Читать книгу Далина. Том первый. Жертва коня - - Страница 6

Годом ранее

2.100M20, иджумаа 08 токскатл

(Пятница 08 мая 200 020)

Нота за нотой, и я чувствую, как мои пальцы активизируются и возвращают свою подвижность. Каждый день моё тело набирается сил. Каждый день я возвращаю себе власть над своими конечностями. Я люблю наслаждаться спокойствием, которое мне обеспечивает моя комната. Это моя защита от внешнего мира. Это единственное место, где я восполняю свою энергию. Одиночество многое мне приносит… Но так было не всегда. С тех пор как я стала вести самостоятельную жизнь, всё идёт хорошо. И всё было хорошо, когда меня украли, когда меня заморозили, и я проснулась 150 лет спустя. Я больше не человек! Я – мутант! Это звучит о-о-очень позитивно! В этой Империи никто не смотрел «Людей Икс»? Потому что «мутанты» – это, конечно, мило. Земляне, которые представлены эльфами, нимфами и метаморфами, могут жить сотни лет. Они обязательно должны были посмотреть «Людей Икс» рано или поздно! Признаться, я немного преувеличиваю… Официальное название моего вида – «реборн»! Перерождённый, а не мутант. Мутант – это разговорный термин, который используют земляне, считающие наше происхождение противоестественным. То есть, так считает подавляющее большинство остального мира… Но я не об этом.

Каждое утро, поднимаясь с постели, я вижу своё Пробуждение, как будто это было вчера. В действительности это было три недели назад, так что, логично заключить, что это было травматично. Я не могу перестать погружаться в это воспоминание… Достаточно мне закрыть глаза, и всё возвращается.

– Ты меня слушаешь?

– Мне трудно проснуться…

Ваух, я сплю… Или показалось, будто я застонала? Но я не чувствую себя хорошо. Мне хочется блевать.

– Это нормально, ты долгое время оставалась в коме.

– А? В какой коме? – спрашиваю я, с трудом приподнимаясь в своей больничной койке.

Я слышу писки в ритме стука своего сердца, которые ускоряются и нервируют меня. По крайней мере, это помогло мне проснуться, хотя мне не слишком нравится быть подключённой к разного вида устройствам.

– Пей, это тебе на пользу.

Я даю несколько мгновений своему мутному зрению; жду, пока оно выйдет из тумана. Вау, это слишком ярко для меня. Точно так же я могла бы смотреть на солнце – аналогичное ощущение. Я могу различить теперь черты мужчины передо мной. Красивый брюнет в белой рубашке, лет тридцати, с проницательными карими глазами… Конечно же, он доктор! Вроде всё в порядке. Но он протягивает мне странный напиток в бокале с соломинкой для питья… Я знаю, что «полный ноль» в медицине, но я не могла представить, что лекарство может быть похоже на смузи. Мило!

Я пью с трудом, пока меня поддерживает доктор. Стоять прямо сложнее, чем кажется. По мере того как я глотаю эту розовую жидкость с приятным вкусом, мой мозг, кажется, снова начинает работать. Затем у меня появляется возможность наблюдать за тем, где я нахожусь… В роскошной безупречно белой отдельной больничной палате! Я не знаю, что случилось, но должно быть, я попала в ужасную аварию.

– Авиакатастрофа, – отвечает мне доктор на мой молчаливый вопрос.

– Хм… Ты говоришь о полёте из Бишкека в Москву?

– Да.

– Чёрт возьми! – крикнула я, подавившись смузи-лекарством. – Ой, извините. Я обычно стараюсь избегать грубых слов.

– Без проблем, – говорит он, еле сдерживая свой смех.

– Ты говоришь по-русски?

– Между прочим, да, – ехидно отвечает он…

– Где мы? Как там остальные пассажиры?

– Мы в Атоме. То есть, для тебя это Япония.

– Что? Я ничего не понимаю.

