте, в первый раз,

Убил я птичку – что-то вроде коноплянки,

Потрепыхавшись, на ладони мир угас.

И так мне стало жалко эту птичку,

Что я в траве до вечера рыдал,

Зачем ты здесь летала, невеличка,

Ведь я, шутя, не думал – наповал.

И помню, в горе безутешном,

От мира не скрывая слёз,

Пошёл по лесу в темноте кромешной

Под милосердным светом звёзд.

В зимний холод мне жаль ворон,

Помню, в детстве принёс воронёнка,

Был он чёрный, как день похорон,

И с глазами больного ребёнка.

Я стою у окна:

По-пластунски крадётся позёмка,

Вспоминаю тебя, война,

И ребячьи глаза воронёнка.

Я учился в лесной деревушке,

Где тайга круглый год за окном,

Где в щербатые лики церквушки

Только ветры молились и гром.

По осенней обманчивой грязи

Мы ходили на местный погост.

Помню утро туманное в классе,

За окном – кроны старых берёз.

Здесь в поповском бревенчатом доме

Под осенних дождей тоску,

Затихающий галочий гомон

Мы учили стихи про Москву.

В городской суете и громе

До сих пор ещё снятся мне

Наша речка в тумана попоне,

Стая галок на мокрой копне.

Как-то раз за кирпичной оградой

Я увидел – как сон наяву,

Плыла церковь, бела и нарядна,

Куполами крестя синеву.

Прямо в поле иконы смотрели,

Жаркий полдень гудел и звенел,

Отрешённо монахини-ели

У ограды стояли без дел.

И военные вспомнились годы,

Там, на Севере, майский погост,

Наши в школу за знаньем походы

И прохладные кроны берёз.