Читать книгу Там, на неведомых дорожках… - Группа авторов - Страница 7

Проснувшись, я первым делом обследовал стену. Она была на месте и ничем особым не выделялась. Я простукал ее на предмет внутренних полостей, но никакой разницы в звуке по сравнению с простукиванием соседних стен не обнаружил. Так же я попытался восстановить порядок, в котором загорались и соединялись красные точки, да куда там – на третьей уже сбился. Быть может, я бы и продолжил эксперименты, но уж больно кушать хотелось.

Самое интересное, что было в этом сне – это стиль тоннеля и оформляющих его элементов. Он был техногенным, но я никогда ранее не видел такого. Он не был похож ни на что виденное мной раньше; форма листов, покрывающих пол, клёпки, ступени лестниц, перила, трубы и их обмотка, эмблема в центре гигантской платформы – я был уверен на все сто что никогда ничего подобного не видел. И это казалось мне странным. До этого момента я считал, что воображение, в том числе проявляющееся во сне, не может нарисовать то, что не было элементом моей предметной деятельности наяву. То есть я не мог вообразить ничего с чем ранее не сталкивался бы в ходе предметной деятельности. Получается либо это утверждение было ошибочным, либо сон был не моим…

Я облачился в свои обновки и взял короб. Накидка из рогоза на голое тело, м-мм… лучше может быть только юбка из рогоза на голую задницу… Умывшись и напившись у истока ручья, я занялся собирательством. Часа три я лазил в поисках ягод, яблок и орехов. Часть сразу съедал, а часть откладывал в короб. После того как заморил червячка я вернулся к пещере и складировал запасы. Грибы и ягоды оставил сушиться на воздухе, яблоки и орехи занес в пещеру.

Собственно весь оставшийся день я провел, курсируя между лесом, ручьем и логовом, стаскивая к нему все, что мог найти полезного. Прежде всего запасал дрова, собирая поваленные и трухлявые стволы, валежник, хворост, сухую траву, кору с сосен и бересту с берез. С сосен также собирал хвою и смолу, а с берез – чагу, гриб-трутовик. Подыскал несколько подходящих рукоятей для ножа и топора, еще одну под дубину. Собирал различного вида рогулины для сооружения треног и вертела.

Вдоль русла ручья и у истока искал кремний, слюду, обсидиан, сланец – все что могло сгодиться. Плюс голыши и окатыши в качестве примитивных инструментов. Кремня нашел много, бурого цвета со стеклянным блеском и помятым видом. Кремень мне был особо интересен, поскольку удары по нему могли высечь искры, если под рукой есть что-нибудь стальное. У меня не было, поэтому придется бить кремень об кремень, и изрядно попотеть. В детстве получалось, когда кидали один кусок кремния на другой со всей дури. Но там были искры ради искр, а не для разведения огня, и тут, как говорится в одном известном анекдоте «есть нюанс». Собственно, если не получится, то буду добывать огонь трением, вращая палочку на деревянной основе лучком или просто ладонями.

По ходу я изучал лес и запоминал что где лежит. Где кусты с ягодами находятся, где полянка с грибами, где особо смолистые деревья, где валежник, где поваленные деревья, где более крупные куски кремня. Заглянул к своей поляне-входу в этот мир, чтоб убедиться, что там ничего нового не произошло и что я смогу снова ее найти в этом лесу. Попутно нашел несколько звериных троп.

Еще я обнаружил отметку на дереве, километрах в пяти на юге от своего логова, оставленную когтями исполинского животного. Дерево было толстым, отметка располагалась высоко, но не заметить ее было невозможно – она продрала крупный ствол, чуть ли не до середины. Нанесший ее зверь должен быть огромен и невероятно силен. О том что пометку нанес зверь свидетельствовали второстепенные полосы на стволе, словно он еще и чесал об него когти.

Уходить на большие расстояния от своего логова я пока не решался, из ориентиров у меня только мох на деревьях, заблудиться конечно не заблужусь, но поплутать может довестись. Заблудиться здесь вообще было сложно, учитывая ориентиры в виде огромной горы и высокого пика. Достаточно залезть на дерево и посмотреть в какой они стороне.