У меня такое ощущение, будто я попала в другую вселенную…

– Ты должна кое-что знать…

– Да-а-а? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Чтобы тебя спасти, мы должны были ввести тебя в искусственную кому и криогенизировать…

– Та-а-а-к, что ещё? – спрашиваю я, игнорируя криогенизацию, потому что чувствую, что он мне анонсирует ещё что-то более сумасшедшее. – Давай, взорви мне мозг, тебе есть что ещё сказать!

– Ты спала около 150 лет…

Доктору странно наблюдать, что я не выгляжу разъярённой или, по крайней мере, что я не разрыдалась. Ну а я хочу сказать, что каждый справляется с неприятностями в своей манере.

– А водочки у тебя случайно не будет?

Открываю глаза. Прошли три чёртовы недели. Почему я должна об этом думать каждый день? Нет, я поняла всё правильно… Все люди, которых я знала – мертвы; Земля изменилась, технологии как никогда развиты, а ещё существует магия. Всё нормально. Я пью недостаточно водки.

В любом случае на данный момент моя стратегия проста: играть в страуса, что даёт мне время проанализировать ситуацию и, прежде всего, понять, кто они – мои враги. Первого было нетрудно найти. Ничего страшного, речь идёт о человеке, которого я вынуждена видеть почти каждый день и к которому я склонна испытывать привязанность. Ах, почему мой доктор должен быть именно… им? Хорошо. Дело в том, что, когда он заговорил со мной по-русски, я что-то почувствовала. Моё сердце ускорилось от этого ощущения, такого… знакомого. Это странно. Я чувствую, будто он много значил для меня в прошлом. Я не знаю. Я больше не знаю. Может быть, я пью слишком много. Или недостаточно.

Пока я буду продолжать вести свою «страусиную политику», он не будет знать, что я всё поняла с самого начала. Я поняла, что под камнем, как говорится, живёт угорь. И это хорошо! На данный момент моё время разделено натрое: время одиночества в моей комнате, время с моими собратьями, время с медицинским персоналом и, соответственно, с ним. Каждое утро, когда я просыпаюсь, мой первый рефлекс – поиграть на пианино. Сегодня это моя любимая композиция… «К Элизе» немецкого композитора Бетховена. Иногда игра на пианино оказывает на меня такое же действие, как и принятие душа. Я лучше размышляю и совершенствую свои стратегии, которые уже использую…

Несмотря на умозаключения моего странного мозга, я всё ещё способна быть социальной. Я уже привязалась к двум своим собратьям по несчастью – к Сайто и Эмме. Мы встретились в танцевальном зале, который стал нашим излюбленным местом для встреч. Мы занимаемся с ними в таком темпе, что к концу месяца, кажется, мы станем друзьями.

Мы запланировали сегодня встретиться в 8 за завтраком. По своей привычке, до Пробуждения я мало спала. Возможно, как и они. Мои часы показывают 7. Закрыв глаза, я встаю, включаю плейлист с высоким томным вокалом… Песни, которые мне напоминают о прошлом, растворяются по всей комнате. Я даю себе время, чтобы медленно открыть глаза и отойти от пианино, на которое я облокотилась, чтобы дать пройти головокружению. Вау, я себя удивляю. Когда это я начала обращать внимание на своё головокружение? Да и вообще – здоровье? Ах, да, с тех пор, как я решила, что мне лучше сбежать. Я должна быть в хорошей форме в нужный момент.

Одетая в простую, но изысканную пижаму, я собираю листы картона, которые разложила на своём столе накануне, а также всё необходимое для шитья. Затем я сажусь на пол в костюме и продолжаю шитьё, делая несколько лёгких движений верхней частью корпуса, чтобы размяться. Это что-то небольшое. Я далеко не белошвейка с волшебными пальцами, и я решила вышить розу на двух листах картона. Позже я подарю это Сайто и Эмме, чтобы показать им свою привязанность.

