Читать книгу Снегопад - - Страница 17

Пока Дима разбирал буквы под фотографией Черняева, полковник Рутковский сидел и искренне завидовал его ложным проблемам. Полковнику хотелось спать, полковнику хотелось поскорее разобраться с делом Смотрова. Второе было важнее, но прошёл час, другой, а проблемы полковника и не думали решаться.

Время натягивалось тетивой и готово было порваться в любой миг. К полудню солнце добралось до зенита, вновь раскалив бетон домов, а небо стало белёсым от испарений. Старинные стены спасали Рутковского от зноя, а ожидание известий о Смотрове спасало его от сна.

В полдень время судорожно рванулось вперёд, словно спохватившись, и сведения потоком пошли к Рутковскому.

Отчёт патологоанатома некому ничего не объяснил.

Жена Смотрова через два часа после выстрелов на мосту, не получив ещё известия о смерти мужа, покончила с собой и её силуэт, подвешенный на тонкой нитке электрического провода, был виден всю ночь в освещённом окне.

Когда Рутковский в недоумении пытался объяснить себе подобное совпадение, стало известно, что солдат Семёновского гарнизона не стал сдавать автомат после несения караульной службы, и применил его против всех без разбора, встав посреди коридора казармы. После того как открыли ответный огонь, спрашивать у солдата в чём дело было поздно, но именно он вёл странную беседу с майором Смотровом вечером 4 июня.

Солнце давно прошло зенит и незаметно спускалось к горизонту. К четырем часам пополудни, когда жара стала совершенно невыносимой, с севера прокрался лёгкий ветерок, принёсший предчувствие леденящей прохлады. Именно в этот час Рутковскому впервые не удалось связаться со штабом в Семёновском. Все линии молчали, не подавая признаков жизни, но другие части в зоне учений бодро отрапортовали об отсутствии всяких событий.

В пять часов вечера южные гарнизоны начали по одному уходить со связи, последовательно отключаясь с запада на восток, а к семи вечера южная группировка войск оказалась перерезанной надвое этой полосой молчания. К восьми часам погрузились в тишину не только армейские части, но и все населённые пункты южнее реки, пересекавшей область.

Ровно в 19:30 полковник Рутковский, следуя должностной инструкции, открыл свой крашеный сейф, извлёк пакет с секретной директивой № 4444 и проследовал в кабинет командующего, где в присутствии офицеров штаба вышел на прямую связь с министром обороны. Рутковский доложил, что согласно должности и упомянутой директиве «четыре четвёрки», взял на себя командование. По мнению полковника в войсках разворачивался военный мятеж, однако ни его цели, ни размеры пока не представлялось возможным определить. Министр подтвердил полномочия Рутковского, одобрил его действия и, не отключая его от связи, соединился с президентом Федерации.

– Зачем мятеж? – удивился тот, сбив военных с толку своим замысловатым вопросом. Полминуты министр и полковник молчали, пытаясь что-либо сообразить, но Рутковский опомнился первым и просто доложил о возникшей ситуации.

– Это хорошо. Инструкции вам даст министр обороны, – ответил президент, но тут министр отключил Рутковского от связи. Полковник облегчённо вздохнул, но мнение президента о ситуации продолжало его озадачивать.

Во все ближайшие гарнизоны области, в том числе и ушедшие со связи, была циркуляром направлена «директива четыре четвёрки» и приказ Рутковского о полной боеготовности. Одновременно гражданские власти были поставлены в известность, что на территории области теперь имеют силу только распоряжения военного командования.

В восемь часов вечера радио известило население о комендантском часе, о запрете передвижении по городу в течение всего завтрашнего дня, и о долговременном закрытии всех дорог, ведущих из населённых пунктов и городов, а так же за пределы Новоторской области. Вся полнота власти перешла полковнику Рутковскому, ещё утром от безделья ковырявшему карандашом стирательную резинку.