Я несколько раз посетил огромную низменность, заливаемую по весне водой, где пополнил свои запасы ивовых стволов под лыко, рогозы и крапивы. Также набрал ивовых прутьев чтоб попробовать сплести пару корзин под хранение продуктов. Еще я решил прибегнуть к топографии, назвав низменность Огромкой, а речку Каменкой. Место своего появления в этом мире назвал Эхитом – так я на заре появления видеоигр произносил непонятное английское слово «exit». Думаю, это место однозначно заслуживало топонима, и я ни в коем разе не собирался забывать его и дорогу к нему. В душе надеялся, что удастся обнаружить там некий периодически открывающийся портал между моим родным миром и этим. Да мало ли что там еще можно будет обнаружить, гипотетически. Может вещи какие появятся, припасы, техника, или чего получше. Например, голая девушка…

Окончательно вернулся к пещере я уже в сумерках, волоча на себе кипу ивовых прутьев и гору сушняка. Первым делом я взялся за разведение огня. Округлыми булыжниками я выложил очаг диаметром в метр. Заложил в него сухую траву, поверх него сложил сушняк, прутья и полешки.

Для огнива и кресала я выбрал два куска кремня с наиболее тонкими и острыми кромками. Трут заранее заготовил из гриба-трутовика, измельчил и просушил. Разложил его на куске бересты. Если не удастся поджечь его искрой, то буду пытаться сделать это трением. Бился я камнем о камень недолго, первые же мгновения определили эту идею как несостоятельную.

Не особо огорчившись, я взялся за лучок. Конструкция простая, прут с натянутой между концами веревкой, посередине веревки в петле закреплена острая палочка-сверло, и подставка с выемкой под сверло и проскобленной щелью для трута. Фиксирую подставку ногами, ставлю сверло в выемку, прижимаю его сверху рукой через кусок коры, и быстро вращаю сам лучок второй рукой. Мучиться пришлось недолго, минут пять. От тлеющего трута раздул костер, и решил по возможности поддерживать его постоянно, чтоб потом не приходилось по пять-десять минут добывать новый огонь.

Глядя на костер, я ликовал. Это было ну прям таки достижение, словно я сделал огромный шаг по пути к цивилизации. Был бомжем-нищебродом, внизу местной пищевой цепочки, а тут разом встал на её вершину. Не думаю, что у какого-нибудь ещё существа в этом лесу имеется огонь. Теперь мне даже сам Шер-хан не страшен. Да и сколько благ, помимо защиты, нёс с собою этот огонь, это и отапливаемая пещера, и обожжённые наконечники, и глиняная посуда, горячая пища, кипяченая вода. Да и веселее с ним, спокойнее, словно встретил в этом лесу старинного доброго друга.

Дым поднимался к трехметровому своду пещеры, но не концентрировался там и не задерживался, вероятно в потолке были щели, сквозь которые дым улетучивался. Воздух в пещере постепенно нагревался, этой ночью мне не придется мерзнуть.

Сидя у огня и кутаясь в его тепло, я прокрутил события сегодняшнего дня. Важное открытие – это зарубки на дереве. Они никак не выходили из головы. Зверь нанёсший их должен быть очень огромен. И силен. Это его территориальные метки. У большого зверя и территория может оказаться большой, но когда-нибудь он вернется и мне совсем не хотелось бы встретить его с голыми руками. Другой вопрос – а что, собственно, я мог ему противопоставить?..

Так сразу ничего такого сверх убийственного в голову не лезло. Боевое тело хоть и называлось «боевым», но в базовой комплектации ничем особым для боя не располагало. Не было встроенного оружия или каких-нибудь смертоносных способностей. Вероятно, в нем я стану прочнее и сильнее, но вопрос непосредственного убийства четырех-пятиметрового монстра оставался безответным. Кулаками я его забью насмерть что ли? Получается, боевое тело не панацея, не решение всех проблем, по крайней мере на данном этапе «прокачки». Придется думать.

Можно сделать ловушку, яму с кольями и для надежности засыпать сверху камнями. Второй вариант синтезировать порох и закидать его бомбами. Или другое взрывчатое вещество, помощнее, гексоген, тротил, пластид, ядерный заряд… Можно сделать огненную ловушку, заполнить яму чем-нибудь горючим – сухими ветками, торфом, нефтью… Сделать огромную баллисту, установить на горе и расстрелять из нее. Хм, а идея переносной баллисты не так уж плоха. Надо попробовать сконструировать, авось браслеты подкинут действенную схему…

Однако каким бы не виделся мне окончательный способ устранения противника – колья, огонь, баллиста, бомба – он сработает только при наличии ловушки. Значит надо начинать ее готовить, искать место, копать яму, качать нефть, синтезировать порох… Шаг за шагом, от простого к сложному.