Загипнотизированная ниткой и иголкой, я теряюсь в своих мыслях. Ах, я всё ещё возвращаюсь к Пробуждению. Но меня до сих пор мучает один вопрос, который мне задал доктор. Он задал его, зная, как мне тяжело, ведь я проснулась в мире, который больше не принадлежит мне. Он задал его, но отказался налить мне водки… «Последнее, что я помню?». Я ничего не забыла из своей прежней жизни. Никаких подробностей. Моё последнее воспоминание – мой полёт на том самолёте. Но то, что я пережила за несколько месяцев до этой поездки, было для меня настолько ценным, что я очень старалась ничего не забыть, напрягая всю свою память. Затем всё прекратилось в ту знаменательную ночь, которая была последней в моей прежней жизни и в мире, который я знала. Я покидала Кыргызстан, чтобы вернуться во Францию, на мою родину.

И именно поэтому я позаботилась о том, чтобы не забыть, что я узнала этого доктора. Я познакомилась с ним в турецком кафе за день до моего отъезда. В то время он был моего возраста и изучал медицину. Но есть кое-что ещё… Как будто что-то не так с этим воспоминанием. Если я действительно встречалась с ним однажды в спешке, почему мне кажется, что я знаю его больше, чем один день? Вот почему я предпочитаю притворяться, что не знаю, кто он, по крайней мере, на данный момент. Я чувствую, что он хранит некоторые секреты, касающиеся меня – и я насторожена. Мне нужно собрать как можно больше информации, ожидая подходящего момента. Надеюсь, мне удалось притворство, когда я проснулась, потому что я чуть не обняла его, узнав знакомое лицо.

Когда я размышляю о своей жизни, я говорю себе, что я жива. Это не так уж плохо, учитывая количество людей, погибших во время Возвращения сто пятьдесят лет назад. Здесь ко мне хорошо относятся, и теоретически у меня может быть будущее, как и у других перерождённых. Никто из нас этого не ожидал, мы не просили этой жизни, но мы были спасены. Я постоянно задаюсь вопросом о критериях отбора. Почему мы, когда были миллиарды других людей? Почему мы, люди без способностей, а не какие-то волшебники? Почему мы настолько особенные, что нам не дали умереть?!

К тому же, кто именно эти «мы»? Я знаю, что, если я действительно хочу понять опасность, которая меня окружает, и защитить себя, я должна ответить на эти вопросы. Глядя на своих товарищей, я начинаю понимать, почему они… Но я? Я не более достойна интереса, чем кто-либо другой. Окей, у меня странный мозг, но я думаю, что так бывает со всеми. Странный и уникальный мозг – принимаем мы это или нет. В глубине души это то, что делает нас, людей, очаровательными.

Хочется отметить, что они не просто подвергли нас криогенизации. Мы перенесли множество операций. Физически это незаметно, но я чувствую разницу. Раньше я была близорука, и моё зрение постоянно ухудшалось. С тех пор как я возродилась, носить очки стало бесполезно, поскольку моё зрение улучшилось минимум в десять раз! Я могу видеть гораздо дальше. Я могу видеть детали, которых не видно невооружённым глазом. А ещё я стала обладать ночным зрением. То же самое и с моим телосложением, которое, я чувствую, стало более крепким, чем раньше. Я уже говорила об этом своему доктору, но он ограничился ответом, что сейчас технологии намного более развиты, чем в человеческое время. Когда же он перестанет принимать меня за дурочку? Или хотя бы будет обманывать лучше?

Во время нашей криогенизации были обнаружены потенциальные физические или генетические недостатки, позволяющие медицинскому персоналу лечить нас. Хотя мой доктор использовал термин «вылечить», я уверена, что он имел в виду «улучшить» в зависимости от образа, который они хотят видеть в реборнах. Осталось выяснить, кому всё это надо…

На данный момент у меня мало ответов. Моё выживание зависит от того, пойму ли я, где я нахожусь и как мне вписаться в этот новый мир, чтобы выжить. Если мы – реборны, то это не случайность. Люди так решили. Наше поколение совсем недавно проснулось. И я должна приложить все усилия, чтобы быть внимательной и дисциплинированной; чтобы узнать больше, прежде чем сбежать. Как всегда, придётся импровизировать!