Читать книгу Девушка в поезде - - Страница 5

Она обводила свою ладонь на бумаге, разбрасывая эти листы потом по улице, чтобы помахать какому-то незнакомцу, нашедшему один из них на улице. Она аккуратно выкладывала на тарелку яичницу из двух яиц и длинную полоску бекона, чтобы получилась улыбающаяся рожица. Она подолгу стояла возле мусорного контейнера и не могла выбросить мусор, потому что не хотела оставлять в черном пустом баке пластиковые упаковки и бумажки. Она думала, что там им будет плохо и одиноко. Поэтому она складировала у себя на балконе все эти мусорные пакеты, видя в глазах мальчишки с коровой на упаковке благодарность за то, что она не бросила его тогда. Она иногда любила перебирать мусор и разговаривать с ним, видя даже в гнилой яблочной кожуре родную душу. Она работала на почте, запечатывая конверты. Иногда она вкладывала в каждый конверт дополнительно какую-то безделушку из своего мира. Она не искала в этом тайного смысла, потому что этим она и так занимается все оставшееся время. Этот ритуал превращал ее в того человека, который восхищенно слушает голос диспетчера на том конце провода, заказывая такси на несуществующий адрес и специально затягивая разговор. Она словно в тот момент откупоривала окно, садилась под вечерний, исписанный людскими разговорами, воздух и, вечно молодое, солнце и просто смотрела на потухающие лампы в квартирах, на, танцующую под свою новую песню, девушку и на, оторвавшегося от компьютера, автора, который машет кому-то, а потом пропадает. Она разрезала тост на две половинки, чтобы им было с кем поговорить, когда вокруг только термоядерные стены. Она бережно и очень мягко клала на постель из мусорной травы чайные пакетики, чтобы не превращать их в лепешку, как другие люди, которые безжалостно делают из них кашу из чайных листов, в которой, только если хорошо присмотреться, можно увидеть поэта. Она не сминала картонные упаковки, потому что не могла слушать звук, ломающихся не по своей воле, картонных костей. Она смотрела на одежду, из которой Procter and gamble выбивает воспоминания о том лете на речке, когда она прыгала в воду и представляла, что где-то там за травинками прячется мир, на защиту которого ее скоро призовут и втянут в захватывающую историю, но речка со временем все больше походила на лужу с бензиновыми разводами, которые в детстве казались отпечатками радуги, оставляемые ею во время прогулки; деревья покрывались пятнами и жуками; трава становилась мятой и казалось, что маленький мир задавил немецкий бульдозер, чтобы построить новое здание для министерства правды, потому что ее на всех перестало хватать. При первой возможности она ехала на природу, чтобы еще немножко побыть и почувствовать все могущество нечеловеческой мысли, потому что не птицы на ветках и не плачущие ивы довели ее до ручки, а самое совершенное божественное произведение. Она однажды вышла на улицу и увидела какой-то испачканный листок с нарисованной ладонью, но это была не ее рука. Лучше осознания, что ты не один в своем одиночестве, пока не придумали. Кто-то поднялся по сыпучей лестнице и включил свет на маяке. Она пошла к нему по ночной вселенной, преодолевая разноцветных слонов, радость которых под ночными лучами словно укрывает слезы. На подоконнике стоит горшок с цветами, который под покровом ночи выглядит одиноким увядающим человеком. От цветов отваливаются лепестки и падают в темную бездну, превращаясь со временем в голые ветки в стакане воды. Дойдя до маяка и поднявшись на верхний этаж, она увидела на стене свою ладонь на листе бумаге. Потом из угла вышел человек и обнял ее. Он так много извинялся, рассказывал про свою жизнь, долгие годы которой он искал ее, и говорил, что больше никогда ее не бросит и не оставит. Когда родители давали мне имя, то говорили, что однажды меня найдет один человек, и я должна буду остаться с ним навсегда. Меня, кстати, зовут Душа.