Другое, не менее важное наблюдение за сегодня, это съедобность местных плодов. Я пусть и не наелся от пуза, но и не отравился. Да и на самом деле плоды здесь присутствовали в изобилии. Другое дело что насыщение ими и создание запаса отнимут у меня все свободное время. Не останется времени ни на что другое. Как бы не хотелось этого, но придется переходить на охоту, тем более что птиц, белок, бурундуков, зайцев и оленей мне попадалось за это время не мало.

В том, что я смогу убить живое существо я не сомневался, вот только мочь и хотеть – разные вещи. Я заранее сочувствовал им, но – голод не тетка, пирожок не предложит, а с момента пробуждения я ни разу не наелся от пуза. Постоянное урчание в животе грозило в скором времени перерасти в сосущую боль. Более того, копаясь сегодня в грязи и земле я встречал всяких жучков и червячков, и уже начал оценивать их с гастрономической точки зрения. При этом максимум что я испытывал в отношении насекомых – это нежелание их есть, но далеко не отвращение.

Если я не начну охотиться, то придется жить собирательством. Уже по опыту пары дней я понимал, чтоб только наестся надо потратить на собирательство не менее трети дня. Еще надо иметь ввиду что скоро запасы вокруг закончатся и придется делать глубокие вылазки за едой. Главное же, я пятой точкой чувствовал, что здесь есть смена времен года и рано или поздно наступит зима. Зимой вариант один – жить запасами, но чтоб собрать достаточно корма придется «собирательствовать» по двенадцать и более часов в день.

С мясом же дело пойдет веселее. Оно калорийнее. Его можно солить, сушить, вялить, коптить делая запас. Зимой на морозе прекрасно сохранится. При этом охотиться можно и зимой, так что вероятность помереть с голоду становится меньше. Свободного времени останется больше, можно потратить его на исследования и путешествия, для повышения своих физических показателей и отработки навыков. К тому же полагаю, что мясная диета значительно ускорит заполнение шкалы активации боевого тела.

Также появятся шкуры и меха, а это удобная одежда, мягкая постель, теплые одеяла. Разделывать тушки я, в принципе, умел, бабка разводила кроликов, а родственники и соседи брали меня охотиться на косулю и на уток. Понятно, что на охоте я больше учился бухать и травить байки, но и трофеи подстрелить случалось. Не раз я наблюдал как разделывают утку или козу. Ну и баек наслушался про всех возможных зверей, как на кого ходят, какая тактика, как разделывать, что съедобно, что ценно. С обработкой шкур тоже был знаком, моя бабка чтоб подкалымить занималась выделкой шкур, кроличьих и лисьих. Никогда не забуду ужасно воняющие алюминиевые фляги что стояли в одной из комнат. С шитьем полагаю тоже проблем не возникнет, вместо ниток буду использовать тонкие сухожилия, надо лишь приготовить подходящие инструменты. Вот ими, инструментами и оружием и стоило заняться в первую очередь.

Собственно дубина была почти готова – сухой затвердевший в камень сук, скрученный, плотный, частично отшлифованный водой. Оставалось снять остатки коры, сбить лишние сучки и подправить рукоять одним их найденных кусков кремния. Дубинка получилась небольшой и могла сгодиться как в драке, так и в быту, для того, чтоб что-нибудь прибить или отколоть.

А вот дальнейшие мои планы по техническому вооружению претерпели определенные изменение. Началось это утром, когда я собирал куски кремния. Мне попался ни на что с виду не годный кусок, но как только я его заметил, то не смог пройти мимо. Я долго смотрел на него не в силах понять, что не так. По форме он был сложносоставной, словно крышка от кастрюли с тарельчатым дном и рукоятью под захват или на утюг, подошва которого выпирала по бокам. Или на шляпу. Вроде благодаря такой форме он был не на что не пригоден. Неожиданно глядя на него в моей голове, возник образ орудия, которое могло на первых порах заменить и топор, и нож и скребок и многое другое. Достаточно было заточить края его нижней плоской части и слегка подравнять верхнюю часть-рукоять чтоб она удобно ложилась в руку. Самое странное что в голове у меня возникло название этого орудия – рубило. Браслеты в очередной раз мигнули, словно подтвердив, что эта схема в моей голове их рук дело. Вот изготовлением рубила я и занялся в первую очередь. Работы с ним было не больше, чем с дубиной, сколол несколько граней, сделав еще острее и сбил лишние острые грани на его обратной округлой стороне, которые впивались в руку и мешали его держать, слегка подшлифовал неровности.

При помощи новоявленного рубила обтесал топорище и рукоять для ножа. Рукоять для ножа была кривой с сучком вместо гарды, но как только мне на глаза попался этот сук так я сразу смекнул, что несмотря на необычность он удобно ляжет в руке и при этом в нем можно будет относительно надежно закрепить лезвие. Топорище походило на огромную рогатку. И опять же – стоило мне ее увидеть, как в мозгу всплыла картина как каменная головка удобно размещается в рогатке и приматывается веревками. Рубилом я придал обеим рукоятям окончательную форму, обтесал, ошкурил. Однако браться за изготовление головки топора и клинка ножа я почему-то не спешил. Словно внутри что-то подсказывало что это будет лишняя работа.

В принципе я понимал, что покамест рубила хватит и для рубки деревьев и для их обстругивания, может поэтому и ленился делать лишнюю работу. Но чем больше я думал, тем яснее понимал, что дело не только в этом. Вот, например я смотрел на рукоять топора и понимал, что она не то, что мне надо, и что я знаю, как сделать лучше. Рогатка ведь открыта сверху, как ни приматывай ее веревками сила при рубке деревьев будет стремиться вывернуть головку из рукояти. При таком раскладе прочность топора будет равняться прочности веревки, как самого ненадежного элемента. Я понимал, что вместо рогатки надо взять полешко потолще, пальца в четыре толщиной и выстругать из него что-то вроде палицы. Затем в широком конце этой палицы проковырять отверстие. Причем не просто проковырять, но еще и обжечь для прочности. И уже в это отверстие вставлять головку топора. При такой конструкции веревки вообще не понадобятся. При рубке сила будет еще крепче вгонять головку в отверстие на топорище. При этом рубящая кромка будет достаточно широкой чтоб не закусываться во время рубки.

Более того, я отчетливо понял, что выбранная мной заготовка из кремния не годится. Кремень можно заточить острее, но он более ломкий, труднообрабатываемый, склонный к расщеплению. Он хорош для ножа, где важна острота, но для топора, которым рубят деревья такая острота избыточна. Для топора нужен камень, а не кремень, он легче обрабатывается, ему легче придать нужную форму, его можно заузить со стороны обуха не боясь, что он расщепится в процессе. Узкий конусообразный обух надежнее встанет в отверстие топорища.

С ножом оказалось еще интереснее и в тоже время проще. Я осознал, что как ни приматывай я его к рукояти он все равно будет выпадать от любой серьезной нагрузки. Поэтому рукоять надо делать заодно с лезвием – благо кремень как материал это позволяет, а потом просто обмотать ее веревкой для удобства. Клинок не выпадет из рукояти поскольку будет заподлицо с ней. Единственный возможный недостаток – это слегка толстоватая рукоять.

Я не сомневался, что все эти знания мне переданы браслетами, хотя и не помнил момента их передачи и свечения. Скорее всего браслеты подключены к некой базе данных. Я предполагал, что все осколки связаны между собой и своими прежними носителями. Вероятно, мой осколок может обращаться к памяти всех своих прежних владельцев и, возможно, к памяти всех владельцев остальных осколков. Также во время слияния упоминалась некая главная база данных.

Оставалось непонятным как можно оперировать этими знаниями осознанно. Было бы неплохо научиться получать оттуда любой из хранящихся в них проектов. По идее это может быть не только создание предметов, но и бытовые, ремесленные и боевые умения, исследовательские навыки. Например, я могу получить знания о том, как готовить то или иное блюдо, как правильно консервировать продукты, получить умения вязания, обработки кожи, камня, металла, могу получить знания рукопашного боя или боя определенным оружием, могу узнать, как найти в природе те или иные ингредиенты – соль, селитру, серу, известняк, медь, олово, железо. Сейчас я получаю проекты из памяти осколков неосознанно, возможно автоматически – при потребности и при наличии под рукой необходимых материалов осколок выдает мне проект создания подходящих инструментов или оружия.

Пока голова была занята размышлениями, руки были заняты делом – я начал драть лыко с ив и волокна с крапивы. Веревки оказались более чем ходовыми расходниками, надо держать постоянный запас под рукою. Когда со всеми заготовками было покончено я отправился на боковую.